the night of desperate desire

      Этой ночью Дивии не спалось. Она металась на смятых простынях, злобно поправляла подушку, когда переворачивалась на другой бок, но веки так и оставались слишком лёгкими, чтобы сомкнуться крепким сном. В темноте перед Деви всплывали глупые, несерьёзные мысли, проносились события прошедшего дня и тех, что были до него, но сон по-прежнему оставался недостижимым благом, глотком воды в знойной безлюдной пустыне.       – Проклятые асуры, – гневно шикнула Деви и, понимая, что сегодняшняя ночь пройдёт без сновидений, подскочила с кровати.       Она подошла к окну, за которым открывался вид на внутренний дворик поместья Дубеев. Сегодня Деви и Камал, вместе с Видией и двойняшками Басу, остались у ведающих. Спорили до самого позднего вечера, горячо обсуждали предстоящую помолвку госпожи Шарма и английского лорда, каждый с пламенным энтузиазмом высказывал свои идеи, а Дивия беспомощно сидела на роскошно обшитом диване и чувствовала себя самым бедным человеком на целой планете. Пару раз она попыталась высказаться, но старшие быстро погасили пыл молодой девушки. Аргументы, которые они приводили, были на их стороне, так что Деви пришлось довольствоваться тем, что она хотя бы заявила о себе, о своих правах, о том, что впредь с ней тоже нужно считаться.       – Только какой толк в этом? – обессиленно прошептала она самой себе, стоя напротив открытого окна. Слабые потоки воздуха тонкими струйками ласкали её кожу, проникая сквозь шёлковую ткань ночного платья. Деви превратилась в застывшую глиняную статую, не в силах сделать шаг, способная только проматывать бесполезные мысли в измученном бессонной ночью и постоянной тревогой за себя и за своё будущее сознании.       – Провалитесь вы все со своими планами, – уже громче говорила Деви, принявшись вышагивать по комнате витиеватые узоры, – я не хочу быть вашей марионеткой, не хочу, чтобы моя судьба была поставлена на кон. А если план провалится? А если убьют меня тут же, на месте, как только стану действовать против лорда? А если так и придётся… прожить с ним всю жизнь? – в ужасе закончила девушка, испугавшись собственных мыслей и остановившись перед зеркалом. Бледное, осунувшееся лицо незнакомки смотрело на неё в отражении. Воспалённые злобой и болью глаза сверкали в ночной тьме, готовые перерезать глотку всем, кто посмеет причинить вред.       Деви устала. Устала чувствовать себя незначимой, той, с чьим мнением не считаются, чьей жизнью играются в своих интересах. Она сморгнула, когда комната стала расплываться в мокрой пелене и пропитанная страхом слеза потекла по гладкой щеке. Деви села прямо на пол, вытянула ноги, а голову откинула на край кровати, позволяя себе перемешаться с прохладным ветром, шелестом маленьких листьев и течением времени, которое безжалостно приближало всё живое к рассвету, намекало на то, что после каждой тёмной ночи обязательно наступает светлый день. Проблема была в том, что ночи Дивии предстояло быть слишком долгой.       Девушка вздрогнула, услышав резкий, но тихий стук в дверь. Она подскочила, бессознательно поплелась ко входу, слишком устав для того, чтобы о чём-то думать.       – А я уже думал, что не откроешь, – насмешливая улыбка и нахально сверкающий глаз. Деви наконец очнулась от полудрёмы, в которую погрузилась сидя на полу. – Я помешал плану великого побега? – кивком головы указал Рам на открытое окно. – Или спешила попасть к богам?       – Что… Подожди, что ты тут делаешь? – Дивия никак не могла ухватиться за мысль, не понимала, почему на пороге её комнаты стоял Рам Дубей, словно замышлял что-то.       – К тебе пришёл. Не мог уснуть, вспомнил, в каком состоянии ты покинула общий зал. Точно поленом по голове ударили, – улыбка стала шире, а Деви фыркнула, слишком уставшая для игр младшего Дубея.       – Всё в порядке, благодарю за беспокойство, – девушка уже хотела закрыть дверь прямо перед носом Рама, чьё самодовольство временами раздражало её. Или волновало? Большая, сильная, но утончённая рука перехватила движение двери и чётко дала понять, что встреча ещё не закончилась.       – Надо же, маленькая госпожа Шарма сегодня совсем не в духе, – глаз, что не был закрыт повязкой, закатился и посмотрел на Деви с дразнящей усмешкой. – А сама вышла ко мне в ночном платьишке, – Дивия мгновенно смутилась, благодаря мрачную ночь за сокрытие её вспыхнувших румянцем щёк. Прикрываться, однако, не стала. Глупо вышло бы. Вместо этого украдкой прошлась взглядом по едва прикрытому торсу Дубея, в ту же секунду бесстыдно разглядывавшего её саму. Напряжение между ними стало ощущаться физически, и Деви почувствовала лёгкий дурман в голове. Списав всё на усталость и стресс, девушка наконец распахнула дверь спальни и впустила Рама в свои покои.       – Я думала, ты пришёл лишь проведать меня, а не компрометировать. Твоё счастье, что служанки не увидели тебя. Что сказали бы? Дивия Шарма, отчаянно претендующая на место главы рода, тайно видится по ночам с неженатым Дубеем, да ещё и полураздетая! – Деви всплеснула руками на последних словах, ярко выражая протест против ночных посещений Рама. Она подошла к окну, в последний раз вдохнула свежий ночной воздух, полный аромата молодых листьев, и закрыла источник шума и ветра. Спиной ощущала блуждающий по её телу нахальный взгляд. Он ощущался лёгкими покалываниями, но не доставлял неудобства, не заставлял чувствовать себя неуютно. Деви и сама удивилась, когда поняла, что ею движет любопытство. Её неожиданно увлекало то, что происходило сейчас в этой комнате. И то, что произойдёт дальше. Как далеко они оба зайдут, зная, что, как магнитом, их тянет друг к другу, влечёт с неописуемой силой. Деви лёгким касанием дотронулась до шеи, всё ещё ощущающей на себе мягкие пухлые губы Рама. По телу пробежала волнующая дрожь, и Дивия наконец повернулась лицом к молодому мужчине, всё это время стоявшем, опираясь на угол кровати. В глазах его блуждали опасные огоньки, и Деви внезапно стало страшно. Кто знает, что творится в душе у младшего Дубея? На что он готов пойти, чтобы осуществить то, что пряталось внутри все эти годы?       – Боишься меня. По лицу видно. И по пальцам, которые ты скоро сломаешь друг о друга, – Рам кивнул подбородком, указывая на руки Деви, которые она тут же утихомирила, сложив на груди. – Думаешь, зачем я пришёл на самом деле, но ответ знаешь сама. Когда ещё сможем увидеться в такой спокойной обстановке? Предсвадебная суета, потом счастливые вечера с лордом… Я в твоё плотное расписание буду вписываться не так часто, как хотелось бы.       – Тебе или мне? – Деви дерзко вскинула подбородок, нахмурила брови. Ей не нравилось, что Рам думал, будто она днями и ночами мечтает о нём, желает его близости. Даже если это было так, она пока не была готова так открыто это показать. – Не воображай себе, что я только и жажду встречи с тобой. Я так долго шла к тому, чтобы быть сейчас на своём месте, сохранить наследие своей семьи, бороться за право власти, принадлежащее мне. Всё это для того, чтобы упасть в твои объятия и забыть себя и свой род?       – А кто говорит о том, что ради меня ты должна отказаться от всего? Думаешь, нам позволят вступить в брак? Я женюсь так же, как и ты, не на той, которую полюблю, а на той, которую выгодно моей семье взять в жёны. Мир не крутится вокруг нас, Деви, и никто не станет считаться с нашими желаниями, если ты не главный наследник Басу или Дубеев. Смирись с этим и позволь себе наконец осуществить всё, что хочется, – Рам постепенно приближался к Деви, а она не отступала. Дыхание учащалось, и воздуха внезапно перестало хватать.       – Одно твоё слово, и я навсегда покину твои покои и не стану больше беспокоить, – Рам, оказавшись совсем рядом, склонился над маленьким и хрупким девичьим станом, его рука повисла в воздухе, едва касаясь тонкой шеи. – Но я знаю, что ты его не произнесёшь. Знаю, как прячешь свой измученный желанием взгляд, когда смотрю в ответ. Сама не можешь признаться себе, томишь сердце в бесполезном ожидании. Но одно твоё слово, и я пойму, что ошибаюсь.       – Не ошибаешься, – внутри Деви вспыхнуло всепоглощающее пламя, со страшной силой пожирая последние остатки здравого разума. Рам стоял близко. Непозволительно близко. Кровь настойчиво пульсировала в висках, призывая к разуму. Но в ту же секунду Деви, прикрыв глаза, почувствовала настойчивое прикосновение чужих губ на своих губах. Опешила, не сразу взяла себя в руки, когда ладони Рама оказались на её тонкой талии, сквозь почти прозрачную и едва ощутимую ткань касаясь горячей кожи. Опомнившись, Деви и сама подалась вперёд, отвечала на возбуждённый поцелуй, а руки непроизвольно поглаживали мужские предплечья. Тяжёлая материя ночной накидки мучительно мешала, не давала коснуться оголённой кожи, и тогда Дивия, совсем потеряв себя, предавшись сладкому забвению, переместила ладони на упругую мужскую грудь, бесстыдно опускаясь пальцами ниже, ликовала, когда мышцы Рама сжимались, а поцелуй становился всё более рваным. Кислорода в распалённом донельзя воздухе совсем перестало хватать, а простых касаний становилось мало. Обхватив руками шею Рама, Деви потянула его на себя, подтолкнула к самому краю незаправленной постели. Дубей отстранился, одарив девушку поражённым взглядом, но через мгновение на его лицо вернулась привычная усмешка, и, сняв повязку, полетевшую куда-то в сторону, Рам напористо навалился на Деви, заставляя её рухнуть на белое одеяло, пахнувшее жасмином. Её вдруг охватил невыносимый жар от осознания того, что эта поглощающая её бездна простого, человеческого вожделения и страсти хранилась в ней до этой ночи годами. Нужно было лишь подобрать ключик, отпирающий эту дверь, подобрать нужные слова, позволить им приобрести физическую форму. Комната плыла перед глазами в те моменты, когда Деви открывала их, мир сузился до одной единственной точки – точки соприкосновения их живых, трепещущихся тел. В этих касаниях не было ничего чересчур вульгарного, они казались естественными, всего лишь частью человеческого существования, его неизменной, вечной частью.       – Ты сводишь с ума своей красотой. Таких, как ты, больше не бывает, – дрожащий шёпот прямо над ухом кружил голову, опьянял, а губы, исследовавшие каждый сантиметр тела, лишали рассудка. Деви больше не понимала, что делает, ею руководили инстинкты, она податливо подавалась вперёд, не зная, какое действие это оказывало на самого Рама.       Он жадно покрывал поцелуями нежную, вкусно пахнущую кожу, сходя с ума от осознания того, насколько было запретно то, что происходило между ними. Деви была невестой лорда, чужой невестой, а он бесстыдно целовал её, касался там, где не дозволено было касаться ни одному человеку кроме мужа. Сегодня ночью она принадлежала ему, и сама мысль о том, чем они занимались, пока поместье было погружено в тихий сон, кружило голову. Никто даже не смел думать о том, что может происходить за закрытыми дверями спальни госпожи Шарма.       Тело Деви горело, ей хотелось быть всё ближе и ближе, чувствовать кожу Рама своей, она жадно хватала воздух в перерывах между сладкими и воспламеняющими поцелуями. Слабо простонала, когда Дубей отстранился, приподнялся, чтобы снять мешающую накидку и послать её ко всем чертям вместе с повязкой. Деви вновь притянула его к себе, её ладони легли на широкую спину, а левую ногу она закинула на его бедро, ахнула, когда почувствовала его разгорячённую и твёрдую плоть сквозь мягкую ткань штанов. Рам тяжело выдохнул через нос, не отрываясь губами от её шеи, рука тут же обхватила её бедро, переместилась плавными поглаживаниями выше, а длинные тонкие пальцы грубо впились в мягкую кожу. Он хотел, чтобы остались следы, чтобы утром Деви, проснувшись и подойдя к зеркалу, смущённо вспыхнула, вспомнив об этой ночи.       А Деви не хотелось больше ничего. Единственный проблеск сознания погас, когда руки Рама зашли непозволительно далеко. Она сжала бёдра, когда возбуждение, давящее внизу, стало невозможно терпеть. Спина прогнулась, позволив телу полностью отдаться чужим рукам. Деви неожиданно громко ахнула, когда Рам в нетерпении шевельнул бёдрами. Простыня под ними скомкалась, сжавшись под крепкой хваткой девушки. Запах её длинных и густых волос, аромат их распалённых тел наполнил воздух между Рамом и Деви. Оба были на грани опасной черты, их танец вот-вот должен был перейти невидимую, но ощутимую границу. Поцелуи и жадные касания грозили превратиться во что-то большее, но кто сделает этот первый шаг?       – Прошу, Рам. Не медли. Назад пути уже нет, – прошептала Деви, измождённая, дрожащая всем телом. Рам, оторвавшись от опухших от бесконечных поцелуев губ, сверкнул затуманенными глазами, потянулся руками к одежде Дивии, как внезапно получил отказ. Госпожа Шарма неожиданно переняла инициативу на себя, оказалась сверху, присела на бёдра Рама, дерзко улыбаясь. Выгнулась в спине, вытянула шею, медленно, задерживаясь на определённых участках тела, стянула с себя ночное платье, полностью обнажив грудь. Дубей восхищённо выдохнул, приподнялся, позволив себе наконец припасть губами к возбуждённым соскам, сминая пальцами кожу на упругих ягодицах, частично покрытых бельём. Влажные поцелуи покрывали небольшую девичью грудь, хрупкую шею, возвращались к раскрасневшемуся лицу и снова на грудь. Деви не могла удержать себя, подставлялась под уверенные мужские губы, непроизвольно ёрзая бёдрами. Рам то и дело постанывал, и сам уже изнывавший от казавшейся ему слишком долгой прелюдии.       – Готова? – хрипло шепнул он, заглядывая в глаза Деви, держа её за талию. Девушка кивнула, не в силах произнести ни слова. Отстранилась, полностью обнажилась, открылась перед мужчиной, не испытывая ни единой муки совести. Рам, казавшийся в ту секунду ей целой вселенной, безумно красивой, величественной, манящей, тут же увлёк её на прежнее место, теперь и сам полностью обнажённый. Сердце Деви забилось быстрее, когда поняла, что находится в нескольких мгновениях от того, чтобы отдаться мужчине. Полностью и безвозвратно. Она тонула, но помощи не просила, не могла, позволила страсти накрыть её с головой.       Рам направлял её, окружал заботой, лаской, смягчая боль. Понимал, что, несмотря на всю готовность, ей страшно. Успокаивал поцелуями, поглаживаниями, пока она привыкала к новым ощущениям. Деви сжимала маленькие ладони на плечах мужчины, шумно дышала, сдерживая вскрики. Ощущение чего-то внутри вызывало самые разные чувства: от неприятного дискомфорта до осознания того, насколько интимно, чувственно это было. Голова кружилась, грудь высоко вздымалась от частого дыхания, но постепенно болезненные ощущения отошли на второй план, и Деви начала медленно двигать бёдрами, томно вздыхая, сложив руки на задней части шеи Рама. Мужчина и сам осторожно подталкивал Дивию, поглаживая её спину, ягодицы, оставляя мягкие поцелуи на гладкой коже.       С каждым движением Деви всё меньше контролировала себя, беспорядочно водила руками по телу Рама, оставляла следы на смуглой коже, когда очередное движение посылало искры до самых кончиков пальцев. Комната наполнилась шорохом постельного белья, ароматом возбуждённых и разгорячённых тел, частыми вздохами, редкими, но громкими стонами. Рам и Деви больше не боялись быть услышанными или увиденными, они послали к асурам все гласные и негласные правила, брали от этих чувств всё, здесь и сейчас. Деви не поняла, почему дышать становилось всё тяжелее, почему бёдра непроизвольно сжимались сильнее и сильнее, а стоны срывались с губ всё чаще. Рам едва сдерживал себя, чтобы не впиться губами в открытую, беззащитную шею. Краем сознания понимал, что скрыть эти следы будет невозможно. Движения становились всё быстрее, пальцы впивались в тела так сильно, что грозили оставить синяки. Дыхания Деви и Рама смешались в одно, губы неаккуратно мазали лица друг друга, волосы спутались, растрепались, а точка наивысшего удовольствия уже казалась не такой далёкой. У Деви срывался голос, стоны превращались в хриплые вздохи, ноги немели в предчувствии чего-то волнующего.       – Ах! – громко простонала Дивия, вцепившись пальцами в плечи Рама. Тело накрыла целая волна мурашек и бескрайнего, невыносимого удовольствия. Бёдра сжались вокруг горячей плоти, и все чувства обострились до невозможности. На талии крепко сомкнулись мужские руки. Деви слышала чьи-то продолжительные стоны, пока её губы не накрылись чужими губами, и она поняла, что стоны принадлежали ей.       – Тише, моя маленькая госпожа. Моя ракшаси. Какая же ты восхитительная, – шептал Рам, мягко уложив девушку рядом с собой. Водил пальцами по её спине, целовал плечи, пока Дивию била мелкая дрожь. Сил не оставалось даже на то, чтобы держать глаза открытыми. Мир постепенно принимал прежний облик, но девушка продолжала прижиматься к Раму, словно он был единственным, что у неё осталось.       – Вскружила мне голову, одурманила. Увлекла за собой. Невероятная, чарующая.       – А ты бессовестный ракшас. Украл честь невинной девушки, совсем беззащитной, – даже в такой момент Деви не поскупилась на колкость.       – Мне та-а-а-ак стыдно. Сейчас провалюсь под землю.       Дивия тихо рассмеялась, уткнувшись носом в широкую грудь. Ей хотелось остаться с ним эту и все последующие ночи. Чувствовать тепло его тела, вздымающуюся грудь, ласковые касания рук. Но время было слишком немилостивым к сердцам, которых влечёт друг к другу. Близился рассвет, и Рам был вынужден покинуть покои сегодняшней гостьи Дубеев. Веки Деви устало сомкнулись, и она провалилась в глубокий сон. Тело приятно ныло, а на губах играла спокойная улыбка.       Что бы ни произошло дальше, какие испытания ни ждали их впереди, эта ночь навсегда останется той самой ночью, когда Дивия Шарма отдала своё сердце Раму Дубею.