И никогда больше.

Ему казалось, что он медленно сходит с ума. Если быть совсем откровенным, это, наверное, так и было. А причина одна: своенравный радио-демон. Не то, чтобы Люцифер сам не вёл себя заносчиво и незрело — по сути его за это выгнали с Небес, — но не до такой же степени! Хотя ситуация была, мягко говоря, неоднозначная. Совсем недавно Люциферу выпала огромная честь: наблюдать за какими-либо эмоциями Аластора, кроме этой натянутой улыбки. Он явно был чем-то обеспокоен настолько, что это привело к нервному срыву. С тех пор, как падший ангел это увидел, его грызло любопытство: чего вообще мог испугаться этот самоуверенный оверлорд. Хотя это было полбеды. Люцифер был там. Он был рядом с радио-демоном, чтобы протянуть руку помощи, несмотря на всю, казалось бы, взаимную, ненависть. И Аластор ему доверился. Ненависть между ними куда-то пропала, и это были самые комфортные объятья Люцифера за последние семь лет. Он даже начал сомневаться, что действительно ненавидит этого грешника. Но после возвращения Аластора в отель, всё покатилось к хуям. В их отношениях точно. Так считал Люцифер, хотя в целом ничего не изменилось. Радио-демон также уверенно ходил, улыбаясь, и едко дразнил падшего ангела: шутил про его рост, комментировал его отношение к дочери и жизни в целом. Короче вёл себя как урод. Как обычно. Но Люцифера это бесило гораздо сильнее, чем раньше. Аластор делал вид, будто между ними ничего не изменилось, вот вообще ничего. Как будто не он прятался на руках у ангела и не срывался на него. Как будто Люцифер его не исцелял. Иногда падший ангел ловил себя на мысли: а что, если это всё был просто очень странный сон. Но нет. Оверлорд прекрасно себя чувствовал, как будто глубокой раны от топора Адама и не было. А на запястье Люцифера всё ещё остался след зубов Аластора от борьбы за возможность помочь этому дебилу. И ангел правда пытался с ним поговорить. Пытался выловить его между работой по отелю, и когда это удавалось, Аластор просто снова сыпал едкими комментариями в его сторону. Как будто их вражда продолжалась. Конечно, Люцифер не надеялся, что в одночасье всё измениться, и даже больше: понимал, почему демон так агрессивно игнорирует факт своей, как он считал, слабости, но его это всё равно сильно задевало. Ещё и ко всему этому Люциферу он начал казаться не таким противным как раньше. Теперь все издевательства казались ангелу не больше, чем просто защитной реакцией, что позволило ему взглянуть на оверлорда с другой стороны. Во-первых, Аластор в его глазах стал выглядеть ответственнее, более зрелым и капельку адекватнее, его мастерство восхищало, ну и... Силу Люцифер тоже стал отмечать. Нет, конечно, грешник всё ещё остаётся всего лишь слабым грешником, просто... Чуть сильнее. Во-вторых, ангел стал ловить себя на мысли, что засматривается на Аластора в целом. У оверлорда был такой мягкий вид, и теперь даже его сомнительный характер и острые шутки не мешали видеть и очаровываться этой мягкостью. И Люцифер признал чувство стиля у демона — эти рубашки с ремешками на крест, сшитые на заказ пиджаки... Правда, когда Аластор замечал его взгляд, сразу начинал скалиться, но это точно того стоило. Всё равно было в нём что-то такое, что безумно цепляло ангела, то, как радио-демон плавно двигался, его ловкие движения, то, как его пальцы перебирали клавиши пианино превращая тишину в приятную джазовую мелодию, от которой у Люцифера захватывало дух и наворачивались слёзы. После случившегося, он чувствовал жалость к этому мягкому, но сломленному созданию и ещё что-то... Что-то очень похожее на то, чего он не ощущал уже тысячи лет... И от этого ему было страшно. Вот так всё и пошло под откос. Сначала он пытался поговорить с радио-демоном, но внезапное осознание своих чувств заставило его резко сменить стратегию. И избегать грешника. Любых его шуток, едких фраз и действий, он сворачивал в сторону, когда замечал оверлорда на другом конце коридора, заставляя Аластора смотреть на него со злорадством и издевательством. Ну неужели то, что произошло, не имело для демона никакого значения. Он просто использовал Люцифера? Хотя эмоции вроде были настоящие. Ангел замкнулся в себе. Безусловно, перед Чарли он пытался делать вид, что всё нормально, но поведение Аластора и воспоминания о Лилит, которые накрыли его после переосмысления своего отношения к грешнику как лавина, — всё это его просто пожирало изнутри. Всё, что он мог делать вне взаимодействия с Чарли и её друзьями и помощи с отелем, это лежать и думать обо всей этой накопившейся хуйне, что, честно говоря, топило его ещё больше. В какой-то момент он испугался, что поступает прямо как Аластор, глупо скрывая свои эмоции от окружающих, но это лишь напомнило ему о радио-демоне, и стало только хуже... Долго валяться в депрессии ему не пришлось: Чарли отметила, что неплохо было бы приехать в город каннибалов и выразить им благодарность за то, что помогли в битве против истребителей. Пока она воодушевлённо рассказывала про свою идею, за её спиной стоял Аластор и вызывающе улыбался королю ада. Как будто чувствовал, что именно он заставляет Люцифера пережить. Ну это уже ни в какие рамки не входило. Несмотря на то, что из-за выполнения прошлой просьбы Чарли, ангел и попал в это глупое положение с Аластором, он был слишком рассержен — и всё ещё не мог отказать дочери — поэтому и согласился. Началось всё довольно ровно. Неплохо. Люцифер держался какое-то время, стараясь не отходить от Чарли и её друзей. А потом все куда-то разошлись. И он остался в толпе каннибалов. Один. Он не боялся, что на него нападут или попытаются убить, в конце концов он был сильнее их всех, но вот чувство растерянности и одиночества. Опять же, ему ничего не угрожало, да и как можно чувствовать себя одним в толпе. Особенно в толпе, где к тебе периодически подходят, благодарят, спрашивают что-то. Но он чувствует себя совершенно потерянным. Именно одиноким. Хотя он недавно начал снова нормально общаться с Чарли, почему это происходит? Из-за воспоминаний про Лилит и того, что она ушла, оставив его? Из-за Аластора?.. Наверное, Люцифер хотел бы, чтобы радио-демон сейчас был рядом... Чтобы они хотя бы нормально поговорили о том, что произошло. Всё это завело его в тупик: он понятия не имел, как всё исправить. Он просто снова чувствовал себя оставленным, как будто весь мир от него отвернулся, как будто внутри него была только всепоглощающая пустота, уничтожающая его окончательно. Дальше вечер он помнил весьма смутно. Ангел нашёл для себя отличное решение проблемы: чуть-чуть выпить. Чуть-чуть переросло в несколько бокалов вина, а дальше всё шло какими-то обрывками. Сначала его разбудил этот... Как его... Хакс, Хокс... Хаск. Бармен, который работал в отеле у его дочери. Вид у него был явно обеспокоенный. Он пытался что-то объяснить или спросить у Люцифера, но быстро поняв, что это бесполезно, повернулся, обращаясь к кому-то за помощью. Следующий кусок воспоминаний: Люцифер сидел на холодном кафельном полу, понятия не имея, где он, но в голове была только одна мысль: он не нужен, не нужен Лилит, не нужен Чарли — с ней всё равно был этот "родитель года", Аластор — ну и самому Аластору он, конечно, тоже не нужен. Больше. На пол со звоном упало что-то маленькое и металлическое. Он так хотел плакать или хотя бы чувствовать себя жалким из-за собственной слабости. Но не чувствовал ничего. Это всегда было так обидно. Каждый раз, когда он хотел сделать что-то лучше, всё приводило к тому, что он оказывался в этом ужасном состоянии. Раздались чьи-то шаги. Они были мягкими и размеренными. Потом его подняли, помогая надеть перчатку обратно на запястье. Люцифер чувствовал себя таким беспомощным, таким... Заслуживающем смерти. Следующий обрывок: он едет в машине, где играет успокаивающая мелодия, хотя, насколько он заметил, магнитола была выключена. Воспоминания более или менее становились чёткими с того момента, как он сидел в своей комнате, было такое ощущение, что его только что вырвало, что значительно облегчило его страдания от алкоголя, теперь ангел просто сидел на своей кровати, облокотившись на стену, а кто-то аккуратно снимал с него перчатки... Так. Стоп. Люцифер резко отшатнулся, чуть не упав, прижал обе руки к себе. На одной была наполовину снятая перчатка, а на запястье второй красовались тонкие золотистые шрамы как старые, так и совсем свежие. И кто-то это видел... Кто-то видел его возможный путь к смерти. Ангел поднял глаза. На него с улыбкой, чуть прищурившись, смотрел Аластор. Люцифер перестал дышать. — Вижу, вам лучше, ваша светлость, — едко произнёс радио-демон, рассматривая руки короля ада. Падший ангел проглотил все слова, а было ощущение, как будто вместе с ними и кусок колючей проволоки. — Т-ты... Прежде, чем Аластор успел что-то сообразить, на него налетел Люцифер, абсолютно не координируя свои движения и начал отчаянно стучать кулаками по его грудной клетке. Радио-демон нахмурился, не теряя улыбку: если бы ангел хотел причинить ему вред, он бы это сделал. Оверлорд видел, как тот дерётся и это было гораздо мощнее, чем такой беспорядочный шквал ударов. Грешник аккуратно подхватил Люцифера и вернул его на кровать. — Учитывая ваш... Рост, вам не следовало столько пить, совсем не по массе вашего маленького тельца... Его голос был размеренным, спокойным, что дико бесило Люцифера. — Почему ты так себя ведёшь?! — он выплёвывал всю накопившуюся за эти недели желчь, пытаясь донести то, как ему было трудно. Аластор наклонил голову, его уши дёрнулись. — Как именно, простите? Ангел потерял дар речи от этого вопроса. — Как будто ничего не случилось! Я был в радиорубке тогда и... — О, не беспокойтесь, — отмахнулся Аластор, — сегодня я вытащил вас из вашего... Эпизода самоповреждения.... Считайте, мы квиты. Слова у ангела закончились вместе с мыслями, вместо которых лихорадочно появлялись новые. Насколько это было жалко? Что он теперь думает? Для него это было всего лишь обменом помощью? То есть ничего не значит? И что блять он думает? Будто заметив панику Люцифера, Аластор принял самое странное решение в своей жизни. — Почему? — Что? — раздался тихий шёпот в ответ. — Почему вы сделали это? Это такая слабость, совершенно недопустимая для... Вас. Ангел злился: — Потому что я ужасен. Я плох для Чарли, у неё есть ты, и я и правда тут бесполезен, я был слишком плох для небес, и для Лилит, и... Слова "и для тебя" повисли в воздухе, Люцифер в отчаянье запустил руки в светлые волосы, сокрушаясь. Как только Аластор заметил слёзы, он остановился как олень в свете фар. Его улыбка не исчезла, но глаза выразили абсолютную панику от непонимания дальнейших действий: он совсем не разбирался в подобных ситуациях, а помочь ангелу он очень хотел. Но что делать, когда происходит такое? Перед ним немного выпивший король ада превращался в депрессивное мрачное месиво, и на это было так тяжело даже смотреть. Но Аластор смотрел, не в силах отвести взгляд, не понимая, что не так. Его уши прижались назад к затылку, и он сел рядом. — Эй... Ну-ну, — он неуклюже похлопал Люцифера по плечу, — вы не... Чёрт... Вы не бесполезны... Всё. Вы это хотели услышать!? — Тогда какого хуя ты всё это время вёл себя как... — Люцифер резко изменил своё поведение, он не смог подобрать слов: алкоголь ещё не до конца покинул его тело, — но зато подобрал какую-то стеклянную бутылку, вмиг полетевшую в радио-демона. Аластор сделал минимум движений, чуть-чуть отклонившись от летящей бутылки, разлетевшейся позади него на осколки. После этого в него также полетели резиновая уточка, рамка из которой была неаккуратно вырвана фотография, подушка... Всё это порядком надоело Аластору, поэтому он раздражённо подошёл, встряхнул ангела за плечи и медленно произнёс: — Я не понимаю смысла вашего вопроса, сэр, — настойчиво произнёс он. Люцифер трясся от его прикосновений, он так долго этого жаждал... Подбирая слова он объяснил: — Ты, чёрт возьми, не был у меня в долгу, я... — Не говорите глупостей, — Аластор отмахнулся, — то, что я помогаю Чарли это моя инициатива, и вы не обязаны... — Ты тупой? — рявкнул ангел, — я помог тебе не ради того, чтобы ты был мне должен! Брови радио-демона дёрнулись вверх: Люциферу явно удалось зацепить что-то очень личное. Но разве это удивительно после того, что он видел? Вопреки всем его ожиданиям, оверлорд просто сказал: — Нет. Буйство ангела куда-то пропало, вместо этого его затуманенный алкоголем мозг пытался выдать хоть какое-то осознание этого. — В смысле... В смысле нет? Да, я... — Нет, вы сделали это ради того, чтобы я был должен, — процедил Аластор сквозь острые зубы, — и теперь мы квиты. Его взгляд стал более напряжённым, на что Люцифер не обратил внимание. — Нет! Ты что... Я... Я сделал это просто потому, что хотел помочь. Просто потому, что это моё желание. Потому что ты заслуживал помощи. Я просто не понимаю, почему после всего этого, я не заслужил нормального отношения от тебя! Не того, чтобы ты меня спасал, а чтобы ты просто не игнорировал произошедшее! — Потому что я, блять, не знаю, как нормально к тебе относиться после того, что я чувствую! — в Аласторе в какой-то момент проснулась его демоническая сторона, но он быстро успокоился, отвёл взгляд и, если бы не его вечная улыбка, можно было бы сказать, смутился, — извините... Люцифер завис. Его спутанное сознание не могло выдать ответ, поэтому он решил просто спросить. — Ал? — он подошёл к демону, потянув его за рукав пиджака, — Ал, о чём ты? Радио-демон дёрнул плечом, отвернувшись, пытаясь сбросить руку. И дело было уже не в том, что ему противны прикосновения, а в том, что, как бы он не хотел больше этих мягких жестов, признаться себе в этом было очень трудно. Он так старался снова закрыться, а не падать в это ощущение привязанности и очарованности ещё больше. — Ал, скажи мне пожалуйста, что ты имел ввиду? Оверлорд обернулся на ангела. Взгляд Люцифера был таким потерянным, таким жалобным и умоляющим, как будто тот сейчас расплачется. Аластор вздохнул. Всё равно это можно будет потом списать на пьяный бред. — Мне очень жаль, ваша светлость... Я не знаю, что я имел ввиду, потому что я не знаю, что я чувствую... В смысле... Одна моя хорошая знакомая объяснила, что я чувствую, и я знаю, что это правда, — уши радио-демона снова прижались к голове, его улыбка не сползала, но по его сдвинутым бровям, более скованной в движениях, но всё ещё активной жестикуляции и учащающемуся дыханию можно было понять, насколько ему неловко, — я не знал, что сказать, и что делать, у меня никогда такого не было... И я... Я не знал, как вы отреагируете, так что... В общем-то и не важно, — Аластор грустно усмехнулся. Люцифер замер, открыв рот. Он хотел ответов, но теперь вопросов стало только больше, и он хотел знать все ответы. Вдобавок к этому, его сердце стало биться в разы сильнее от появившейся надежды. — Так почему ты не сказал? — еле выдавил он, нервно переплетая пальцы: он так хотел, чтобы в его жизни хоть что-то не закончилось трагично. — Это не ваше дело, — огрызнулся оверлорд, всё ещё потерянный из-за своих же слов. — С хуя ли твои чувства ко мне не моё дело? — возмутился ангел. — Потому что... Чёрт... Отношения это слишком сложно, я понятия не имею, что делать! Я не хочу чувствовать боль из-за каких-то глупых чувств, в моей жизни её и так полно! И в вашей, прошу заметить, тоже! Это никому из нас не надо! — панически воскликнул Аластор. — Мне это надо! — запротестовал Люцифер, — И... Ну... Тебе не обязательно проходить через это одному... В смысле, отношения — это же всегда про двоих, и я бы хотел пройти это с тобой... В смысле, встречаться... Кровь хлынула к щекам ангела, как только он понял, что сказал в пьяном угаре. — В смысле, если ты не против, — смущённо добавил он. Аластор смотрел на него в шоке, его улыбка слегка дрогнула, и Люцифер впервые увидел не натянутую через боль улыбку, а самую искреннюю на этом свете. Аластор почувствовал руки ангела на своей талии. Он какое-то время колебался, но потом ответил на объятья, положив подбородок на макушку Люцифера. — Мне жаль, что заставил вас волноваться из-за этого, ваша светлость, — произнёс он. — Ал, ты такой тупой, — послышалось в ответ, — но такой драгоценный... Я... Я люблю тебя... Король ада почувствовал, как с души упал камень. Он наконец смог отпустить свои предыдущие отношения, на которые он всё ещё пытался возлагать надежды последние семь лет, прекрасно зная, что всё кончилось, но теперь, в объятьях этого заносчивого оверлорда, ангел почему-то чувствовал, что всё будет хорошо. Он заметил, что Аластор насторожился, панически вдыхая, пытаясь выдавить из себя ответ. Должно быть, для самоуверенного грешника это было весьма трудной задачей. — Я понял, Ал, — Люцифер прижался к его груди, ощущая невероятный комфорт и безопасность. — Да, — надломленным голосом подтвердил тот, — И пожалуйста, — он нежно обхватил его руку — падший ангел бы никогда не поверил, что Аластор может быть таким аккуратным — и оставил мягкий поцелуй на запястье Люцифера, — не мучайте себя так больше... Это... Вы же, — он усмехается, — сами сказали, что не стоит проходить это одному... — Ой, кто бы мог подумать, что радио-демон такой заботливый, — поддразнил Люцифер. В ответ раздалось неопределённое ворчание. Этот день был ужасно выматывающим и сложным для них обоих, но на горизонте появился шанс на счастливую жизнь. Они умиротворённо уснули в объятьях друг друга, зная, что теперь точно со всем справятся. Вместе.