Подготовка к экзамену

Тёплые майские дни бывают самыми приятными и запоминающимися каждый год, как минимум потому, что наступает конец учебного года, школьники выдыхают, ощущая приближающуюся свободу, им так хорошо, так приятно на душе, они радуются тому, что все контрольные позади, сейчас отгремит последний звонок, и они больше не вернутся в это место аж до сентября месяца. Все, кроме 11 и 9 классов. И если девятым ещё повезло с их наилегчайшим огэ, то вот одиннадцатиклассники рискуют мучиться аж до конца июня, и это ещё повезет, если не отправишься в резерв. ••• Руслан ненавидел всё, что связано с экзаменами, он проклинал их за то, как они безжалостно разбили вдребезги остатки его ментального здоровья, но, к сожалению, бежать назад уже было поздно. Мда, нужно было всё-таки съебаться вместе с Татищевым в ближайший техникум, там хотя бы напряга меньше. Но остался Енисейский ради другого, более важного в его жизни человека, признаться честно, о своем решении он не жалел только из-за него. Поддержка Дугара и его даже чересчур позитивный настрой очень сильно помогали не сойти с ума во всей этой суматохе, особенно под конец года. Дугар сдавал те предметы, в которых хорошо разбился, готовился к ним третий год, а Руслан сдавал наугад почти то же самое, хотя у него был вполне свободный выбор: профильная математика и физика или химия с биологией. Руслан остановился на первом варианте, ибо со вторым дорога ему светила только в мед, да и тем более если в биологии он ещё кое-как разбирался, то вот химия ему совсем не давалась, сплошное издевательство. И хотя он в любом случае остался не особо доволен выбранными предметами для сдачи, ему нравилось готовиться к профильной математике вместе с Дугаром каждую субботу. ••• По субботам у Енисейского дома совсем никого не бывает, мать на работе с утра до вечера, читает лекции бездарям в университете, отец уходит в две смены, ибо подменять его некому, а младший брат остаётся у одноклассника, чтобы также заниматься вместе уроками. У Ангарского дома постоянно кто-то да бывает, именно поэтому они достаточно быстро смогли определить у кого, когда и во сколько будут собираться ради того, чтобы разобрать новую геометрическую задачу. Сегодня должен был быть как раз один из таких обыденных дней, которые в скором времени и вовсе прервутся. Руслан не мог сделать вывод, размышляя про себя, хорошо это или плохо, что экзамены останутся позади буквально через полмесяца, а то и меньше. Все его мысли были направлены явно не в то русло, что не осталось незамеченным Дугаром, который иронично помахал рукой перед лицом Енисейского, привлекая внимание. Руслан опомнился спустя пару секунд и перевел слегка сконфуженный взгляд на друга. Тот лишь усмехнулся, вернувшись к решению задачи. Руслан ненавидел тригонометрию так же сильно, как Дугар любил её. Дугару нравились все эти функции, нравилось разбираться в них, как будто ища нужный ключ к единственному замку, ему нравились все эти таблицы с числом π. А Руслану нравился Дугар. Нравился его точёный профиль, нравились единичные пряди волос, выбивающиеся из тугого хвоста и спадающие на лицо, нравились эти сильные, расслабленные руки с выделяющимся на одной из них узором татуировки, которую Дугар набил ещё в 10 классе с абсолютного разрешения родителей, чем был очень доволен и горд, пускай и ходил потом весь оставшийся год под гнётом учителей. Ни его самого, ни Руслана совершенно не заботили их перекошенные от возмущения лица. Енисейский обожал, сидя на уроке, пальцем очерчивать контур тату от скуки, она смотрелась так гармонично с целым образом Дугара, словно он родился с ней. И при этом она всё равно бросалась Руслану в глаза самой первой каждый раз, когда он видел Ангарского. Он снова завис, но в этот раз выдал себя ещё сильнее, поскольку бесстыдно уставился прямо на Дугара. –Всё нормально? – вопрос звучал так ненавязчиво, Дугар даже не приподнял голову, чтобы взглянуть однокласснику в глаза, продолжил спокойно записывать формулу, правда, закончить уравнение ему нагло не позволили. Енисейский, подобравшись чуть ближе к другу, выхватил тетрадь из его рук, а за ней отобрал и ручку, отложив их в сторону, чтобы не мешались. Всё же как удобно, что они расположились на полу, а не за столом, где им всё равно не хватило бы места. Руслан расставил руки по обе стороны от бедер Дугара, вынудив того слегка наклонить корпус назад. Их взгляды наконец пересеклись. Ангарский смотрел выжидающе, словно он надеялся на нечто подобное с самого начала, хотя, возможно, так и было на самом деле. Они с Русланом начали тесно общаться ещё в классе третьем, с каждым годом становясь друг к другу всё ближе и ближе. Кто же мог знать, что они так внезапно, но при этом вполне желаемо перейдут на более личный и важный уровень близости в своих взаимоотношениях. Енисейский смотрел твердо, ему нравилось, что Дугар не сопротивляется, не пытается пристыдить его взглядом и заставить отступить, это означало, что ему тоже этого хотелось, он тоже этого давно желал, в своих размытых доводах Руслан ни на секунду не засомневался. –Всё более, чем нормально. Всё так, как оно и должно быть, – шепчет почти на ухо, ласково улыбаясь, позволяя нотке хитрости проникнуть в эту улыбку на красноватых губах. Благо он вот-вот займет свои губы кое-чем более приятным. Поддавшись ещё ближе к Дугару, Руслан невесомо коснулся его губ своими. Первые секунды это даже на поцелуй не походило, действительно, всего лишь касание, не имеющее ни глубоких чувств, ни значительного смысла. Но, как только Енисейский ощутил на своей спине чужую тёплую ладонь, сердце у него забилось чаще, словно так и норовило выпрыгнуть из груди сквозь клетку рёбер. И пока Ангарский продолжал подтягивать одноклассника ближе к себе, Руслан старался не закричать прямо в поцелуй из-за того, насколько его переполнили эмоции. Он крепко сминал чужие губы, словно подавляя в себе желание издать даже малейший писк, но именно поэтому вскоре от него отстранились, что вызвало у Руслана разочарованное мычание. Дугар глубоко дышал, его грудь высоко вздымалась, а на лице появилась неловкая улыбка, глядя на которую Руслан сам невольно улыбнулся, опустив голову вниз и наконец издав этот чертов смешок, на месте которого секундами ранее мог оказаться оглушающий визг. Енисейский уткнулся лбом Дугару в плечо, шумно выдохнув. Складывалось впечатление, будто они только что вытянули друг из друга всю жизненную энергию, но на деле лишь наоборот придали заряда, пробудив трепетные чувства глубоко в душе. –Руслан, – прервать тишину первым решился Дугар, зарывшись ладонью в тёмно-красные волосы Руслана, у которых уже успели отрасти тёмные корни, –Мне так блядски стыдно просить тебя об этом именно сейчас, но, пожалуйста, позволь мне попробовать сделать кое-что приятное, – он сжал его волосы у корней и прикрыл глаза, проговорив свою просьбу шёпотом, искренне боясь того, что ему откажут. –Да, да, да, разрешаю, сделай. Тебе можно, – Руслан понял, насколько открыто звучала эта фраза лишь тогда, когда уже произнёс её. На мгновение ему даже показалось, что он перестал дышать от волнения. Он так долго держал это в себе, что сейчас совершенно не мог поверить в то, что позволил значительной части своих подавленных чувств вырваться на волю в виде, казалось бы, невинной фразы. Но они оба знали, как много смысла и эмоций в неё заложено. Дугар молча прижал Руслана к себе, опалив открытый участок его плеча горячим дыханием, вызвав у того волну мурашек по тонкой коже. В ответ на это Енисейский лишь обвил руками чужой торс, заключив друга в подобие объятий. Ангарский тем временем поспешил оставить поцелуй между челюстью и шеей Руслана, наблюдая за реакцией. Ненароком вздрогнув всем телом от неожиданного тёплого прикосновения, Енисейский пальцами сжал кожу на спине Дугара, цепляясь за его лопатки и оставляя несколько белых следов после себя. Удовлетворенный такой ответной реакцией Дугар оставил ещё несколько поцелуев уже чуть ниже, образовывая дорожку из них, которая вела к ключицам, огибая шею почти с каждой стороны. Он сам не заметил, как начал останавливаться на определенных участках кожи, уделяя им особое внимание, после которого красные следы на шее не проходили за считанные секунды, как и все другие, а, наоборот, темнели, вызывая лёгкий зуд и желание дотронуться до них. Но именно этого Дугар не позволял Руслану сделать, не отрываясь от него совершенно, принявшись покрывать кожу ещё бóльшим количеством подобных следов, безжалостно вынуждая Енисейского тонуть и захлёбываться в смеси из новых и непривычных ему эмоций и ощущений. И всё же, не выдержав такого порыва чувств, Руслан заставил Дугара остановиться, отодвинувшись от него и уперевшись руками в его плечи. Секунды две они молча смотрели друг на друга. Оба такие красные, растрёпанные, даже растерянные, они сами не могли понять, чего им хотелось. Пока Ангарский пытался отдышаться, Руслан постарался устранить всю неловкость между ними, возродив былую атмосферу ещё одним поцелуем в губы. В этот раз он вышел увереннее и куда приятнее, но не продлился слишком долго, хотя, кажется, со своей задачей прекрасно справился. –Мы обсудим это? – вопрос прозвучал так безнадежно, словно Дугар и не надеялся услышать ответ. Облизнув свои губы, он вновь запустил ладонь в волосы Руслана, массируя кожу его головы пальцами, снимая лишнее напряжение. –У нас не будет выбора. Мы сделаем это, но не сейчас, – Енисейский оттеночно улыбнулся и припал к телу Ангарского, уложив голову на его плечо и сцепив руки на его пояснице, по-настоящему обняв того, кого он больше не сможет назвать "просто другом" никогда в жизни.