На небеса

Энджелу не в первой обижать Чарли. Её вообще легко обидеть, в такие моменты её лицо становится таким смешным: чёрные губки поджимаются, кулаки невольно становятся кулаками, а в голосе слышна дрожь. И, несмотря на блестящие и мокрые ресницы, она всё ещё старается держаться, но видно, что вот-вот разрыдается. Она упряма, как юная лошадка, но Энджел её уверенный дух с каждым сказаным словом подавляет, подобно гидравлическому прессу. Энджел Даст никогда не признает, что он неидеален. Что ему не обязательно быть живой картинкой с обложки, и чтобы каждое его действие было до жути привлекательным, а слова — жаркими и очень меткими. А ещё, Энджел не желает признавать, что порой он ведёт себя как последний урод. Даже если и осознаёт, то всегда успокаивает себя мыслью, что все грешники такие. Может, если бы другие относились к Энджелу хотя бы чуть-чуть хорошо, он и сам не вёл бы себя.... так. Он и дальше продолжит убеждать в себя в этом, не смотря на количество боли, которой он изо дня в день приносит принцессе. Которая, если вспомнить, дала ему крышу над головой и полную защиту. Разве за подобные мелочи, ангельская братва не должна схвататься за неё всеми руками, что есть, и нести в небесное посольство? Чарли Рая никогда и не увидет. Она была рождена с абсолютной добротой, но при этом без возможности попасть в место, о котором так грезит. Энджел об этом знает. И не может удержаться от желания едко пошутить, что Шарлотту, в первую очередь, волнует желание попасть туда самой. Помощь грешникам — просто попытка казаться не такой эгоистичной. Энджел думает, что видит её помыслы насквозь. Особенно, когда на её глазках выступают слёзы, а тушь скоро скажет "пока-пока" аккуратным стрелкам. Но паук холоден, и абсолютно слеп к чужим слезам. Он отпихивает принцессу в сторону и, захватив с собой очередную бутылку, уходит наверх. Переступая через порог своей комнаты, он старается не задумываться о своей внезапной грубости. И сразу же берёт на ручки своего милого и тёплого Наггетса. Даже Толстый Наггетс притерпел некоторые изменения. Но, в отличии от грубого и нахального Энджела, он просто начал хвостиком ходить за Кики, что очень ей не нравилось — она скалилась и шипела, стоило добродушному свинтусу подойти ближе. Но поросёнка это нисколько не останавливало, и он продолжал ходить за кошечкой, иногда принося ей свои игрушки и недоеденные мясные кости. Кики всё ещё на него шипела, но с различными резиновыми мячиками игралась, да и недоеденными косточками не брезговала. Прямо как Энджел, который раз за разос высмеивает идеи Чарли, но продолжает принимать от неё всю любовь и заботу, которая только возможна. Но Энджел неблагодарный дурак — он делает Чарли больно раз за разом, и никакие угрозы Вэгги на его дурную головушку, на которой обязательно должна быть аккуратная укладочка, не влияют. Чарли больно из-за того, что её не берут на небеса и дают мягкие крылья. Энджелу больно из-за того, что в нём видят только красивый товар для одноразового использования. И всё же, Чарли заслуживает Рай куда больше него. Она — единственная, кто хоть как то готова осветить это место во всех смыслах. Она — первая, кто увидела в нём личность. А Энджел, как и каждый встречный, продолжает делать вид, что для него это ничего не значит. Паучок ложиться на кровать и погружается в тяжёлве размышления — завтра почти весь день проведёт на съёмках. Чарли его раньше позднего вечера лучше не дожидаться. ------------------------------------------------------------------------- Энджел возвращается раздражённым и агрессивным. Чарли, словно позабыв вчерашнее, сразу же бежит его встречать, интересуется днём, но как только он начинает смотреть на неё тяжелым взглядом, она замолкает и позволяет ему в очередной раз начать выливать на её заботу кислоту, стараясь оставить от её любви только розовую жидкость с блёстками. Энджел груб. Очень-очень груб. Но Чарли выслушивает, но потом не выдерживает. Говорит ему всё, что думает. Это, кажется, первый раз, когда принцесса открыто высказывает своё недовольство. Даже не недовольство, а целый шквал подавленных эмоций, из которых так и слещет боль и разочарование. Энджел даже теряется в собственных словах, и проглатывает едкие ответы. Да и Чарли уже убегает вся в слезах. Странно, что не назвала его "плохим". Судя по её детскому поведению, она вполне могла бы так выразиться. А потом приходит вина. А потом и сознание того, что так вести нельзя. Энджела уже тошнит. Он сказал слишком много кислоты за последнее время. Он хватается за голову, наконец лишая себя аккуратной укладки. А потом встаёт с определённым горящим желанием. Он сделал много некрасивого, начиная от слов, заканчивая действиями. Он кладёт свинтуса на его "кровать" и уходит. Он выходит из отеля посреди ночи, когда все уже спят. Энджел оборачивается, чтобы прсмотреть на отель и застывает. Он видит в одном из окон Чарли. Она поникше смотрит в пустоту, и выглядит так, словно переживаеь самый настоящий траур. Неужели думает, что сделала Энджела куда более несчастным? Он же тоже совершает ошибки, у него не всё сладко в жизни, и как она, такая ужасная, вообще посмела ему высказать свою боль? Энджелу тут же хочется прокричать: "Да наплюй ты уже на нас, грешников! Я грешник! Если я уже здесь, то это значит, что я никогда не заслужу Рай, а это значит, что мне там не место! Ни одному грешнику там не место! Но я знаю ту, кому просто необходимо там быть — Ты!" И с этой решимостью, Энджел идёт всё дальше и дальше. Он доходит до определённой точки, на которой больше всего света, чем во всём Аду. Каким то чудом, ему удалось не попасть в поле зрения амбалов, что любят ломать чужие кости чисто из развлечения. Именно в этой точке, по слухам, ангелы могут услышать зов грешников. Говорят, попытка обратиться к Раю может закончиться копьём в голове, но Энджел продолжает просто упрямо стоять там. А потом он уходит, понимая, что его не услышать — уж больно он далеко от золотых врат. ------------------------------------------------------------------------- Сражаться с истребителями, Эндделу ранее не приходилось. Но прямо сейчас, он это делает. Он делает это за отель, что умеет сплочать души и делает это ради милой Чарли, прекрасно понимая, что он не может позволить себе разрушения этого места. Чарли так много времени угробила, пытаясь создать для искупляющихся душ идеальное место — пожалуй, можно сказать, что у неё это получилось. Энджел, видимо, выпил не того, раз он так рьяно сражается за принцессу. Но дело в випитом перед битвой, дело в нём самом. Чем больше ему приходило осознание своих ошибок, тем больше он сбижался с Чарли и её идеями. И теперь, слова принцессы не казались каким-то бредом — наоборот, Энджел видел в них смысл. Смысл, который заставлял его двигаться дальше, совершенствоваться. Она подарила ему новый смысл, новую суть, которую он любит значительно больше своего статуса для всех. Истребители окружают со всех сторон, не давая ни секунды на передышку. Но Энджел продолжает наносить по ним огонь, ведь перед глазами всё ещё живо мелькает Чарли. Чарли, с её глупой улыбкой и самыми светлыми мыслями во всём Аду. Его спину пронзает боль. Ангельское копьё своим остриём вонзилось прямо в спину. Пара истребительниц встают рядом с ним, и выглядят уверенно, победно. — Пожалуйста... - Энджел может только хрипеть. - Заберите Чарли с собой..... На небеса.... Спустя столько месяцев, Энджел понял, что Чарли не место в Аду. Спустя столько месяцев, Энджел понял, настолько ему дорога Чарли.