искусство сигарет и крыш.

*** холодная, продуваемая со всех сторон ветром, крыша. осадок чего-то грядущего расстилается по обветшалому бетону,а солнце уже собирается уходить за ближайшую высотку. в воздухе веяло чем-то сладким, наверное кто-то на последних этажах печёт пирожки. небо начинало розоветь, подчеркнутое туманной дымкой. холодный ветер пробирался под футболку. если бы кто-то в такую погоду оказался здесь без кофты или куртки, то наверняка бы моментально замёрз. но Илья слишком устал, чтобы чувствовать озноб, слишком расстроен, чтобы бояться высоты, слишком... всё сейчас кажется "слишком" большим и грузным. на крыше спокойно. нет, мысли о суициде Илью не преследовали, да и он за ними не гнался. жить было хорошо. но иногда сложно. иногда сложно присесть, потому что болит колено, или сложно уснуть, потому что Завертин всё вертится и ерзает в ногах. а в другие моменты сложно встать с кровати, чтобы поесть или почистить зубы. или нет ни малейшего желания выходить на связь с внешним миром. но в такие моменты всегда кто-то должен быть рядом. и "кто-то" был. он был рыжий и веснушчатый, взбалмошный и иногда душный. хаотичный и в то же время спокойный. смешной и смеющийся, слушающий и говорящий. самое главное, что он был родной. главное, что был рядом. *** Даня всегда знал, что нравится Илье. знает, какое пиво его любимое, знает, как Илья любит проводить вечера. знает, почему Коряков так дорожит и горячо любит своего кота, знает почему он ценит друзей. Кашин знает Илью. и сейчас, Даня знает, где искать парня и что с собой взять. в квартире без Ильи пусто, уныло и как-то морозно. он будто освещает её. Илья сам по себе светящийся. много улыбается, шутит и пытается всем вокруг дарить любовь и частичку себя. но в серьёз его не всегда воспринимают. иногла считают "шутом" и "клоуном", даже не вдаваясь в подробности его глубокой разносторонней личности. подхватив со спинки кресла чёрное худи, Кашин вышел из квартиры и, довольно быстро преодолев полтора лестничных пролёта, очутился у незапертой двери, ведущей на крышу. *** дверь протяжно скрипит, открываясь. Илья оборачивается и видит Даню, который слабо улыбается и смотрит на него, привалившись плечом к проржавевшему дверному косяку. Кашин стоит в желтом бомбере и своих неизменных очках, с оранжевыми стёклами, а волосы его слегка взъерошены шустрым ветром. в руках у него безразмерное чёрное зип-худи, а из кармана торчит пачка сигарет и зажигалка. Корякова слегка забавляет неряшливый вид Дани, и его губы расползаются в невольной улыбке. он кивком головы подзывает Кашина присоединиться и вместе посмотреть на только-только начавшее заходить солнце. Даня в совершенном молчании подходит, накидывает Илье на плечи худи и опирается локтями на ограду. достаёт две сигареты и, зажимая свою между зубами, протягивает одну Илье. после чиркает зажигалкой и прикрывает ладонью огонёк, чтобы не задуло ветром. раскуривая свою сигарету, чиркает зажигалкой второй раз, чтобы зажечь сигарету Ильи. в громком молчании проходит несколько минут. взгляд Корякова плавно переходит с заката на лицо Кашина. – Я устал. Но мне кажется, я делаю недостаточно. Я просто хотел бы чаще слышать... - Илья запинается, ловя ответный взгляд Дани. Кашин обхватывает сигарету пальцами и, выпуская едкий дым, выдыхает. – Ты молодец, Илюша. - он двигается ближе и кладёт руку на плечо Илье, приобнимая. сигарета в пальцах тлеет и догорает до фильтра. Кашин тушит её об бетонную ограду и протягивает руку. – Пойдём домой? - и улыбается почему-то. и Илья это любит. эти странные улыбки, своеобразную заботу и короткие рыжие волосы.