Взрослая

Дождь барабанил по замызганному оконному стеклу, и сердце тощей, одетой как школьница девчонки ускорялось, вторя ритму падающих с неба крупных капель. Она была перепугана, словно зайчишка, но усердно продолжала дышать по квадрату, чтобы не словить паническую атаку. Интервалы между вдохом и выдохом — ровно семь секунд. Ей нравилось это число. На их маленький город опускалась ночь, а это, вопреки ожиданиям, всё же ассоциировалось у неё с безопасностью. В темноте маленьких глупых человечков всегда поджидало множество неприятностей, но, когда неприятность — ты сама, — это совсем другое дело. Под покровом ночи можно было шалить, а затем надежно спрятаться. Девчонка устало потёрла глаза, размазывая тушь по гладким бледным щекам, и кусала губы практически до крови. Это нисколько не портило вид её кукольного лица с азиатским разрезом глаз, только придавало бунтарства. Она знала, что была красивой. Она видела это в глазах престарелых извращенцев, которые тянули свои потные ладони к её узким девичьим бёдрам, как только предоставлялась возможность. А потом верещали, как поросята, из-за сломанных пальцев. Подумаешь. Выбитые фаланги — ничто, по сравнению с разрушенными жизнями. Они получали по заслугам. Единственный человек, который никогда не решался к ней притрагиваться, сидел позади неё с кляпом во рту, привязанный к стулу. Она так сильно перетянула его ноги и руки серебристым скотчем, что кровь наверняка с трудом приливала к его конечностям. Поделом. Это ему за то, что он не смел распускать руки. Девчонка была бы совсем не против, если бы он её коснулся. Зажав в зубах сигарету, она приоткрыла форточку, чтобы не задохнуться в маленьком помещении заброшенного склада, вентиляция в котором уже давно не работала. По спине бежали мурашки, а в голове лихорадочно носились мысли. Одна за другой. Они разбегались в стороны, как дети на ярмарке, и это раздражало. Глаза девушки бегали, словно пытались поймать хотя бы одну из мыслей за хвост, чтобы сосредоточиться на ней и перестать волноваться. Сегодня ей нужно было быть сильной, непоколебимой и максимально устрашающей. Настолько, насколько это вообще возможно, пока из-за твоей внешности тебя путают с подростком. Она знала, что он на неё смотрел. Его взгляд ощущался достаточно остро, хотелось свести лопатки и выпрямить спину. Когда парень что-то промычал, девчонка сдалась, медленно подошла к нему, сохраняя на равнодушном лице лёгкую ухмылку, и вытащила из его рта кляп. Блондин поморщился, облизал пересохшие губы и сделал глоток воды, любезно предоставленный своей похитительницей. Девчонка поборола желание наклонить бутылку сильнее, чтобы жидкость полилась в его глотку с большим напором. Ещё захлебнётся и помрёт. Убивать своего наставника она не собиралась. — Дай и мне закурить, — весело сказал Кай, нисколько не смущаясь своего положения, словно сидеть обмотанным скотчем было его давней традицией по четвергам. — Как-то нечестно. Даже во время военных конфликтов у пленников гораздо более гуманные условия содержания. — Тебе-то откуда знать? — сухо ответила девушка и снова отвернулась к окну. — Ладно, — не стал спорить он. — Тогда поболтай со мной, Мия. Мне скучно. — Скоро будет весело, — с той же интонацией сказала она, не поворачиваясь в сторону своего пленника. — Ты не находишь всё происходящее забавным? Ты никогда не воспринимал меня всерьёз. И где ты теперь? — Ну, — Кай наигранно задумался. — Думаю, где-то на заброшенном складе, привязанный к стулу. Мы с тобой ехали по северному шоссе, поэтому смею предположить, что мы неподалёку от заброшенной текстильной фабрики. Близится полночь. — Это ты по звёздам угадал? — разочарованно отозвалась девушка. — Не, — беззаботный голос парня разгонял кровь. — Просто задница уже ноет, если честно. За спиной раздался подтверждающий его слова скрип стула и лёгкий смех. Чувствовать себя органично в любом положении — суперспособность, которой Мия всегда завидовала. Лично она почти везде ощущала себя не в своей тарелке, словно на яркую картину талантливого художника-импрессиониста кто-то смачно харкнул после выпитого кофе. — Ах, тебе весело? — А что мне ещё делать, если не веселиться? Грустить? — Кай словно искренне потешался над ситуацией. — Ты знаешь меня не первый год: я не люблю страдать. Зачем печалиться, если можно не печалиться? — Придурок. Девушка спиной почувствовала, как парень закатил свои небесно-голубые глаза. — Мия, тебе не идёт быть сукой, знаешь? — прошептал парень, и по его интонации девушка поняла, что он всё ещё улыбался. — Ты слишком котёночек, чтобы быть пантерой. Она даже могла представить, как Кай медленно наклонил голову вбок и лукаво прищурил глаза. Он постоянно так делал, чтобы показать, насколько сильно его не трогали чужие действия и слова. Его белоснежные волосы наверняка упали ему на лоб. Он точно снова облизал свои красивые губы по привычке. Хорошо, что Мия этого не видела. Это всегда будоражило что-то внутри, как бы усердно она ни скрывала свои чувства. — А тебе не идёт делать вид, будто тебе на меня не плевать, — девушка мысленно обругала себя за собственную вспыльчивость, но оставаться беспристрастной не получилось просто физически. — Обычно ты не так разговорчив со мной. — Ты похитила меня, дорогая. Мне, очевидно, сейчас максимально на тебя не плевать. — Рада это слышать, — что именно, девчонка не уточняла, да и сама не могла решить наверняка, что конкретно размазало бальзам по её трепещущему в груди сердечку — между делом брошенное «дорогая» или «на тебя не плевать». Бросив бычок в форточку, она оставила её открытой. Дождь капал на подоконник, её пальцы стали замерзать, но на это было слишком плевать. Это помогало немного прийти в себя, чтобы выдержать безучастное выражение на лице, когда Мия снова повернулась и встретилась взглядом с Каем. Она любила его. До дрожи, до влажных фантазий на ночь, до взглядов украдкой и тянущей боли в рёбрах. А он всю жизнь смотрел на неё, как на младшую сестру, и даже ленился над ней подтрунивать, как над остальными учениками, словно Мия была пустым местом. Откровенным ничем. Это задевало. С каждым годом пуще прежнего. — Решила меня обмануть, крошка? — Кай запрокинул голову, оголив свою шею. Мии хотелось провести по ней языком. — Тебе удалось застать меня врасплох, поздравляю, — его взгляд сквозь ресницы заставил внутри девчонки что-то перевернуться. Она надеялась, что это были не кишки. — О, ты, кажется, впервые меня похвалил. Я должна собой гордиться? — Ты лучшая ученица вашего выпуска. Тебе давно пора собой гордиться. Речь шла не о каком-то престижном учебном заведении. Отнюдь. Такое место вообще стоило избегать каждому, кто заботился о своей шкуре чуть больше, чем никак. Эту школу романтиков с большой дороги в народе называли гнездом, но официально организация носила многообещающее название «Академия», хотя от академического там была только общая физическая подготовка по полтора часа каждый день. Всё остальное время кураторы — бывшие выпускники — обучали малолетних беспризорников проворачивать не слишком законные дела. Кто-то называл их бандитской шайкой, кто-то чуть ли не элитным отрядом головорезов. Головы они никому не резали, к слову, потому что в их уставе было несколько табу: убийства, сексуальное насилие и наркотики. С этим дерьмом члены общества связываться не хотели, чтобы не замарать руки, зато очень хотели денег, пусть чужих и немножко украденных. Мэр их захудалого городка разумно решил, что проще примкнуть ко злу, чем бороться с ним, поэтому с большим удовольствием пользовался услугами «Академии». Для него добывали информацию, находили нужных людей, раскапывали скрытые счета и доносили о каждой оплошности. Частные заказы были редкостью, только если за них хорошо платили. Несовершеннолетние ребята, попавшие в эту организацию из детских домов, выполняли особую функцию. Они были маленькими и юркими, их никто не воспринимал всерьёз. Они могли раздобыть такие секреты, которые не удавалось вынюхать ребятам постарше, чьи лица уже засветились на радарах у не слишком чистых на совесть чиновников, которые старались держаться от них подальше. Один из таких персонажей буквально пару недель назад с большим удовольствием показывал, где хранит свои эксклюзивные драгоценности, накупленные на казённые деньги, девочке-азиатке, которой, как он был уверен, было всего пятнадцать. Любовь к маленьким девочкам он не скрывал, поэтому щедро поделился информацией с приглашённой красавицей в обмен на очевидное продолжение. До секса дело не дошло. Доза снотворного в его виски была слишком большой, чтобы у мужчины хотя бы успел привстать до того, как он вырубился, зато все пароли и коды от сейфов Мия запомнила прекрасно. Наверное, несчастный догадался, почему на следующий день его обчистила банда воришек во главе со светловолосым дьяволом с пушкой в руке. К слову, о дьяволе. Мия не знала его настоящего имени. Все звали его Кай, ему было около двадцати семи лет, и он, как и многие другие члены этого не слишком секретного общества, попал в «Академию» ребёнком. Успешно прошёл обряд посвящения, когда ему стукнуло восемнадцать, и остался в деле. Почти все оставались, хотя у ребят был выбор уйти и начать жизнь заново с небольшим стартовым капиталом в кармане. Кай курировал многие процессы и принимал в них непосредственное участие, хотя чаще всего занимался обучением неокрепших умов наравне с другими наставниками. От маленьких фокусов карманников до взламывания слабо защищённых систем безопасности различных объектов. Ребята учились красть, обманывать и выходить сухими из воды. Улыбчивое лицо парня делало из него мальчишку, и только морщинки, начавшие собираться вокруг глаз, выдавали возраст. Или то, что он часто смеялся. А взгляд всегда оставался холодным. Даже волосы были белыми, как снег, подтверждая его характер и прозвище, данное в гнезде. Мальчик с ледяным осколком в сердце. Кай. Он был почти на десять лет старше Мии. Она сходила по нему с ума столько, сколько себя помнила. — Ты знаешь своё настоящее имя? — внезапно спросил блондин, поёрзав на стуле. — Мия? — словно это было чем-то очевидным. Кай прыснул. — Не будь такой наивной, девочка, ты знаешь, что мы не используем настоящие имена. И исключений не делаем, — на его губах расцвела ехидная ухмылка. — Я знаю твоё. Девушка вспыхнула. Кай словно намеренно тыкал её мордочкой в тот факт, что знал о ней больше, чем она сама. К чему эти вопросы? С какой стати он теперь упивался властью? Это она стащила мгновенно усыпляющий препарат из его стола. Она вылила нужную дозу в его термос. Она перехватила руль и оттащила его на заднее сидение тачки, прилагая нечеловеческие усилия. Она доволокла его до заранее подготовленной комнаты на заброшенном складе. Она привязала его к стулу. Это всё сделала Мия. Она должна была упиваться властью сейчас, а не нервно грызть ногти. — Скажи, — потребовала девчонка. — Только если отпустишь. — Этому не бывать. Она перенервничала, это было очевидно. Сердце стучало так быстро, что Мия стала бояться слечь с инфарктом от переизбытка эмоций. Она знала, что инфаркты не случаются просто от банального волнения, но глупый страх и не думал отступать. Даже голодный и обезвоженный, Кай сочился от уверенности в себе. На его лице даже не дрогнул ни один мускул, когда он очнулся и увидел, где находился. Он словно всегда был готов ко всему. — Не хочешь рассказать, почему я здесь? — с прежней кривой улыбкой на губах спросил он, словно решил просто поболтать о погоде или о чем-то ещё более незначительном. — Думала, ты уже и не спросишь, — фыркнула Мия и отвернулась к окну. — Я знаю, что ты любишь трепать языком, Кай, но сегодня ты превзошел сам себя. — Ошибаешься. Я никогда ничего не говорю без умысла. — Ну и зачем тогда весь этот диалог ни о чём? Я только сейчас услышала первый разумный вопрос. — Пам-пам-пам, — подобно маньяку, играющему со своей жертвой, протянул Кай. — Ты не слишком хорошо усваиваешь материал о поведенческой психологии и невербальному общению, судя по всему. Благодаря этому диалогу ни о чём, я узнал гораздо больше, чем ты произнесла вслух. — Например? — Например то, что ты нервничаешь, — довольный, как кот. Мия сжала кулаки, спрятав их за спиной, ожидая объяснения. — Отвечаешь односложно, хочешь казаться хозяйкой положения, но не чувствуешь себя таковой, и тебя это бесит. И чем ярче я показываю собственную невозмутимость и осведомлённость, тем больше ты выходишь из себя. Ты боялась момента, когда я проснусь, поэтому куришь чаще, чем обычно, чтобы успокоиться. Тебе было приятно, что я тебя похвалил, Мия, и ты уколола меня фразой о том, что мне на тебя наплевать. Хотела услышать обратное? Вероятно, у тебя есть ко мне чувства, которые ты тщательно скрывала какое-то время, но недавно случился переломный момент, и ты больше не можешь сдерживать свой гнев. Скажи, где я не прав? Нигде. Мия поёжилась, ощутив себя голой. Голова заболела, словно кто-то только что вскрыл её черепную коробку клещами. Девушка не любила проигрывать, но даже в этой комнате, пропитанной затхлым запахом плесени и сигарет, даже будучи способной свободно перемещаться, в отличие от Кая, в позиции жертвы всё равно была она. Мия заправила за уши неровно подстриженные волосы до плеч и одернула край плиссированной юбки. Девушка видела, как взгляд Кая пробежался по её худым ногам, обутым в берцы на размер больше, и остановился на острых разбитых коленях. — Чего ты пялишься? — рвано выдала она. — Тот придурок заставлял тебя что-то делать для него? Завуалировано, но Мия сразу же поняла, что речь шла о последнем деле и любителе трогать маленьких девочек. — Хочешь спросить, не просил ли он меня ему отсосать? — когда она говорила грубо и прямо, она чувствовала себя сильнее. — Я уже не ребёнок, можешь называть вещи своими именами. Кай нахмурился, словно услышал что-то режущее слух. — Я жду ответа на свой вопрос, — строго сказал он, и Мия с удовольствием отметила, что от его прежнего веселья не осталось и следа. Удовлетворение. Оно растекалось по коже, отдавалось теплом внизу живота. Ей так отчаянно захотелось засмеяться, потому что они наконец-то поменялись ролями. Кай нервничал, а Мия злорадствовала оттого, что ей удалось его задеть. — Хватит командовать, — спокойно сказала девчонка и дёрнула плечом. — Мия… — голос Кая звучал угрожающе. И она сдалась. Всегда сдавалась. — О, он просил, практически умолял, но уже после того, как выпил ударную дозу снотворного. Я ничего ему не делала, — ответила она. — Даже не пришлось ему дрочить. Верхняя губа Кая дёрнулась вверх, обнажая ровный ряд зубов. Он злился. Между ног стало горячо. — Что за херня? Это никогда не входило в твои обязанности! — крикнул он и рванулся со стула, но тут же сел обратно и попытался выровнять дыхание. — Твоя задача просто вынюхать информацию и вырубить жертву, чтобы смыться. Что за херова самодеятельность? — Просто иногда хорошая дрочка усыпляет бдительность гораздо лучше любого снотворного. Мия наслаждалась произведённым эффектом: грудь её наставника стала подниматься чаще, желваки на челюсти ходили ходуном, а глаза потемнели от ярости. — Судя по всему, тебе это нравится, — елейным голосом произнёс Кай, даже не пытаясь скрывать собственную злость. — Может, ты ещё и спишь с ними? Чтобы наверняка. — Никогда и ни с кем, — уверенным голосом ответила Мия. — Я умею вытаскивать себя из передряг, у меня были хорошие учителя. Возможно, ей показалось, но парень словно бы немного расслабился. — Тогда что с коленями? — уже тише спросил Кай. — Упала. — Хватит врать. — Упала, когда тащила тебя сюда! — девчонке не нравилось, когда сомневались в её честности. — Чёрт возьми, Кай. Я никогда тебе не врала, смотри, — Мия приблизилась к своему куратору и задрала ногу, не боясь, что он сможет увидеть её бельё. — Даже кровь еще не запеклась. Кай внимательно осмотрел повреждённое колено девушки и снисходительно кивнул, посмотрев на Мию снизу вверх. — Как долго мы здесь? — Пару часов. — Хорошо, — Кай пождал губы. — И сколько планируем здесь ещё быть? — Тебя заберут в полночь, — твёрдо ответила Мия и отошла на пару шагов. Ей снова стало не по себе. Наверное, стоило продумать всё более тщательно, но откладывать эту затею ввиду особых обстоятельств было невозможно. План был надёжным, как китайские часы, но ничего другого у Мии не было. У неё вообще ничего не осталось, кроме надежды и остатков крупиц самомнения. — Зачем тебе это? — интонация, с которой Кай это спросил, пробирала до дрожи. Что сквозило в его голосе? Разочарование? Обречённость? Надежда, что всё происходящее — всего лишь глупая шутка? — У меня есть причины. — Какие? Я имею право знать, раз уж я непосредственный участник этих событий. Девушка прикурила новую сигарету и отвернулась к окну, бросив взгляд на загоревшийся дисплей старенького мобильного телефона. Она ответила на пришедшее сообщение парой коротких фраз, улыбнулась сама себе и выдохнула сизый дым в форточку. Деревянная рама поскрипывала на ветру. — Ты знаешь, что мэру уже давно не слишком нравится с нами сотрудничать? Он считает, что некоторые лица в «Академии» слишком много на себя берут, и мечтает от них избавиться, — главное, звучать по-прежнему невозмутимо. — Конечно, отказаться от услуг нашей команды он не сможет. Закон не может добраться до каждого, а мы можем. Лицо Кая не казалось удивлённым. Мия лишний раз удостоверилась в том, что парень был прекрасно осведомлён. — Я, кажется, понимаю, к чему ты клонишь, — Кай хмыкнул. — Ну и сколько он обещал за мою голову? — Десять тысяч баксов. — Так мало? — обиженно протянул парень и надул губы. — Я бы дал минимум пятьдесят. — Большего ты не стоишь, — осадила его Мия и фыркнула. — Во всяком случае, этих денег хватит, чтобы свалить куда подальше и забыть всё, как страшный сон. — И ты так легко согласилась? — нисколько не разозлившись из-за её комментария, спросил Кай. — Я думал, тебе у нас нравится. Ты называла нас семьёй, как мне помнится. Тебе недавно исполнилось восемнадцать, Мия. До твоего посвящения считанные дни. Я думал, что ты вступишь в наши ряды окончательно, возможно начнёшь обучать мелких наравне с нами, поэтому удивлён. Не ожидал предательства от тебя. Именно от тебя. — Мне плевать, что ты там считал. — Нет, не плевать. Он снова возомнил, что знал её лучше, чем она сама. — Хватит! Ты же уже всё сказал! Ты знаешь, почему я не могу остаться! Конечно, он знал. Он не мог не догадываться. Это всегда видно, всегда на поверхности: взгляды, попытки прикоснуться, глаза в пол от смущения. Он просто смеялся над ней всё это время. — Почему же? — он говорил с ней, как с ребёнком, это бесило ещё больше. — Скажи. — Потому что я больше не хочу тебя видеть. Никогда, ясно? Я просто избавлюсь от тебя, получу деньги и съебусь. Поминай, как звали. Девушка услышала скрип стула за спиной и обернулась, испугавшись, что он мог освободиться. Кай по-прежнему был крепко привязан, просто пытался размять конечности. — Прости, я уже говорил: жопа затекла. Не волнуйся, ты надёжно меня привязала. Всё, как я учил, — прокомментировал он, заметив настороженный взгляд Мии. — Не хочешь меня освободить? Я не сбегу, обещаю. Раз уж ты решила свершить своё маленькое правосудие, я готов поддаться. — Ещё чего. Я тебе не доверяю. — Неправда. Я — единственный, кому ты доверяешь. Мию так раздражало, что он всё о ней знал, что девушка сжимала зубы до скрежета. Кай был лучшим наставником в академии, никогда не издевался, не подкатывал к молоденьким девочкам, слушал проблемы новичков и старался их решить. Он организовал удобное расселение, следил за их здоровьем. Не поднимал руку, не отчитывал доверенных ему учеников прилюдно, стараясь указывать на ошибки лично. Многие говорили о том, что в «Академии» стало гораздо лучше, когда молодой талантливый парень с пепельными волосами пробился вверх в иерархии и стал куратором. Но он никогда на неё не смотрел, как на девушку, и это злило. По началу. Потом просто убивало. — Ты прав, Кай, — внезапно решилась Мия. — По поводу? — Насчёт моих чувств к тебе, — девчонка вздёрнула нос, чтобы показать, что нисколько не стыдилась этого факта. — Я уверена, что ты давно заметил. — Это не повод так меня подводить, — Кай покачал головой: он даже ругался как-то по-своему нежно. — Бойся женщин с разбитым сердцем. — Какая ты женщина, Мия? Тебе едва исполнилось… Девчонка преодолела расстояние между ними в два шага и отвесила Каю такую оглушительную пощёчину, что у него зазвенело в ушах. Во рту появился железный привкус крови. Парень сплюнул на пол и по инерции потянулся вытереть рот рукой, совершенно забыв, что его запястья были перемотаны скотчем за спиной, поэтому извернулся и повозил уголком губ по прилипшей к телу льняной рубашке. — Я взрослая, ясно? Взрослая! — А ведешь себя, как маленькая. — Заткнись! Иначе я ударю тебя ещё раз. — Да пожалуйста, сколько угодно, — Кай пожал плечами. — Чем бы дитя не тешилось… — Сука! — ещё одна пощёчина, но гораздо более слабая. Голова Кая даже не отлетела в сторону. — Сука! Сука! Из глаз Мии брызнули слёзы, и она остервенело принялась размазывать дешёвую солёную тушь по щекам. Грудь стала сокращаться от едва сдерживаемых рыданий, и девушка возненавидела себя за собственную слабость. Ей так хотелось показать ему, что она уже выросла, что теперь она заслуживала доверия и внимания, что она больше не поддавалась эмоциям, а теперь снова позорно расплакалась. Ей вспомнилось, как она бегала по коридорам гнезда с мальчишками и всё время разбивала колени, как сегодня, а Кай всегда её жалел и не ругал за слёзы. Только дул на ранки и говорил, что у всех будет болеть, и у зайки, и у котика, и у собачки. А у Мии не будет. Тогда почему так болело? — Малышка, успокойся. — Не называй меня так! — Мия, я прошу тебя, дыши. А ей не хотелось дышать. Ей хотелось стереть с его лица этот снисходительный взгляд. Девушка не помнила своего отца, но была уверена, что он бы смотрел на неё так же, если бы она случайно написала мимо горшка. Но Мия больше не была ребёнком. Её следующее движение не было спонтанным, и ей стало откровенно плевать на то, что Кай об этом подумает. Во всяком случае, он уже увидел больше, чем должен был. Пусть посмотрит ещё. Мия стянула с себя простые белые трусы и бросила их на грязный пол, затем оседлала колени парня, сев лицом к нему. Брови наставника поползли на лоб, когда влажная холодная ладошка сжалась на его горле. — Я, по-твоему, некрасивая? — прошипела она ему в губы, тут же запечатлев на них влажный короткий поцелуй. — Непривлекательная? Она дышала в его приоткрытый рот, по её бёдрам бежали мурашки. Кай даже её не касался, но ощущать плотную джинсовую ткань голыми бёдрами было настолько приятно, что Мия неосознанно потёрлась о своё импровизированное сидение. — Ты красивая, Мия. Я всегда так считал. Девушка припала губами к его шее, проведя языком по чуть вспотевшей бледной коже. Она практически застонала от удовольствия, когда заметила, что коротко стриженные волоски у основания шеи Кая встали дыбом. Мия не осторожничала, иногда позволяла себе прикусывать солёную кожу, наслаждаясь сбитым дыханием парня, сидящего под ней. Прикусить кожу над кадыком, поцеловать чувствительное место за ухом. Зашептать прямо в него. — Тогда, может, несексуальная? Мои одногруппники с тобой бы поспорили. — Они бы не стали со мной спорить, — его голос дрогнул. — Ты привлекательна во всех отношениях. Мия оторвала рот от кадыка Кая и внимательно посмотрела ему в глаза. — Тогда почему ты никогда не обращал на меня внимания? Никогда! Даже не смотрел в мою сторону, — ей не удалось избавиться от ноток обиды в голосе. — Я смотрел, — тут же отозвался Кай. — Следил за твоими тренировками, сопровождал тебя на заданиях, — парень нервно поёрзал на стуле, словно пытался отодвинуться от Мии подальше. — Ты понял, о чём я. Парень устало выдохнул и закрыл глаза. Девушка испугалась, что он делал это, потому что хотел оказаться в другом месте сейчас, хотя бы мысленно, не с ней, не в этой комнате, в то время как для неё этот момент был пиком собственной смелости. Мия впервые за все эти годы позволила себе сорвать все маски и стать самой собой, признаться, раствориться в своих чувствах, дотронуться до Кая так, как хотелось уже давно. — Мия, ты моя ученица, — коротко сказал парень и открыл глаза. — Я должен следить за твоим здоровьем и безопасностью. Я должен готовить тебя к тому, что ожидает за пределами гнезда. Не трахать. Понимаешь? Не трахать. От его слов между ног девушки потянуло. Она почувствовала лёгкую пульсацию клитора, как это бывало раньше, когда она мастурбировала в душе тайком, представляя их с Каем секс. Мия неосознанно сжала бёдра, и это не укрылось от внимания парня. — Я мечтала о тебе, Кай, — её голос прозвучал жалко, и Мия прочистила горло. — Ты был самым добрым и внимательным из всех. Ты никого не обижал. Когда я была маленькая, думала, что выйду за тебя замуж. Когда выросла, хотела тебя, как кошка. Я просто устала от этого всего. Я больше так не могу. Не могу жить в гнезде и делать вид, что не схожу по тебе с ума. Поцелуй получился нежным. Наверное, потому что Кай на него ответил. Прихватил её нижнюю губу и осторожно провёл по ней языком, потянулся ближе. Приглашая. Завлекая в маленькое приключение. Он хотел её успокоить. Заставить передумать. Он верил, что не всё потеряно, что она могла изменить решение. Что всё было не зря. Конечно, он замечал её взгляды, видел её стеснение рядом с ним. Кай хотел её защитить и никогда не хотел обидеть. Просто у него было правило: не мешать рабочее и личное. Их деятельность была опасной, случались неприятные вещи, они теряли людей. Привязываться к кому-то было сущей глупостью, поэтому он просто пытался относиться ко всем одинаково хорошо. Просто с Мией это было сложнее, потому что она попала в гнездо младенцем, одна из немногих, подброшенная на порог их обиталища. И он помнил это слишком хорошо, словно это было вчера. В основном ребят вытаскивали из приюта: беспризорников никто не ждал дома, они не были привязаны к семье, зато имели хороший шанс обрести её в «Академии». Мию же подкинули на порог спустя пару недель после рождения. Наставники знали её родителей, бывших учеников, которые сбежали вдвоём, не дождавшись посвящения, решив больше не следовать правилам, возомнив себя Бонни и Клайдом. Ранняя беременность никак не соответствовала романтике их кочевой жизни, поэтому Мию подбросили в гнездо, где она росла и превращалась в способную умную девушку. Но Кай помнил её сморщенное личико, помнил, как громко она плакала, и как успокаивалась только тогда, когда он держал её на руках. Ему было десять, и он поклялся её защищать. Ему было тринадцать, и он пообещал себе, что она больше не разобьет коленки. Ему было шестнадцать, и он научил её читать и писать. Ему было девятнадцать, и он смеялся над тем, как она задирала нос. Ему было двадцать два, и он рассказал ей про менструацию, когда она плакала в туалете, не решаясь выйти. Ему было двадцать пять, и он увидел, как её целует Нико, и приревновал. Ему двадцать семь, и он, будучи связанным по рукам и ногам, боялся, что Мия заметит, как его член встал, умоляя оказаться внутри неё. Потому что и его чувства тоже были маленькой тайной. Звякнула пряжка ремня. Руки Мии расстегнули молнию на его джинсах. Кай напрягся и замер, почувствовав, как сердце устремилось к горлу. — Детка, не надо, пожалуйста, — тихо попросил он. — Ты будешь жалеть. — Я точно не буду об этом жалеть. Она непоколебимо достала презерватив из нагрудного кармашка лёгкой джинсовой курточки и раскатала его по возбуждённому члену Кая, действуя неловко из-за дрожи в пальцах. Парень опустил голову, наблюдая за её руками, пытаясь найти в себе силы её остановить, но тоже сдавался под натиском черноволосой девчонки. То, что он хотел её, хотя Мия даже не приложила каких-то особых усилий, заставило её дух воспрянуть. Раз он не должен её трахать, она сама это сделает. — Ты знала, что этим всё закончится? — глухо прошептал Кай. — Конечно. Словно она ни капли не сомневалась, хотя это было откровенной ложью. В ней было туго, практически болезненно узко. Мия несколько раз попыталась насадиться на член Кая, но поднималась снова, шипя сквозь зубы. Было больно, она никак не могла расслабить мышцы, потому что, сидя на парне сверху, она едва доставала носками берцев до пола. Ей удалось завершить начатое, только когда она согнула ногу в колене, перенеся вес на левую, и оперлась грязным ботинком о стул, пачкая бедро Кая. Когда член вошёл в неё до упора, парень убедился, что она была девственницей. Он снова опустил взгляд вниз, увидев красные разводы на собственном половом органе, затем посмотрел в глаза девчонки, державшей его за плечи, глотавшей слёзы. Насаживающейся на него снова и снова, пытаясь не показывать, как ей больно. Было грязно, пошло. Из-за смазки презерватива и крови каждое движение сопровождалось влажным хлюпаньем. Это могло казаться чем-то горячим и возбуждающим, но Каю чудилось, что всё происходящее было какой-то насмешкой над его привязанностью к Мии. Словно она решила убить в нём всё трепетное и нежное, что он испытывал к ней всю жизнь. И тем не менее, что-то хищное внутри тянулось к ней, хотело, чтобы она продолжала вот так откидывать назад голову и ловить воздух широко открытым ртом. Его руки рвались дотронуться до неё, направить её бёдра, сжать тёплую кожу ягодиц. Кай не мог сделать этого, поэтому рычал от досады. И, чёрт возьми, удовольствия. — Тебе нравится? — Я же пленник. Я могу не отвечать? Пощёчина. Покрасневшие глаза Мии сверкнули, холодные пальцы снова сжались вокруг горла Кая. Она стала прыгать на нём ещё интенсивнее, словно наказывая, и давила ладонью на его глотку, пока её любовник не прохрипел ответ. — Чёрт, конечно, мне нравится. — Молодец, — Мия продолжила насаживаться в том же темпе. — Правильный ответ. Её волосы стали кудрявиться на висках из-за пота, обгрызенные ногти царапали плечи Кая даже сквозь рубашку. Он знал, что останутся следы, но было плевать, потому что стоны Мии больше не походили на болезненные. Ей нравилось. Ей так отчаянно нравилось ощущать его член внутри, что Кай не мог оторвать глаз от её нежного лица, дыша через рот. — Малышка… — Не называй меня так. Я не маленькая. — Конечно, не маленькая, — тут же исправился Кай. — Ты очень взрослая. Но ты должна остановиться. Это не должно было произойти вот так. Мия чуть прогнулась в пояснице, меняя угол проникновения, и парень моментально забыл о том, что только что сказал, тоже издав довольный стон. Даже будучи связанным, он инстинктивно пытался толкаться ей навстречу, потому что яйца уже начинало тянуть, и Кай понимал, что вскоре все его принципы рассыпятся, как карточный домик. Её гибкое тело начинало сводить с ума, даже вся эта грязь вокруг вдруг показалась важной, потому что на её фоне Мия казалась ангелом, святым, чистым, непорочным. Пусть этот образ совсем не вязался с тем, что она сейчас вытворяла с его членом. — Если бы я это не сделала, ты бы никогда ко мне не притронулся. А теперь я по-настоящему счастлива, ясно? — Ясно, — послушно ответил парень. — Освободи меня. Я правда не убегу. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Дай мне коснуться тебя, я сейчас сдохну. — Нет, Кай. Резкий ответ, охрипший голос, а затем россыпь маленьких поцелуев на его лице. Потрескавшиеся губы касались его носа, глаз, бровей и щёк. Кай пытался поймать её рот своим, но Мия постоянно ускользала, играя с ним в нежность. — Блять, Мия, — просипел Кай, наконец поймав губами её улыбку. И она больше не сдерживалась. Скакала на нём, как сумасшедшая, хотя едва ли могла размашисто двигать задницей — рост не позволял. Из-за неудобной позы мышцы бёдер быстро одеревенели, поэтому Мия повернулась к Каю спиной, твёрдо встав обеими ногами на пол, и продолжила двигаться, наслаждаясь ощущением заполненности. Она именно так представляла это в своих фантазиях, хотя раньше не решалась засунуть в себя даже мизинец. Пусть во влагалище всё ещё саднило, пусть тело быстро устало с непривычки, зато ей в шею всхлипывал человек, которого она любила, и поэтому игра стоила свеч. Ей не хотелось оргазмов, обещанной феерии или слов любви. Ей просто хотелось доказать Каю, что она смелая, что она стоила его внимания, что она могла сделать ему приятно. Кай больше не держал лицо. Он позволил гримасе удовольствия стереть равнодушное выражение. Было дико приятно, пошлые звуки секса возбуждали сильнее, и он не смог долго сдерживаться. Кай стонал, как мальчишка, когда кончал, а Мия улыбалась во весь рот. Затем она встала, одёрнула юбку, схватила с подоконника потрепанный шоппер и засунула туда трусы, прежде лежавшие на полу. Из той же хлопчатобумажной сумки Мия достала нож и двинулась в сторону Кая, который нисколько её не боялся. Он знал, что девушка никогда не причинит ему вреда своими руками. Мия разрезала скотч, и Кай потёр затёкшие руки, затем поднялся на слабых ногах, смешно дёргая ими из стороны в сторону, чтобы восстановить кровообращение. Девушка подошла к окну и в очередной раз за эту ночь закурила. Она больше не плакала. — Зачем это всё? — Кай подошёл к ней сзади, зная, что Мия не хотела сейчас встречаться с ним взглядом, и уткнулся носом в её макушку, прикрыв глаза. От девчонки пахло какой-то выпечкой из-за того, что она предпочитала сладкий парфюм, но запах табака делал её аромат особенным. Более дерзким, менее девчачьим. Как она и хотела. Каю стало невыносимо грустно, он даже не мог решить, стоило ли ему касаться её сейчас. Чего она теперь от него ожидала? Что он обнимет её и попросит передумать? Что он ударит её в качестве наказания? — Хотела обратить на себя твоё внимание, — беззаботно сказала Мия, переняв интонацию своего учителя. — Что мне ещё оставалось? — Очевидно, вырубить меня, связать на заброшенном складе и трахнуть, — парень хмыкнул куда-то ей в волосы, и по её шее побежали мурашки. — Ты смотрел на меня, как на ребёнка. Теперь смотришь иначе. Словно на неё можно было смотреть по-прежнему после случившегося. — Ты понимаешь, что мы больше никогда не увидимся? Сказав это, Кай устало выдохнул и покачал головой, затем встал слева от Мии, стащил сигарету из её пачки и тоже закурил, пытаясь осмыслить произошедшее. Тишина была недолгой. — Почему? — Потому что это и было твоё посвящение, идиотка, — в его голосе не было ехидства, только печаль, которую люди обычно испытывают по отношению к людям, которые просрали свой шанс. — Никакой мэр тебе не писал, ему нет дела до того, как мы решаем вопросы, до тех пор, пока мы их решаем. Это была проверка. У каждого будет своё задание, но мы должны понимать, насколько наши ученики верны «Академии». Ты умная девчонка. Ты должна была догадаться. На лице Мии не было удивления, и Кай нахмурился. — Посмотри сообщения на телефоне. Блондин взял в руки старый мобильник девчонки, разблокировал и уставился на открытую переписку. Место встречи, координаты, время, предложенная сумма, недавнее уточняющее сообщение с просьбой о подтверждении, что объект на месте, и один короткий ответ, напечатанный с полчаса назад. «Пошли нахуй, я не такая тупая. И поздравьте меня с Посвящением, семья». Сердце радостно затрепетало в груди, хотя желание дать Мии затрещину никуда не ушло. — Ты знала? — Первое сообщение написал ты, Кай. Ты всегда пишешь с маленькой буквы географические объекты и никогда не ставишь точки в конце предложений. Я тебя разыграла, — девчонка выпустила изо рта последнюю струйку дыма. — Ты бы ни за что не поехал со мной за город по выдуманной причине, если бы был уверен, что я догадалась. К тому же ты слишком быстро согласился, не пытался выяснить деталей, подтверждая, что это была подстава от гнезда. Ты прав. Я умная девчонка. Её сигарета была потушена. — Что ж, ты меня обыграла. — А ты не смей во мне сомневаться, — Мия глубоко вдохнула. — Приведи себя в порядок и поезжай домой, ключи в машине. А меня заберёт Нико, мы уже договорились. — Я могу сам… — Я хочу поехать с ним, — твёрдо отрезала девушка. — Он твой парень или вроде того? — услышать положительный ответ совершенно не хотелось, но Кай был обязан спросить. — Ты знаешь, что нет, — Мия закатила глаза. — Я влюблена в тебя, и я только что отдала тебе свою девственность. Так что теперь выбор за тобой, — она сделала к нему шаг, встав вплотную, буквально задевая лбом его подбородок. — Но знай, ты будешь очень жалеть, если сделаешь неправильный. Я сделаю так, чтобы ты мечтал повторить сегодняшнюю ночь или буду трахаться со всеми подряд тебе назло. Я поселюсь в твоей голове, я буду твоим ночным кошмаром, — Мия ткнула тонким пальчиком ему в грудь. — Я буду той, о ком ты будешь мечтать и пускать слюни. Кай чувствовал себя таким растерянным. — Когда тебя подбросили в гнездо, Шеллз увидела твой разрез глаз и назвала тебя Миядзаки. Она пересмотрела все его анимационные фильмы и решила, что это имя прекрасно подходит, раз уж ты азиатка. Но имя было слишком длинное, поэтому все стали называть тебя Мия. В гнезде не принято задавать вопросов о прошлом, поэтому ты никогда не спрашивала о родителях. Они были в «Академии», сбежали, когда им обоим было по семнадцать лет. Они оба мертвы, заигрались в бандитов, тебе не стоит о них вспоминать. Они недостойны быть твоей семьёй. Но они дали тебе красивое имя. Оно было в записке, привязанной к твоей детской ручонке. Тебя зовут Со Ён. Это означает красивый и нежный цветок. — Откуда ты всё это знаешь? — Мы становимся достаточно любознательными, когда дело касается тех, кто нам небезразличен. Девчонка задохнулась, а Кай впервые за весь вечер позволил себе искреннюю улыбку. Он обязательно займётся с ней любовью ещё много-много раз, уже имея возможность касаться её нежного гибкого тела руками и не только. Ведь она теперь взрослая.