Свобода эль-ин

- Зачем? Аррек, зачем? - Я поднимаю зажатую между пальцами прядь собственных волос. Угольно-черную прядь. Всю мою жизнь, сколько я себя помню, мои волосы были золотистыми. Всегда, возвращаясь из очередного изменения, я первым делом восстанавливала цвет собственной гривы. Золотой был цветом моего клана. Я и одежду предпочитала именно такого оттенка. А теперь вдруг оказалось, что он уже не принадлежит мне. “Как... демонстративно с вашей стороны, арр-лорд”. О, Ауте… Аррек, за что? Беспомощно и жалко моргаю, глядя на мужа. Он, напротив, довольно улыбается. - Потому что я могу, - пожимает плечами. - И потому что захотел посмотреть, как ты будешь выглядеть с черными волосами. Если бы только он сказал что-то другое… Что угодно, но другое! Но это… этого ему лучше было не говорить. Во мне словно разом вскипает кровь всех вене эль-ин (живших когда-то, живущих сейчас, готовящихся жить в будущем), и я чувствую как в груди поднимается волна безудержного гнева. Этот… этот… самовлюбленный мерзавец, которого я ….надцать лет назад имела несчастье назвать своим мужем, посягнул на самое святое во мне! На самую сущность вене. На изменение. Он захотел и изменил меня. Пусть слегка, пусть незначительно, но совершенно точно против моей воли. Во всяком случае, я не помню, чтобы давала ему на это разрешение. Сделать такое, зная, что я пережила несколько лет назад и как отношусь к такого рода посягательствам… На такое способен только человек. О, Ауте! Неужели он думает, что если он мой муж, то имеет право на подобное? Что я пойму и прощу это? Не в этой жизни. Печально смотрю на человека, бывшего всего несколько минут назад мне роднее всех эль-ин вместе взятых и в одну секунду ставшего таким чужим. Несмотря на столько лет, прожитых вместе, он так и не сумел меня понять. Не сумел понять, как много для меня значит свобода выбора изменений. Как это важно для меня - самой решать какой мне быть. Ну, допустим. Сейчас он решил посмотреть, как я буду выглядеть с другим цветом волос. А что будет потом? На что еще ему захочется посмотреть? Сколько еще раз мне предстоит меняться не по своей, а по его воле? Аррек что-то поняв, изменяется в лице. Довольная улыбка сбегает с губ. - Антея, - он делает шаг вперед, протягивает ко мне руку успокаивающим, но в то же время властным жестом. Этот человек что, в самом деле решил, что я теперь его собственность? - Антея, не дури. С шипением отскакиваю назад, уши плотно прижаты к голове, клыки оскалены. Порыв ветра, поднятый моими развернутыми крыльями, треплет мои волосы. Черные волосы. В бешенстве хватаю аакру, безжалостно режу, кромсаю шелковистые пряди и сую их растерянному арру в руку. Это принадлежит ему, это не мое. А потом делаю шаг назад и туман поглощает меня... ...Зимний еще не ушел с моста. Не знаю, что он успевает подумать, когда из плотной пелены тумана на него налетает жалобно воющий вихрь. Древний при всей своей мудрости не успевает ничего сказать. Я вцепляюсь в него что было сил, утыкаюсь лицом ему в грудь, кричу и плачу в голос, заливая Атакующего слезами, как несправедливо обиженный ребенок, как впервые вернувшаяся из изменения маленькая девочка. И это бывшая Хранительница! Позорище! Если он сейчас меня высмеет, я брошусь в попасть с этого моста. Зимний не смеется. Не иронизирует. Не острит. Он дает мне выплакаться. Когда слезы, наконец, иссякают, я не смею поднять на него глаза и только жалко всхлипываю, ожидая, что он отстранится и скажет что-нибудь вроде того, что Хранительнице, даже бывшей, не следует так распускаться... Зимний не отстраняется. Спустя долгое-долгое мгновение он осторожно приобнимает меня за плечи, проводит рукой по моим волосам, расчесывая когтями неровные спутанные пряди. Опустив голову, слегка касается губами моего виска. - Ты срезала волосы аакрой? - полуутвердительно произносит он. - Угу, - я зарываюсь носом в складки его одежды. Почему-то сейчас меня совсем не возмущает тот факт, что меня утешает именно Зимний. Напротив, я чувствую себя рядом с ним так спокойно, так... защищенно. Почти как рядом с Учителем. - Мудро, - кивает Древний. Свежесть морозного утра, запах горных цветов. Я никогда не оказывалась так близко к Зимнему, чтобы сквозь щиты уловить его запах. Даже тот, единственный раз, когда мы были близки, не в счет. Тогда это была все же не совсем я, с измененным восприятием и обонянием. Глубоко вздыхаю раз, другой, начиная успокаиваться. И тут меня ударяет пониманием. Я понимаю, что имел в виду Зимний. Аакра не простое оружие. Оно не просто наносит раны, оно рвет все связи на всех, даже самых тонких уровнях. И обрезав волосы аакрой, я разорвала, разрушила мою связь с тем, кто так внезапно появился в моей жизни и с кем я думала повести ее остаток. Аррек не сможет найти меня. Мои волосы в его руке мертвы. Наша связь с ним разрушена. Хотя, видит Ауте, я сделала это не нарочно, а просто потому, что привыкла пользоваться аакрой по любому поводу. Может быть, сама Эль в безграничной своей мудрости вложила мне в руку аакру? Ведь жить дальше с тем, от кого настолько зависима, мне было бы слишком больно, слишком тошно. Прости, любимый, так получилось... - Надеюсь, он найдет ту, которая захочет измениться ради него, - бормочу я вполголоса. - Может быть,- задумчиво произносит Древний, продолжая расчесывать пальцами мои волосы. - Но, если честно, меня это не особенно заботит. Что ж, было бы в высшей степени странно, если бы Зимний озаботился вдруг судьбой соперника. - Идем домой, Антея. - Слышу его усталый голос. Поднимаю голову, встречая взгляд его фиалковых глаз. - А разве я могу вернуться? Ведь я... я же... мне... Слова как-то внезапно заканчиваются. Зимний смеется. От души. Запрокинув голову. И громко. Так, что по горам разносится эхо. Растерянно повожу ушами. Смеется? Зимний? Я брежу. - Антея, ты же больше не Хранительница, - говорит он. - Ты умерла, передав тем самым власть Лейруору. Династия сменилась. Теперь ты больше не представляешь опасности для нее и можешь вернуться. - Но... - начинаю было я. Но он не дает мне закончить. - Антея тор Дериул-Шеррн! - гремит он, нависнув надо мной. Метель ударяет мне в лицо, снежинки царапают щеки, на ресницах оседает иней. Да, вот теперь я узнаю Зимнего. Пытаюсь отстраниться, но Зимний не отпускает, для надежности обхватив меня еще и крыльями. - Ты жила, как гордый, дикий и непознаваемый дух! Ты стала легендой еще при жизни. Ты ушла, как легенда. Красиво и достойно. И ты, Ауте их всех побери, вернешься, как легенда! Вене из клана Тей, победившая саму Ауте! Никто не посмеет сказать тебе "Нельзя"! Он замолкает, свирепо глядя на меня. Я молча перевариваю все, что он тут наговорил. Вернуться, как дух, как легенда. Да, это определенно мне нравится. И для Лейруору я больше не представляю опасности. И я все еще остаюсь ее приемной матерью. Да, определенно, я могу вернуться. Думаю, что многие будут рады моему возвращению. Особенно мама и отец. И тетя Ви. И Учитель. Но зачем мое возвращение этому Древнему? Неужели он все-таки... Зимний вдруг наклоняется к моему лицу и слегка касается губами моих губ. Всего на миг. Но я ощущаю небывалый прилив сил. А вместе с ним ощущаю всю сложную палитру чувств белоснежного воина. О, да... Арреку определенно было, из-за чего ревновать. Но Ауте с Арреком! Я вдруг понимаю, что могу полностью довериться Зимнему. Что между нами нет и никогда не будет недопонимания. Зимний, в отличие опять же от Аррека, всегда принимал меня такой, какой я была: взбалмошной, неуклюжей, громоздящей ошибку на ошибку и небрежно стирающую условия задачи. Выказывая мне свое недовольство, он все-таки позволял мне быть такой. Неидеальной. Ведь идеальная эль-ин - это такой оксюморон... Зимний всегда принимал меня такой, какой я была. Он принял меня даже в облике вампира, каким его видели в своих кошмарах смертные - клыкастое и когтистое воплощение Ауте, готовое убить его. Воплощение, которое саму меня напугало до полусмерти, когда я все вспомнила и осознала. И он никогда не пытался уговорить меня, что это была вовсе не я. Не пытался отсекать то, чего не желал во мне видеть. Зимний примет меня любой. Слегка отстраняюсь и на долю секунды мне удается поймать беспокойство в его взгляде. Потом его лицо снова становится непроницаемым. Он ждет. И наверняка он думает, что готов к любому моему решению. Но я все равно его удивлю. Интересно, что подумают мои родичи, когда вернувшись, я представлю им Зимнего, как своего нового мужа? Наверняка решат, что в странствиях в Ауте я все-таки рехнулась. Зимний все еще не убирает руки с моих плеч, не то поддерживая меня, не то сам держась. - Идем домой, - просто говорю я, повторяя его слова. О, Ауте! Какой же грандиозный семейный скандал ждет меня по возвращении! Но думая об этом, я чувствую, как губы разъезжаются в довольной улыбке. Держитесь, Небеса Эль-онн! Я возвращаюсь!