Ломка

      Они начали встречаться регулярно. Не очень часто, но хотя бы раз в две недели либо обстоятельства сжаливались над обоими, либо кто-то из них сам подталкивал эти самые обстоятельства. Юра скучал. Юра сильно скучал, и если сначала он сталкивал это всё на «че-то настроение хуйня», несколько недель спустя он уже не мог не заметить, что вечно вспоминает о Руслане, видит его силуэты в своём давно забытом Челябинске, где Руслан быть не может, предлагает Косте съездить в Сибирь за него, мол «отдохни, Катюш, совсем уже забегался», и, наконец, хочет увидеться с ним.       Костя очень чувствовал, что что-то не так. Юра всегда старался представать с раскрытой нараспашку душой, но сейчас молчал. Костя не настаивал, но приглядывался. В один из дней даже легонько намекнул, чтобы Юра не смел даже думать что-то сделать с собой, и раз уж на то пошло, Костя абсолютно всегда поддержит его и поймет.       Юра это всё прекрасно знал и честное слово ни разу не задумывался о вреде самому себе — кто он такой, чтобы из-за такой банальности страдать. И Костя был самым чудесным другом на свете, но Юра ужаса стеснялся мысли, что он может рассказывать ему о том, что сильно скучает по Руслану. И страшно обязывать Руслана в глазах Кости, а Юра бы определенно захотел оправдаться тем, что не один он ведёт себя стрёмно.       Сибирь уже стала почти родной. Юра начал тосковать по ней. Ему казалось, он разделил это с Русланом. А Руслан почти никогда не приезжал хотя бы в Екатеринбург, не то что в Челябинск. Возможно, в Юре таилась обида.       — Зачем ты опять приехал? — резко и весьма грубо спросил Руслан, хлопая дверью здания. Последний, кто остался в нём, — бедный Новосибирск, продолжавший разбирать принесенные сегодня отчёты.       Юра нервно сглотнул.       — Костя нехорошо себя чувствует.       — В следующий раз можете обойтись простым «я не приду». Косте необязательно тащить тебя на двести пятнадцать слайдов Коленки о том, как он прилежно себя ведёт.       — Мне несложно передать отчёты вовремя, — постарался как можно спокойнее возразить Юра. Хотелось поболтать нормально, как иногда по счастливой случайности удавалось, а не сразу же собачиться.       — М, вот оно как, — безразлично бросил Руслан, чиркая зажигалкой.       Юра, казалось, что первый раз за весь день поднял на него взгляд, находясь так близко, и обнаружил, что у него в зубах уже подоженная сигарета. Юре тоже хотелось курить, но пачка кончилась ещё утром.       — Ведёшь себя так, словно обиделся, — перевел взгляд на чужие ярко-зелёные глаза Юра.       — А ты жадно глянул на мою сигарету, — бесстрашно посмотрел в ответ Руслан. Абсолютно без всякого приличия. — Попросишь, или дальше будешь страдать от ломки?       — А ты поделишься?       — Без проблем, только эта последняя.       С явным вызовом, Руслан показательно облизал своим влажным языком фильтр, самым кончиком очерчивая все его уголки, и протянул сигарету Юре.       — Держи.       Чувствуя лёгкий недостаток кислорода после того, как Руслан вытворил такую странную чушь, Юра потянулся к сигарете, почти не ощущая своей руки. Забрал её, мимолётно коснувшись чужих приятных пальцев, и, бесприрывно глядя в глаза напротив, закурил. Совсем малое количество оставшейся слюны ощутимо дотронулось до губ.       Мало того, после длительной затяжки Юра решил, что терять нечего. Неуверенно облизал фильтр так же, как сделал это Руслан, стараясь вложить в это движение столько же похоти и дерзости, и передал сигарету обратно. В этот раз творить Руслан не стал, как ни в чем не бывало мимолётно коснулся чужих пальцев и за один раз испепелил едва ли не половину оставшегося окурка. Юре больно стало от того, что ему захотелось почувствовать чужую слюну на своих губах ещё раз.       Руслан внимательно глядел за чужими эмоциями. Почувствовав себя окончательно сошедшим с ума, Юра накрыл чужую мягкую щеку своими заледеневшими пальцами и аккуратно поцеловал, прежде чем успел осознать, что делает. Он поцеловал Руслана; даже представить не может, что на него нашло. Решительно сократив между лицами расстояние, он неумело толкнулся своим языком меж чужих безумно приятных губ, заметно ощутил, как весь воздух выбило из лёгких, и сделал языком что-то донельзя приятное ещё раз, вроде, столкнулся с резвыми движениями Руслана. Дверь ещё раз хлопнула. Юра, сильно испугавшись, вздрогнул и быстро отстранился. Смущённый Коля едва не раскрыл рот, и первым, что пришло в голову, протараторил «извините».       Юра готов был тут же застрелиться, сердце упало так низко, что казалось, уже появилось на другом конце Земли, пробурив отверстие. Сбежало. Юра бы тоже сейчас не отказался; так безбожно и глупо облажаться, когда ебаный Руслан делает языком в чужом рте что-то в ответ — полный провал.       Руслан, полностью ощущая Татищевскую тревогу, аккуратно дёрнул рукав его ужасно быдловской кофты.       — Коля ничего никому не расскажет, ничего страшного, принцесс.       — Да, — поспешил заверить сам Коля, хотя явно ещё не отошёл от такого зрелища. — Ничего страшного, Юрий Иванович, я всё понимаю.       Юра едва не застонал, закрывая красное лицо ладонями.       — Какой ужас, вот так и проси сигареты, — неспециально жалобно протянул он, представляя, сколько ещё будет от такого оправляться.       Руслан негромко засмеялся. Искренно и нежно. Юра не смог сдержать улыбку, хоть и до сих пор чувствовал себя ужасно.       — Я никому ничего не скажу, не переживайте. До свидания, — быстро кинул Коля, сдержанно улыбнувшись.       — Пока, малыш, — решил всё же одарить прощанием Руслан.       У Юры язык не повернулся, он только спустил пальцы до губ и проследил, как Коля садиться в такси.       — Какой пиздец, он же правда… никому не разболтает?       — Коля понимающий человек, — кивнул Руслан, почти сдерживая улыбку, и решительно бросил сигарету в ближнюю мусорку. — Но ты так романтично полез целоваться, мне казалось, я растаю!       — Руслан! — мученически простонал Юра, снова слабо краснея.       Руслан почти обнял его. Уложил голову на острое плечо и даже сцепил вокруг талии руки, стоя сбоку. Нет, Руслан обнял его. Чмокнул в шею и прямо на ухо прошептал:       — А поцелуешь ещё раз?       По телу побежали мурашки.       — Теперь твоя очередь.