Гроза

      Сегодняшний вечер выдался особенно нервным для Джека. Сегодня целый день было пасмурно и Нельсон до последнего надеялся на то, что облака разойдутся и выглянет столь ожидаемое солнце, но Господь сегодня был не на стороне одиннадцатой вышки. К закату погода начала только ухудшаться. Сначала начался мелкий дождь, а потом тучи окончательно закрыли небо.       Джек сидел на кровати, нервно поглядывая в окно. Работа на сегодня уже была выполнена, заняться было нечем и не получалось отвлечься от ситуации за окном.       Послышалось шипение радио. — Вышка номер двенадцать, Коннор Хоккинс, как слышно новичок?       Как камень с плеч. Голос Коннора успокаивал и отвлекал. Наконец-то можно расслабиться и просто поболтать с другом. — Вышка номер одиннадцать, Джек Нельсон, слышно отлично, Коннор, — парень пересел с кровати за стол и откинулся о спинку стула. — Прости, что не связывался с тобой пол дня, — мужчина действительно общался с Джеком только с утра, а потом пропал, Нельсон постарался связаться один раз, но не услышав ответа, решил не навязываться, — видел что с погодой? У меня генератор целый день барахлит, вот я и бегал чинить эту мусорную коробку, как хомяк в колесе, вверх-вниз, вверх-вниз, мне кажется я килограмм двадцать скинул! — Джек залился хохотом. — Ну, новичок, что нового? — понятно дело, за пол дня ничего не случилось, но если рассказать что-то банальное, то Коннор может подхватить и развить диалог. — Из нового только то, что у меня болит жопа. Из-за дождя я проехал два пролёта по мокрой лестнице и отбил себе копчик, — это было больно.       Хоккинс издевательски засмеялся, специально выдавливая злодейский смех. — Я лет пять назад работал на стройке, на тот момент это был лучший выбор. Ну так мы ставим с бригадой новую бетонную лестницу, я поднимаюсь наверх и закрепляю её с ещё одним парнем. Когда мы закончили он решил остаться на втором этаже, где мы и закрепляли, а я пошёл вниз, на последних ступенях замечаю, что передо мной не трава, а жидкий бетон. Оказывается команда без нашего ведома залили пол. Я запинаюсь о свою же ногу, и лечу вниз, — Джек начинает еле сдерживать смех от сатирического рассказа, — и вот я, весь в замесе бетона, встречаю босса, который пришёл нас проверить! Меня уволили в тот же день… — уже тише добавил мужчина.       Джек заливался смехом, он всегда любил такие истории от Коннора. — Получается я там проработал… Два с половиной дня. — Ну это очень внушительно, — с явным сарказмом подколол друга Нельсон. — Зато я научился ровно ходить, теперь даже пьяный могу по ровной линии пройти, — добавил невзначай Коннор. — Ты пьёшь? — Джек был действительно удивлён, Коннор никогда не говорил про алкоголь в хорошем роде. — Не-а, выпиваю, — даже через радио было заметно как Коннор с ухмылкой это произносил. — Ты всегда осуждал пьющих людей, я не думал что ты… — Джек не знал как закончить предложение без тавтологии.       Ливень нарастал, напряжение вновь начало подниматься в груди Нельсона. Громкие капли сильно били по крыше и окнам не давая сосредоточиться на разговоре. А что если свет вырубит? Или молния ударит прямо в вышку? Или… — Джек? Ты тут? — Нельсон настолько погрузился в мысли, что не услышал последнего предложения Коннора. Было немного стыдно за то, что пропустил фразу мимо ушей — Да, прости, я задумался просто, что ты сказал? — комната осветилась ярким белым светом. Это была молния где-то позади Джека. Мысленно он начал отсчёт секунд, одна секунда — один километр от нас, так учила мама. — Я говорю: «Если я пью, это не значит, что я не осуждаю алкоголь». О чём ты задумался? — Забей, всё хор… — прогремел жуткий оглушающий гром, всё тело дрогнуло, а дыхание перехватило. Четыре, четыре секунды. Четыре километра это крайне близко. В горле встал ком не давая нормально говорить, — хорошо… — решил договорить Нельсон, но голос предательски дрогнул. Джек не хотел чтобы Коннор считал его трусом или пятилеткой боящейся грозы. — Джек? Всё хорошо? — пробился сквозь мысли голос Хоккинса. — Да, просто… Очень громко… — на ходу сморозил бред Джек. — Знаешь, Джек, в дет… — Коннор не успел договорить. Свет погас.       Небольшая комнатка погрязла во мраке, радио также перестало работать, так как работало от розетки. Свет исходил только от окон, где сквозь тучи пробивался лунный свет.       Как назло, фонарик, Джек, оставил в сарае, а сейчас он туда не пойдёт даже за пару тысяч баксов. Мужчина еле отлип от стула и пересел на кровать, его ноги вновь сковал страх. Вновь сверкнула электрическая полоса, осветив напуганное лицо парня. Он поджал ноги и скатился на пол. Он старался не думать ни о чём, но голова не подчинялась ему, разум сам начал отсчитывать километры… Один… Два… *** — Да блять, — кратко описал выключение света Хоккинс. — Ебаная рухлядь, не дай Бог ты сломаешься и после грозы не врубишься, — мужчина всячески оскорблял мусорный генератор, ведя громкий монолог.       Хоккинс откинулся на спинку стула и глянул в окно, на одиннадцатой вышке также не было света. Мужчина почему-то задумался о детстве, о котором и хотел рассказать Джеку. До этого он не говорил о себе до пятнадцати летнего возраста, а сейчас решился, но гроза поломала весь настрой мужчины, навряд-ли он ещё решится поднять эту тему.       Коннор хотел поднять тему грозы, в детстве он до усрачки её боялся. Его вечно запугивали шаровыми молниями, тем, что молния ударит в дом и дом сгорит и многим другим. Поэтому, до двенадцати лет, он при малейшем намёке на плохую погоду поднимал панику в доме. Сразу выключались все гаджеты, из розеток выключался даже холодильник, из-за чего он потом выхватывал, окна закрывались и занавешивались, а сам мальчик залазит под кровать и отсчитывал секунды. Его так научила бабушка, царствие ей небесное, одна секунда — один километр.       Сейчас Хоккинса будто осенило, а что если Джек всё ещё боится грозы?       Весь день тот был напряжённым и отстранённым, а когда прогремел гром, так он вообще потерялся и еле говорил. А это ещё был свет и радио, а сейчас?       Коннор сильно занервничал насчёт Джека, всё-ли у него хорошо?       Они с Нельсоном, за всё проведённое время на связи, сильно сблизились, но они ни разу не виделись, лишь описывали свою внешность. Каждый день, с утра до вечера они разговаривали, смеялись и изливали души.       Сверкнула молния и в помещении будто стало темнее чем раньше. Стены давили. Он не мог остаться тут, зная, что Нельсон один.       Коннор встал со стула и пошёл к вешалке, в глазах потемнело из-за резкого подъёма, но через пару секунд он был в порядке. Прогремел жуткий гром. На этот раз он был громче чем в прошлый.       Хоккинс быстро надел куртку, а поверх натянул дождевик, сапог у него не было, поэтому он мысленно приготовился намочить ноги, а потом заболеть.       Он по привычке закинул телефон в карман и, накинув капюшон, вышел на улицу.       Крупные капли тарабанили по крыше и лестнице. Коннор ускорился, но зря, он чуть не покатился вниз по скользким ступеням, в голове всплыла история Джека о том, как тот поскользнулся и проехал пару пролётов. Мужчина стал аккуратнее, но скорость не сбавил. Наконец он спустился и поспешил в сторону перекрёстка. Кроссовки пропитывались водой и грязью. Лес шумел и пугающе качался.       Хоккинс добрался до раздвоения главной дороги и быстро повернул направо, направляясь к одиннадцатой вышке. ***       Нельсон сидел на полу опершись спиной о свою кровать, он поджал ноги к себе и откинул голову назад. Скоро гроза кончится, нужно просто переждать. Сейчас сколько времени? Около часа ночи? Обычно погода восстанавливается под семь утра, значит нужно подождать всего… Шесть часов?       Джек сжался посильнее, он точно не уснёт пока погода не наладится. Голова начинала гудеть от постоянного шума дождя.       Взрослый зрелый мужчина, а жмётся от грозы как ребёнок. За это было стыдно, но он не мог ничего с собою поделать. Будь радио в порядке, он бы болтал с ним при свете и забылся, но «мусорные» — как их называет Коннор, генераторы подвели его планы.       Вновь свет из окон, главное морально подготовиться к грому, в детстве Нельсон думал, что этот яркий отрезок электричества — это полосы из летающей тарелки, и за каждой молнией следует пропажа человека. Якобы инопланетяне поднимают по молнии людей к себе на тарелку и ставят там над ними опыты. Сейчас, Джек, конечно понимал, что это бред, но страх никуда не ушёл.       Раздался стук в дверь. Тело парализовало. Это снова те сектанты? Он ещё не оправился от прошлого раза. — Джек, открывай, это Коннор! — крик из-за двери пробрался в комнату. — Коннор?.. — крайне тихо, только для себя, повторил Джек.       Там же дождь, надо быть немного шустрее. Нельсон поднялся с пола и быстро добрался до дверного проёма.       Дверь отворилась и перед Джеком предстал высокий мужчина средних лет, длинные светлые волосы спадали на плечи, на лице было светлая щетина, а голубые глаза сияли даже в полной тьме. — Проходи, но что ты тут дел… — договорить ему не дал громкий раскат грома. Он забыл про молнию и не был готов к громыханию. Руки сжались в кулаки и в полной тишине, Джек, громко и нервно вздохнул, стараясь не показать как его напугало громыхание.       Хоккинс прошёл в комнатку и наблюдал за поведением приятеля.       Наконец, сглотнув, Нельсон продолжил: — Так… Зачем ты пришёл? — Мне было скучно, поэтому я решил пройтись пару километров до тебя, чтобы хоть как-то развлечь себя, — с явным сарказмом съязвил мужчина.       Парень усмехнулся, но этот ответ его не устроил, что он показал своим видом пока Коннор снимал верхнюю одежду. — Может я действительно заскучал там один? — всё ещё с сарказмом говорил мужчина. — Конечно, и минуты не може… — ебаный гром, снова он не дал ответить мужчине, как он пропустил мимо глаз молнию?       Джек на пару секунд прикрыл глаза дабы перезагрузиться и успокоиться.       Коннор в два шага преодолел расстояние между ними и заключил Джека в объятия. Он был готов на то чтобы его оттолкнули, но вместо этого, Нельсон тяжело выдохнул и обнял Хоккинса в ответ. Блондин был тёплым не смотря на то, что только что с улицы. Джек был ниже на пару сантиметров и удобно устроился на плече мужчины.       Увидев отдачу, Коннор, прижал парнишу к себе поближе и пустил пальцы в его пушистые пряди волос, начиная массировать голову. — Спасибо, что пришёл, — тихо, почти шёпотом промямлил Джек. — Не за что, я рад быть тут с тобой.       Гроза закончится уже скоро, а объятия будут греть всегда.