Сахарное забвение

Очередной вечер в отдалённом прибрежном городке Италии... Это место на южном берегу было кусочком мирной, тихой земли. Здесь жило не так много народу, да и особых достопримечательностей для туристов тоже не было, кроме пожалуй парочки мест, так что в этом месте очень часто было спокойно. Все друг друга знали, за редкими исключениями в виде совсем уж затворнических личностей, и радовались спокойной жизни, хоть иногда она и нарушалась внешним вмешательством. Некоторое время назад спокойствие нарушала возникшая практически из ниоткуда Башня Пиццы вместе с еë...строителем?...создателем... Вообщем с, условно скажем, авторитетом в узких кругах—Пиццеликим. Башня напрягала окружающих еë жителей, да и выходки еë обитателей были далеко не самым приятным дополнением. Владелец Башни создал еë с конкретно определенной целью, которую по итогу ему не позволили выполнить, поскольку через примерно месяц она была разрушена до основания. Правда Пиццеликий будто не был этому расстроен. Но, хоть и Башня пала, нарушители спокойствия остались. На самом деле источник бед был один, но жертва его издевок настолько бурно реагировала на все выпады, что гневные крики было слышно даже в отдалённых частях этого города, да такие что кореные итальянцы могли только выразить уважение за настолько витиеватые сплетения итальянских ругательств. И сегодняшний день не стал исключением среди прошлых. — Твоя толстая итальянская задница никогда в жизни не догонит меня, итальяшка! — Прокричал некто низкий в забавном желтом костюме, задорно хохоча, пока за ним гнался взрослый мужчина в поварской одежде и колпаке, одновременно с этим оказываясь снятым на камеру оператором в такой же желтой одежде как и небольшой человек, пребывая над «полем боя» с помощью реактивного ранца. — В прошлый раз ты легко отделался! Но этот раз я переломаю тебе все конечности, bastardo! ВСЕ! — В ярости прокричал преследователь, с диким оскалом пытающийся догнать свою цель. Это было далеко не первой стычкой этих двоих, так что большинство в округе знало кто есть кто. Первый, что постоянно издевался и убегал—мексиканец-актёр по имени Теодор, известный под прозвищем Нойз, занимавшийся необычной актёрской работой на NTV. Специфичная личность, но играл на «сцене» просто изящно. Прежде он был нанят Пиццеликим для защиты Башни в обмен на хорошую оплату и съемочную площадку, но свою задачу не выполнил, хоть и за это никто с него не спросил. Когда Башня рухнула, Нойз полноценно вернулся к основному работодателю и, неожиданно, переключился на издевательства над второй фигурой этой истории, что приносило телеканалу огромный доход. Второй, что постоянно злился и гнался—небольшая местная звезда и держатель небольшой пиццерии, взрослый итальянец по имени Пеппино Спагетти. Мужик в годах, за плечами которого было много страшных событий, среди которых было место и настоящей войне что подкосила его психическое состояние. Многие знали его не только за вкуснейшую пиццу, но и за то что именно он был тем кто разрушил Башню. Его уважали в этом месте и сопереживали. После падения Башни Нойз словно дал Пеппино небольшую передышку, а затем начал свои пранки, раскаляя кровь в чужих венах. Невозможные заказы по доставке, а затем отказ, или всякие пакости внутри заведения, несмотря на то что желтому гремлину было запрещено посещать это место, стали обыденностью с которой итальянец все равно мириться не собирался. Все это итак выводило его из себя и нередко ему удавалось выбить дурь из шутника чтобы затем снова повторить этот круг. ...но сегодняшний день был каким-то другим. Что-то должно было произойти. Все началось довольно неожиданно. Ближе к вечеру Нойз прибыл к зданию и метко разбил одно из окон, что было само по себе странным, ведь многие знали на что итальянец способен пойти ради своего заведения—руины Башни в доказательство. Естественно Пеппино увидел Нойза и разбитое стекло, отчего весьма сильно разозлился и погнался за идиотом. Тот умело бегал от его, подкалывая и кривляясь, пока весь этот процесс записывала видеокамера. Но не это было странным. Странным было то что, после того как бегущие отдалились на некоторое расстояние, в пиццерию забежала кучка помощников, которые тащили что-то с собой. [— Вы серьезно?! Я не подписывался на подобное! — Предельно серьезно, мистер Нойз. Телеканал требует повышения популярности. Да и вы не питаете к этому человеку особой симпатии, так что для вас это не должно быть проблемой. — Может, черт возьми, и так, но я не похож на идиота который побежит на бычьи рога, обмотавшись в красный. Я могу заставить Пеппино быть злее и другими способами! А то что предлагаете вы — абсолютно идиотская идея! — Мистер Нойз, разговор окончен. Вы нас слышали. В противном случае вы будете уволены. — ...тогда я предпочту отработать последнюю смену и разорвать контракт. Я итак согласился на подобное только потому что вы пообещали повышенную оплату и возмещение ущерба...] — О, глупый-глупый Пеппино... — Произнёс учтиво Нойз и бросил небольшую бомбу позади себя дабы замедлить безумного итальянца, но чуть-чуть промахнулся. Правда эффекта добился—небольшой взрыв заставил оппонента замедлиться. — Боюсь что твой растолстевший от пиццы живот не очень тебе помогает в моей поимке, ахахахах! Пеппино зарычал. Он относился к Нойзу весьма негативно. Нельзя было это назвать полноценной ненавистью, но с каждым разом желание свернуть ему шею медленно росло. В башне он вёл себя как полный кретин, игнорируя всех кроме своих ассистентов и напарницы, Нойзетты, к которой у Пеппино претензий не было, хоть и итальянец понимал что это может быть лишь актёрской игрой. Он не знал каким Нойз был вне своего образа, но все чаще закладывались мысли о том что отличий не было. Итальянец приблизился ближе и совершил выпад, но Нойз вовремя почувствовал угрозу и пригнулся, лишь позволив своему плащу проскользить по чужим пальцам. — А сейчас—новая шутка! — Теодор завернул за угол небольшой скалы, но...к своему удивлению не увидел ничего и никого, хотя по сценарию здесь должен был быть один из его помощников с заготовленной ловушкой. — ...что за... Над головой пронеслись жилистые руки, но костюмированный усач вновь смог увернуться и продолжил побег, используя свой скейт. Нужно было увеличить расстояние. В голове забегали мысли, словно тараканы. По плану здесь он должен был заставить итальянца рухнуть чтобы растянуть расстояние между ними и сделать побег более долгим, но... Вдруг он понял что сегодня видел лишь одного оператора, понадеявшись что все помощники получили инструктаж самостоятельно. Неожиданная догадка вбилась в его голову, словно последний гвоздь в крышку гроба. Он резко направился в сторону здания пиццерии, надеясь успеть до того как случится что-то плохое. Хотелось надеяться что он ошибается, но судьба любила издеваться над своими детьми. [— Вы должны вывести Пеппино Спагетти из себя полностью. Любыми способами.] Когда до него оставалось несколько десятков метров, Нойз заметил жёлтую вспышку, расходящуюся в стороны. Осознание ударило в его голову не хуже резко разорвавшейся бомбы. — Ах ты уб- Взрыв. Волна отбросила его худощавое тело назад, подняв над землёй на пару метров. Несколько секунд полёта ощущались мучительно долго, пока в голове проносились множественные мысли, начиная от понимания того как его подставили и заканчивая желанием громко кричать, материться, вернуться в офис и набить морду директору, но...он понимал что уже было поздно. Его спина неприяно хрустнула, когда он наконец-то достиг земли, но ему было плевать на боль. Зато на что ему не было плевать, так это на то чувство что с годами исчезало из него, перекрываясь безумством Нойза. Нойз почувствовал страх. Дикий страх. Он медленно открыл глаза и увидел как Пеппино стоял на коленях перед делом всей его жизни и дрожал. Его буквально трясло от осознания того что его любимое заведение, в которое он вкладывал всё от себя, превращалось в горстку пепла. Пламя пыталось вырываться наружу из здания и даже смогло добраться до вывески. А затем Тео заметил на земле то, чего здесь не должно было быть. Шапку одного из его помощников. И, судя по всему, итальянец тоже еë увидел. Сам актёр медленно встал с земли и все же почувствовал пульсирующую боль в спине, но проверить не успел—над ним нависла весомая тень разъяренного итальянца. Когда Нойз посмотрел ему в глаза, то увидел окончательно сломленного человека. В руках он сжимал ту самую шапку. Его «убила» не война и не Пиццеликий со своей башней. Его «убил» мексиканец в жёлтом костюме, хоть и не по своей воле. По крайней мере не полностью. — П-пеппино, успокойся... Прошу... — Тео дернулся и выставил руки вперёд, начав медленно отходить назад, на что итальянец медленно начал к нему подходить. — Давай просто поговорим... — ... — Пеппино молчал, продолжая медленно наступать на него. Для него Нойз превратился в, как бы то не было иронично, шум. Статический шум который хотелось заглушить и перестать слышать. Первый удар пришёлся прямо в голову, отправив его чуть назад. Тот отшатнулся, но выстоял на ногах...лишь чтобы получить ещё один, сильнее, что отбросил его и сбил с ног. Пеппино медленно наступал, сжимая кулаки и готовясь нанести ещё один удар. И ещё. И ещё. Нойз не пытался защититься. Он мог бы броситься вперёд и атаковать, но все же понимал что заслужил подобное, хоть и прежде каждый раз обещал прекратить издевательства над итальянцем в футболке. Он понимал что виноват, но...он не хотел умирать. А Пеппино может сделать это—сейчас он вполне может его убить. Невзирая на пляшущие огни в глазах, Нойз отползал назад, не переставая держать зрительный контакт с итальянцем. Тот все еще продолжал сокращать дистанцию. Медленно, словно хищник наконец-то загнавший добычу в ловушку. ...и в итоге позади остался лишь обрыв — Пеппино... Прошу... — Но просить было поздно. Глаза итальянца были пусты. Ни ярости, ни ненависти, ни презрения. Лишь пустота. — Хватит, я сдаюсь... Он столь же молча схватил Нойза прямо за горло. Тот захрипел, пытаясь ослабить хватку хоть немного. Лёгкие жгло от нехватки воздуха и сознание медленно начало покидать его...а затем...Пеппино резко ударил его собственной головой, выпустив из рук прямо вниз. Земли под ним больше не было. Итальянец стоял в одиночестве и смотрел на свои опустевшие руки. Смотрел...а затем засмеялся. Сначала тихо, словно хихикая, а затем все громче и громче, пока его смех не стал абсолютно сумасшедшим и не расходился во все стороны. И это было последним что услышал Нойз перед тем как встретиться со скалами... — Прости меня, Нойзетта... А затем...наступила тишина...

_______

Бип... Бип... Бип... Бип... Что-то очень громко пищало на фоне. Неприятный звук расходился волнами в голове, отчего появлялась малая нарастающая боль и тихий звон. Сознание медленно кружилось из стороны в сторону, пытаясь выровняться. Он пытался понять что происходит... А...кто он? Где он находится? Почему всë тело так болит? Он даже не мог вспомнить своего имени. Он, с огромными усилиями, медленно раскрыл глаза. Белый потолок и лампы прямо над его головой были болезненно яркими, отчего пришлось практически зажмуриться чтобы привыкнуть. Он чувствовал как его тело болит и частично сковано бинтами. То что оказалось источником пищащего звука было какой-то электронной коробкой, чьё название он не вспомнил. Она стояла справа от него звучала в едином, редко нарушаемом ритме и чуть-чуть напрягала его, особенно учитывая что провода от неë были подключены к нему. Повернувшись налево он увидел...девушку. Сидящая на складном стуле девушка в розовом костюме...кролика?...спала, облокотившись головой на его кровать. Видимо она пришла у нему и не дождалась когда он очнется. В голове мимолетно всплыло что-то похожее—может он видел еë раньше. Может...она знает кто он?... — Ммм... — Как только он попытался заговорить, он почувствовал жуткую боль, словно он познакомился головой с огромной каменной глыбой. — ...а?... — Девушка резко подняла голову, а затем она повернулась в сторону звука и увидела что он смотрит на неë. — Т-тео? Ты... — Вдруг она практически вжалась в него и начала о чем-то очень быстро говорить. Голова не могла уложить такое количество информации и поэтому пришлось просто слушать еë голос, который он находил очень милым, а также наслаждаться еë теплом. Она назвала его...Тео? Это его имя? Такое знакомое...но такое далёкое... — Мм... Мы...зн-знаком-мы?... — Произнёс он сквозь боль. — Ты...не помнишь меня? — От осознания она отпустила его, лишив его таких приятных объятий. — Это же я, Рози. Твоя Нойзетта. — Я... — В голове вновь возникли далекие образы, но ни один из них не был целостным. Словно осколки разбитого зеркала, которые ещё предстояло собрать в одном месте. И среди всего этого был чуть более яркий образ девушки в костюме кролика, что казался...очень важным для него. — Я не...помню... Ничего не помню... Рози...или Нойзетта...была готова заплакать. Она опустила голову и тихо всхлипнула, что было услышано им. Видимо он был для неë важен, раз она все это время сидела рядом и говорила с ним. И он...осторожно прикоснулся к еë руке, желая успокоить. — Не плачь...пожалуйста... Такие девушки не должны плакать... — Он улыбнулся и, к его радости, она немного успокоилась. Он не мог не отметить что у неë очень красивые глаза. Два небесно-голубых ока глядели на него с небольшой радостью, смешанным с беспокойством. — Все хорошо, Тео... Я... Мы... Мы вернем тебе воспоминания... Все будет хорошо... Все же «Тео»—это действительно его имя. Он хотел задать вопрос об этом, но неожиданно дверь в палату открылась и внутрь вошёл тучный мужчина в медицинском халате. — О, наш пациент наконец-то пришел в себя, замечатено. Как состояние? — Все тело болит... — Доктор подошёл к кровати с противоположной стороны от той где сидела Рози и принялся осматривать его. Он прощупывал тело и осматривал забинтованные конечности, стараясь быть как можно более деликатным. — Так... Все в относительном порядке. Вам повезло избежать особо серьезных травм и получить раннюю первую помощью, хоть и ваше состояние весьма непростое. — Все...очень плохо? — Нет, отнюдь. Все оказалось лучше чем могло быть при таких обстоятельствах... Ладно, вам необходим отдых и покой, так что попрошу посетителей... — Он взглянул на Рози. — ...покинуть палату. Извините, но таков порядок. Нехотя, девушка встала и, чмокнув Тео в лоб(что было ему приятно) и шепнув напоследок «поправляйся», вместе с врачом покинула кабинет. Ей действительно хотелось остаться здесь и она была готова, но...все же доверилась профессионалу. И теперь Тео вновь остался один. Можно было вновь попытаться вспомнить хоть что-то из прошлого или попробовать пошевелить руками ещё больше, но пока он предпочел лишь осмотреть палату внимательнее. Для начала он наконец-то обратил полноценное внимание на своё тело. Руки и ноги были частично перебинтованы. Он чувствовал раны на себе, но все равно не смог вспомнить как их получил. Затем он перевёл внимание на палату...правда ничего особенного он не увидел—все тот же мониторчик, дверь, комнатное растение в горшке на окне, странная штука с зелёной лампочкой на стене, стул где сидела Рози, тумба... Тумба... На ней он заметил кое-что. Глаза будто не хотели видеть эту вещь, смешивая еë с окружением, но он упрямо смотрел на неë и все же смог разглядеть. Когда он увидел еë полноценно, его сердце забилось быстрее, а зубы болезненно стиснулись. Он почувствовал страх, какой-то знакомый страх с осознанием того что случилось что-то плохое и что эта вещь была важна. На тумбе лежал белый поварской колпак с несколькими большими дырами.

_______

— Что пациент успел вам рассказать? Нойзетта вздохнула. — Он...похоже ничего не помнит. Совсем ничего. — Хмм... Неудивительно. Его голова получила сильное сотрясение и я удивлен что не случилось никаких проблем. Количество травм было весьма высоким, хоть и, как я уже говорил, ему удалось избежать крайне тяжёлых. Но ему крайне повезло выжить. Пожалуй, если бы не ваше беспокойство и медицинское вмешательство, то пришлось бы изучать травмы уже на мертвом теле. Она не знала что произошло тогда. Лишь услышала что тот крайне сильно довёл Пеппино своей выходкой, а затем и вовсе увидела здание в огне. Остановило еë от того чтобы прыгнуть туда и попробовать найти Тео лишь только оператор, который указал на последнее место где был мексиканец. Ох, как она кричала чтобы вызвали скорую... Теодор выглядел ужасно—его левая рука была вывихнута, левая нога сломана, на костюме проступала кровь от рваной раны на торсе, сам он был весь покрыт синяками и ссадинами, но хуже всего было с головой, ибо при падении он сильно врезался в скалу из-за чего его лицо и лоб были изодраны. Истерика Нойзетты была обоснована во всём, но даже в таком состоянии она смогла частично перебинтовать его и вправить руку, а затем агрессивно отстаивать своё право ехать в скорой помощи, несмотря на попытки бригады врачей возразить этому. Она сидела с ним до этого момента, смиренно ожидая когда он очнется. И она не позволяла появиться хоть одной мысли о том что этого не случится. Загадкой оставалось одно—полная картина событий. Может быть она бы спросила Пеппино, но он не выходил на связь и словно вовсе пропал. Все что осталось от него—это белая поварская шапка, которую Нойз судорожно сжимал в правой руке и не отпускал до того момента пока его руку насильно не раскрыли в больнице дабы вытащить вещь. — Потеря памяти—малая цена за то как ему повезло. — «Малая»?! Вы говорите «малая»?! — Обозленно спросила Нойзетта. — Тише, спокойнее. — Доктор был невозмутим. Все же Нойзетта была не первой в его карьере кто так реагировал. — Нет причин настолько сильно волноваться. Это действительно малая цена за выживание. Память может вернуться, а вот жизнь—увы, нет. Врач был прав—и Рози это понимала. Она нервно вздохнула. — ...Сколько ему предстоит здесь находиться? — Месяц-два, в зависимости от того как эффективно он будет восстанавливаться, а затем можно будет отдать его родственникам на восстановление или в специализированную клинику. — Я заберу его. Здесь у него нет никого ближе меня. — А вы... — Его девушка. — Простите, мисс... — Сюзетт. Роза Сюзетт. — Мисс Сюзетт, я думаю что мы не имеем права... — Вдруг он замолкнул, увидев взгляд Рози. Злой, преисполненный гнева, отчего душа ушла в пятки. — ...хотя к времени выписки может что-то изменится. Не дожидаясь еë реакции, доктор поспешил уйти. Она вновь вздохнула и достала из кармана кассету—единственную вещь что сейчас могла пролить свет на происходящее. Оператор был неплохим парнем, так что просто отдал еë до того как Тео проснулся, невзирая на то что мог быть уволен за подобное. Теперь...оставалось только ждать.

_______

[Два месяца спустя] [Вечер] Дверь в квартиру аккуратно открылась, одновременно поднимая в воздух небольшое облачко пыли. Внутрь вошла Рози, держа с собой набитую вещами сумку. Девушка выглядела уставшей, но довольной собой. Дверь за собой она не спешила закрывать—следом за ней осторожно, словно боясь сделать лишний шаг, вошёл Теодор, что тоже выглядел уставшим и одновременно немного напуганным. — Ну... Теперь это наш новый дом. — Произнесла девушка, бросив сумку в сторону и щелкнув выключателем. Лампа осветила просторный зал где было видно долгое отсутствие человеческого присутствия. Вокруг было достаточно приличное количество пыли и куча разбросанных вещей. В остальном все было довольно нормально. Это был еë старый дом на окраине, где она жила до того как стала Нойзеттой. Небольшой, но довольно уютный для жизни в еë ритме. Она даже успела пожалеть что променяла его на красивую квартиру, выданную студией. [— Я увольняюсь. — ...это связано с тем проишествием? — Да, и вы это прекрасно знаете. Я видела запись. — Мы готовы повысить ваш оклад, если вы... — Мой ответ по прежнему будет нет. Не удивлюсь если вы и мою жизнь так спокойно отдадите на милость судьбе. Тео не заслуживал такого...и я не позволю себе плясать под вашу дудку после этого. Вы испортили две жизни—не хочется чтобы их стало три. — Ну что ж... Жаль. Вы знаете что за расторжение контракта... — Можешь не волноваться—я уже оплатила неустойку и сдала ключи. Единственное что я заберу—это его вещи. — Ваше право. Тем более что они больше не необходимы нашей студии. Я сожалею что вы решили нас покинуть, ведь ваш талант... — Замолчи. Не хочу тебя больше слышать. Надеюсь я больше не окажусь здесь.] Сам Теодор тоже тащил с собой сумку с вещами, только уже своими, которые он забрал из своей старой квартиры. Их было не так много, но то что было вызывало тревожное чувство страха. За те два месяца в больнице он успел лишь восстановить своё тело. Да, он все еще частично ходил в бинтах, но теперь необходимость в постоянном покое отсутствовала. К сожалению воспоминания так и не вернулись, кроме осознания того что он сотворил что-то очень плохое. Хотя... Одно вернулось. Он вспомнил что Нойзетта была его девушкой и нравилась ему прошлому—как и настоящему. Видимо мозг решил его пожалеть, видя как Рози возится с ним и упорно помогает восстанавливаться. Она называла его Тео, а он еë—Рози, когда они оставались наедине. На сцене же они были Нойзом и Нойзеттой. «Нойз»... Это было как его фамилией, так и сценическим псевдонимом. Сейчас оно казалось чужим и страшным, а самое главное—оно вызывало глубокий страх и сожаление перед...чем-то. Но вспомнить о том времени когда он был Нойзом он не смог. Среди вещей была жёлтая маска и еле очищенный костюм—отголосок прошлого, который был самым тяжёлым из всех его вещей. И среди этих вещей лежал тот самый поварской колпак что он грубо зашил с помощью нескольких кусков ткани прямо в больнице, сидя вместе с Рози и тренируя свои пальцы. Эта вещь казалась ему крайне важной и он не хотел еë терять. — Прости за небольшой беспорядок. — Реплика Рози сбила его с мыслей. — Я давно здесь не была. — Ничего страшного. Думаю что здесь всего лишь нужно немного прибраться. — Сумка была опущена на пол, прямо рядом с еë сумкой, а дверь тут же закрыта. — С чем я легко помогу. Он выдохнул и взглянул на свои ладони. Все еще не верилось что он теперь свободен от белых стен и постоянных процедур. — Как ты себя чувствуешь? — Обеспокоено спросила девушка. — Лучше чем в больнице. Хотя бы глаза больше не болят от такого яркого белого цвета. — Рози хихикнула. Она сама тоже была не слишком рада такой стерильрости, но правила есть правила. Тем не менее она все равно однажды принесла Тео карандаши и блокнот чтобы тот мог наслаждаться красочными цветами потому что понимала как может раздражать однотонная обстановка. — Думаю тебе больше не придется этого терпеть. Уж здесь гораздо больше цветов чем белоснежный, хех. — Знаешь... Мне здесь нравится. Тут очень уютно и красиво. Я имею ввиду у тебя дома. У тебя очень хороший вкус. — Хех, спасибо. — Она немного покраснела. — Я старалась превратить это место в уютное гнездышко. Жаль что пришлось сменить место жительства из-за...работы... Тео подошёл к окну и выглянул на улицу. Осенний вечер выглядел необычайно красиво и радовал его множеством тёплых красок. — Ты ведь...ушла оттуда... — Произнёс он, не поворачиваясь. — Что ты теперь будешь делать? Для тебя же она была очень важной, как ты мне говорила. — И для него она тоже была важна в прошлой жизни. Хоть он и не задумывался об этом. — После того что случилось я предпочту вновь перебиваться небольшими подработками, как во времена учёбы. — Она вздохнула и села на рядом стоящий диван. — Жизнь продолжается. И я рада что ты рядом со мной. Тео повернул голову в еë сторону и улыбнулся. Рози вызывала в нём только хорошие эмоции, даже глядя на обрывочные образы прошлого. — Я тоже рад. Знаешь... Думаю завтра будет хороший день... — И они были рады этому вместе.

_______

Шло время. Дни сменялись неделями, а недели—месяцами. Теодор и Роза работали не покладая рук везде где могли, дабы оформить себе хорошую жизнь. Постепенно их отношения становились всё лучше, а прошлое—малозначимым, по крайней мере то что касалось жёлтого костюма. Сначала они жили на оставшиеся деньги с прошлой работы, дабы дать Тео больше времени привыкнуть к нормальной жизни. Было тяжело, но со временем он вернул некоторые навыки из прошлого. Например актёрские таланты. Не самое полезное для него, ведь, сравнивая себя с рассказами о Нойзе, он понимал что его характер стал мягче и тревожнее, но это его не печалило. Напротив, это помогло ему нормально «встать на ноги» и устроиться работать доставщиком. Одновременно с всем этим он медленно влюблялся в Розу, ведь она покорила его изначально, даже не глядя на прошлое. Небольшие знаки внимания медленно переросли в полноценные отношения, а вскоре он и вовсе пригласил еë на нормальное свидание. А затем, через пару месяцев отношений, он сделал ей предложение руки и сердца на которое она ответила счастливыми криками и согласием. Свадьбу сыграли через некоторое время и скромно, позвав лишь некоторых знакомых, из которых Теодор смутно вспомнил лишь перца-художника и сырного ковбоя-трудягу—первый отнёсся к нему с некоторым презрением и настороженностью, а второй—с серьезностью и сочувствием. Видимо он раньше их знал, учитывая их несколько предвзятое отношение к нему. Сама же Рози, которая для друзей была Розеттой(желая поменять своё прозвище, но не лишаться его), была рада их присутствию, но и небольшая грусть в ней была из-за того что пришли не все приглашённые гости. Но это было неудивительно—многие после тех событий разъехались по разным местам. По итогу Теодор и Роза Сюзетт(он решил взять еë фамилию, желая отстраниться от Нойза) были счастливы. Затем жизнь четы Сюзетт пошла своим путём. Они оба продолжали работать и в итоге решили копить деньги на своё кафе—у обоих оказалась мечта готовить вкусные сладости(Рози умела это, а Тео—учился, при этом обладая некоторыми всплывшими знаниями из прошлой жизни). При этом, несмотря на необходимость упорно работать, они не терялись в постоянной рутине и часто ходили куда-нибудь вместе, будь то кино, театр или даже просто прогуляться по улицам. Они очень сильно любили друг друга и хотели быть вместе до и после конца.

_______

Роковой день наступил неожиданно. Спустя долгое время им удалось набрать внушительную сумму денег для исполнения своей мечты—приобретения здания для создания кафе. Изначально они планировали самостоятельно искать нужное место, но позже Рози вспомнила старого знакомого риэлтора, который занимался всем связанным с продажами. В том числе и недвижимостью. В тот день Теодор решил поездить по предложенным местам вместе с этим знакомым...и спустя несколько часов он понял что это весьма выматывающее дело. Позади уже было четыре здания, которые были отвергнуты из-за несоответствия планам семейной пары. Первое оказалось в два раза дороже запланированного, второе—располагалось слишком далеко за чертой города. Третье было большим складом, больше похожим на лабиринт, а четвёртое и вовсе оказалось каким-то крупным амбаром. Риэлтор, похожий на палочника в очках, как когда-то пошутила Рози, сам был несколько измотан, особенно учитывая что это была не первая его сделка за этот день. Ему было не привыкать к настолько щепетильным пожеланиям клиентов, но даже он понимал что подходящих запросам пары мест в городе почти не было. Так что напоследок он предложил ещё одно место, которое, по его словам, было самым крайним вариантом из-за состояния этого здания и слухов вокруг него. Тео лишь молчаливо согласился, поскорее желая вернуться домой и думать что делать дальше. Наконец-то, спустя примерно час езды, машина остановилась. Тео даже не дернулся и продолжал погружаться в себя. — Приехали. Можем выходить. — Возвестил риэлтор и вышел из машины. Тео вздохнул и тоже вышел из машины, задумчиво глядя на зелёную траву под ногами. В его голове роились мысли о идеальном заведении, рецептах, подарке для Рози на еë ближайший день рождения и многие другие... Ему уже хотелось просто отказать, но из вежливости он был готов ещё немного потерпеть. — Вообщем...вот. Здание хотели снести, но я решил попытать удачу с продажей и выкупил его буквально за гроши. К сожалению я уже получил много отказов за него из-за вида, хоть мы и провели частичную реставрацию. Наконец-то Теодор поднял голову и...его перемкнуло. «От себя не убежать, не так ли?...»—промелькнуло в голове. Сердце отчего-то забилось как гоночный болид, а руки затряслись мелкой дрожью. Даже сквозь копоть и грязь он увидел белые стены с потемневшей красной отделкой. Окна были выбиты, правда по какой-то причине он не видел осколков поблизости. Подняв голову, он увидел покореженную пламенем вывеску, от которой осталось немногое—лишь две красные буквы «П» слева и оборевшая голова карикатурного повара. Игнорируя все что говорил риелтор, Тео вошёл внутрь, открыв довольно новую входную дверь. К его удивлению основной зал частично был чист—было видно что здание пытались восстановить после пожара прежде чем решили отказаться от этого дела. Часть мебели тоже была отреставрирована и стояла на нужных местах. Мусора здесь почти не было, за исключением нескольких бумажек, а сами стены были по большей части очищены от следов огня и даже сверху были видны свежепроведенные провода. Он понимал что был здесь прежде. Это место буквально кричало о том что он видел его раньше, в прошлой жизни о которой он старался не думать. — ...здание было заброшено после трагических событий... — ...сколько? — ...эмм... Что? — Сколько вы хотите за это место? Риелтор был удивлен. Он ожидал услышать очередной отказ и рассказывал об этом месте лишь потому что любил это дело. Но все равно был рад. — Две трети от той суммы что мы обговорили. Я бы взял полную, но поскольку вы берете это место, то... — Идет. Затем оставалось немногое. Где-то спустя полчаса приехали помощники риелтора с документами—оказалось что долговязый мужчина обладал хорошими связями для такого быстрого закрытия сделок. Так что по-быстрому разобравшись с всей бумажной волокитой и оплатой(Деньги Тео отдал риэлтору ранее и сейчас тот вернул ему лишнее), Теодор получил все документы на владение этим местом. Когда все закончилось, риелтор предложил Тео подбросить того до дома, но он отказался, на что мужчина удивился и уехал один, оставив мексиканца в одиночестве. На улице уже почти стемнело, так что ему пришлось искать источник света и, к его радости, часть ламп уже были установлены, как и подключенно электричество к зданию. Яркий свет замерцал рад его головой, освещая основной зал. Тео присел за подобие барной стойки и вздохнул. Может покупка этого места была и ошибкой—отпускать его он не собирался. Оно было слишком знакомым, слишком...важным. И Тео хотел знать почему. Хотя...назвать это место ошибочно-выбранным нельзя. Оно очень даже подходило их с Розой идеям о своём кафе. Очень уютное, не столь большое, хорошо расположенное. Лишь немного работы—и это место сможет стать чем-то, чего они хотели. Так он сидел несколько минут, слушая свой внутренний голос и шум ламп над головой. Постепенно мысли смешивались вместе под воздействием усталости и через несколько мгновений его глаза закрылись, пока его разум погружался в сон, а голова не опустилась на стол...

_______

Открыв глаза, он увидел лишь тьму. Он стоял буквально посреди тёмной пустоты. Неестественный мрак окружал пространство вокруг, не позволяя разглядеть хоть что-то вдали. Теодор не боялся темноты—она лишь напрягала его и заставляла быть более осторожным. Дав себе немного времени сосредоточиться, он выбрал случайное направление и пошел исследовать это место. Оно казалось бескрайним. Он блуждал несколько минут и видел лишь абсолютное ничего. Казалось что здесь нет ни каких-либо вещей, ни собственных звуков. Все что они видел—это темноту и самого себя, словно над ним висела лампа, а все что слышал—лишь звуки собственного сердцебиения. Даже шаги не отдавались эхом в этом месте. Но затем его взгляд выцепил кое-что неправильное для этого места. Вдалеке было какое-то...пятно. Присмотревшись, Тео смог разглядеть это пятно чуть лучше и понял что это человек в довольно знакомом жёлтом костюме, как и понял то что он стоит к нему спиной. — Хей! — Крикнул Тео желая привлечь чужое внимание, но человек не шелохнулся. Он побежал к нему, но с каждым шагом он все больше понимал что человек ни на сантиметр не приблизился и был столь же далеко от него. Тем не менее, Тео сдаваться не собирался и продолжал упорно бежать, пока все же через несколько минут его лёгкие не забились в агонии, а ноги не перестали слушаться, заставив его остановится и перевести дух, глядя на чёрный пол под собой. Как только дыхание стало ровным, тот поднял голову вновь—человека уже не было. От неожиданности он развернулся в поисках цели и нашел—прямо за собой, отчего Тео отшатнулся и упал, еле подавив в себе желание закричать. Человек перед ним громко и задорно захохотал, но не это пугало. Пугало то что у него было точно такое же лицо, что и у самого Тео. — Ну что ты пугаешься? Словно мы с тобой чужие люди. — Задорно спросил парень в жёлтом и протянул руку. — Поднимайся. — ...Я—не ты! Убирайся! — Оскалился Тео, немного отползая назад. — О, вижу, узнал! — Он учтиво раскланялся перед полулежащим Тео. — Теодор Нойз, к вашим услугам! Можно просто Нойз! — Я сказал тебе—убирайся! — Тео вскочил и яростно набросился на Нойза, но тот легко увернулся и подножкой вновь отправил разозленного мексиканца на пол. — Ой, да ладно тебе, кипятишься не хуже чайника. Даже глаза потемнели, хах. — Усач ожидал подвоха от жёлтого, но тот просто достал сигарету из кармана и закурил. — Тебе всë же не стоит так аггресивно себя вести. Не очень хорошо для актёра, да и сейчас это больше похоже на шизофрению. — Я знаю кем ты был. — Он развернулся и посмотрел на Нойза с теми же тёмными глазами. — И я не хочу быть тобой. Нойз усмехнулся. Он всë понимал. — Это хорошо. Правда. — Он говорил это спокойно, без доли озорства. — Знаешь... Наверное если бы я не пошел в актёры, то был бы как ты—поспокойнее. Жаль что осознание пришло слишком поздно и всë что меня исправило—это чужие кулаки и та глыба на берегу. — ...о чем ты? — Да все о наболевшем. — Он затянулся ещё раз и выпустил небольшое колечко дыма, заставив Тео немного закашляться. — Все-таки лучше тебе не вести себя как идиот и послушать меня. Ну и встать. Тео посмотрел на Нойза и увидел в нём полную серьёзность, сочетаемую с толикой безумия, отчего сопротивление просто рухнуло напрочь. Он поднялся с пола и оттряхнулся, на что Нойз усмехнулся ещё раз. — ...Кем я был прежде? Я хочу знать полную правду. — Тем кто стоит перед тобой. Мудаком, кретином, послушной «собачкой» и, собственно, актёром одной широкой роли. — Сигарета упала на пол и образ растоптал еë. — Но не полным идиотом. Да и своё мнение у тебя тоже было. И в целом если бы не эта работа ты может быть был бы приличным человеком. Тео вздохнул. — Неужели...я действительно был настолько плох? — Почти. Было в тебе что-то светлое, что видела Нойзетта... Я не удивлен что именно Рози вытащила тебя практически с того света—в отличие от меня работа еë не шибко сильно испортила. Да и относилась она к тебе очень хорошо. Лучше чем ты к ней. — Я не... — Нет, ты любил еë. И любишь до сих пор. В этом никакого притворства не было, хоть и сначала это было похоже на цирк с двумя нерешительными клоунами, ахах. Просто...я не очень ценил этого, о чем жалею. — Хорошо что ты это осознаешь... Ладно, что привело к тому что я потерял память? — Прямо спросил Тео. — Оступился много раз, предпочёл закрывать глаза на это... — Нойз загибал пальцы. — ...и пришёл в себя лишь в тот момент когда пути назад больше не было. Глупо, да, но ты заслужил. Но если ты о физическом, то встреча головой с камнем... Наверное лучше бы мы с тобой прямо там и погибли. — ...Нет. — Ммм? — Даже с потерянной памятью я помню что совершил что-то очень плохое и желаю искупить вину. Даже если все плохо, я буду бороться за то что у меня есть. А ты—действительно идиот. — Знаю. — Но ты—это я. — Верно. — И...все же я хочу помнить кем я был. Быть целым лучше чем...так. Нойз усмехнулся вновь. — Хах... Да... Все же я рад что я смог преодолеть себя, даже при таких обстоятельствах. И всë же... Не боишься встретиться с прошлым лицом к лицу? — Нет. Больше нет. Особенно слушая то что ты говоришь. — Уверенно сказал Тео. — Это хорошо... Хватит в моей жизни безумства, хотя и полностью без этого ты не обойдешься. — Нойз подошёл поближе и распахнул руки. — Обнимемся напоследок? Не каждый ведь день обретаешь единение сам с собой, хах. Теодор немного поколебался, но все же принял объятья. Вдруг это место резко начало наполняться светом. В голове словно что-то взорвалось, одновременно вызывая множество ярчайших образом и пробуждая нарастающую боль. Хотелось кричать, но он сжимал зубы в сопротивлению порыву. Напоследок, перед концом этой «пытки», он услышал громкий смех. Не его смех.

_______

Рози буквально дрифтанула на скутере-самокате, выбивая землю под колесами и останавливаясь около бело-красного обгоревшего здания, хоть она и думала что сюда больше не вернется. Неожиданный звонок Тео с просьбой приехать по адресу после того как он долго не возвращался домой напугал еë. Столь же сильно пугал и его голос—несколько опустошенный и тихий. Она наскоро сбросила шлем прямо на землю и влетела в здание, чуть не сломав дверь. Тео сидел за барной стойкой вместе с небольшой папкой и той самой белой шапкой, которую все это время таскал как талисман. Его вид был весьма спокойным, что настораживало девушку ещё больше. — Тео? Почему ты здесь? Что случилось? — Еë голос был переполнен беспокойством и ей хотелось получить свои ответы. — Я всë вспомнил, Рози. Она вздрогнула. — В-всë? — Абсолютно всë. Он положил вещи и поднялся со стула. Его движения показывали как он напряжен, опустошен и подавлен. Рози молча смотрела на него, даже несмотря на то что в голове роились тысячи слов, а он просто подошел к ней и...обнял еë очень крепко, тихо заплакав. И она обняла его в ответ. И им не нужно было слов чтобы понять друг друга.

_______

[Несколько месяцев спустя] Солнечное утро снова случалось в окно. Кто-то встречал его в собственной постели, жмурясь от яркого света из окон. Кто-то уже давно был вовлечён в рабочий процесс. А кто-то и вовсе не ложился спать. Но важнее всего было то что оно было солнечным и прекрасным. Из окон небольшого здания недалеко от моря доносился сладкий запах свежей выпечки и...скрипящие звуки двигаемой мебели. — Так, вот эту витрину подвинь чуть-чуть левее. — Прозвучал небольшой скрип. — Вот, вот так, отлично. — Слушай, Рози, а не слишком ли ты беспокоишься о первом рабочем дне? Такое ощущение что мне еще придется поправлять картины. В третий раз. «Ресторан Сладостей» должен был открыться сегодня. Долгие недели и месяцы кропотливой работы над приведением этого места в порядок—и перед всеми предстало красивое кафе со сладостями готовое принимать посетителей и заказы. Оба владельца и, по совместительству, работника носились на высоких скоростях, поправляя все что выглядело не так и расставляя готовую продукцию на витрины. Хотя в основном одна—командовала, а второй—двигал. — Нет предела совершенству! Все должно быть идеально. В том числе и твоя маска. — Рози поправила шапку-маску на голове Тео. Та самая старая поварская шапка Пеппино теперь была переделана в подобие головного убора от того старого костюма. Но заплатки он не убрал—лишь более грамотно перешил. — Ладно-ладно, только осторожнее с ней. — Смеясь, сказал Тео. — И...что это ты держишь? — А, это? — Она показала небольшой бейджик с крепежом. — Это тебе. На нём красовалась бумажка с изящно написаным словом «Пиззель». Это было его нынешним прозвищем, которое он выбрал как напоминание о том злополучном дне и человеке перед которым он виноват. Может быть сам Теодор и не любил пиццу—зато уважал того кому это место принадлежало раньше. К сожалению найти самого человека он не смог, как бы он ни пытался. — Спасибо. — Он немного поразглядывал бейджик, а затем закрепил его на своей одежде. — Очень красиво. — Думаю и покупатели оценят. Тем более что у меня такой же. Кстати, вот, держи. — Она достала из-за прилавка несколько белых коробок сложенных в стопки. Он знал что внутри—свежее ассорти из разноцветных пончиков над которыми они вместе страдали пол-утра. — Уже успел прийти первый заказ. Правда место...специфичное. — Всмысле? — То здание которое появилось на месте руин Башни. Заказ оттуда. Пиззель вздохнул. Это здание, которое местные окрестили Сахарным Шпилем из-за слишком ярких ассоциаций со сладостями и крышей в виде рожка мороженого, появилось также как и в своё время там же возникла Башня Пиццы. Хотелось верить что «молния в одно место дважды не бьёт», но...лишь время покажет. — Надеюсь скутер ты успел забрать из ремонта. — Ещё вчера, Рози. Я же говорил. — А, ой... Прости. В голове все рецепты да волнения. — Она нервно усмехнулась, но быстро пришла в себя. — Ладно, всë, отправляйся. Только смотри не съешь заказ по дороге, а то я тебя знаю! — Ну за кого ты меня держишь? — Тео улыбнулся. — Да я никогда... Его прервал поцелуй, короткий, но чертовски приятный. Розетта улыбнулась ещё раз и оставила смешно покрасневшего Пиззеля вместе с заказом. Он же постоял немного, а затем глупо улыбнулся и радостно зашагал наружу. Фиолетовый скутер-самокат спокойно стоял около входа и ждал его. Сначала был закреплён заказ, затем надет шлем и лишь после он твердо встал на него и, немного поглядев на прекрасную природу вокруг, отправился вперёд, улыбаясь сегодняшнему дню. И хорошо что шум в голове давно утих...