Attic artifacts

Жизнь голливудского актера весела, разнообразна и беззаботна — ты можешь позволить себе практически всё, что пожелает твоя, возможно, наглая душа, а также вправе заниматься тем, чем тебе хочется, при этом не думая о последствиях. Хотя, стоило бы, но Кейдж не из таких. В желтой прессе чего о нем только не писали, но он всегда отмахивался и говорил, что у людей хорошо развита фантазия, раз их статьи попадают в газеты и журналы. Роскошная жизнь — это прекрасно, но иногда сердце требует чего-то необычного. Например, скорости, опасности, азарта. Чувство адреналина — вот то, чем дышит Джонни. Именно по этой причине он иногда участвовал в поединках против самых необычных бойцов с абсолютно разными стилями боя. Ну и плюсом — катался в горах по бескрайним дорогам, где нет бордюра — одно неверное движение руля и обрыв встретит тебя с распахнутыми объятиями. Разумеется, ровно каждый считал нужным предупредить актера об опасности, сказать, что он поступает глупо и безрассудно, играясь с огнем — рано или поздно Смерть устанет от наглости Кейджа и в один из дней его обнаружат мёртвым. После очередных съемок нового блокбастера Джонни садится в свою машину, чтобы отправиться домой и спокойно выпить пару стаканов виски со льдом перед огромным телевизором, но из студии неожиданно выбегает его старый знакомый — Шан Цунг. Актер не стал глушить мотор, но и с места не отъезжает в ожидании того, пока мужчина домчится до него. — Кейдж, — Шан опирается рукой на крышу автомобиля, пытаясь отдышаться, — Есть кое-что для тебя. — Ты что вообще в студии делаешь? — парень был крайне удивлен его появлению, ведь последний раз они встречались около месяца назад. — Тебя искал. Слава Богам, что нашел, — хмыкает он и, наконец, выпрямляется, — Через неделю состоится очень важный бой. Победителю достанется неимоверная сумма и некая японская реликвия, — Шан говорил крайне серьезно и с чересчур важным видом, что на него совсем не похоже, — Там всего три этапа и шесть претендентов. В общем, я вписал тебя в список. — Интересно, — хмыкает Джонни, поджигая сигарету, — Но тебе стоило сначала спросить, у меня ведь съемки. — Я договорился с твоим боссом, так что он знает о твоем отсутствии, — гордо произносит мужчина с довольной улыбкой, — На тебя поставило очень много людей, ты в курсе? — Теперь в курсе, — смеется Кейдж, выдыхая ядовитый дым в приоткрытое окно, — Что ж, ладно, я в деле. Какой стиль боя? — Иайдо, — спокойно выдал Шан, — Искусство владения японским мечом. — Что?! — Джонни заходится кашлем и тушит сигарету в пепельнице, — Ты с ума сошел? Я никогда не держал в руках меча! — Держал. В фильме «Бушующая сталь», — мужчина одаряет актера улыбкой, — Уверен на все сто процентов, что у тебя получится. — Это всего лишь кино! Я, блять, играю роли и тот факт, что мне иногда удается одержать победу в каких-то поединках, не говорит о том, что я могу и умею абсолютно всё! — Кейдж от шока даже сценарий забыл, а ведь еще несколько минут назад помнил каждую строчку, — Господи, Шан. Зачем ты внес меня в список, если знаешь, что я не обладаю такими умениями? — Я поставил на тебя слишком много, чтобы ты отказался. Или проиграл, — хмыкает в ответ мужчина и разворачивается, чтобы уйти, — Обучишься за неделю нескольким приемам, и всё будет проще, чем ты думаешь. Я в тебя верю. Будучи дома Джонни не находил себе места. Во что, черт возьми, втянул его Шан Цунг? Виски со льдом так и остался нетронутым, ибо в глотку совсем ничего не лезло. О расслаблении и отдыхе актер уже позабыл — все его мысли заняты лишь предстоящим боем. Каким образом в нем одержать победу — Кейдж понятия не имел. И уж тем более не знал, где научиться орудовать мечом. Актер всего лишь в одном фильме взял однажды меч, но почти все его сражения были хорошо смонтированы. На самом же деле, Джонни крайне плохо обращался с холодным оружием. Он был обучен многим стилям боя, но увы, не всем. Вдруг в голове всплывает новая мысль. Идея. Хотя, нет. Шанс. Кейдж садится в машину и отправляется за пределы города. Путь был неблизким, но это единственная возможность хотя бы попытаться одержать победу. Естественно, он даже не думал, что в его случае подобное может произойти. Однако сдаваться в самом начале Джонни не собирался. Припарковав автомобиль возле небольшого домика, актер поднялся по ступенькам и постучал в дверь, надеясь на то, что хозяин еще не спит. — Кейдж?.. — японец явно не ожидал увидеть на пороге именно его, — Знаешь, тебе стоило приехать намного позже. — Я понимаю, как нелепо это выглядит, — тот с тяжелым вздохом выдает, разумеется, замечая сарказм в голосе друга, — Уже поздно, но я… Тут дело такое… — И оно, конечно же, не могло дождаться утра, да? — с легкой ухмылкой произносит Такахаши, после чего получает в ответ кивок актера, — Заходи. — Ну, рассказывай, — Кенши наблюдает за тем, как тот садится на стул и нервно теребит кольца на руках, — Что-то серьезное? Ты волнуешься, — решив хоть как-то помочь другу, японец налил в стакан еще горячий чай из гималайских трав и поставил его на стол, — Это, конечно, не твой любимый виски, но тоже поможет. — Спасибо, — Джонни почему-то никак не мог начать говорить о том, для чего сюда так долго ехал, но стакан все же взял и осторожно отпил предложенный напиток, — Надо же. Действительно вкусный, — актер снова делает небольшую паузу, стараясь не поднимать глаза на Такахаши, — Научи меня искусству владения катаной. — Зачем? — первый и вполне нормальный вопрос, который возникает при такой странной и неожиданной просьбе. — Для роли, — Кейдж врет прямо в лицо, зная, что правда Кенши не понравится — он не одобрял его участия в поединках, хоть и сам в прошлом не раз участвовал в них, — Нужно, чтобы всё выглядело реально, понимаешь? Монтаж тут уже не поможет. Кроме тебя мне никто не поможет. На всё про всё есть только неделя. Скажи, это возможно? — Хм, — японец нахмурился, прикидывая в голове варианты, — Я обучался владению катаной с детства, Джонни, чтобы уверенно держать ее и сражать противников. Однако если это необходимо лишь для фильма, то недели вполне хватит. — Отлично, — облегченно выдохнул парень, поставив обратно полупустой стакан, — Поможешь ведь, да? — Будто у меня есть выбор, Кейдж, — Такахаши усмехается и тут же теряется, потому что его резко стискивают в крепких объятиях. — Ты лучший, Кенши, — тихо шепчет актер, мягко проводя ладонью по чужим лопаткам, — Спасибо тебе. — Да не за что. Кхм, — он мягко и аккуратно хлопает Джонни по спине и тот, в конце концов, отстраняется, направившись к двери, — Куда ты? Уже довольно поздно, ехать тебе далеко. Останься, — последнее прозвучало хоть и обычно, но совершенно другим тоном. — Не совсем удобно, — Кейдж потирает ладонью шею, мельком пробежавшись глазами по дому. — Не совсем удобно спать на потолке — одеяло падает, — Такахаши закатывает глаза и кивает в сторону дивана, — Я не буду рад, если по дороге с тобой что-то случится. Рядом с камином тепло, но я принесу тебе плед. Знаю ведь, что ты вечно мерзнешь, — с этими словами он скрывается в другой комнате, а Джонни располагается на небольшом, но вполне комфортном диване. Утром актер никуда не уехал — Кенши предложил остаться у него на неделю. Разумеется, только на время обучения. С одной стороны, это действительно удобно и тратить время на дорогу не придется, с другой — Кейдж чувствовал что-то странное, находясь в компании японца. Занятия проходили ежедневно — ранним утром и поздним вечером. Такахаши выдал другу запасную катану, которую приобрел совсем недавно. На удивление, всё было не так уж плохо. Джонни слушал внимательно, старался запоминать чужие движения, анализировал, если момент позволял, умудрялся хитрить, а также вырабатывал собственную стратегию. — Помни, что ты и твоя катана — одно целое. Ты дополняешь ее, а она дополняет тебя, — Кенши резко замахивается, но актер отражает его атаку, — Вы должны слышать друг друга — это самое главное, — он уклоняется от нападения Кейджа, его катана рассекает воздух сбоку от него и японец атакует, решив сыграть на неповоротливости друга, вот только тот оборачивается и выставляет лезвие вперед, тем самым предотвратив удар. — Скорость и ловкость — основа владения этим оружием, — парень одаряет своего учителя ослепительной улыбкой и отталкивает, снова принимая боевую стойку. — Ты быстро учишься, — хмыкает Кенши, но вместо того, чтобы оказаться на расстоянии, снова замахивается, однако актер будто ожидал этого, поэтому атака не удалась, — Может быть, прозвучит странно, но если довериться ей, — он бережно проводит по лезвию пальцами, — Она направит тебя. — Звучит и правда странно, — Кейдж смеется, не упустив возможность отдышаться, — Но очень круто. — Для какого фильма тебе понадобился навык? Собрался сражаться против орды гоблинов? — японец отпускает смешок, внимательно изучая взглядом Джонни. Хуже — не знаю против кого. — Не совсем, — он уходит от ответа и делает вид, что разглядывает свою катану, — Там идут споры насчет названия, но я обязательно тебя приглашу в кино, как только фильм выйдет в прокат, — актер убирает оружие в ножны и рукавом промакивает лоб. — Пойдем, герой, — всё с той же усмешкой произносит Такахаши, направившись в сторону дома. После горячего душа оба устроились за столом возле камина за чашкой того самого чая, на который Джонни успел подсесть. Некоторое время они молчали, завороженно наблюдая за танцующим огнем, но Кенши всё же нарушил тишину. — Сложно предугадать действия противника. В таком деле не всегда получается что-то обдумывать, потому что твой враг уж явно не будет размышлять, ведь его цель — твоя смерть, — спокойно и тихо произносит японец после очередного глотка чая, — Ты должен быть быстр, но при этом осторожным. Если что-то решил — не отступай. Сразу действуй. Старайся обращать внимание на поведение своего противника, запоминай его движения и никогда не позволяй ему наносить атаки в спину. Ты сегодня действовал довольно хитро и остроумно, это поможет тебе в сражении с врагами, — он поворачивается к актеру и тепло улыбается, — Ты молодец, Кейдж. — У меня лучший учитель, но спасибо, — ухмыляется тот в ответ, опустошив стакан целиком, — Не одиноко тебе одному здесь? — Ты уже спрашивал, а я уже отвечал, — беззлобно смеется Такахаши, отставляя свою кружку, — Я привык к тишине и спокойствию. Одиночество — это не значит, что я один. Это значит, что я свободен. — Может ты и прав, — хмыкает актер и возвращает свое внимание камину. — Всё в порядке? — Кенши что-то улавливает в этом простом, обыденном движении, но не понимает, что именно. — В полном, самурай, — на выдохе отвечает Кейдж и перебирается на диван, устраиваясь под одеялом. — Я же просил так не называть. Это уже в прошлом, — японец закатывает глаза в своей привычной манере и забирает со стола кружки. — Для меня ты всегда им будешь, Кенши, — парень широко зевает и закрывает глаза, ибо накопленная усталость дает о себе знать. Оставалось всего два дня, поэтому Джонни не тратил время впустую — он активно тренировался и впитывал в себя абсолютно всё, что говорил и показывал Такахаши. В конце концов, обучение не прошло даром — он уверенно держал в руках катану, быстро отражал атаки и с умом нападал, иногда используя не очень честные приемы. Интересно, где Кейдж такому научился? Явно не у Кенши. Он до ужаса проворный, изворотливый и коварный. Поистине необычные черты, которые неизвестно как умещаются в этом актёре, ведь они ему совсем несвойственны. Под конец дня Джонни решил устроить вечер игр и хотя они были вдвоем — смех обоих оказался слышен даже за пределами дома. Да, японец тоже смеялся, причем от души. Слишком давно он не ощущал такого комфорта, успел позабыть каково это, потому что Кейдж приезжал к нему очень редко. — Я, по-твоему, настолько похож на павлина? Как ты угадал? — актер от удивления даже на стул присел. — Когда я показывал барана, ты так же угадал, но я ведь не похож на него, верно? — Кенши улыбается глядя на друга в упор и по его горящим глазам видно — с трудом сдерживает порыв заржать. — Ну разумеется, — с сарказмом отвечает Кейдж одарив того наглой ухмылкой. — Приезжай почаще, — вдруг выдал японец и этим застал Джонни врасплох. — Прости, — улыбка исчезла сразу, — Я не буду оправдываться, списывая всё на нехватку времени, — но и объяснить ему тоже не может, потому что это кажется ему неправильным, а самое главное — невзаимным, — Есть свои трудности, о которых тебе лучше не знать, но если ты действительно хочешь видеть меня чаще — я буду приезжать хоть по первому твоему звонку. — Хочу, — кратко выдает Такахаши замечая перемены на чужом лице, — Но хочешь ли ты? И тут Кейдж готов поклясться, что практически провалился под землю. Вопрос прозвучал резко и прямо, словно пуля в лоб. Он всегда думал, что прямолинейность — это его конёк, но японец временами умудряется загонять своими неожиданными вопросами прямо в угол, заставляя Джонни сомневаться в своей компетентности в данной теме. — Я буду выезжать рано утром, так что мне нужно выспаться, — на выдохе выпалил актер, переместившись на диван, — Спасибо за веселый вечер, Кенши. — Да, конечно, — тот кивает и освобождает место пребывая в глубоких размышлениях, — Не за что, герой. Ночь была абсолютно тихой и спокойной, но Кейджу не спалось — в мыслях происходил полный пиздец, голова от них болела, но деваться было некуда. Он случайно скинул одеяло на пол, пока ворочался, но даже не заметил этого. Отвернувшись к спинке дивана, Джонни закрыл глаза в попытке заснуть — бесполезно. Еще и бой этот сегодня. Против кого? Выдержу ли я? Справлюсь ли? Какие там правила? А если покалечат? Боже, лишь бы не лицо. Зачем я вообще согласился? Надо было послать Шан Цунга далеко и надолго с его ебаной инициативой. Поток мыслей прерывают тихие шаги — Кенши тоже не спит. Кейдж не шевелится, размеренно дышит, создавая иллюзию того, что он в отрубе, но потом чувствует на себе одеяло, которым его накрывают заботливые руки японца. Актер оборачивается и сталкивается с карими глазами напротив. Они смотрят спокойно, возможно, с легким удивлением и беспокойством, но это даже завораживает. В его глазах прочитать можно было очень многое — то самое зеркало души, которое Такахаши никогда не прятал от него. Всё ли так плохо и страшно, как думал Джонни? Он протягивает руку и опускает ладонь на чужую щеку, большим пальцем поглаживая скулу. Слова были не нужны. По крайней мере, Кенши. Ему достаточно было взгляда и касания — он наклоняется ниже и накрывает губы актера своими. Целует не спеша, медленно, с нескрываемым трепетом и несвойственной для него нежностью. Кейдж распадается на атомы и слышит как сильно и громко начинает стучать собственное сердце. Он отвечает ему полной взаимностью, смакует губы и тяжело в них выдыхает. Джонни за свою жизнь целовался миллионы раз, но этот поцелуй он запомнит навсегда. Именно с этим человеком. — Кейдж.. — японец отстраняется и делает шаг назад, но тот ловит его за руку. — Останься. Останься. В голове отзывается своя же просьба, которую он озвучил другу еще неделю назад, чтобы тот никуда не уезжал посреди ночи. — Хорошо, — Такахаши мягко улыбается и располагается рядом с Кейджем, скрывая его от всего и всех в крепких объятиях. Они так пролежали вместе в обнимку до самого утра, заснув лишь под конец. Первые лучи падали Джонни на лицо, заставляя щуриться. Он рефлекторно потянулся, совсем позабыв о том, что на диване не один, и тут же загремел на пол, запутавшись в одеяле. — Блять, — выругался актер, потирая ушибленное плечо, — Не с кружки кофе началось.. — Ты там жив? — Кенши с улыбкой приподнимается на локте, чтобы увидеть причину шума и его пробуждения, — Вижу, цел. — В следующий мой визит диван должен быть разложен, — с легким раздражением пробубнил Джонни, выпутываясь из одеяла и поднимаясь с пола. — Или ты? — японец откровенно наслаждается недовольством друга и моментально замечает изменившееся выражение его лица. — Знаешь что.. — он награждает Такахаши суровым взглядом, но на щеках невооруженным глазом виден румянец, — Чай твой где? Кенши со смешком выбирается из постели и уходит на кухню. Прощание вышло каким-то тяжелым и смазанным. Они вскоре обязательно увидятся, потому что Джонни пообещал приехать на будущей неделе, но ощущение было такое, словно видятся в последний раз. Произошедшие ночью события остались не обговорёнными. Никто из них не стал поднимать эту тему, а стоило бы. Забудется ли со временем? Вероятно, уже нет. Кейдж потратил полдня на то, чтобы привести себя в порядок, и только к вечеру поехал в назначенное место, где его уже ждал Шан Цунг. Позже он объяснил актеру правила и вручил катану, с которой нужно будет пройти все три этапа. — На первом этапе вы будите биться против своих соперников. На втором — друг против друга. На третьем — оставшийся сразится с Мастером Меча. — Что еще за Мастер Меча? — Джонни рассматривает свою катану, внимательно слушая мужчину. — Человек, профессионально владеющий холодным оружием, — отвечает тот, потирая ладони в каком-то странном предвкушении, — Удачи тебе, Кейдж, — Шан Цунг ухмыляется довольно и оставляет актера, дав время на подготовку. Во время начального этапа Кейдж внимательно наблюдал за первым боем: изучал технику своих, возможно, будущих противников, изучал их приемы, анализировал уровень скорости и ловкости. Во втором бое участвовал уже сам Джонни — его соперником оказался довольно худой парень по имени Рейден с татуировкой дракона во всю руку. Он оказался довольно быстрым, изворотливым и резким, но его попытки победить грубой силой сыграли с ним плохую шутку — актер распознавал слишком очевидные и глупые атаки, каждый раз уворачиваясь и атакуя в ответ. Несколько ловких движений и, вот, на Рейдене уже три-четыре кровавых пореза, а благодаря хитрости Кейджа тот через пару мгновений замер — лезвие обжигало горло, позволяя коже сполна ощутить его остроту. — Джонни Кейдж выходит во второй этап! — объявляют в динамиках и бой прекращается. Последними вышли две девушки — Китана и Милина. За их схваткой все наблюдали, не отрывая глаз. Их движения были настолько грациозны, что восхищался каждый. В конечном итоге, победу в сражении одержала Милина. Она достаточно серьезный соперник, ибо ей хватало и ловкости, и скорости, и силы. Джонни даже отметил про себя несколько неожиданных приемов. Придется постараться, если он будет биться с такой искусной девушкой. В результате всех боев во втором этапе остались Милина, Фуджин и Кейдж. Им дали пятнадцать минут на передышку, но закончилась она слишком быстро. Объявили начало нового этапа и первыми в битве сошлись Милина и Фуджин. Оба были хороши и не уступали друг другу — видно, что владеют своими катанами уже давно, но серьезным противником для себя Кейдж считал именно девушку и не напрасно — она одержала победу. Актер вышел на поле боя, крепко сжимая в руках свое оружие. В его голове всплывали еще свежие воспоминания. Помни, что ты и твоя катана — одно целое. Ты дополняешь ее, а она дополняет тебя. Джонни на несколько секунд прикрыл глаза и глубоко вздохнул, представляя, что катана — это часть его самого. Если довериться — она направит тебя. Следом парень слышит ускоряющиеся шаги, перерастающие в бег, и выставляет катану перед собой, предотвращая атаку. Слышится лязг стали и только тогда Кейдж открывает глаза, видя перед собой крайне удивленное лицо. Далее всё происходит до ужаса быстро, будто в ускоренной перемотке. Нескончаемые атаки Милины не прекращались, актеру казалось, что она вообще не устает и не выматывается. Он заработал два пореза, поэтому его бедро и грудь истекали кровью, окрашивая одежду в красный цвет, но Джонни даже при таком раскладе не позволял себе сдаться. Стараясь прижать девушку к стене, чтобы выбить преимущество, Кейдж хмурится, наблюдая за тем, как она разворачивается к стене, делает по ней уверенные рывки наверх, чтобы перепрыгнуть противника и оказаться позади него. Актер уклоняется от катаны, рассекшей воздух над его головой, и замахивается своей, рассекая в ответ чужой живот. Милина рефлекторно пятится назад и касается ладонью своей раны. Хмыкает и поднимает странный взгляд на Кейджа. Было в нем что-то оценивающее, словно только сейчас она посмотрела на него совершенно иначе — как на достойного соперника. — Впечатляет, — Милина впервые за время поединка что-то произнесла, — У кого ты обучался? — У своего друга, — сурово отвечает Джонни, крепко сжимая рукоять. — Интересно, — девушка хищно ухмыляется и снова бросается в атаку. Кейдж решает полностью положиться на свое оружие и буквально вручает ему свою жизнь. Конечно, это звучит бредово и глупо, но позже он упускает момент, когда его катана касается чужой шеи, опасно касаясь лезвием кадыка. Ситуация была далеко не в пользу актера, но каким-то чудом он подлавливает Милину на её коварном приёме, тем самым одерживая победу. — Джонни Кейдж смог одолеть еще одного соперника и переходит на финальный этап! — вновь звучит радостное объявление в динамиках, после чего ему дают время на отдых. — Желаю удачи, Джонни, — с ухмылкой произнесла Милина, убирая катану в ножны — теперь она смотрела на него с уважением. На передышке ему обработали раны и наложили повязки. Предстоит самый тяжелый и важный бой, к которому трудно быть полностью готовым. Этот Мастер Меча наверняка владеет холодным оружием так, что победить его почти невозможно. Почти. Это дает Кейджу надежду и веру в себя. В конце концов, нельзя подвести Кенши и оказаться плохим учеником. Он в третий раз выходит на поле боя и ждет своего последнего противника. — Дамы и господа, под ваши громкие аплодисменты! Встречайте великого Мастера Меча — Кенши Такахаши! После очередного объявления к Джонни выходит японец со своей катаной в руках. Сказать, что актер в шоке, это ничего не сказать. Он обучался у своего лучшего друга, который, на минуточку, является Мастером Меча, и за столько лет дружбы Кейдж даже не знал об этом. — Так вот, для какого фильма нужны были такие навыки, — хмыкает Кенши, с интересом глядя на друга, — Удивляешь, Джонни. — Почему ты никогда не говорил мне? — тот до сих пор чувствовал себя смешанно, а происходящее казалось ему абсурдом, — И зачем ты здесь? — Потому что не люблю эту тему, — спокойно отвечает Такахаши, плавными шагами подбираясь к своему сопернику, — Чтобы мое место занял достойный человек. — С каких пор ты считаешь себя недостойным? — Кейдж приходит в чувство, если можно так выразиться, и отражает атаку, уклоняясь в сторону, — Только не говори мне, что твой Сенто — это та самая реликвия, которую вручат победителю. — Напрасно многие считают тебя дураком. Ты очень умён, — японец уворачивается от удара друга и снова замахивается — клинки перекрещиваются, а их бойцы смотрят друг другу в глаза. — Сенто твой по праву, ты не можешь отдать его кому-то другому, — Джонни уверенно держится на ногах и выдерживает натиск Кенши, — На свете не найдется тот, кто был бы достоин твоего меча, — резким толчком актер отталкивает его и в ту же секунду взмахивает — кровавая полоса проявляется на руке Такахаши. — Всё еще уверен в своих словах, Кейдж? — он ехидно усмехается, не обратив внимания на ранение, и нападает на друга, но его удар в который раз предотвращают, — Ты хорош. — Прекрати, — Джонни падает на колено, чтобы уйти от новой атаки, рывком поднимается, схватив японца за руку и дернув на себя. За одно мгновение происходит нечто — он оказывается за чужой спиной, сразу заведя руку с катаной назад, тем самым захватив в плен горло противника, но дабы тот не выбрался, крепко хватается за конец своего меча, сжимая пальцы вокруг стали. Спина к спине. Они стояли неподвижно какое-то время. Вокруг воцарилась такая тишина, что было слышно их бешеное сердцебиение. Зрители в ужасе замерли вместе с бойцами, ошарашенные сценой перед ними. Кейдж схитрил — его катана повернута так, чтобы лезвие не касалась кожи, но вот по его ладони, сжимающей оружие, медленно текла кровь. Такахаши ослабляет хватку своего меча и тот падает на землю. — Джонни Кейдж побеждает! Да здравствует новый Мастер Меча! К черту это объявление. К черту всё это. — Расслабь ладонь, — тихо выдает японец и тянется к истекающей кровью руке, — Не спеши. Актер разжал пальцы и его меч так же отправился на пол. Дыхание было тяжелым, загнанным, но теплое касание Кенши заставило опомниться. Пока публика пребывала в восторге и радовалась победе американца, он отвел его в раздевалку, где вскоре нашел аптечку. — Почему ты молчишь? — Такахаши обеззараживает глубокий порез, осторожно прижимает к нему ватную подкладку, и заматывает ладонь бинтом. — Я не знаю, как это получилось, — с чувством вины произносит Джонни, поглядывая на свою руку. — Ты сделал то, о чем я тебе говорил, — японец завязал узелок и обрезал лишнее, — Доверился. — Ну, где же обещанная награда, самурай? — в помещении вдруг оказывается Шан Цунг, да еще и так не вовремя. — Ты! — Кейдж срывается с места и бросается на него, но Кенши удерживает друга за плечо, — Я убью тебя! — Но-но, тише, Джонни, — мужчина ухмыляется и пожимает плечами, — Если бы я сказал тебе, что ты будешь биться с ним, то, вероятно, получил бы отказ. Поздравляю с победой, — было в этой улыбке что-то ядовитое, неестественное. И тут актер вспоминает. — Ты вписал меня в список не просто так. Тебе нужен был Сенто, — Кейдж хмурится, складывая в голове два и два, — Много лет назад ты хотел выкупить его у Кенши, но твоя попытка с треском провалилась, потому что он не согласился. Какая удача, ведь теперь Мастер решает найти своему Мечу достойного хозяина и ты, разумеется, не упускаешь эту возможность. Сам ты бы не одолел Кенши, поэтому записал меня, прекрасно зная, что я пойду учиться именно у него. Конечно же, ты осознавал все риски и понимал, что я могу не победить, но уверен был в обратном. Никому было не под силу справиться с ним кроме меня, ведь я его ученик, — Джонни злиться сильнее, наблюдая за выражением лица Шан Цунга — оно не меняется, а значит актер прав, — И сейчас ты пришел сюда, чтобы снова попытаться выкупить Сенто, но уже у меня. — Я могу предложить тебе намного больше, чем просто деньги, Кейдж, — усмехается мужчина под конец и отступает назад — американец дернулся в его сторону, — А ты умен. — Да хватит, блять! Почему все считают меня тупым? — возмущенно рявкнул Джонни и единственное, что останавливает его от того, чтобы начистить Шан Цунгу морду, это Кенши, крепко держащий за плечо, — Ты не получишь Сенто. Никогда. Твердый тон Кейджа пришелся ему не по вкусу. Он не стал ничего отвечать и всё с той же ухмылкой покинул раздевалку. — Надо же. — японец был крайне удивлен такому повороту событий, потому как он уже давно позабыл о попытке этого человека выкупить его оружие. — Замолчи, — Джонни тяжело вздохнул и опустил ладони на чужие щеки, — Ты нравишься мне, самурай, — после этих слов он накрывает губы Такахаши и целует. Уверенно. Желанно. С чувством, наполнившим до краев. — Взаимно, герой, — тот расплывается в улыбке и охотно отвечает на поцелуй, с удовольствием перебирая губы друга, позволив себе углубить его. Кейдж получил неплохую сумму за участие и победу в поединке. Сенто он, естественно, не взял, ибо достойным себя даже близко не считал, поэтому меч так и остался у японца. Однако в качестве, так называемой, награды Кенши отдал актеру ту катану, с которой он обучался, но самым лучшим было не это. Джонни обрел намного больше, чем просто навыки владения мечом.