Долг эпистата

— Ты всё знаешь, — входная дверь ударилась о стену, известив тебя о ночном госте. К Амену ты стояла спиной; говорила спокойно и будто без страха, тогда как внутри тебя всё сжималось в тугой узел. — Знаю, Неферут, — Амен до боли сжал кулаки и перешагнул порог, плотно закрывая дверь. Ты слышала, как щёлкнул замок, от чего сердце бешено заколотилось в груди. — Всё это время ты… шезму. От верной догадки эпистата ты болезненно улыбнулась и наконец повернулась к нему лицом. Вот он: статный, привычно серьёзный и опасный, но одновременно с тем такой близкий и дорогой сердцу. Только была ли ты для него таковой? В особенности сейчас, когда Амен узнал правду. — Верно мыслишь, господин, — ты робко кивнула и сдержала слёзы. «Не смей! Ты не имеешь права лить слёзы!» — подумала ты и сжала руки в кулаки, так чтоб ногти больно впились в кожу. — Лгала мне, — сказал Амен и шагнул ближе, но глаза отвёл и теперь рассматривал комнату, лишь бы не смотреть на тебя. — Я того не хотела, — честно призналась ты, не зная, расценил эпистат сказанное за правду или уже было решил, что каждое твоё слово — ложь. — А чего ты хотела?! — грубо заговорил Амен и, не сдерживая злости, швырнул книги с полки. Ты испугано взвизгнула и попятилась, упираясь ногами в комод. — В постель ко мне легла чего ради? — Потому что я… — тебе было страшно говорить такое, но разве был иной выбор? — Я полюбила тебя, господин. Амен усмехнулся и потёр лоб, нервно смахивая белые пряди волос. Он хранил молчание и казалось, что говорить больше не собирался, а ты успела углядеть на его поясе кинжал. «Подготовился», — подумала ты и усмехнулась, чего Амен даже не заметил. — Обвела вокруг пальца, Неферут, — эпистат хмыкнул и посмотрел на тебя глазами, полными ледяного холода. Не было больше той чуткой любви и нежности, к которым ты успела привыкнуть. — Убьёшь теперь? — спросила ты совсем не думая. — Как убил Дию и… всех других. Амен не отвечал, вперив взгляд в пол. Ты знала, что требовалось от него, как от верховного эпистата. Убьёт же, и глазом не моргнёт, но сможет ли.? — Ты должен сделать это, — сказала ты и шагнула к Амену, став медленно приближаться. Видела, как эпистат напрягся, но с места не сдвинулся и кинжал доставать не торопился. только смотрел. Ты остановилась возле него — совсем близко, так что он кожей чувствовал твоё тяжёлое дыхание; видел, как сдерживаешь слёзы, и от того его сердце будто полоснули кинжалом. — Шезму я, правду говоришь, — призналась ты и заправила прядь волос за ухо. Ещё утром это делал Амен, когда ты собиралась покинуть его дом и направиться к себе, пока в поселении ещё все мирно спали. — Так прошу… убей. Глаза Амена распахнулись от такой просьбы и пальцы задрожали. Держи он сейчас кинжал в руке, точно бы уронил. — Позволь только… хоть в последний раз обнять, — ты не ждала разрешения; привстала на носочках и обвила руками шею эпистата, зная, что он не станет обнимать в ответ. Но к твоему удивлению Амен стиснул тебя в объятиях и носом зарылся в густые волосы. На секунду тебе показалось, что мужчина дрожит, как будто плачет, но потом ты поняла, что это дрожало твоё тело. — Любила тебя, Амен, и буду любить, — тихо произнесла ты и шмыгнула носом, больше не сумев сдерживать слёзы. — Тебе доверю свою смерть. Ты слышала, как он достал кинжал; как холодный металл воткнулся в спину прямо между лопаток, но не проникал в плоть. Рука Амена тряслась, подобно его хаотичным мыслям, что вызывали головную боль. — Ты сможешь, — подначивала ты, будто в самом деле желая умереть. Нет, вовсе не того ты желала, но иного не могло случиться. Ты считала секунды: от десяти до нуля, но на пяти услышала, как звонко упал кинжал на пол, а в след ему зарыдал верховный эпистат. — Не могу… Не могу сделать этого! — кричал Амен и крепче прижимал тебя к себе. Тело его дрожало и тряслось, будто мужчину сразила лихорадка. — Знаю, что должно. Убить тебя, шезму, обязан, но разве могу.? Теперь могу?! Когда сердце твоё имя кричит. Имя моей Неферут… Ты слушала его слова и не верила, что это происходит на самом деле. Не было ведь такого, чтобы верховный эпистат перед шезму бессилен был. — Что мне делать..? — взмолился Амен, не выпуская тебя из рук. — Что мне теперь делать?! Ты зашептала нежные слова и стала гладить белые волосы эпистата, лишь бы тот успокоился; испугалась за него, не зная, чем помочь, да и могла ли? Ты прекрасно понимала боль Амена. Он — верховный эпистат; охотник на шезму, которой ты и являлась. Такой была ваша судьба, и она же свела вас вместе. Только не объяснила, как справиться с теми трудностями, что возлегли на ваши плечи. Ведь долг требовал от охотника пролить кровь черномага, но вместо того он её полюбил.