Вечерние ранги

Содрогнулось на холодной земле полуживое тело, мир вокруг зазвенел и поплыл. Маленькие росинки, словно паучки и тараканы, ползут по телу и одежде, кусают и зарываются в кожу, прорезают насквозь, остужая до конца кровь и разум. Вокруг лишь туман, прохлада, статичность. Воздух свеж, как никогда. И всё ничего, если бы только не звон в голове и теле. Силы уходят полностью, оставляет физическую оболочку сознание. Матч ныне был ожесточённый. Так и летали в пространстве то разряды электричества, то мистические фиолетовые облака, а в иных случаях вспышки фотокамеры. Кнопки шифровальных машин тогда казались композитору клавишами инструмента, а слух резали демонические ноты, не давали сосредоточиться, чуть ли не до галлюцинаций, а может и хуже них. Словом, выход команда почти открыла. Всего ничего оставалось, когда активацию последней их надежды разорвал удар по ткани малинового оттенка. Хотя и не только выжившим было тяжело. Присутствие одной только чародейки в десять раз усложняло задачу скрипачу. В краце, несладко пришлось всем. И всё же...Оправдались усилия именно у охотника. Была то простая удача, или малейшая ошибка кого-нибудь из выживших, остался лишь композитор лежать на холодной траве, не способный встать. Своеобразное "спокойствие" нарушили шаги где-то в близи, а после и нарастающий стук сердца. Сквозь апатию Фредерик заскрипел веками. Антонио. Пришёл всё-таки. А казалось уж, что оставят лежачего медленно терять последнее тепло тела в росе и тумане. Что ж, покинет это место хотя бы быстро и динамично. Крейбурга приподняли и потащили за запястье. Честно... Он ожидал чего-то больнее.. Чтобы добить окончательно. Стоп. Это шифровальная машина. Та самая, почти готовая. Глаза распахнулись, а с ресниц спрыгнули те маленькие раздражающие паучки. Фредерик ещё раз дрогнул, когда очерствевшие пальцы перестали сжимать его вены и отпустили их прямо у этой машинки. Он оглянулся назад и вверх. Косой силуэт, на половину состоящий из волос, на половину из обветренного подобия кожи и конвульсий всё также возвышается над ним. И вот, композитор вопросительно и нервно глядит на Антонио. Тот в ответ кланяется, взмахивая плавно и спокойно руками. Скрипка, ведомая грязно-чёрными локонами, тихо и одобрительно попискивает. Композитор понял намёк, повернувшись в обратную сторону, закончил свою пьесу, сыгранную на полуржавой шифровальной машине. Загудело. Ворота загорелись белым светом, в мечтах казавшимся победным. Ещё раз повернувшись к охотнику, Крейбург кивнул. Хотел бы он как-то отблагодарить пощадившего его Антонио, но вот только... Это было бы сложновато. Как морально, так и физически. Сложно быть благодарным тому, кто на твоих глазах уничтожил троих людей, предварительно и тебя положив на землю. А охотник... А что охотник? Он и так победу одержал, куда больше крови? Да, не позволяет демон из подсознания нормально мыслить, и да, знатно вывели из себя этого демона бесконечные сопротивления жертв. Но осталось в нём ведь и частичка человеческого. Так почему бы не отпустить того, кто за всё время совсем не подбивал нервы? Прискорбно, ведь если б не чёрт, так и не было бы здесь Антонио, и все четверо остались бы в порядке. Но что сделано – то сделано, ведь один из них всё-таки ушёл живым.