Польза сплетен

- Ты слышал, что говорят о первом помощнике Мугивары? - Ага. Слышал, он умер, но ради капитана превратился в демона и выкарабкался прям из самого Ада. Звучит как очередная байка, как по мне. - А я точно тебе говорю, не брешут - он тут мимо меня проходил, у меня ощущение возникло, словно я на волосок от смерти оказался! - Ну, то что он жуткий, я не спорю. Каково быть в с ним в команде, представляешь? - Даже знать не хочу! Уверен, если Мугивара ему прикажет, он и сокомандников прикончит, глазом не моргнув - если уж даже из Ада ради него вылез! - Вот это - точно. Видел, как он на Мугивару смотрит? - Ага, прямо глазами пожирает! Интересно, они спят? Одно мгновение Луффи хочется прописать пару лещей пиратам чужой команды, что стоят возле одного из столов и взбудораженным шепотом обсуждают все произошедшее в Вано неделей ранее. Обсуждения эти ему совсем-совсем не нравятся. Выставляют Зоро каким-то… демоном бездушным, да что они знают? Да он в жизни друга не тронет! И вот это - спят они или нет? Конечно спят! Все люди спят, что за глупые вопросы?! И как можно пожирать глазами? Для этого рот есть! К слову об этом… Луффи отвлекается, увидев заваленный мясом стол. Кучей мяса! И рыбы! А вот тут шашлычки! Странные разговоры быстро забываются, перебитые манящими запахами и смехом друзей. И фейерверками! Да еще и неожиданный бой происходит вдалеке, оконченный чудовищной и такой знакомой королевской волей. А потом снова мясо! И снова веселье! Улыбки со всех сторон и много-много сверкающей в сотнях глаз радости! Где уж тут найдется место мыслям о странных разговорах? Только вот ночью мысли эти возвращаются сами, пробираются вместе со свистящим ветром в щели сёдзи, выползают из черных углов, лезут в уши, нос и рот, заполняя собой лихорадочные сны. В них - вершина Онигашимы. В них - умирающий на руках Зоро. В них - воскресший Зоро, с черными крыльями, что закрывают небо. В них - стоящий на одном колене Зоро-демон, разложивший перед своим капитаном тела друзей, словно дорогие подарки. Луффи просыпается за ночь несколько раз, тяжело дышит, глядя в клубящийся ночной тьмой потолок, каждый раз поворачивает голову, чтобы убедиться, что Зоро тоже здесь, рядом, крепко спит, раскинувшись на футоне, и ни капли, ни ка-пель-ки не похож на неулыбчивого демона из сна. Не похож, вообще. Разве может кто-то настолько смешно спящий поднять меч на своих близких, не моргнув глазом? …перед рассветом Луффи снится, как Зоро убивает их друзей. Ледяной отливающий красным взгляд в тени от банданы, ни намека на улыбку и быстрые, смертоносные, такие красивые и изящные росчерки катан. Луффи кричит во сне, приказывая Зоро остановиться, но тело не двигается, а из перехваченного спазмом горла не вырывается ни звука. А потом, когда никого больше не осталось, переступая через лежащие на палубе Санни тела друзей, демон подходит к своему капитану, склоняется ниже, ловит сильными пальцами подбородок, смотрит хищным, странно жаждущим взглядом и шепчет прямо ему в губы, обжигая их ледяным дыханием: - Приказ выполнен, мой король. Луффи просыпается от того, что его трясут. Сквозь щели седзи уже пробивается выползающее из-за горизонта солнце, и мягко освещенное лицо встревоженного Зоро, нависшего над своим капитаном, совершенно не похоже на ту ледяную маску демона из сна, но Луффи все равно замирает на мгновение, давится беззвучным вскриком, забывая, как дышать. - Луффи, ты чего? - руки Зоро сильные и горячие, а еще удивительно ласковые. Ладони приглаживают черные вихры, стирают с висков холодные капли пота, помогают сесть. Взгляд единственного глаза привычно теплый и непривычно обеспокоенный. Ну где ж это демон? Дурацкие подслушанные разговоры. Все-таки надо было прописать тем двоим по паре лещей. - Я тебя разбудил? Прости, Зоро, - Луффи лохматит себе затылок, виновато улыбается, слишком слабо, чтобы улыбка эта могла кого-то успокоить. Нервы капитана в раздрае, и это увидел бы любой член команды, не то что проницательный первый помощник. - Сон дурацкий. - Расскажешь? - Зоро сидит на футоне Луффи, бедром к бедру, жар его тела ощущается даже сквозь одеяло, смотрит внимательно, словно пытаясь заглянуть в самую глубину чужого разума. Луффи медлит мгновение, но потом коротко качает головой и снова улыбается. - Не-а, не хочу, - он даже представить себе не может, как о таком сказать. “Зоро, представляешь, в моем сне ты убил наших друзей, а потом как будто поцеловать хотел”, - такое даже в мыслях звучит жутко. И странно. Ну, точнее, первая половина - жутко, а вторая - странно. Зачем вообще люди целуются? Это приятно? Еще вспоминалось, что целуются обычно парочки. Но тогда почему ему приснился Зоро? И почему у него теперь так колотится сердце? Луффи трясет головой, прогоняя смущающие разум мысли, и на сей раз улыбается уже легко и привычно ярко. - Пойдем завтракать? Зоро не настаивает. Только смотрит все так же сканирующе, и под этим взглядом Луффи становится почти что страшно - а вдруг увидит, что на самом деле творится под кажущейся непробиваемой черепушкой будущего короля пиратов? Так что подскакивает, выкатывается из-под одеяла, и снова превращается в неугомонный комок энергии и нескончаемых улыбок, загоняя жуткие ночные воспоминания глубоко-глубоко в память. И ловит, ловит взглядом ответную улыбку Зоро, от которой в груди всегда разливается кипящее, искрящееся счастье. Они едят вместе с друзьями, веселятся на горячих источниках, а потом снова едят, и эти беззаботные часы отдыха после тяжелых испытаний последних недель ощущаются словно благословение небес. Но после увиденного сна Луффи невольно начинает больше наблюдать за Зоро, изучать его привычки и поведение, словно они встретились лишь вчера. И в какой-то момент подмечает вещи, которые раньше не замечал. Например - ему Зоро улыбается иначе, чем другим. Окружающим, даже их друзьям, достается насмешка, порой - яд, в крайнем случае, вежливая доброжелательность, но не более того. Когда же Зоро дарит улыбки Луффи, они яркие и открытые, живые. Настоящие. А еще то, как Зоро смотрит вокруг. Всегда внимательно и остро, даже если кажется, что он сонный - будто постоянно, ежесекундно ожидает нападения. И его взгляды, направленные на окружающих, в лучшем случае чуть теплые, насмешливые или раздраженные, - и то, если речь идет о друзьях, - а обычный их диапазон и вовсе находится в пределах от равнодушных до морозно-ледяных. Но все меняется, если в поле зрения Зоро оказывается Луффи - тогда словно какая-то плотина открывается, и во взгляд серого глаза льется тепло и забота, веселье и радость, беспокойство и возмущение, а еще… еще пару раз Луффи ловит направленное на себя что-то, чему названия дать не может. Что-то мимолетное, что Зоро мгновенно прячет, как только замечает взгляд капитана. Луффи полдня не может перестать об этом думать, вспоминая каждый такой момент: утром в отражении зеркала, пока пытался не запутаться в полах кимоно, на завтраке, когда случайно снес на себя кружку с вином и сидел мокрый, а потом в горячих источниках. И ближайшая ассоциация, которая приходит Луффи в голову, это “жажда”. По крайней мере, когда Зоро хочет пить, на бутылку саке он порой смотрит очень похоже. Только вот объяснения этому у Луффи нет, ведь он не алкоголь и даже не жидкость. Объяснения нет, а вот сердце от этих взглядов почему-то начинает заходиться галопом, а к щекам приливает кровь. Но больше всего беспокоит другое - что Зоро кажется отстраненным от всех, кроме своего капитана. Он в принципе оживает, оказавшись рядом с ним, становится будто расслабленнее и мягче. Но стоит Луффи отойти - да хоть на другой конец комнаты, мечник тут же закрывается и выстраивает стены. И вроде бы он продолжает отвечать на вопросы, порой что-то комментировать, подначивать Санджи и остальных, но словно в два раза меньше и отрешеннее. Окружает себя панцирем одиночества. И в такие моменты становится очень просто поверить, что демон-Зоро где-то там, внутри, прячется за шрамом на всегда закрытом глазу, готовый пробудиться в любой момент. Впрочем, Луффи не пугает само, - кстати очень даже вероятное, - наличие демона, скорее наоборот, мысль о темной стороне Зоро странно волнует и приятно тревожит, разогревая и ускоряя ток крови по венам, будто перед боем. Не беспокоится Луффи и том, что Зоро может внезапно свихнуться и начать убивать друзей - капитан на все сто уверен в своем первом помощнике, в его идеалах, в его абсолютной верности, доверии и надежности. Заботит Луффи только одно - что эти верность и доверие, кажется, распространяются только на него одного, задевая команду лишь по касательной. И что если так выйдет, что капитан не доживет до конца их путешествия, то первый помощник бросит товарищей и останется совершенно один - а Луффи ужасно не хочет, чтобы хоть кто-то из его близких чувствовал себя одиноким. Поздним вечером, перед сном, Луффи лежит на крыше, глядя на небо, и пытается проанализировать все увиденное и услышанное сегодня, но это ужасно тяжело. Как бороться с собственными иррациональными тревогами, будущий король пиратов не представляет - обычно он такими вопросами не задается, предпочитая действовать, а не думать. Кроме того, он даже не знает, что беспокоит его больше всего. Повторение ночного кошмара? Мысль о том, что для Зоро его друзья ничего не значат? Или то, что увиденная во сне темная сторона друга пробудила в Луффи странные, какие-то совсем новые, неизведанные чувства, которых с каждым мгновением словно становится больше и больше. Мысли разбегаются, не дают себя ухватить. Ветер мягко ерошит волосы и колышет полы кимоно, звезды умиротворяюще мерцают в черноте. Слуги проветривают их с Зоро комнату перед сном - седзи нараспашку, и слышно, как шуршат разворачиваемые футоны и одеяла, как слуги негромко переговариваются. И Луффи не хочется прислушиваться, но вокруг предсонно тихо, и даже произнесенные шепотом слова различимы до последнего звука. - Зороджуро порой пугает меня. Хорошо, что Луффитаро почти всегда вместе с ним. - Ты с ума сошел? Зачем о спасителе говоришь такое? - Не смел бы, да страшно очень… ты видел Зороджуро, когда он в одиночестве? Кажется, одним взглядом разрезать может. - А не удивился бы я, если б мог. Но разве ж плохо это? - Было б неплохо, если б ощущения не было, что не просто может - а хочет, да позволения ждет от капитана своего. Кстати, Зороджуро и на него смотрит так странно… Тут Луффи уже не выдерживает, раздражение и почему-то смущение накатывают душной волной, он резко садится и почти спрыгивает с крыши прямо перед болтающими… но застывает, замечая Зоро, стоящего в дальнем конце квадратного дворика, в тени веранды. Тот смотрит на слуг, молча, бесстрастно, неторопливо выходит на свет низких напольных фонарей вдоль каменной дорожки, на одно долгое мгновение неотличимый от демона из ночного сна, и неосторожный разговор тут же смолкает. Затаивший дыхание Луффи почти физически ощущает чужой страх и отмирает. - Зоро, - зовет негромко, улыбается, свесившись с крыши. Слуги спешно уходят, молча, кланяются, опасаясь смотреть в глаза, забирают с собой переносные лампы, оставляя гостей в полумраке, лишь слегка разбавленным светом фонарей со двора. Мечник, глядя на это, мрачно ухмыляется, а по коже Луффи от этого зрелища бегут мурашки. И не сказать, что неприятные. - Даже не знаю, радоваться ходящим вокруг нас сплетням или пойти кому-нибудь что-нибудь отрезать, чтобы их оправдать, - зло шутит Зоро, поднимая взгляд на капитана. Луффи смеется - он совсем не против набить кому-нибудь морду за то, что причиняют Зоро неприятности, - и жадно ловит взглядом ответную хищную улыбку, от которой в солнечном сплетении возникает непривычное волнующее ощущение. Зоро неожиданно протягивает руки, молча, не переставая улыбаться, приманивает капитана жестом, предлагая слезать, и Луффи, недолго думая, сигает прямо в чужие объятия, обвивает крепкий торс ногами. Смеется, зарываясь носом в зеленую макушку, вдыхая ставший уже родным за столько времени запах Зоро - сталь, кровь, саке и едва уловимая, таящаяся под этим всем опасность. Сердце начинает стучать быстрее, пока первый помощник несет его внутрь, надежно придерживая под бедра - как будто вцепившийся резиновыми объятиями капитан мог свалиться. - А что, если это правда? - вдруг низко, хрипловато спрашивает Зоро куда-то под ухо Луффи, и по спине того снова скопом бегут приятные мурашки. - М? Что именно? - бормочет он, чувствуя, как совсем уже заполошно сердце бьется в груди, совсем иначе, чем в пятом гире, зато гораздо волнительнее. - Что я - демон, вернувшийся из Ада, чтобы сдержать обещание тебе? - Зоро вдруг чуть отстраняется, чтобы взглянуть в лицо Луффи снизу-вверх - и его серый глаз в полумраке выглядит совершенно черным, бездонным. - Примешь меня такого, капитан? У Луффи на мгновение перехватывает дыхание - от услышанного, от хрипловатого, серьезного тона, от собственных чувств, накативших душной, жаркой волной, ударившей в голову. - Ты совсем глупый что ли? - не отводя взгляда, почему-то очень тихо и так же серьезно спрашивает Луффи, опираясь на плечи друга. - Мне плевать, человек ты, демон или еще кто. Ты - Зоро. А Зоро - это Зоро. Только это важно. И спустя мгновение тишины с замиранием сердца видит в ответ самую красивую улыбку в своей жизни - мягкую, ласковую, полную какого-то незнакомого ему чувства. И очень ясно осознает в этот момент, что не хочет, чтобы улыбки, подобные этой, видел кто-то еще, словно она была чем-то сокровенным, чем-то, что предназначено только для них двоих. Удержаться просто невозможно, и Луффи, глядящий широко распахнутыми, зачарованными, глубокими, словно сама бездна, глазами, касается этой улыбки кончиками пальцев, будто желая запомнить, какова она на ощупь. И задыхается, когда Зоро вдруг ловит его пальцы одной рукой, удерживает, прижимаясь к ним поцелуем, не отрывая взгляда от лица Луффи. Медленно, неспешно целует подушечки, костяшки, тыльную сторону руки, разворачивает ладонь и прижимается губами к ее центру, там, где кожа тонкая и чувствительная, не покрытая мозолями от тренировок - и в этот момент Луффи начинает бить крупная дрожь. Только теперь начиная догадываться, что с ним происходит, он хватает ртом ставший вдруг сухим и горячим воздух, и лицо его начинает пылать. - Зоро… - выдыхает почти беззвучно - и застывает, сталкиваясь с неожиданно изменившимся выражением лица друга, с немигающим, пожирающим, хищным взглядом. С тем самым, что Луффи замечал сегодня несколько раз - взглядом, полным “жажды”. Как у демона из сна. Дыхание снова перехватывает, по позвоночнику тягуче скатывается жаркая волна. - Зо-ро… - требовательно повторяет Луффи, тяжело дыша, словно после долгой тренировки, и в следующий миг его валят на футон, сильные руки вжимают в подушки, словно хищник боится, что добыча попробует сбежать. Луффи никогда не считал себя добычей, и знает, что в любой момент может вырваться. И на самом деле его и удерживать не будут, потому что желание капитана для его личного демона превыше всего. Но здесь и сейчас, Луффи готов позволить все, что угодно, ведь на него смотрят так, будто он - самое драгоценное и самое необходимое, что есть во всем мире, во всех океанах, важнее даже, чем король пиратов и его спрятанное сокровище. Зоро считывает это позволение в почерневших от желания глазах и коленях, крепче сжавшихся вокруг его бедер, - первому помощнику давно не нужны слова, чтобы понять намерения своего капитана. Он медленно выдыхает, словно отгоняя последние сомнения и ослабляя цепь самоконтроля - и в следующее мгновение склоняется к приоткрытым губам Луффи. Поцелуи у него жестокие, жадные, но одновременно неторопливые, обучающие - ведь нет ни единой возможности, что Зоро не знает о неопытности своего капитана в этих делах. Впрочем, Луффи - старательный ученик, и вскоре от неспешности не остается ни следа. Чем жарче он отвечает, чем отзывчивее реагирует его стройное тело, тем более настойчивыми становятся сильные, обжигающе горячие руки, выпутывающие его из кимоно, тем более требовательными - тонкие губы. Чужая жажда пьянит сильнее, чем крепкое вино, и Луффи чувствует, как туманится рассудок, как сладкая истома жаром скользит по нервам, по всему телу, стягивается, собирается внизу тугой пружиной. Время и пространство исчезают, и в поле зрения остается только Зоро: крепкий и сильный, с пылающим даже в полумраке комнаты, пожирающим взглядом. Так вот о чем говорили те пираты, - мелькает мимолетная мысль и рассеивается. Руки Зоро повсюду, гладят, сжимают, вдавливают в футон, словно мечник не в силах оторваться от Луффи ни на мгновение, словно он хочет коснуться каждого миллиметра тела капитана. Он то терзает губами тонкую шею, то кусает до сладкой боли, оставляя свои метки на плечах и ключицах. Луффи слышит свое рваное дыхание, тонет, тонет в ощущениях, уже ничего не соображая. Хватается за крепкие плечи, зарывает пальцы в зеленые волосы, царапает спину и лопатки, пытается прижаться еще теснее, чтобы ни миллиметра, ни волоска свободного пространства. Ему мало, очень мало Зоро, Луффи нуждается в нем сильнее, чем в еде и в воздухе, он хочет его: целиком, без остатка, себе. - Зо-оро-о… - в какой-то момент жадно выдыхает Луффи, с изумлением слыша, что это больше похоже на хриплый стон. И тот вздрагивает, дергается вверх, загнанно глядя на своего капитана - тяжело дышащего, уже полностью обнаженного, раскинувшегося на футоне, кажущегося обманчиво беззащитным и хрупким в это мгновение. Луффи видит, как Зоро хмурится, как в его почерневшем глазу происходит борьба: верного первого помощника и хищного демона-мечника, дорвавшегося до желанной добычи. Сильные пальцы стискивают разведенные колени юноши, словно Зоро пытается взять себя в руки. - Ты же… никогда не… - его голос непривычно неуверенный и беспокойный, и очень-очень хриплый. Луффи облизывает пересохшие губы, не в силах оторвать зачарованного взгляда от удивительно красивого сейчас лица. Резко садится, подается ближе к Зоро, седлает его колени, обвивает руками плечи. - Это важно? - выдыхает в тонкие губы, определенно не желая останавливаться, чего бы там ни должно было произойти дальше. Крупные ладони медленно, ласкающе скользят вверх по бедрам Луффи, словно Зоро все еще сомневается - притянуть ближе или отстраниться. - Сейчас я еще смогу остановиться, - в шепоте тоже слышится борьба, но пальцы крепче сжимаются, удерживают Луффи, противореча словам своего хозяина. - Если продолжим, и тебе станет неприятно или больно, тебе придется меня ударить, иначе я не смогу от тебя оторваться, - в голосе сдерживаемый, безумный голод, и Луффи рвано вздыхает - его прошивает удовольствием просто от осознания собственной желанности для этого человека. Он поднимает руки, ласково касается лица Зоро, очерчивает шрам на глазу, проводит по нахмуренным бровям, напоследок зарывает пальцы в зеленые волосы. - Я доверяю тебе, Зоро, - сообщает спокойно, насколько спокойным может быть хриплый, прерывистый сейчас голос. - И хочу принять все, что ты захочешь мне дать. Хоть боль. Хоть удовольствие. Все, что угодно. Потому что это ты. Он слышит рычание, когда самоконтроль Зоро окончательно летит в ад - и к губам Луффи снова прижимаются жадным поцелуем, а руки стремительно обвивают талию и почти впечатывают стройную фигуру в крепкое тело. - Луффи, - рычит Зоро между поцелуями. - Луффи, - шепчет, кусая и зализывая укусы на шее. - Луффи… - обнимает так крепко, словно боится потерять. - Я здесь, - собственный голос хриплый и рваный. А потом чужие пальцы накрывают пульсирующий центр удовольствия внизу живота, и Луффи стонет в голос, сжимает пальцы в зеленых волосах. - Зо-оро-о… Сознание окончательно убегает, остаются только ощущения и звуки: безумный стук собственного сердца набатом, хриплое, смешанное дыхание на двоих, прикосновения, укусы, жар чужого тела, острое, такое непривычное удовольствие, растекающееся по венам. Поглощенный происходящим, Луффи едва осознает, как пальцы второй руки скользят между его ягодиц, почти бережно погружаются внутрь - и ощущение это, поначалу странное и смущающее, очень быстро переплавляется в еще один источник сводящих с ума искр наслаждения. Луффи шепчет об этом Зоро на ухо, почти непроизвольно двигая бедрами, чтобы получить больше и еще больше, и чувствует, как того начинает колотить. И в какой-то момент Зоро, наконец, срывается полностью. Луффи снова роняют на футон, вжимают в подушки одной рукой, вторая подныривает под одну коленку, приподнимает и… - Зоро-о! - это все-таки больно, Луффи цепляется за сжимающую его плечо руку мужчины, заглядывает ему в лицо почти ничего не видящими, затуманенными глазами. Взгляд Зоро бешеный, будто, несмотря на данное ранее предупреждение, он все-таки удерживает себя на плаву какими-то последними остатками воли, заставляет себя замереть, чтобы не причинить еще больше боли. В груди Луффи при осознании этого ширится ослепляющее, бесконечное чувство, словно пытающееся проломить ребра изнутри. Резиновое тело расслабляется, подстраивается, боль рассеивается, и Луффи тянется к напряженному лицу, ласково касается его скулы. - Все в порядке, Зоро, - выдыхает с рвущейся наружу нежностью. - Я в порядке. Ты можешь. И только тогда тот, медленно разжимая хватку собственного самоконтроля, склоняется, глубоко целуя Луффи… а дальше все сливается в сознании, и остается только Зоро, его обожающий взгляд, его требовательные руки и жадные, пожирающие поцелуи, его хриплый шепот, долгожданная заполненность им, и все туже и слаще стягивающееся удовольствие внизу живота. И когда оно, наконец, достигает пика и взрывается фейерверками в голове и теле, ослепляя и погребая под собой, до Луффи доносится почти что беззвучное: - Люблю тебя. Спустя долгие-долгие минуты тишины, в которые они оба приходят в себя, Зоро вдруг вытягивает из-под Луффи простынь, бережно вытирает его, и переносит на соседний футон. Уставший, но чувствующий огромное, пузырящееся внутри счастье, Луффи тихо смеется, тянется, роняет Зоро на себя, слыша возмущенное бормотание. Пару минут они возятся, устраиваясь поудобнее, но потом замирают. - У того, что тут было, есть какое-то название? - интересуется Луффи, укладываясь подбородком на грудь своего личного демона, глядит ему в глаз искрящимся взглядом. И снова смеется, замечая абсолютный шок на чужом лице. - Ты серьезно?.. Ты вообще не?.. - Зоро страдальчески закрывает себе веки ладонью. - Дьявол. Вот теперь я точно чувствую себя совратителем-извращенцем почище кока. Луффи хохочет, но видя искреннее терзание на лице Зоро, чуть успокаивается. - Да брось, Зоро, я же сам захотел, - произносит беззаботно, проводя пальцем по нахмуренным бровям мечника. Тот приподнимается вдруг, садится, ловит Луффи в объятия. Склоняется к его лицу и необыкновенно серьезно, строго даже, произносит. - Мы занимались любовью, Луффи. Ты понимаешь, что это значит? - Конечно, что тут непонятного, - легкомысленная, яркая улыбка в ответ, кажется, совсем Зоро не успокаивает, и Луффи считает нужным снисходительно добавить. - Это значит, что этим занимаются с теми, кого любят. Кажется, Зоро сдерживается, чтобы не начать биться головой обо что-то твердое, подозревая, что Луффи не имеет ни малейшего понятия о градациях любви. - Не со всеми, кого любят… - бормочет, потирая переносицу. Он слишком трезв, чтобы говорить о чувствах. Луффи мгновение смотрит на Зоро, снова ощущая огромную, безграничную нежность внутри, и тихо фыркает. - Да ладно, Зоро, я же не совсем тупой, - говорит тепло, ловит чужую ладонь, отводит ее от нахмуренного лица. - Я бы и не стал заниматься чем-то подобным с кем-то, кроме тебя. Ты ведь… особенный, так? И любовь моя к тебе - тоже особенная. Зоро долгое мгновение кажется ошарашенным услышанным. А потом резко сжимает Луффи в крепких объятиях, прячет лицо на тонкой шее. - Хорошо, - бормочет негромко, но Луффи замечает красные от смущения уши, и тихо смеется. В ответ Зоро отстраняется, чтобы заглянуть в лицо своего капитана, и с неожиданной угрозой добавляет. - Но если хоть кто-то попробует прикоснуться к тебе так же… клянусь, я порежу его на стейки и принесу коку для готовки! Луффи фыркает было… но вдруг серьезнеет. - Любого порежешь? - спрашивает легко, но Зоро мгновенно улавливает перемену настроения. Склоняет голову, всматриваясь в глаза своего капитана, и вдруг усмехается. - А вот мы добрались и до того, что тебя так беспокоило целый день, да? - спрашивает насмешливо, бережно приглаживает черные вихры. - Неужто все же боишься, что я способен убить кого-то из команды? - …а ты способен? - уже совсем серьезно спрашивает Луффи, не отстраняясь, впрочем, от ласковой ладони. - Я на многое способен, капитан, - так же серьезно отвечает Зоро, не отводя блеснувшего ледяным металлом взгляда. - Если ты отдашь мне настоящий, уверенный приказ. Луффи молчит слишком долго, осознавая этот ответ, пытаясь его осмыслить, и Зоро вздыхает, качает головой. - Не пойми меня неправильно, - говорит спокойно и неторопливо, все так же глядя Луффи в глаза. - Эта команда значит для меня столько же, сколько для тебя. Они все важны для меня. Ну, кроме, может быть, кока, - бормочет тише, и Луффи все-таки фыркает на эту ремарку, а Зоро усмехается в ответ, прежде чем закончить. - Луффи, я знаю тебя и доверяю тебе. И если ты вдруг решишь отдать мне подобный приказ - он точно будет абсолютно взвешен, и у него будет какая-то серьезная причина. Правда, я уверен, что ты в любом случае не допустишь такой ситуации, так что… - Зоро пожимает плечами, и дышать неожиданно становится легче: с грудной клетки вдруг исчезает незаметная до этого момента скованность, и Луффи чувствует, как внутри начинает пузыриться облегчение, словно в легкие плеснули газировки. - Ты прав Зоро… все и правда просто! - он радостно смеется, а потом улыбается широко и ясно. - Тут и думать, оказывается, совсем не о чем. Я действительно никогда не отдам тебе подобного приказа! Спустя мгновение уже и Зоро негромко смеется в ответ, и на Луффи обрушивается безграничное счастье. Все тревоги и беспокойства прошлой ночи теперь кажутся совсем глупыми и необоснованными. И зачем только скрывал все в себе целый день, когда можно было как обычно спросить в лоб? С другой стороны… он ведь, оказывается, не единственный кое-что скрывал. - Кстати, Зоро… и давно ты хотел заняться со мной любовью? - невинно спрашивает Луффи, хотя в глазах его пляшут демонята, и Зоро давится смехом, закашливается, мучительно краснеет. - Давно, - бурчит, отводя взгляд, и выглядит так, словно ищет повод срочно куда-то скрыться от испытующего взгляда капитана. - А почему молчал? - Луффи правда интересно, он смотрит без насмешки, с любопытством, удобно улегшись в объятиях. - Мне казалось, ты не был заинтересован в такого рода отношениях, - Зоро пожимает плечами. - Не замечал, когда с тобой флиртовали, не понимал связанные с романтикой шутки. Луффи вдруг становится обидно. Он так много значил для своего первого помощника, но даже не догадывался об этом, потому что Зоро молчал! Ну и что, что Луффи не понимал странные шуточки, это не значит, что от него можно скрывать что-то настолько важное! Может быть… может быть, если бы Зоро сказал, его капитан бы раньше узнал, как это приятно - быть с ним так близко! - То есть, ты бы так ничего и не сказал, если бы..? - Луффи, надувшийся было от досады, вдруг сбивается, вспоминает, почему вдруг сегодня все изменилось: сон, улыбка Зоро, поцелуи... - и неудержимо краснеет, глядя в привлекательное лицо. - Если бы?.. - насмешливо переспрашивает Зоро. - Если бы мой капитан не наслушался сплетен? Если бы не надумал там чего-то, из-за чего его дыхание начало сбиваться от моих объятий? - его голос становится мурлыкающим, и Луффи смущенно отводит взгляд. - В следующий раз прямо говори все, что тебя беспокоит, и все, что тебе бы хотелось, - бурчит, ощущая, как пылают щеки и уши. - Как прикажешь, капитан, - в низком голосе Зоро нежность, и смех, а еще много-много того самого чувства, которому раньше Луффи не мог найти определение, а теперь и не нужно было. Ведь это чувство они давным-давно делят на двоих. - Я люблю тебя, Зоро, - шепчет Луффи, и вместо ответа получает поцелуй.