Плановый разгром

Остров Шанг Цунга окутала тихая тёплая ночь. Ныне оставленный своим давно почившим хозяином, этот забытый богами кусок земли хранил в своих мёртвых недрах великую память. Битые скамьи внутреннего двора, где некогда проходили все турниры Смертельной Битвы, озарял мягкий свет луны, убаюканной в тонкой вуали перистых облаков. Фуджин втянул носом влажный морской воздух, собираясь с мыслями. Где-то тут сокрыта реликвия Шанг Цунга, вместилище тысяч душ. Громадная сила, что должна принадлежать лишь тем, кто способен ею правильно распорядиться, не причинив никому вреда. Стоило бы запереть корону вместе с Камидогу подальше от глаз смертных. Их авантюризм и неизживаемая склонность наживать себе проблемы не должны оставаться без внимания ни на секунду. Бог ветра много раз пытался понять их ход мыслей, но божественная сущность столь сильно отличалась от смертной доли, что и за тысячи лет тесной связи с миром людей понимание их природы ускользало из-под пальцев. Даже приятельские посиделки с Джаксом каждый раз виделись ему необычно и странно. Молодого бога откровенно смущала неуместность его участия в подобных мероприятиях. Однако одновременно с этим настолько вдохновляла палитра чувств, доступная простым людям, что волей-неволей Фуджин проникся их жизнью — скоротечной, рискованной, насыщенной. В какой-то момент, он не мог утверждать наверняка, белая зависть стала его постоянным спутником. И потому Фуджин заботился о смертных, как мог, познавая прелесть простых человеческих эмоций в стремлении быть ближе к людям, иметь что-то общее. В отличие от своих собратьев, бог ветра видел в чувственности поразительную силу. На что ведь только не способен человек, движимый гневом или любовью? Праздное размышление пришлось прервать. Фуджин прищурился, силясь разглядеть тьму, чуть дрогнувшую в сгустившемся мраке. Напряжение спазмом прошлось по мышцам, готовя тело к бою. Эти тени казались знакомыми. Слишком неестественными для этого мира. — Так я и знал. Кроника догадывалась, что кто-нибудь сюда придёт, — хрипло поприветствовал его призрак, показываясь из тени, отбрасываемой трибунами. Нуб Сайбот, ну конечно. Кому как не ему доверить настолько щепетильное и ответственное дело, как охрана короны. Би-Хан хоть и был достаточно хитрым и изворотливым, но с этими качествами в невероятный контраст мешалось поистине баранье упрямство и приверженность обещаниям и клятвам, даже если они были даны десятилетия назад. — Думаешь, она вернёт тебе жизнь? — испытующе спросил Фуджин, обнажая меч, — Рейден бы смог очистить твою душу. Сомневаться в его желании вернуть себе жизнь не приходилось. Чтобы убедиться в этом, стоило просто заглянуть в Не-мир и посмотреть на то жалкое подобие жизни — скорее её агонии — что безраздельно царит там. Было бы глупо упускать возможность, пусть даже такую обманчивую, как служение Кронике, ради того чтобы хоть ненадолго оковы смерти ослабли на павшей душе. Но и тут Би-Хан удивил Фуджина. — Мне нет дела до мира живых, — самоуверенно ответил призрак, делая шаг вперёд. Так не бывает. Не в случае Би-Хана. Слишком нервным он стал. Природная проницательность подсказывала богу — что-то явно гложило его. Не давало покоя настолько, что призрак стал одержим идеями, что были так не к лицу сдержанному и благоразумному человеку, которым Фуджин успел его запомнить. Но он прикусил язык, не давая сказать себе ни слова более. Когда-нибудь эта душа обязательно обретёт покой. Лязг стали о сталь прервал ночную тишину резким и до противного знакомым звуком. Их разговор продлился недолго, впрочем как и в прошлый раз, когда Фуджин был вынужден сражаться с тогда ещё живым воином Лин Куэй. В Храме Элементов Би-Хан произвёл на него впечатление жёсткого, но исполнительного воина, почти идеального солдата, что не пойдёт на поводу личной выгоды, легко уступив ей честь и достоинство. И потому, несмотря на всю тьму его души, сентиментальный бог верил в него. — Отдайся исцеляющему свету Джинсей. — Свет только ослабит меня. И всё же, нет. Раз так, то терять больше нечего — этот человек потерян давным-давно. Фуджин закончил схватку быстро, призвав все свои силы, дабы одолеть беспокойного призрака. Пора переставать играть с ним. Жёстким движением он перехватил удар кулака, стремительно летевшего в него сквозь тень. Хотел было выстрелить в открывшийся живот из арбалета, но Нуб Сайбот среагировал в последнюю секунду, разрывая захват. Сзади призрака открылся портал, и тот резко дёргается с места в пустой попытке скрыться в нём, точно сбегая. Ветер быстрее вкрадчивого шага тени, и вот Фуджин одним рывком настигает наполовину скрывшуюся в потустороннем мире фигуру, выдёргивая из портала, и кидает на побитый камень, выстилавший весь внутренний двор. Фуджин приземляется на него сверху, придавливая к земле, и приставив клинок к шее... не режет? Сквозь злобу во взгляде Би-Хана проглядывается едва заметное недоумение. — Ты пожалеешь о своём решении, — начинает божество, смотря с лёгкой печалью на напряжённо застывшего призрака, — перейдя на путь света, ты станешь прежним собой. Разве не этого ты втайне жаждешь? Посмертие лишает тебя многого, Би-Хан, как простого тепла жизни, так и всего того, что твоё по праву. Мысленно Би-Хан соглашается с каждым словом, чувствуя неполноценность данного ему тела. Нет! Он — оружие, и смерть дала ему свободу. От потребностей, от боли, от страха умереть. Того самого чувства, которое он всего раз в жизни испытал, и почему? Потому что был человек, ради которого криомант жил и сражался. Би-Хан до самой смерти защищал глупого брата, а в благодарность от него получил плевок в спину. Слепые чувства, что не заморозил его лёд, смогла сковать смерть. И призрак ни за что не откажется от этого дара. Дождавшись момента, Би-Хан открывает портал прямо под собой, и ускользает, оттолкнув Фуджина от себя. Замешкался, и был пойман на этом. Наспех созданный портал перенёс его на крышу, и призрак вполне человечным жестом едва не хлопнул себя по лбу. На крыше его обнаружат, как только можно было додуматься? Би-Хан понадеялся на то, что тьма ночи скроет его очертания, но всё равно слегка прилёг на выцветшую черепицу, выжидая. Фуджин тихо вздыхает, возвращая меч в ножны, даже не предпринимая попыток осмотреться, призрак готов поклясться — если бы не беспечность бога ветра, его бы уже обнаружили. — Что ж, твоя взяла. Всё равно, даже став бессмертным, ты не избавился от сомнений, свойственных простым людям, — произносит Фуджин, прекрасно зная что его слышат, почти ощущая тяжёлый взгляд на себе. И исчезает вместе с первым дуновением ветра. Хруст черепицы под ногами почти оглушает на фоне недвижимой ночной тишины — Би-Хан встаёт в полный рост, показываясь из своего импровизированного укрытия, вглядывается в бледный лик полной луны. Прекрасная и далёкая, попробуй дотянуться рукой — не ухватишься. Прямо как его прошлые амбиции. Би-Хан опускает голову, задумываясь. Оказывается, в нём ещё осталась поэтичность. Быть может, Фуджин окажется не так уж сильно не прав? Воспоминания о своей прошлой жизни порой блекло проносятся в голове, напоминая о тех старых мыслях и желаниях, обуревавших тогда ещё молодого мужчину в самом расцвете сил. О бессмысленных мечтах, что в один миг разбились, уничтожились вместе с его телом, сгорев в пламени Скорпиона. Силясь вспомнить, чего же желала его почерневшая душа, Би-Хан лишь сильнее злится от противоречивых чувств. Быть смертным так омерзительно, омерзительно слабым и ведомым. При жизни старший Саб-Зиро был всего игрушкой в руках грандмастера, богов, обстоятельств, на которые было невозможно повлиять. И только смерть дала ему глоток свободы, который теперь необходимо вдохнуть в чахнущий клан, ведь по каким-то неведомым перипетиям судьбы Би-Хан до сих пор чувствует причастность к делам Лин Куэй. Не должен, но чувствует. Теневой воин опустил голову, пряча лицо от лунного света, и обратил взгляд на ныне пустующую и разбитую площадку внутреннего двора. Одни из последних воспоминаний его жизни связаны именно с этим местом, и Би-Хан едва ловит себя на лжи, что совсем не чувствует ностальгии по этим беспокойным временам. Поганый придурок Фуджин, чтоб его, если бы не эти глупые россказни о прошлом, то призрак бы уже давно вернулся к Кронике с донесением. А теперь он просто стоит на хрупкой черепице, даже не думая о том, обвалится она прямо под ним или нет. Все его мысли обращены к последним словам бога, к его предложению. Глупый божок! Что он может знать о жизни смертных? Всё, что движет богами, это эгоизм и плохо скрываемое тщеславие вкупе с показным высокомерием. Слабости смертных им втайне противны и абсолютно чужды. Потому так легко и непринуждённо боги помыкают людьми, отправляя их на верную смерть, насылая целые сонмы невзгод, не давая ничего взамен. У Би-Хана не было слабостей. Идеальный воин, образчик стандартов Лин Куэй — даже Старшие боги не могли противостоять ему. И всё же... Резкая волна отвращения и глубоко засевшей боли охватила призрака, и тот едва ощутимо поморщился. Чувствовать эту боль было так странно, как если бы ампутированная конечность внезапно пронзилась ею. Вслед за ней пришла привычная Би-Хану злость. Он отомстит ему, убьёт их всех. А Куая будет пытать особенно долго. Предатель не заслужил милосердия. Вместо того, чтобы отмаливать его душу, тот отобрал у своего старшего титул, в первый же день сменив простую форму на традиционный доспех, доставшийся братьям от деда. Отнял титул, отнял имя, спутался с его убийцей. Предал годы доверия и заботы друг о друге. Но пора уходить. Движения рук были слегка резкими от раздражения, пока Би-Хан открывал портал. Но как и обычно, призрак оставил свои эмоции без должного внимания. — Кроника знает, где находится Скорпион, — проронила Ди'Вора будто бы невзначай, встретившись с Нуб Сайботом в одном из многочисленных коридоров обители госпожи времени. — Эта Особь могла бы взять тебя с собой на задание, скорее всего он придёт не один, — многозначительно добавила она, подливая масла в огонь. Би-Хан прекрасно понимал, о ком идёт речь. Если там будет его младший брат, ей стоило бы подготовиться к нападению куда лучше, взяв с собой не только его. И вообще, почему это Куай опять берёт с собой Скорпиона? Лёгкий флёр возмущения пронёсся в голове как короткий винтовочный выстрел, пролетающий мимо. Но всё же задевающий чем-то. — Мне нужно доложить Кронике о происшествии на острове. Жди меня здесь, — сдержанно кивнул призрак на прощание и растворился в тенях. Совсем скоро они все заплатят за то забвение, на которое лично его обрекли. Занятная идея договориться с Сектором о том, что скоро у него станет на одного воина больше, вспыхивает и тухнет в мстительном разуме. Это тело принадлежит ему, и никакой сумасшедший не испортит скальпелем и металлом то, что могло бы стать более слаженным организмом. Его личным ревенантом. Впервые за столько лет Би-Хан позволяет себе тускло улыбнуться под маской. У него есть план.