***
И вот, мы втроем уже сидели за большим столом. Я посмотрел на еду, которая лежала у меня в тарелке. Внутри все передернуло. Это была паста. Сколько же в ней калорий? По моим подсчетам примерно 373… К горлу мгновенно подкатил ком. Так и знал, что нельзя было доверять выбор еды этому придурку. Блять! — Ого, паста! Обожаю карбонару, Кайто, а ты знаешь толк в еде! — Хатсуне с радостью приступила к приему пищи, а за ней и Кайто. Я же продолжал сверлить взглядом тарелку. — Лен, чего не ешь? Не любишь такое? — Н-нет, ем конечно! Обожаю пасту! Я начал через силу есть, тошнота все больше и больше накатывала на меня. Чувствовал себя грязно, противно, и, самое неприятное, жирно. Будто с каждым проглатыванием этой калорийной бомбы я толстел на глазах. Наконец, доев через силу я сказал ребятам, что мне нужно отлучиться в уборную, и вот, я уже стоял на коленях перед моим самым верным белым другом: унитазом. Два пальца в рот, неприятный вкус желудочной кислоты на языке и я снова чувствую себя одновременно худым и одновременно опустошенным, в прямом и переносном смысле. Выйдя из туалетной кабинки, я посмотрел на себя в зеркало. Это отражение я и любил, и ненавидел одновременно. Высокий, теперь уже стройный, подкачанный. Я много времени уделял спорту, изнуряя себя всевозможными тяжелыми тренировками по несколько часов в день, лишь бы не располнеть снова. Я и не заметил, как грань между похудением и моей булимией стерлась. Вроде бы, совсем недавно просто следил за своим питанием и занимался спортом, а сейчас ежедневно обнимаюсь с унитазом, дабы выблевать содержимое своего желудка. Я поправил белокурую челку, умыл лицо холодной водой и прополоскал рот, чтобы не чувствовать этот отвратительный вкус у себя на языке, а после вышел к ребятам в столовую, будто ничего этого не было.***
Большая перемена, все носятся по коридорам в поисках, чем же им заняться. Я же, в свою очередь, просто стоял в холле, облокотившись на подоконник, и смотрел в окно с надеждой, что Хатсуне меня здесь не выцепит. Вдруг, меня окликнул знакомый голос. — Привет, Лен! Я совсем замоталась с этим студсоветом, не мог бы ты, пожалуйста, передать эти документы Мегпоид Гуми из 3-С? — ко мне подбежала запыхавшаяся Неро — это нынешний вице президент нашего школьного совета. Она хорошая девочка, искренняя добрая, очень много работает на износ, поэтому я стараюсь ей помогать по мере моих возможностей. — Привет, Неро, без проблем! Не перетруждайся и побольше отдыхай, хорошо? — я улыбнулся девушке и взял у нее внушительную папку с файлами. — Спасибо тебе огромное! Обязательно сегодня побольше отдохну! Ну, ладненько, я побежала, еще раз спасибо! — не успел я моргнуть, как она тут же пропала с моего поля зрения. Удивительная женщина! Пришлось немного побродить, чтобы найти нужный мне класс. Однако, с этой задачей я, все же, справился. Отворив дверь в кабинет, я осмотрел всех присутствующих и сказал: — Ребята, всем привет! Мне нужна Гуми Мегпоид, Неро из студсовета просила передать ей документы. — О, Ленчик приветики. Давно ты к нам не заходил, я скучала, хи-хи. Когда же ты уже пригласишь меня на свидание? — с первого ряда донесся до боли знакомый голос Сакине Мейко. Я давненько ее знаю, ничего плохого про нее сказать не могу, кроме того, что она излишне навязчива в своих подкатах ко мне. Такая красавица не привыкла слышать отказы от противоположного пола, поэтому пытается завоевать мое внимание, дабы поправить подпорченную самооценку. Отказал я ей лишь по причине ее ветрености и поверхностности. Меня такие не интересуют, а так, в общем-то, она славная. — Привет, Мейко. Обязательно как-нибудь схо… Мою речь прервала появившаяся передо мной девушка. — Привет, я Гуми. Давай документы. — тихо, почти шепотом сказала она. Эта самая Гуми отличалась от остальных в школе как минимум тем, что не ходила в форме, как остальные ученики. Вместо привычной юбки с гольфами, на ней были брюки, а вместо рубашки с коротким рукавом — мешковатое худи. Удивительно, как ей разрешают в таком ходить? Обычно, за такое очень долго и продолжительно ебут мозг абсолютно все учителя, а после и вовсе могут отстранить от занятий, пока не приобретешь школьную форму. Девушка, стоящая передо мной, была достаточно красивой, чтобы я мог, пусть и про себя, но отметить это. Аккуратные черты лица, большие зеленые глаза, в которых, будто бы не было жизни, однако, и без этого они не переставали быть прекрасными. Милый вздернутый носик, покрытый веснушками также, как и щеки. Зеленые короткие волосы с челкой, отрезанные под каре, только две передние пряди волос были длиннее, чем остальная прическа. Единственное, что я действительно не понимаю, так это то, зачем она носит такие старомодные очки без диоптрий. Неужели эта девушка пытается как можно меньше выделяться? Зачем она прячет свою красоту? — Привет. Вот, держи. — я протянул ей папку, случайно коснувшись ее руки во время передачи. Она тут же отдернула свою руку от моей, после чего все бумаги разлетелись по коридору. Я тут же принялся собирать документы, Гуми тоже. — Не нужно мне помогать. Я сама виновата, что они рассыпались, извини… — все также тихо сказала зеленоволосая. — Нет, уж прости, но я не могу оставить тебя наедине с этой огромной кучей бумаг! — я улыбнулся ей самой искренней улыбкой, которую мог из себя выдавить, на что она лишь отвела от меня глаза в сторону. И вот, уже вдвоем мы вновь принялись разгребать эту кучу с пола. В процессе я опять случайно ее коснулся, когда мы одновременно решили поднять один и тот же документ. Она снова отдернула от меня руку, в глазах виднелся страх, а на лице паника. Понял. Не любишь, значит, чужие прикосновения… Гаптофобия? Наконец, все собрав, я встал, попрощался с Гуми и направился в свой класс досиживать оставшиеся нудные уроки.***
Я и не заметил, как уснул на последнем уроке. В классе не было ни души, а за окном уже вовсю пламенел алый закат. Голова жутко раскалывалась, как после любой попытки поспать днем. Я собрал свои вещи и направился к выходу из школы. Один плюс во всей этой ситуации точно был: мне не придется идти домой в чьей-либо шумной компании. Уже будучи на улице я собирался надеть наушники, включить любимый плейлист и полностью погрузиться в омут своих мыслей, как вдруг услышал чьи-то крики на углу школы. Любопытство взяло надо мной верх и я решил посмотреть, что же там происходит. Подойдя ближе я был удивлен, увидев Гуми в компании трех незнакомых мне парней. Из интереса я остался понаблюдать за ситуацией со стороны. — Хэй, Мегпоид, не ломайся! Хватит строить из себя скромницу! — один из них подошел к ней ближе и взял ее за подбородок, другой рукой поглаживая по щеке. Она же, в свою очередь вся тряслась то ли от страха, то ли от ненависти к этому мутному типу, то ли от всего вместе. — Внатуре, Мегпоид, чего так трясешься? Не делай вид, будто тебе страшно! Мы втроем прекрасно помним, какая ты шлюшка. М-м-м, вот бы еще раз побывать в твоем нежном ротике. — подойдя к ней ближе, он прижал ее к школьной стене, параллельно пытаясь стянуть с нее кофту. Гуми схватилась за одежду, пытаясь не дать ему этого сделать, параллельно ища другой рукой что-то в сумке. В ситуацию вмешался третий парень, который до этого отстраненно стоял в сторонке. — Заебали! Чего вы с ней носитесь, как с принцессой? Обычная шалава, каких полно! Все можно сделать гораздо проще. — подойдя к девушке, все еще державшей свою кофту, чтобы ее не сняли, он резко дернул одежду за другой край. Худи с треском порвалось. Она осталась в одном нижнем белье. — Вот это сиськи! Зачем прятать такое добро за этой дерьмовой мешковатой хуетой? Раньше ты по-другому одевалась, всегда можно было любоваться этими сочными дыньками! В этот момент даже у такого бесчувственного камня, как я, внутри все вскипело. Я уже было готов вмешаться, как вдруг Мегпоид, видимо, наконец-то нащупав содержимое своей сумки, которое она так долго искала, взяла в руки перцовый баллончик и прыснула в лицо одному из обидчиков, что стоял к ней ближе всех. Он мгновенно закричал, начал тереть глаза, покраснел, заплакал, после чего сполз на землю по стене, все ещё постанывая что-то оскорбительное в адрес Гуми. — Эй, швабра ты чего творишь? Совсем попутала что ли? — вмешался один из выблядков, и стремительно направился к ней, после чего схватил девушку за руку. Тут уже нельзя было просто стоять в стороне, хоть я и скорее бы предпочел уйти, посчитав, что это не мое дело, но почему-то именно ее я не могу оставить одну в этой гадкой ситуации. Будто бы я видел в ней еще юного себя, над которым в прошлом тоже жестоко издевались. — Вы что здесь творите? — наконец выйдя из-за угла сказал я, подходя к компашке этих мразей ближе. — А? Ты кто? Стоп, это же Кагамине Лен! Я тебя знаю, ты из 3-А класса! По тебе ведь все девчонки сохнут в школе, популярный тип, да? Чего пришел, хочешь с нами поразвлечься? — А я похож на пидораса? Трое мужиков предлагают мне секс втроем? Нет, пожалуй откажусь! — со смешком выдал я. — Ну, а если без шуток, вы чего делаете, выблядки? Вам бы в зоопарк, животные. — я подошел к одному из них, после чего скрутил его за руки спиной ко мне, опустив его лицо прямо к земле. — Хочешь проехаться ебальником по асфальту? Давай устроим! — Эй, а ты смелый больно, когда идешь один на троих? Ты же понимаешь, что у тебя и шанса нет? — второй парень подошел ко мне и схватил меня за волосы. Больновато. — На троих? Как бы не так, у вас там уже один опухший от перца мусор в углу валяется. Уже двое, получается! — поднявшись с корточек и кинув того обмудка, которого я держал за шкирку на землю, я развернулся прямо на второго, ударив коленом прямо ему между ног. По всей территории школы прозвучал его протяжный собачий вой. — Запрещенный прием, хах! Теперь ты! Снова подняв лежащего на земле парня, я сжал свой кулак и ударил его в солнечное сплетение, он начал задыхаться. Ну, оно и неудивительно, неприятное место! — Что ж, ну а теперь кульминация! Я снял все происходящее на телефон, поэтому мигом свалили отсюда и чтобы я вас рядом с ней больше никогда не видел, иначе отнесу интересную видеозапись в полицию, посмотрим, что они на это скажут! А теперь, чтобы когда я досчитал до трех, вас троих здесь не было, в противном случае — пеняйте на себя. — с ехидной, полной довольством своей победой, улыбкой сказал я, помахав для убедительности телефоном прямо перед их лицами. Удивительный факт, но я ничего не снимал! Как минимум, это было бы оскорбительно по отношению к Гуми, ведь она тут сидит почти голая. А так да, это простой блеф, дабы их напугать. Ну, а еще это хорошее оружие для шантажа, который, возможно, понадобится в будущем. Я уже все решил: с этой девчушкой я буду до конца. Слишком уж она напоминает мне меня пару лет назад. 1… 2… 3… И вот, мгновение, и ни одного из этих побитых придурков в радиусе моего зрения не было. Я отряхнул свой пиджак от пыли, после чего сел на корточки напротив Мегпоид. — Ты как? Сильно испугалась? Не ушиблась нигде? — В-все хорошо, наверное… — сказала она, прикрыв полуголую грудь руками и покраснев. — Точно! Извини-извини, я не смотрю! Честное слово! Так, секундочку… Я снял свой пиджак, а после и рубашку. — Прости, оно ношеное, но ничего другого у меня нет. Твою кофту порвали, так что надень пока что это. — с некоторым смущением сказал я и положил свою рубашку рядом с ней, после чего обратно напялил свой пиджак, но уже на голое тело. — Тебе же некомфортно от мужских прикосновений, да? Поэтому я и положил одежду рядом, а не отдал тебе в руки. Я еще днем заметил, что тебе было некомфортно, когда я случайно тебя касался. Думал, что у тебя фобия какая-то, но все оказалось гораздо хуже… Извини за такой личный вопрос, но… Они до этого делали что-то подобное, как сейчас? Гуми молча надела мою рубашку, она, очевидно, была ей довольно велика, но смотрелось даже миленько. — Да. Такое уже было… Около года назад они втроем меня изнасиловали. Я считала их своими друзьями, но… — ее голос задрожал, на глазах появились слезы и через секунду она уже разрыдалась в полный голос. Мне было больно смотреть на нее, хотелось как-то пожалеть, погладить, но я не мог себе этого позволить. — Я чувствовала себя грязной, запятнанной. Мало того, что я пережила этот ужас, так потом они начали распространять про меня всякие гадкие слухи по всей школе. Один из них сфотографировал меня тогда, потом продавал эти грязные фото. Если раньше это были просто слухи, то после фотографий в глазах остальных их слова подкрепились. Абсолютно все перестали со мной общаться. Я их ненавижу! Всех до единого! Почему они все просто не сдохнут самой адской смертью? Почему из них всех страдаю только я? Почему у этих мразей все хорошо, а я чувствую, будто больше не живу, а существую? — она продолжала плакать, ее носик покраснел, а ее убитые глаза пылали ненавистью ко всем обидчикам. Я не мог на это смотреть. Впервые в жизни я испытываю столько жалости к кому-то, кроме себя. — Я понимаю, насколько сильно тебе больно, возможно, я и не испытывал на себе такие ужасы, какие испытала ты, но я, в какой-то, степени когда-то чувствовал то же самое. Не переживай, Гуми. Мы им отомстим. Что-нибудь вместе придумаем и они пожалеют, что связались с тобой. Теперь я с тобой до конца, обещаю. — Спасибо тебе, Лен! Правда, спасибо огромное! Я не знаю, чем я смогу тебе отплатить, но обязательно что-нибудь придумаю… — улыбнувшись сказала девушка, вытерев с лица слезы, и встала с земли, отряхнувшись после. Кажется, мои слова ее ободрили. — Мне ничего не нужно. Я просто впервые за долгое время искренне захотел кому-то помочь. И сделал это… Мне достаточно твоей благодарной улыбки. Почему-то это греет мою душу. Пойдем домой, я тебя провожу. Я протянул ей свой портфель. — Берись за одну его ручку, а я возьмусь за другую. Это чтобы ты не потерялась! — Угу! На улице уже стемнело, тусклые фонари освещали местные улочки, через которые лежал путь к ее дому. В воздухе витал аромат недавно зацветшей сакуры. И в моем сердце, кажется, тоже что-то зацвело… Хах, наверное простудился!