На адском пожарище

      На адском пожарище, в агонии диких, неукротимых языков пламени, в безумном танце свинцовых летящих в живые мишени стрел, тоже есть место любви.       Неправильной, сломанной, но яростной, живой, самой настоящей любви.       Они жили там, рука об руку со смертью, болью и трепетной, рвущей сердце тоской.       С матами, криками, злым «ненавижу!», со сладким вином и крепким, янтарным коньяком.       Любовь, что смеялась полубезумно и играла в русскую рулетку со Смертью, которая с холодным расчётом желала их погубить.       В адскую бездну заточить, где и место столь эгоистичному, не знающему граней чувству.       Но…       Пепел уносил нежные обещания и рваные раны лечили поцелуями, накладывая бинты и громко смеясь. Смеясь над тем, что называют фатальным исходом и метаясь по полю боя, каждый раз прощаясь навсегда.       Каллисто умирать не хотел никогда, но был готов умереть, наплевав на империю, если это даст ей вернуться в свой мир.       Сиён хотела жить, но была готова отказаться от жизни, отпустив мечту об археологии, если это не даст ему погибнуть.       Пенелопа умирала очень много раз.       Они жаждали жить любой ценой. Вопреки и назло.       Они не умеют любить. Только выживать.       Они сумасшедшие. Просто каждый по своему.       Они были безумно разные… Но, как ни странно — об одном.       Их история закончилась в шуме чужих криков, свисте клинков и копоти сражения с драконом и лже-богиней.       Сплетённые пальцы рук и последний, казалось, прощальный поцелуй.       Их история…       А впрочем.       Она только начинается.