Мерлин: Миг до падения

Воскресенье, время 23:37, поздний вечер. Окраины Хейдсфилда, лес «Угодье Дьявола», заброшенная пожарная вышка. Лёгкий ветерок дул, шевеля листва на деревьях и принося приятную прохладу. А старые, заржавевшие элементы дозорной башни тряслись, издавая скрипучие, стонущие звуки. Это было не самое безопасное место, но двое мужчин снова решили приехать и забраться туда. В этот вечер им очень нужно было отдохнуть, расслабиться перед трудным рабочим днём и полюбоваться городским пейзажем: — Может сядешь уже? — Мы же никуда не спешим, вроде. — Да неужели, Дейв. Подумай ещё раз хорошенько. Ты видел время вообще? — А что с ним?.. — удивлённо спросил Дэвид, заглянув на часы. — Бля… Уже одиннадцать вечера. Ну ладно, как-нибудь… — Блядь, да ты смеёшься, почти одиннадцать сорок уже! Такими темпами мы… — Эмиль, брат, спокойнее, — прервал его Дэвид. — Всё нормально, щас посидим немного и всё. Домой мы, конечно, не успеем уже, но ничего, поспим в машине. Мы же как-никак приехали сюда, чтобы отдохнуть, а не для того, чтобы беситься по всякой мелочи. — Ладно… Давай, доставай что ты там купил. Небось опять какие-то дешёвые говно-чипсы с энергетиками? — Не в этот раз, — ответил Дэвид, и полез в сумку. — Сегодня у нас сухарики, иии… — Ой бля… — И пиво, — радостно закончил он, достав из сумки огромную пачку магазинных сухариков и шесть банок пива. — Ммм, какая вкуснятина… Скажи, Дейв, ты что, ненавидишь нормальную еду? — Даже, блядь, не начинай. Чем тебе сухарики не угодили? — Да это всё потому что… — Да-да, — вновь прервал его Дэвид, не захотев выслушивать всё это уже в тысячный раз, — «всё что продается в магазинах — сплошная химия, говно в красивой обёртке, и вообще надо все самому готовить» так далее и тому подобное. Ты у нас ведь за правильное питание, да, Эми? Небось ещё веганом станешь. — Ой, да пошёл ты на хер, о чём с тобой говорить, — сказал Эмиль закатив глаза. — Ладно, садись уже. Дэвид взял сухарики, достал пару банок, кинул одну Эмилю и присел рядом: — Тут так красиво… — тихо сказал Дэвид, параллельно открыв банку и сделав глоток. — Ты так удивляешься, будто мы тут в первый раз. — Знаю, но… Каждый раз как первый. По ночам здесь особенно красиво. — Хочешь, чтобы мы почаще сюда приходили? — Если бы мы только могли. Сам же знаешь, нам надо работать. Мы и так еле концы с концами сводим. — Ага… — согласился Эмиль, сделав пару глотков. — Да и знаешь, всякие богатые хуесосы из телика говорят, что когда постоянно делаешь одно и то же, это начинает надоедать. Типа, когда постоянно жрёшь вкусную еду, летишь там куда-нибудь на отдых, это «утомляет». — Во бред. Слова обычных избалованных, нажравшихся мажоров. Они другой жизни и близко не видели. — Да, наверное, — задумчиво согласился Дэвид. — Стоп… Погоди… Ты что, телик смотришь?! — Ну… Бывает иногда… Ну… И что в этом такого?! По телику, вообще-то, иногда крутят довольно интересные передачи. — О боже, ну ты и дед, — слегка посмеялся Эмиль. — Пошёл-ка ты на хуй, Эми, — ответил Дэвид, сам не сдержав улыбку. Полчаса спустя: было выпито уже пять банок пива и съедено больше половины пачки сухариков. — Тут ещё одна банка осталась, но мне, наверное, лучше не стоит, — сказал Эмиль. — Да пей, хули. — Ага, блядь, скажешь это, когда завтра с похмельем проснёшься. А завтра мы, я напомню, идём на самое важное дело в жизни. Ты же понимаешь, что мы никак не можем налажать? — Опять ты из мухи слона делаешь. Что тебе сделает банка пива? — Три, если в сумме. — Ой, ладно, ну и фиг с тобой, не хочешь — не пей. Зачем я вообще уговариваю? Потом выпьешь, если захочешь. — Так бы и сразу. — У нас никогда не бывает сразу, — сказал Дэвид, закинув себе в рот ещё пару сухариков. — Слушай, Эми, а мы за сегодня сколько вообще наскребли, ты считал? — Да нормально так, на самом деле, три тысячи двести где-то. Бабок нам на недельку вперёд хватит. — Клёво, — задумчиво ответил Дэвид, не отводя взгляда от яркого света далёких небоскрёбов. У Дэвида сильно дрожала нога. Было видно, что он о чём-то беспокоится, и его опустошённый взгляд это только подтверждал: — Эй. — А?.. — Что такое? — В смысле? — Волнуешься за что-то? — спросил Эмиль, положив руку на дрожащую ногу. — У тебя нога дрожит. — А, это… — последовал лёгкий смешок. — Переутомился, наверное. Я сегодня спал от силы часов пять. А тут ещё и это всё… — Что? — Ну, знаешь, завтрашнее наше дело… Мне кажется, что что-то с ним не так. — Что именно тебя смущает? — Не могу сказать точно, это что-то интуитивное. Да, я знаю, мы хорошо подготовились: детально проработали план, составили второй, даже третий. Закупились новым оборудованием, снаряжением, тщательно всё протестировали, настроили, но… Всё же есть ощущение, что-то тут не ладно. Вот что ты думаешь о заказчике? — Ты про пацана? А что о нем думать? Парень просто зверь. Объявился из ниоткуда, выполнил сто сорок заказов для агентства, а теперь сам становится крупным заказчиком. — Вот, да! — воскликнул Дэвид. — Какого хуя вообще?! Парню на вид лет семнадцать, не больше. Да он, по идее, ещё в школе учится. Как его вообще в агентство пустили? — О нём разные слухи ходят, на самом деле. Кто-то говорит, что он — новая шавка агентства, типа работает не по своей воле. Если это так, то, скорее всего, нас просто испытывают, чтобы понять, стоит ли давать нам более сложные и высокооплачиваемые заказы. — Вроде неплохо. — А кто-то говорит, что наоборот: это агентство под него прогибается, потому что он как-то им угрожает. В таком случае парень не просто зверь — он ёбанный монстр, — предположил Эмиль. — Угрожать агентству, так ещё и удачно… — Знаешь, за свою жизнь одно я понял точно: в нашем долбанном мире нет правды. Если люди будут пускать слухи, что какой-то там чел — лютый гондон, или наоборот, что он — какая-нибудь святоша, то он им и будет. Не стоит накручивать себе всякое, только из-за того, что «люди говорят». — Да, пожалуй. Делать выводы по слухам — не лучшее, что мы сейчас можем. Особенно учитывая то, что мы с ним поговорили и пацан вроде адекватный, не похож на обычных малолеток, — согласился Эмиль, внимательно разглядывая Дэвида. Последовала небольшая пауза: — Эми?.. — М? — Чё ты так на меня смотришь? — Что у тебя с волосами? — А что с ними? — Ты же в курсе, что существует такая удивительная вещь, как расческа, да? — Очень смешно. — А я не шучу, ты выглядишь как бомж какой-то. — Да пошёл ты, мне и без расчёски нормально. — Да ни хера, Дейв. Иди сюда, я поправлю, — предложил Эмиль, достав расчёску из кармана куртки. Дэвид, в принципе, не был особо против, поэтому дал ему поправить свои волосы. Расческа легко скользила по светло-русым волосам Дэвида, а умелые пальцы Эмиля ловко совмещали движения с тонкими зубцами расчёски, придавая волосам ухоженный вид. Он внимательно следил за каждым движением: его взгляд был сосредоточенным и спокойным, словно ничего не было важнее того, что он делал в этот момент. Было довольно тихо. Ветер стал слабее: шуршания листвы на деревьях было уже еле слышно, а скрипучие звуки от старой вышки вовсе прекратились. Были слышны только отдалённые звуки шумного города. Всё же нечасто им удавалось побыть так наедине, далеко от городского шума, суеты, в тишине и покое. Дэвид сидел молча, глядя на него. Его поражало то, с какой серьёзностью Эмиль относился к этому. Он мог бы сказать что-нибудь, но, видя как его спутник сосредоточен, ему не хотелось ничего говорить. Дэвид предпочитал просто тихо смотреть на его приятные, острые черты лица, ухоженную, гладкую кожу и красивые, сверкающие при лунном свете светло-зелёные глаза. Было заметно, что он хорошо следит за собой и очень неплохо сохранился для мужчины, которому уже за тридцать. Эмиля такое внимание к себе, конечно, немного смущало, но он не был против. Наконец, спустя пару минут, он закончил: — Вот! Теперь уже выглядишь как нормальный человек, — довольный результатом, сказал Эмиль. — Блядь, наверное, выгляжу теперь как какой-нибудь педик. — Так ты и есть. — Кто бы говорил… — ответил Дэвид, достав из кармана телефон. Пару минут он разглядывал себя через фронтальную камеру в попытках понять, что стало с его волосами. — Ну и что ты наделал?.. Говорил же — выгляжу как педик. — Тебе чё-т не нравится? — Ну… — Могу вернуть как было, если… — Да не, пусть будет, чё уж тут… — прервал Дэвид. — Ты же старался, типа. — Ишь, какой заботливый! Усмехнувшись, Дэвид стеснительно опустил взгляд. — Слушай, Дэв, может уже спустимся? — тяжело зевнув, предложил Эмиль. — Всё-таки уже реально поздно, а нам завтра… Ну, сам знаешь. — Да… Да, ты прав. Только минут пять посижу ещё. Ты можешь спуститься, если хочешь. — Не, куда уж я без тебя. Если сидеть, то вместе. Или ты один побыть хочешь? Дэвид с улыбкой посмотрел на Эмиля и закинул руку ему на плечо, прижав его ближе: — Не хочу. Тогда уж тут побудь, а то одному страшно. — Я щас передумаю. — Ты чего?! Призраки так и ждут удобного момента, чтобы нас сожрать! Нельзя разделяться! — начал стебаться Дэвид. — Эй, я же серьёзно! — широко улыбнувшись, воскликнул Эмиль. — Уйду ведь! — Никуда ты от меня не денешься, — всё ещё улыбаясь, сказал Дэвид. Пять минут легко превратились в час. Пьяные ребята, не выдержав нагрузки, задремали в обнимку прямо там, на вышке. Пожалуй, это место было единственным, где они могли позволить себе так расслабиться. Обычно они всегда начеку: очень внимательны и не упускают из внимания ни одной мелочи. Только тут они могли отвлечься от навязчивых дел, выпить пива, нажраться сухариков и уснуть на старой заброшенной вышке как ни в чём ни бывало. Благо ветер уже утих, а погода даже ночью была довольно тёплой. Но вот что оставалось прежним, — так это светящиеся небоскрёбы, далёкие огоньки, городской шум и тусклый лунный свет. В этой тишине можно было услышать лишь едва уловимое шуршание листьев и отдаленный звук проезжающих машин. В отличие от парней, город не спал: он лишь ненадолго прикрывал глаза, продолжая свой непрерывный пульсирующий ритм.