В поиске себя

      Лекса решила не спрашивать хочет ли Кларк, чтобы она передала с гонцом информацию о местоположении беглянки. В конце концов, в том эмоциональном всплеске не стоило принимать какие-либо решения. Командующая это понимала.       Чувство необъяснимой тревоги не отпускало после этого диалога. Понимание, что нахождение девушки в Полисе не гарантировало ее безопасность, во всех смыслах этого слова, сформировало тяжелое облако мыслей. А то, что она увидела, шло в разрез с ответами самых доверенных слуг, на вопрос как дела у ее гостьи.       Конечно Хеда не ждала, что Кларк будет откровенничать с кем-либо в башне. Но это не просто не «хорошо». Лекса прекрасно знает этот уровень боли и отчаяния, свидетелем которого стала. Если Кларк была так разбита все это время от событий на Горе, если она испытывает столько ненависти. Зачем сама пришла? Зачем осталась здесь жить? Небесная девушка, которая была так понятна и открыта во время подготовки войне, стала одной большой загадкой. Но до одного было просто догадаться, что-то произошло перед тем, как Лекса пришла. И не до конца было ясно, нужно ли выяснять, что именно. В конце концов ей дали четко понять, разговора по душам не будет.       Была лишь одна проблема, не пытаться выяснить, не значит не думать об этом. ***       Следующим утром, Кларк не встала с кровати, как обычно. Даже когда принесли завтрак, не смогла встать, чтобы открыть дверь, поблагодарив из постели. Отсутствие выбора сковывало все тело. Этой ночью к ней приходили самые сильные страхи, мозг как будто пытался напомнить обо всех принятых решениях. Последний сон уже не дал уснуть.       Она стреляет в Лексу, и подбегая к истекающему кровью телу, видит Эбби, которая хрипит захлебываясь кровью: «Ты должна была меня спасти».       Вся постель была влажная, Кларк дрожала то ли от холодного пота, то ли от страха. Подушка была в слезах, волосы сбились в колтун. Придется убить Лексу, после чего нет смыла бежать или скрываться, это не то с чем можно жить. Не в этот раз. Она убьет Лексу и просто встретится со своим приговором к казни лицом к лицу.       Остается лишь надеяться, что Ная сдержит слово, что ее близкие будут в порядке. И что мучительная казнь состоится до приезда Кейна и матери. Кларк не хотела умирать убийцей Хеды, но еще больше не хотела умирать на глазах мамы, которая без сомнений сделала бы все, чтобы это остановить, а значит, вероятно, и сама была бы казнена. Неужели Лекса ей настолько доверяла, что даже после открытого акта агрессии просто ушла, даже не удосужившись забрать клинок?       Что ж, видимо, это будет ее фатальной ошибкой, думала Кларк, медленно вставая с постели.       Плана не было, зачем он нужен после вчерашней их встречи? Лекса даже не пыталась сопротивляться, убить ее будет просто. Один достаточно точный удар, и это будет начало конца истории о великой Ванхеде. Убить ее будет просто. Просто ведь?       Кларк узнала, какая из комнат принадлежит Командующей, еще в самом начале пребывания в башне. Ненавязчивая слежка за работниками давала много информации, можно было и просто спросить, но тогда она еще думала о том, как не вызывать подозрений.       При виде дверей в спальню волнение не появилось, нет дрожи или тревоги, заставляющей сердце биться как сумасшедшее. Только тихое безысходное смирение с ситуацией. Она оказалась в ловушке, из которой уже не выбраться, так какой смысл думать об этом. Кларк постучала, тупо смотря перед собой, взгляд даже не фокусировался. Прошла минута, ответа не было. Что ж, может Лекса в ванной, к чему вежливость, если ты пришел убить человека.       Девушка приоткрыла дверь и проскользнула внутрь, стараясь не создавать лишний шум.       Открывшаяся картина, расколола сердце пополам. Кларк думала, что больнее не будет. Казалось после стольких прожитых сценариев этой ночью, больнее быть не может .       Лекса полусидя спала в кресле, на полу лежала явно упавшая книга. Покрывало почти сползло на пол. Ее лицо было так по-детски безмятежно, что в горле встал ком. Тогда резкое осознание заставило замереть, Кларк никогда не видела Лексу.       Это всегда была Хеда, даже будучи совсем другой с ней, даже без боевого окраса, это всегда была тонна ответственности за каждого человека, живущего на этих землях, сосредоточенная в одном человеке.       Сейчас же совсем юная девушка в ночной сорочке, почему-то спавшая в кресле, предстала перед ней настолько беззащитной, что начало тошнить. С распущенными волосами и полностью расслабленным телом, она казалось была значительно меньше обычного.       Лекса слегка нахмурилась и мотнула головой, что-то промычав во сне. Это действие почти физически заставило опуститься на колени перед креслом. Возникло сильное желание провести пальцем и разгладить морщинку образовавшуюся между бровей, хотелось вернуть этому лицу ту безмятежность, что была минутой ранее.       Кларк не могла пошевелиться, сидя и с болью, впитывая каждый сантиметр увиденного. Издевкой накатило чувство несправедливости, почему у нее в руке клинок, а не кусочек угля.       Почему жизнь дает возможность увидеть это тогда, когда нужно разрушить открывшуюся картину, а не запечатлеть навсегда.       И тогда все тело начало дрожать, накатило понимание, что рука не поднимется, что не сможет, и что ее мать убьют. Осознание, что в ней есть силы нажать на рычаг и убить сотню невинных, но нет, чтобы поднять руку и убить одного, забрало последние понимание, что она за человек.       Проведя пальцем по холодному металлу клинка, Кларк подняла взгляд, резко встречаясь с тихим спокойствием в открывшихся зеленых глазах.       — Пришла снова попытаться убить меня? — Лекса даже не двинулась, лишь молча смотрела, будто что-то пыталась найти.       — Да, – по щекам рекой текли слёзы, голос дрогнул, и Кларк просто закрыла глаза, содрогаясь.       Не было больше сил смотреть, все кончено. Спокойствие, с которым был задан вопрос, нанесло последний удар. Она откинулась, упираясь головой о журнальный столик рядом с креслом, и сильно дрожала, глотая слёзы.       – Почему не убила? – было слышно, что Лекса шевелится, но совершенно не понятно, что та собирается делать. Какая разница? Даже если сейчас в сердце прилетит клинок, вряд ли станет больнее. Что нужно ответить? Как объяснить то, что произошло.       Кларк открыла глаза, возвращая Лексу в поле зрения, когда услышала шаги босых ног, будто она куда-то отходила и вернулась. Рука протягивала стакан воды. Слезы и мысли о скорой смерти заглушили в голове даже звук наливающейся воды.       Взяв стакан двумя руками, пришлось упереть его о колени, чтобы удержать. Нормально смотреть на Лексу было невозможно, не после всего.       – Кларк, что с тобой происходит?       Командующая опустилась в кресло. То как она это произнесла, то сколько беспокойства было в произношении имени, заставило девушку все же перебороть страх, восстанавливая зрительный контакт.       – Почему ты не злишься? Почему не зовешь стражу? Что с тобой не так? Я уже второй раз пытаюсь тебя убить, а ты даже и бровью не повела, – Кларк вскочила, проливая воду. Стакан с глухим звуком ударился о пол.       – Ответь хотя бы на один мой вопрос, и я отвечу на твой, – очень вкрадчиво сказала Лекса.       В голове пронеслась не относящаяся к разговору мысль, какие же уставшие глаза были у Командующей, почему Кларк раньше не заметила синяки под глазами девушки, почему она вообще спит в кресле.       – Потому что я не могу… – сил держаться на ногах совсем не было. Все эмоции, позволявшие вскочить и дающие на это силы, ушли, адреналин полностью покинул тело, заставляя почти упасть обратно на пол. – Потому что я не хочу убивать тебя. Лекса коротко кивнула, будто соглашаясь и понимая о чем речь, продолжая еще что-то искать взглядом.       – Я не злюсь, потому что понимаю почему ты могла бы хотеть меня убить, – легко пожимая плечами и слегка отворачивая голову, ответила Командующая, давая осмыслить слова без пристального взгляда.       – Я не хочу, – делая акцента на «не», повторила Кларк, фокусируя взгляд на стакане. - У меня нет выбора.       Ответа не последовало, молчаливость и отсутствие попыток вытянуть ответы производили обратный эффект.       – Если я не убью тебя, Королева убьет мою мать, – это признание возвращало способность дышать, больше не нужно скрывать, не нужно носить в себе этот тяжелый выбор. Появилось ощущение, будто она в этом теперь не одна. Кларк не ждала никакой помощи, возможность говорить честно разрушила гору выбора, которую приходилось нести столько времени на своих плечах.       – Ная? – она резко вскинула голову, снова смотря в глаза Лексы, услышав эмоцию, которую столько времени ждала. Холодная ярость. Хеда стояла, выпрямившись и смотря сверху вниз с такой злостью, что Кларк захотелось заползти под стол и просто спрятаться. – Ная угрожает твоей матери? – такой резкий и яростный напор, сменивший понимающее спокойствие, ставил в тупик. – Кларк, говори. Все говори. Сейчас же.       И она рассказала, вывалила, как на духу. Говоря о похищении, о встрече в Азгеде и целях нахождения в Полисе, рассказала про воина. Призналась, что нет никаких доказательств того, что в Аркадии правда есть человек Азгеды.       Кларк не оправдывалась, просто говорила честно все, что думала. Не признаваясь только в том, что давно уже не собиралась убивать, что простила и впервые почувствовала комфорт от жизни именно в Полисе. Казалось это не то, что Лексе нужно услышать, а оправданий ей все равно нет, так зачем пытаться.       В ответ получала кивки и внимательный взгляд, в котором читалось анализирование всего услышанного. Закончив свой монолог, Кларк замерла, ожидая действий.              Командующая медленно поднялась, тихо выдыхая, и резко исчезала в предполагаемой ванной. Было совсем не понятно, что ей делать, уйти или остаться.       Одиночество в покоях Хеды вызывало теперь уже чувство неловкости. Приглашения на нахождение здесь не было, поэтому Кларк не чувствовала, что может осмотреться, она лишь продолжала сидеть на полу и смотрела на книгу, лежащую рядом. Даже эта информация казалась ей украденной, но в этом отказать себе сил не было.       Пальцы коснулись шероховатой обложки, обводя выпуклое название. Оно ни о чем не говорило, хотя было написано на английском. Лекса вышла из ванной уже в своем знакомом образе.       – Этого не будет, – ярость никуда не делась. Пытаясь застегнуть последний браслет, она добавила. – Я этого не позволю. Тогда Кларк заметила, что тонкие пальцы слегка трясутся в попытке справится с застежкой.       Эта ярость была не следствием попытки Королевы убить ее, убийство в политике вещь обыденная, кому как не Хеде от этом знать. Ная пыталась убить соперницу руками Кларк, она пыталась одновременно лишить ее человека, о котором девушка явно заботилась, а в случае успеха, лишить и жизни. А это уже было сугубо личным.       В голове всплыли слова Лексы о Костии и пазл резко сложился. Все это была лишь игра, может Ная и не рассчитывала, что Небесная девчонка сможет убить Командующую.       В каком таком раскладе, Лекса умеющая убивать с детства проигрывала той, что охотится до конца нормально не умеет. Все так резко стало понятно, что Кларк не спеша встала с пола и, подойдя, аккуратно защелкнула браслет, смотря в зеленые глаза с сожалением и грустью.       – Я этого не позволю, Кларк, – уровень ярости снижался под действием грустного взгляда. – Я обещаю.       И быстро ускользнула из комнаты, оставляя после себя только поток тревожных мыслей, о том, что черт возьми только что произошло.