Лань Чжань приходит к Старейшине Илина за помощью

Когда Лань Чжаню исполнилось тринадцать, на него внезапно свалилась ответственность, коей он раньше не знал. К этому времени Совету Старейшин удалось предоставить Старейшине Илина результаты расследования, даже повитуху какую-то из клана изгнали. Никто, конечно, никого не обманул, но Лань Чжань запомнил. А сам Старейшина Илина, вытянувшись на полу и поигрывая трубкой, сказал: — Они просто устали перекупать мои уникальные талисманы втридорога у других кланов. А талисманы нужны. Такие талисманы нужны всем. Ну, может не тебе, Лань Чжань, но… Лань Чжаня талисманы рисовать Старейшина Илина научить попытался, но там, где нужно было строго следовать правилам, этот невероятный бессмертный следовал… интуиции. — Хотя это не столько интуиция, сколько опыт, — признался сам Старейшина Илина и положил на стол перед Лань Чжанем два пустых листа. — Отличаются?.. Лань Чжань честно осмотрел оба листа, но отличий не нашел и нахмурился, потому что отличия быть должны. Старейшина Илина иногда задавал вопросы с подвохом, но всегда глаза этак хитро щурил и взгляд чуть прятал, чтобы скрыть хитринку. Сейчас он смотрел прямо и открыто, ждал ответа, и тут Лань Чжань мог только честно сказать: — Нет. Я не вижу отличий. — Ты не видишь, — согласился Старейшина Илина. — Но они есть. Они в мелочах — в природной ци, которая напитывала разные деревья с разной силой, в том, как легли волокна, в просушке, в обрезке, в тысяче неочевидных причин, из-за которых два одинаковых с виду листа бумаги… разные. И если вот на этом, — он чуть поднял правый лист, — я могу написать талисман защиты от злых сил совершенно спокойно, то на этом, — постучал по левому листу, — логичней было бы сместить рисунок чуть ниже. Видишь, вот тут волокна странно легли?.. Лань Чжань видел. Лань Чжань не понимал, как это можно было увидеть сразу и сходу. Но он понял, почему весь мир ценил талисманы Старейшины Илина, которые тот мог начертать буквально на всем. Они были сильными. Они были уникальными. Они работали без сбоев даже в местах с повышенным уровнем иньской энергии. Они хранились ворохом в доме мамы, потому что последний год Старейшина Илина в основном писал их тут. Лань Чжань не возражал, внезапно оказалось, что он делит дом с человеком, который может в любое время дня и ночи рассказать что-то невероятное и полезное. Да, приходилось возвращаться в общежитие на ночь, а еще ходить на занятия и в библиотеку, но у Лань Чжаня было свободное время. И Старейшина Илина с удовольствием говорил с ним обо всем, и это было хорошо, потому что Лань Чжаню нравилось его слушать. В любом случае договор был заключен. И в Облачные Глубины прибыли не только талисманы Старейшины Илина, но и трое нескладных еще, тощих и яростно зыркающих по сторонам ершистых подростка с Луанцзан. Один был Вэнь, второй — Фа, третий — Сюй. И про всех них дядя с раздражением сказал: — Дети с Луанцзан. Ванцзи, пригляди. Лань Чжань «Ванцзи» стал всего третью луну как — когда получил меч, до которого ему еще нужно было расти, потому что Бичэнь при всей своей внешней изящности и легкости, был невероятно тяжелым. А еще Старейшина Илина отчего-то каждый раз хохотал, когда смотрел на него, но не уточнял, что именно его смешило. Лань Чжань пообещал себе, что он спросит потом, когда будет достаточно готов к любым ответам. Ершистые мальчишки с Луанцзан же должны были доставить проблем, потому что они росли под присмотром того, кто все правила игнорировал с изящным величием небожителя, сошедшего с небес, но старший из них, нахмурившись, спросил вдруг: — Лань Чжань?.. Лань Чжань кивнул. И они словно все лицом просветлели, переглянулись, заулыбались, послушно показали покои, где их заселили, а потом начали жаловаться: на правила, на еду, на то, что прочие смотрят на них странно. Хотя, нет, не так. Они не жаловались. Они говорили смешно, и их побасенки даже вызывали легкую улыбку, но в них было скрыто гораздо больше. Старейшина Илина делал так же, потому Лань Чжань сказал: — Правила нужны, чтобы направлять. Вы можете не следовать им. Но вы должны следовать им для всех. Тот, что по фамилии Фа уставился с приоткрытым ртом, а потом выдал возмущенно: — Это как?.. Лань Чжань посмотрел ему прямо в глаза и процитировал: — «Нельзя пить алкоголь на территории Облачных Глубин», но за цунь от начала территорий — можно. И можно возвращаться в Облачные Глубины нетрезвым. Мальчишки… хотя, нет. Юноши. Им всё же по пятнадцать уже. Юноши с Луанцзан сначала дружно уставились пораженно, потом переглянулись, и тот, что по фамилии Вэнь, спросил осторожно: — Учитель с горы сказал? — «Учитель с горы»? — вежливо повторил Лань Чжань. — Старейшина Илина? — Он не называет нам своего имени и приказал догадаться, — ворчит тот, что по фамилии Сюй. — А пока мы не догадались, мы зовем его Учитель с горы. Он не возражает. — Только смеется, — кивает тот, что по фамилии Фа. — Он подсказал? Он мог бы подсказать, если бы думал, что Лань Чжаню нужны лазейки в обходе правил, но зачем? Он знает все правила. И он знает, как обойти любое из них. Другое дело, что обходить все нельзя — это небезопасно, и эти юноши должны усвоить это прямо сейчас. — Нет, — говорит Лань Чжань. — Но вы должны неукоснительно соблюдать часть правил. — Ты только что сказал, что мы можем им не следовать!.. — фыркнул тот, что по фамилии Сюй. Лань Чжань посмотрел на него внимательно и сказал спокойно: — «Нельзя кричать». Это правило. Если кричать в горах, то можно вызвать обвал. Мы в горах. Юноши с Луанцзан снова переглянулись, и тот, что по фамилии Вэнь, сказал растерянно: — Он такой же как Учитель с горы. Проще спросить, а потом разбирать. Какие… правила нарушать нельзя совсем, какие можно обходить, а какие можно игнорировать?.. Лань Чжань вздохнул и достал из рукава переписанный им сборник правил — он носил его с собой с тех пор, как узнал о группе учеников с горы Луанцзан. И да, он все еще помнил, как Старейшина Илина помог проводить в последний путь его сестру, просто достав из рукавов всё, что было нужно. — Я отметил, — сказал Лань Чжань, протягивая сборник. — Разбито на пять разделов. Советы по безопасному поведению в Облачных Глубинах. Правила поведения в клане, чтобы не навлечь ничей гнев. Этот раздел разбит на обязательные и желательные. Советы по совершенствованию души и тела. Правила логики и морали. Внутренние правила клана Гусу Лань. Юноши с Луанцзан потянулись к книге одновременно, потом остальные кивнули тому, что по фамилии Вэнь, и он принял сборник с почтением, открыл и поднял брови растерянно. — Правила пронумерованы по тому порядку, в каком они на Стене Правил, — пояснил Лань Чжань. — Те, на которых есть пометка «важно», стоит соблюдать в пределах Облачных Глубин непременно. Те, где есть пометка «обход», можно обходить хитростью. Тут на правила смотрел… ваш Учитель с горы. Он лично расставил отметки у тех правил, которые можно обойти. Лань Чжань подумал и добавил: — Я считаю, что все правила можно обойти, если пожелать, но не все нужно. Это небезопасно. Чем я еще могу помочь?.. Юноши с Луанцзан посмотрели на него растерянно, а потом заверили, что пока ничем. Лань Чжань кивнул и ушел. Он не сомневался, что вопросы у юношей еще появятся и надеялся, что они будут достаточно сообразительны, чтобы задать их. Спустя два дня Старейшина Илина нашел Лань Чжаня в доме мамы, дошел до него и рухнул рядом. Лань Чжань прекратил записывать основные тезисы теории талисманов, взял его за руку и проверил пульс. Потому что, да, иногда этот бессмертный выматывался настолько, что его приходилось настоями отпаивать. Целых три раза это было. И это только тогда, когда они пересекались в доме матушки. А сколько раз он валялся так один? Или валялся где-то еще? Так что проверять ток пульса и ци — это нормально, это правильно даже. — Ну чего ты, я еще даже не дошел до предела возможностей, Лань Чжань, — пробормотал Старейшина, поворачивая голову и глядя устало. — Ты чего с моими воронятами луанцзанскими сделал? Лань Чжань подумал-подумал и сообщил: — Научил их нарушать правила. Старейшина Илина вытаращился на него с восхищением и ужасом одновременно, потом сообщил: — Я научил тебя плохому, а потом ты научил их плохому!.. Ужас какой, Лань Чжань!.. Где твоя праведность? Лань Чжань нахмурился и сказал уверенно: — Со мной. Старейшина Илина в ответ улыбнулся так, что сладко стало и хорошо, а потом сказал мягко-рокочущим голосом: — Праведность — это не следование правилам и слепая вера. Да и кому нужна праведность, когда добро можно творить без нее? Лань Чжань спорить не стал, потому что перед ним валялся Старейшина Илина, который совсем не праведностью прославился, зато вон сколько хорошего сотворил. — Я дал им тот сборник, — уточнил Лань Чжань. — И поэтому Лань Цижэнь уже третий раз вызывает меня в Облачные Глубины, — кивнул Старейшина Илина. — Три письма за три дня. И нет, я так быстро не приду. Что они натворили хоть? А то воронятки мои не признаются, а к Лань Цижэню я не хочу. Лань Чжань нахмурился, вспоминая, потом честно сказал: — Вернулись нетрезвыми в Облачные Глубины… совсем нетрезвыми. Один лежа летел на мече. Помочь не позволил. Нагрубили Старейшине так, что никто, кроме Старейшины, грубости не увидел. Поперчили еду. Всю еду. Для всех. И добавили в рис мясо. — Понравилось? — уточнил Старейшина Илина. Лань Чжань подумал и сказал: — Мясо еще хочу. Старейшина Илина приподнялся на локтях, сел, оглядывая Лань Чжаня внимательно и кивнул: — Вот о чем я не подумал. Вечно я к тебе с фруктами и сладостями, а ты мясо хочешь. Рыбу тоже хочешь? Она не вся одинаковая. А самая вкусная знаешь, какая? Та, которую сам поймал и на костре зажарил. Лань Чжань решил: — Когда я начну ходить на ночные охоты. — Хорошо, — просто сказал Старейшина Илина, глядя на него со странным интересом, словно на миг увидел на его месте кого-то совсем другого. Лань Чжаню не понравилось. Он нахмурился невольно, потом попытался согнать это выражение своего непрошенного неудовольствия, взгляд отвел, пряча то, странное, что жило в его душе и иногда поднималось неуместной злостью, а Старейшина Илина сказал очень спокойно: — Я вижу в тебе только тебя, Лань Чжань. Того, кем ты бы мог стать, если бы я никогда не встретился на твоем пути, того, кем ты стал бы, если бы я встретился на твоем пути слишком поздно, того, кем ты станешь сейчас, когда я знаю тебя так долго. Я вижу в тебе только тебя, Лань Чжань. Когда я смотрю на тебя, я вижу только тебя. Кого еще мне видеть?.. Лань Чжань должен был промолчать. Должен был. Но он сказал: — Того, чью ленту ты носишь. Старейшина Илина посмотрел на свою руку, где под рукавом была скрыта чужая налобная лента, а потом сказал: — Это другое, Лань Чжань. Ты поймешь однажды. Конечно, он видел в Лань Чжане только ребенка. Это было нормально. Лань Чжань не должен был чувствовать разочарование, но он чувствовал, а потому привычно напомнил себе, что ему придется стать сильней Старейшины Илина, стать взрослым, сильным и достойным идти рядом. Вот почему он должен быть лучшим. — Ну вот, ты загрустил, — вздохнул Старейшина Илина. — Лань Чжань, ну не прячь от меня взгляд. Это делает мне больно. Лань Чжань. Лань Чжань. Чжань-Чжань. А-Чжань. Ну посмотри на меня!.. А-Чжань. Чжань-гэ? Раньше, чем оформилась мысль, Лань Чжань, подняв гневный взгляд, сообщил: — Бессмысленно!.. — Абсолютно, — даже не стал спорить с ним Старейшина Илина. — Но ты на меня смотришь. К слову, ты знал, что весь твой клан проклят? Лань Чжань снова взгляд отвел. Потому что знал. Потому что это проклятье он уже почувствовал на себе и сейчас злился на того, кто успел родиться раньше него и уговорить Старейшину Илина принять его налобную ленту. Он хотел бы не знать, но иного ему не оставалось, и он принял, смирился и решил принять это чувство в сердце своем. — Ты там о чем подумал? — подозрительно уточнил Старейшина Илина. — Я не о любви, если что. Я о дочерях. — Что? — сморгнул Лань Чжань. — Похвали меня, я все пещеры местные излазил и нашел последнее пристанище Лань И, — снова лег на пол Старейшина Илина. — Вот поэтому меня последнюю луну рядом толком не было. — Четыре луны, — поправил Лань Чжань, подумал и коснулся волос Старейшины Илина, гладя. Тот усмехнулся странно, зажмурился, потом руку поднял, ленту из волос выпутал и голову повернул так, чтобы Лань Чжань всю голову мог гладить спокойно. Волосы у него были густыми, чуть вьющимися и… недостаточно длинными, словно обрезанными с десяток лет назад под корень и снова отросшими — неукротимо и спокойно. — Четыре луны я искал ее обитель, ставшую ее заточением, — согласился Старейшина Илина. — Она была главой клана в трудное время и научилась убивать первей, чем исцелять. Она ваш клан вытащила с грани… а потом доблестные мужи дождались, когда она родит двух сыновей, и заперли ее. Знаешь почему?.. Лань Чжань, ни на миг не прекращая мягкое поглаживание, сказал уверенно: — Страх. — Да, — согласился Старейшина Илина. — Ее боялись. И ее заперли, чтобы… Он вдруг замолк, глядя перед собой, а после с силой зажмурился. Лань Чжань вздохнул, пересел поближе и начал еще и по плечам и спине гладить. Старейшина Илина любил прикосновения, хотя и ограничивал себя чуть ли не силой, чтобы не обнимать и не тискать каждый раз, как видел. И никогда не отталкивал, когда Лань Чжань касался его. — Лань И прокляла клан Гусу Лань? — уточнил Лань Чжань, когда напряжение чуть ушло из плеч Старейшины Илина. — Да, — вздохнул тот. — Она всё еще была главой клана — с нее обязанностей не сняли до совершеннолетия ее старшего сына. И как глава клана она была связана с Облачными Глубинами ритуалами. Сам знаешь, наследник всё же. Лань Чжань не знал. Он кратко читал, но пока еще не достиг того возраста, когда о принятии власти говорят подробно, только понимал, что не зря во главе клана век от века не менялся род и всегда во главе официально был прямой потомок Лань Аня. И Лань И. — В клане должны были рождаться только девочки? — уточнил Лань Чжань. — Но энергия ян сильна?.. — В кого ты такой умный у меня? — притворно заворчал Старейшина Илина, поворачиваясь на спину и разглядывая Лань Чжаня снизу вверх. — Да. В Облачных Глубинах слишком сильна энергия ян. А девочек крови Лань Аня с тех пор не рождалось. И рождаемость остальных девочек регулируют целители да повитухи. Скольких из них я могу убить? В его глазах мелькнул алый огонь обещания. Лань Чжань убрал от Старейшины Илина руки, сел ровно и сказал: — В Облачных Глубинах убивать нельзя. Облачные Глубины они, вероятно, не покидают. Значит, ни одного. В Облачных Глубинах. — Ты сказал, — ответил спокойно Старейшина Илина, садясь напротив. — Я услышал. Есть для меня еще слова?.. Лань Чжань подумал и решил: — Да. Локвы созрели. Старейшина Илина удивленно поднял бровь, а потом расхохотался, закинув голову и обнажая красивую длинную шею. Он смеялся и смеялся, а Лань Чжань смотрел на него и смотрел. А потом почему-то за пределами Облачных Глубин погибли пять целителей из клана Гусу Лань. И семь повитух. А через пять месяцев родилось девять девочек. О чем, конечно, Лань Чжань знать не должен был, вот только «нельзя подслушивать» он искренне считал плохим правилом, которое можно игнорировать, да. Луанцзанские воронята были с ним согласны.