Не больна

Взгляд скользит по тонким пальцам, каждый состоит из кровавых ран у кутикул. Девушка всё продолжала и продолжала ковырять ногти, раздирая старые раны и создавая новые. Выглядела бледнее, чем обычно. Очередной припадок — и вот она здесь. В больнице с нестандартным лечением, чёрт возьми. Она слышит, как её молодой человек переговаривается с врачом, но сама пока слышать ничего не хочет. Мысленно благодарит того, что не в психушку отправил после слов про голос в голове. — Елизавета? — окликает её мужчина, заставляя подняться со скамьи ради приличия. — Я ваш лечащий врач, Кирилл Александрович. — Здравствуйте, — кивает та и чувствует, как её молодой человек оглаживает по плечу и покидает её. — Сейчас вас отведут в палату, и мы сразу же начнём обследования, — произносит будто бы с улыбкой успокаивающей, но ей совершенно не спокойно. До палаты её действительно проводит миловидная медсестра, где Лизу закрывают, и она определённо слышит звук ключа. Напрягается заметно и, подходя к двери, дёргает за ручку, понимая, что её здесь заперли. Раздражение появляется в самой грудине, но девушка пытается дышать глубоко, чтобы успокоиться. Оседает по стене, что вся расписана мелом, и глаза прикрывает. Страшно. Всегда страшно оставаться одной, потому что этот голос. Он становится громче, когда Андрющенко одна. Она дышит тяжело и пытается успокоиться. Абстрагироваться, но она уже боится. Саму себя боится, ведь всё, что с ней происходит, исключительно в её голове. Может, действительно можно было подумать, что она сошла с ума, если бы не гематомы по всему телу. Особенно в тех местах, где темноволосая сама себя не ударила бы. Забившись в угол, девушка проводит одна ещё несколько часов, прежде чем дверь открывается, и в палату входит лечащий врач. Поджимая губы, она смотрит на него и нехотя поднимается с места. Чувствует руку, оглаживающую спину, и ёжится от этого. — Сейчас мы сделаем МРТ и, исходя из его результата, будем проводить дальше обследования, — объясняет мужчина, на что Елизавета хмурится. — Разве вы не должны взять кровь на анализ? Выяснить общие показатели? — спрашивает девушка, определённо напрягаясь. — Не совсем. Это не первая необходимость, понимаете? — поглаживает по плечам, заводя ту в кабинет. — А вот МРТ для нас — первая необходимость. За столом сидит дружелюбная девушка, что поднимается и заводит её в само помещение с аппаратом. Осматривая его, Лиза снимает кофту, считая, что так будет проще. Хочет было пройти дальше, но её останавливают. — Вам нужно будет раздеться полностью, — произносит медсестра спокойным голосом. — Что за чёрт? — восклицает брюнетка, отчего медработник жмурится, как от боли. — Я делала МРТ не раз, и на нём не нужно раздеваться. — Прошу вас, так исследование будет более точное, — зелёные глаза внимательно смотрят на девушку перед ней, пытаясь понять, шутит она или нет. Прикрывая глаза, Лиза в который раз пытается умерить своё раздражение и всё же снимает с себя спортивные штаны, а за ними и футболку. Остаётся в нижнем белье, но видит внимательный взгляд девушки и понимает, что здесь точно работают извращенцы. Снимает с себя и нижнее бельё, оставаясь обнажённой, и прикрывается, пока идёт к аппарату. К облегчению, тело прикрывают стерильной простынёй. На грудь кладут непонятного наполнения пакет, который темноволосая сразу хочет взять и рассмотреть, но её руку останавливают. — Не трогайте и не двигайтесь, ладно? Это нужно для обследования, — произносит брюнетка. Раздражённый вздох срывается с губ Андрющенко, но она послушно лежит и не двигается, ожидая, когда это всё закончится. Считает, что обязательно поедет домой, как только МРТ закончится. В этой больнице точно работают ненормальные извращенцы. Взгляд врача внимательно смотрит на экран монитора и пытается выявить хоть что-то, но абсолютно пусто. Пытается понять, откуда тогда сонные параличи, судороги и голоса в голове, но... по магнитно-резонансной томографии она полностью здорова. — Она чистая как банный лист, — произносит коллега. — Я вижу, — кивает Кирилл Александрович, поднимая взгляд на пациентку. — Тогда закончили? — спрашивает девушка и вновь получает кивок. Как только брюнетке позволяют двигаться, она спешно встаёт и сразу же начинает одеваться. Руки уже трясутся от раздражения, но девушка держится, пока её не доводят до палаты. Уже там она оборачивается и смотрит на врача. — Что-то ещё? — вопрос задаёт, пока в палату завозят лекарства. — Да, нужно будет сделать электроэнцефалографию, — произносит мужчина, после же обращаясь к лекарствам, и начинает наполнять шприц. Лиза понимает, что это за лекарство. Видит то, сколько его набирает врач в шприц, и напрягается. Шаги назад делает, головой мотая. — Я знаю, что это за лекарство. Разве мне его можно в таком количестве?! — вопрошает, но видит, что Кирилл Александрович даже на вопрос не отвечает. — Приспустите штаны, — произносит спокойно. — Нет, подождите! Я подпишу отказ, я не хочу лечение! — чужое спокойствие её жутко пугает. — Позже — да, а пока вам нужно успокоиться. Брюнетка головой мотает почти истерически. Прижимается спиной к стене, но чувствует, как её за руку грубо хватают, разворачивая. Сколько бы в ней не было силы, она всё равно чувствует, как игла протыкает бледную кожу, а сознание постепенно начинает мутнеть, пока Елизавета не отключается в принципе.

ХХХ

Руки. Вновь эти руки, что сжимают крепко бёдра, и тихий шёпот, что оглушает её на самом-то деле. Голова падает назад, свисая, будто бы все кости шеи исчезли. Она чувствует, как язык чужой скользит по груди и опускается всё ниже. Стоны начинают срываться с губ пациентки неосознанно, но это определённо привлекает внимание врачей. Так же, как тело, что неосознанно начинает подниматься бёдрами с кресла, а стоны становятся громче. Лиза не может пошевелиться. Да даже глаза открыть она сейчас не в состоянии, лишь чувствует то, как чужие руки исследуют её тело, что будто бы обнажено. В реальности девушка была вполне одета, но... Не было сейчас никакой реальности. Ничего не было, лишь язык, что скользит по телу, и длинные пальцы, проникающие внутрь. Те, что всегда делали так хорошо, что девушка сходила с ума от подобных ласк. Все ощущения пропадают резко. Андрющенко слышит слова врачей отдалённо и чувствует, как ей в глаза светят слишком ярко, но она сделать ничего с этим не может. Не может пошевелиться. — Она в сознании, но не может двигаться, — констатирует факт девушка, но брюнетка даже ответить не может. Ничего не может.

ХХХ

Собственные ноги прижаты к груди, пока зелёные глаза устремлены прямо перед собой. Девушка прикрывает те буквально на секунду, но уже раздаётся хлопок двери, заставляя распахнуть очи и глянуть на некую женщину. Она совершенно нагло садится на койку девушки и смотрит на неё с улыбкой. — Елизавета, добрый день. Меня зовут Мария Владимировна, я заведующая отделением, — произносит рыжеволосая. — Сразу спешу извиниться за вашего врача. Уверяю, ему уже сделан выговор. — Я хочу уйти. Я подпишу всё, что нужно, — уверяет брюнетка, глядя на заведующую. — Под свою ответственность. Она видит, как Мария подцепляет шиворот её футболки и рассматривает совершенно свежую гематому, что уже начала наливаться кровью. Хмыкает, а после пальцем ведёт выше по шее и подбородку, заставляя поднять лицо. — Без проблем, можете подписать бумаги прямо сейчас, — совершенно спокойно произносит та и улыбается миленько. — Всё равно вы скоро умрёте. — Что? — ошарашенно смотрит на неё Андрющенко. — В скором времени вы умрёте. Видно по вашим гематомам, — проговаривает женщина, кивая на хрупкую шею. — Он становится всё сильнее и в скором времени просто-напросто вас убьёт. Ваша смерть будет очень и очень приятной, но это всё же смерть... Дыхание утяжеляется, пока Лиза пытается понять чужие слова. Не понимает, как они узнали и... как они верят в это, но становится действительно страшно. Страшно знать, что из-за этого она в скором времени умрёт. — Вы сможете мне помочь? — спрашивает с толикой надежды и видит ухмылку женщины.

ХХХ

Тонкое тело облачено в кислотно-зелёную пижаму. Зелёные глаза так же смотрят исключительно перед собой. Лиза пытается слушать доктора, но... Она всё думает о том, с чем живёт последние годы. Может ли она теперь быть без этого? — К сожалению, на данном этапе мы уже не можем его отделить от вас полностью, — произносит Кирилл Александрович. — Он... — Это не Инкуб, — произносит уверенно брюнетка. — Что, простите? — не понимает врач. — Это не инкуб. Я читала. Инкубы предстают перед своим носителем в мужском обличии, — произносит Андрющенко, пока по щеке течёт слеза от самого осознания и признания этого. — А это... Она... Она девушка. — Суккуб, — подытоживает мужчина. Лиза кивает и чувствует, как тело дрожит. Слышит, как врачи о чём-то шепчутся, но не может даже расслышать, о чём. Лишь слышит хлопок двери и снова остаётся одна. Остаётся одна с ней наедине. Зелёные глаза распахиваются посреди ночи, и она видит перед собой лицо. Лицо с линиями грубыми и карие глаза, что вот-вот вытащат душу. Белоснежные волосы щекочут нежную кожу, но она не реагирует. Слышит лишь своё собственное тяжёлое дыхание и её пугающее молчание. Руки, что слишком острые из-за когтей на пальцах, слишком грубо вздёргивают девушку в сидячее положение. Лиза ощущает раздвоенные языки, что врываются в рот, и тихо стонет. Никогда не смеет её касаться, боясь, что сделают больнее. Она всегда делала больно, но больно точно так же, как и хорошо. Ощущает грубые пальцы на талии, что сжимают настолько сильно, что появятся новые гематомы. Андрющенко не понимает, в какой момент оказывается грубо прижата к стене, но она чувствует, как чужая рука скользит по спине и опускается к ягодицам, сжимая те. Жмурится и понимает самое страшное. Она молчит. Она молчит, и это значит, что она зла. А когда она зла, то всегда больнее всего. Горячий язык скользит по затылку, прежде чем блондинка слишком резко прижимает её спиной уже к противоположной стене. Лиза видит в чужих глазах ярость и громко стонет, ощущая грубые пальцы в себе слишком резко. Для брюнетки всегда было загадкой, в какой момент её когти исчезают, но всегда так хорошо. Она глаза прикрывает, выдыхая горячо, но чувствует грубые пальцы на челюсти, что заставляют голову держать прямо. — Смотри на меня, — цедит сквозь зубы, заставляя зелёные глаза открыться. — Ты должна смотреть на меня и чувствовать лишь меня. Девушка губу закусывает в тот момент, когда пальцы длинные начинают движения внутри, однако пытается на них поддаваться, чтобы ощутить большее. Громкий вскрик срывается с искусанных губ, когда чужой коготь полосит прямо меж груди, оставляя глубокий шрам. Он саднит и вызывает пелену слёз на слишком красивых глазах. Капли крови стремительно выступают. Скоротечно вырисовывают кровавые дорожки, пока языки разрезанные не скользят прямо меж бордовой реки, позволяя суккубу ощутить вкус крови. Металлическо-сладкий вкус, что заставляет её саму застонать. На бледной коже виднеются красные разводы, и блондинка наслаждается этой картиной. Наслаждается тем, что её жертва истекает кровью, но при этом ей очень хорошо. Опускаясь на колени, существо позволяет себе скользнуть языками по ноющему клитору, ускоряя движения пальцами внутри самой девушки. Слышит её стоны, чувствует, как стенки влагалища всё сильнее сжимают её пальцы. Она медленно поднимается выше, не отрывая кончиков языков от фарфоровой кожи. Вновь слизывает кровь и полностью выпрямляется, ускоряя фрикции в девушке до максимальной скорости. Она целует брюнетку так же грубо и слишком резко рукой второй сжимает её шею. Обычно это было ненадолго, но сейчас... девушка начинает откровенно задыхаться. Распахивает глаза цвета леса и смотрит на суккуба слишком испуганно. Ощущает, как та поднимает её за горло над полом, и не прекращает ощущать в себе движения длинных пальцев. — Прошу, не делай этого, — хрипит, пытаясь вдохнуть хоть каплю воздуха. Тело прошибает волной оргазма ровно в тот момент, когда пальцы когтистые сжимают горло Андрющенко настолько сильно, что в глазах темнеет. Девичье тело падает на пол, вызывая грохот. Когда в палату врывается врач, пульс на шее почти не ощущается...

ХХХ

Тело тонкое всё трясёт на операционном столе. Кирилл Александрович следит внимательно за изображением на экране, наблюдая за тем, как аппарат осторожно начинает вытаскивать камень из желчного пузыря. От этих действ Елизавета вся трясётся лишь сильнее, а на зеркалах вокруг операционного стола расползаются красные нити, оповещая о том, что мужчина делает всё правильно. Глаза пациентки распахиваются резко, но лишь для неё. Она спиной лежит на столе и ощущает над собой вновь то же тело. Чувствует, как когтистые лапы скользят по щеке, пока на глаза наворачиваются слёзы. — Решила от меня избавиться, кошка? — шепчет, словно змей. — Нет... я не хотела, — мотает головой темноволосая. — Врушка... — шепчет и резко полосит рукой, оставляя три шрама на щеке юной девушки. — Ты всегда мне врала. Облик суккуба исчезает ровно в тот момент, когда врач извлекает камень из организма девушки. Откладывает его, после уже заканчивая операцию.

ХХХ

В дрожащих пальцах перекатывается кулон фиолетового оттенка за счёт верхнего покрытия. Лиза губы поджимает, рассматривая его, и осознаёт, что больше ничего этого не будет. Слишком резких появлений и боли... — Если бы мы полностью отделили вас, то она бы убила, но уже не так приятно, как могла, — объясняет врач. — Мне носить его или под подушкой? — спрашивает, глаза поднимая на Кирилла Александровича. — Что мне вообще с ней делать? — Самое главное — это не разлучаться, — пожимает плечами мужчина. — Она всё так же может к вам приходить, но только когда вы того захотите, и уже не сможет вам навредить. Брюнетка кивает несмело и поднимает голову, глядя на своего молодого человека, что пришел её встречать. Лишь сейчас осознанно понимает, что не любит. Уважает, но никак не любит. — Спасибо вам, — тихо проговаривает врачу и поднимается со скамьи. Подходит к мужчине, что её ждёт, и улыбается виновато. — Я тебя не люблю, прости... Уходит, даже не обращая внимание на шокированный взгляд в свою сторону. Даже не прощается. Вызывает себе такси уже до своей квартиры и рассматривает камешек в руках, улыбаясь едва.

ХХХ

Тонкие пальцы сжимают тонкую верёвочку, на которую девушка повесила камень. Выдыхая тяжело, брюнетка осматривает кухню, обдумывая своё решение, но всё же надевает на шею импровизированный кулон. Прикрывает глаза и... Она вновь перед ней. Строгие карие глаза, платиновые волосы и на этот раз... улыбка? Лиза голову склоняет в сторону, совершенно не понимая чужого настроения. Выдыхает горячо, когда суккуб нагло усаживается на её колени и языками проводит по поцарапанной щеке. — Я знала, что без меня ты не сможешь, кошка, — произносит довольно. — Не смогу, — выдыхает горячо и всё же рискует. Она осторожно укладывает свои ладони на чужие бёдра и смотрит на неё. Заглядывает в лицо, наблюдая за чужой реакцией, но в глазах существа видит лишь игривые нотки и огонёк страсти. И сама улыбается едва, закусывая губу. — Скажешь мне своё имя? — тихо совсем просит. — Кира...