Неожиданная просьба

— Отшлепай меня, — неожиданно просит Сайно. — Что? — переспрашивает аль-Хайтам. Не для того, чтобы Сайно подумал и сказал что-то другое, а потому что и правда не верит в то, что услышал, и хочет подтверждения. Очередной обычный вечер: аль-Хайтам сидит на диване с книгой в руках, Сайно лежит грудью у него на коленях, упираясь в диван локтями, и перебирает карты. И в этой позе не было ничего такого, пока Сайно не открыл рот и не заговорил. — Отшлепай меня, — повторяет Сайно обыденным тоном, не глядя на аль-Хайтама. — Тебе этого никогда не хотелось? Если бы Сайно знал все, что хотелось аль-Хайтаму когда-либо, он бы запер его в тюрьме. Ну или в спальне, заставив воплотить все это в жизнь, — аль-Хайтам не особо был уверен именно в таком развитии событий, но искренне хотел в него верить. Они с Сайно уже много чего делали, много чего еще собирались. В их отношениях не всегда все было гладко: они ссорились, не разговаривали друг с другом, упрямо не желая делать первый шаг к примирению. Сайно иногда — часто — хотелось вдавить в подушку лицом, заломить ему руки за спину и трахать, пока он не попросит пощады (он не попросит, конечно, но это нюансы). Но никогда — никогда — аль-Хайтам не думал о том, чтобы ударить его на самом деле. Ну, не совсем ударить, все-таки сейчас они не ссорятся, не обижаются, у них с момента последнего примирения, то есть аж целый месяц, нет никаких проблем. — Вообще-то не хотелось, — говорит аль-Хайтам, а сам откладывает книгу. — Прям никогда? — Сайно убирает ларец с картами на пол и немного елозит, то ли устраиваясь поудобнее, то ли стараясь сильнее прижаться боком к паху. — Даже в мыслях такого не было, — отмечает аль-Хайтам, а сам ведет пальцами по краю шорт, поднимается выше, к ягодице. — Кавех предупреждал, что ты невыносимо скучный. Аль-Хайтам замахивается и шлепает Сайно по заднице. Получается слабо, неловко и почему-то стыдно. Но Сайно замирает и рвано выдыхает, и это странным образом пробуждает желание повторить. Сайно заметил в нем такие наклонности еще до того, как сам аль-Хайтам их в себе заподозрил? — И это все? — Сайно виляет задницей так нарочито провокационно, что это смешно. Аль-Хайтам ведется. — Сколько? — спрашивает он, сжимая пальцами ягодицу. — Что «сколько»? — Сколько раз тебя шлепнуть? — Тебе во всем нужна точность, да? — Сайно поднимает голову и пытается посмотреть на него, но аль-Хайтам свободной рукой зарывается в его волосы и вжимает лицом в сложенные на диване руки. — Десять, — глухо говорит Сайно. — Но если будет так же слабо, то и все… Он давится вдохом, когда аль-Хайтам шлепает его снова. В этот раз намного сильнее, уже меньше сдерживаясь. Все-таки Сайно умеет убеждать. — Считай, — неожиданно хрипло произносит аль-Хайтам и сам не понимает, что с его голосом. Он вообще мало что понимает. Почему так легко согласился, почему в комнате становится все жарче, почему его ведет от реакций Сайно, пусть тот буквально лишь равно дышит и так и не поднимает головы, хотя рука на затылок уже не давит так сильно. — Что? — так же хрипло переспрашивает Сайно и вжимается пахом в диван и немного — в бедро аль-Хайтама. — Считай, сколько раз я тебя… — Аль-Хайтам замолкает, впервые в жизни не в силах подобрать правильное слово. “Шлепнул”? Слишком по-детски. “Ударил”? Слишком грубо. “Моя ладонь соприкоснулась с твоей задницей”? Слишком длинно и откровенно тупо. Сайно, спасибо ему, и так все понимает. — Один. Аль-Хайтам замахивается. В этот раз Сайно вполне отчетливо стонет и вздрагивает всем телом. Аль-Хайтам не ждет, аль-Хайтам ударяет снова. — Я же еще не сказал “два”, — еще тише произносит Сайно. — А я не обещал, что буду ждать. — Аль-Хайтам мягко, успокаивающе гладит по заднице, ощущая, как Сайно то прижимается к его ладони, то сильнее трется о диван и бедро, так что явно чувствуется, как он возбужден. Аль-Хайтам и сам близок к этому — еще несколько подобных стонов, еще немного ближе Сайно прижмется к его паху, и у него тоже встанет, и, что с этим делать в таком положении, он представляет не очень хорошо. Рука начинает гореть уже после пятого удара. Аль-Хайтам не знает, каково Сайно, но ему точно должно быть больно. Он тяжело дышит, по-прежнему утыкаясь в сложенные на диване руки, ладони сжаты в кулаки, на шее выступила испарина, которую аль-Хайтаму очень хочется слизать, но вместо этого он дожидается едва слышного “пять” и бьет еще раз. Сайно стонет так громко, вздрагивает так крупно, что аль-Хайтаму хочется поднять его, прижать к себе и обнимать, целовать и смотреть в глаза, убирая с лица влажную челку. Но еще больше хочется продолжать. И когда он успел стать таким извращенцем? Он ведет пальцами по волосам, шее, гладит между лопаток. То, как напрягается Сайно даже под нежными прикосновениями, пьянит. Он явно ждет следующего удара, пытается к нему подготовиться, не расслабляется, но и прекратить все не пытается тоже. В конце концов, это была его идея, пусть страдает. Аль-Хайтам вон тоже страдает — от невозможности стянуть с себя тесные штаны как минимум. И как он не подумал раньше? — Что ты делаешь? — Сайно пытается приподняться, но аль-Хайтам снова вжимает его то ли в диван, то ли в себя, другой рукой неловко стягивая шорты. Он задевает стоящий член, и Сайно стонет, переставая сопротивляться. Звук от шлепка по голой коже оказывается намного звонче. Ладонь обжигает огнем. Сайно уже не стонет, скулит, не переставая тереться бедрами о диван. Кожа на заднице покраснела, стала непривычно горячей. Аль-Хайтам ведет пальцами между ягодиц, но не толкается внутрь, а шлепает снова. — Сколько? — спрашивает он. Сайно не отвечает, Сайно тяжело дышит, стонет, не переставая, и, не переставая, двигает бедрами. Аль-Хайтам замахивается, и звук удара тонет в особенно громком стоне. По телу Сайно прокатывается дрожь, он вытягивается и напрягается всем телом, через несколько долгих мгновений расслабляясь. — Сколько? — переспрашивает Сайно, с трудом приподнимаясь на вытянутых руках. — Сто из десяти. Аль-Хайтам фыркает, чувствуя влагу бедром, и наблюдает за Сайно. Лицо раскраснелось, глаза лихорадочно блестят, волосы, как и представлялось, прилипли ко лбу. Аль-Хайтам убирает их пальцами, ждет, что Сайно сядет к нему на колени, но тот стекает на пол, устраиваясь между ног аль-Хайтама, стягивает с него штаны, как-то совсем по-хищному улыбаясь. — Кажется, тут есть над чем поработать. — Сайно издевательски медленно водит пальцами по стоящему члену. — Ты смотришь на него так, будто собираешься откусить, — говорит аль-Хайтам, удобнее садясь на диване. — А если и так, что ты сделаешь, отшлепаешь меня? — фыркает Сайно, накрывает головку губами, и язвительный ответ застревает у аль-Хайтама в горле.