И тут он все понял.
По квартире раздался крик глубокого разочарования. Время не пощадило Войда, напоминая, что ничего не вечно, как и наслаждение его любимым. Возрастная импотенция может и настигла его раньше, чем обычно положено, но с его образом жизни при Империи нужно сказать «спасибо», что его мозг еще жив. Кавински не терял надежду, хоть и был в истерике, превращая попытки возбудить любимого уже в пытки. Для него это слишком болезненно, он жить не может без их ночных игр. Это словно хобби, которое вдыхает в него силы двигаться дальше, способ показать свои чувства Войду, не зная, как их выражать еще. Войд старался терпеть, быстро потеряв настрой и надежду, пока Винс вжимал его лицо в свою грудь, но когда блондин стал хвататься за свои волосы и плакать, измазывая свое лицо соплями, Войд взял его за плечи и попросил прекратить и пойти умыться. Старший принял реальность сразу, как осознал ее, будто бы уже давно ожидая этого момента. Ну, значит, остаток жизни без секса, значит, без секса, не идти же судьбе на перекос. Ему бесконечно жаль, что так вышло и больно смотреть на любимого, зная, что он вкладывает в этот процесс. Он уже предлагал попробовать способы без проникновения, не желая подставлять зад. Есть уйма способов удовлетворения — та же дрочка, минет или их любимые игрушки, — но это все не то для Винсента, которому нужно именно соитие тел с его любимым, без которого у него не будет удовольствия и секс потеряет смысл, и правда став бездушной игрой без чувств. Войд стал искать замену их «ритуалу», водя Винса по свиданиям каждый вечер, но все не то — он наблюдал как лицо любимого бледнеет, сам он увядает и теряет страсть к жизни, став таким тихим, непохожим на себя. И как бы свидание не шло, оно заканчивалось попыткой блондина уговорить Войда сходить к врачу, но тот был непреклонен, твердя, что нужно принять наступление старости. Если Войд не хочет лечиться сам, то Винс решил сделать все за него. В интернете он нашел таблетки для поддержания «мужской силы», которые нужно принимать регулярно, они были для профилактики, но он надеялся на них, добавляя каждый день по одной в утренний кофе Войда. Результатов не было. Может, недели мало или этим надо было заниматься раньше, но так ли это важно? Винс пытался держать себя в руках, но в один день его терпение просто лопнуло, вернувшись с очередного ресторана, устав от этих бессмысленных жестов. Войд сидел в гостиной комнате, поглаживая малышку Коффи по ее мохнатому и толстому пузико, параллельно спокойно смотря телевизор, на котором шли новости о успешном завершении постройки нового жилого поселения, как тут в комнату залетел блондин, закрыв собой экран телевизора. — Я больше так не могу, старый ты хер! — верещал Винс, нервно топая ножкой. — Завтра мы пойдем в больницу, и отказы не принимаются! Со стороны казалось, что Войд был спокоен, но еле заметные движения на лице и крошечное подергивание имплантов рук его выдавали. — Блять, почему ты не можешь просто смириться с тем, что естественно?! Почему ты не можешь просто принять это?! — все еще со спокойным лицом, но уже на повышенном тонне ответил ему бывший Инспектор, приподнимаясь с дивана. Коффи вскочила с его коленей и забилась под диван, прячась от повисшего в воздухе напряжения. — Как я могу принять потерю того, что люблю?! — ответил ему блондин, взмахивая руками. — Да, так же, как и я! — уже крикнул брюнет, поднимаясь с дивана. — Я смирился с разрушением мира, которого любил, я смирился со смертью любимой Империи ради тебя, желающего жить в новом мире! Не будь тебя, я бы первым делом предпочел бы спрыгнуть с многоэтажки! Так если я смирился ради тебя, так почему ты не можешь смириться ради меня?! Войд и не заметил, как уже в гневе обхватил плечи блондина и сжал их до боли, и как только он пришел в себя, уселся обратно на диван и продолжил: — Я никуда не пойду, слышишь? — спросил Войд, наблюдая, как блондин уходит к выходу из комнаты. — Слышу! — с полувсхлипом ответил ему Винс, напоследок громко хлопая дверью комнаты. Ссора длилась от силы минут пять, но измотала обоих до беспамятства. Войд выключил телевизор, сидя в тишине, слыша, как в их спальне хнычет его любимый, не зная, как быть дальше, надеясь, что они больше не поднимут эту тему. Коффи вылезла из-под дивана, обеспокоено мяукая, осматриваясь вокруг, она пошла на плачь и начала кричать и царапать преграду, чтоб Винс впустил ее в спальню, но дверь так и не открывалась. Войд посмотрел на это пару минут и не выдержал, взяв котенка на руки и укутывая в плед, та моментально уснула, находясь в тепле. Они сели вместе на диван, и брюнет продолжил пилить стену взглядом. Всхлипы начали утихать. Кавински снова полез гуглить варианты решения и решил, что не будет действовать осторожно. За пару минут он переодевается в одежду потеплее и выходит из квартиры в ночь, направляясь в круглосуточную аптеку. Войда начинает немного трясти, он волнуется за любимого, предполагая, что тот снова пристрастится к алкоголю — или тому похуже — от стресса. Он хочет его остановить, но Кавински взрослый и сознательный человек, контролировать его не выйдет и только ухудшит ситуацию. Придется только ждать и надеяться, что его милый вернется домой максимум пьяный. Опасения старшего не беспочвенны, но Винс еще может здраво мыслить. Ну, почти. В аптеке он купил виагру, а прямо напротив был круглосуточный алкомаркет (в Империи нет закона об ограничении времени на продажу алкоголя). Войд тоже любит выпить, и Кавински знает его любимые марки. Домой он вернулся через полчаса с припрятанной в кармане баночкой с «волшебными» таблетками и с бутылкой коньяка. Войд вздохнул с облегчением, увидев, что Винс предпочел пить дома, под его присмотром. Он оставался в гостиной, не желая мешать любимому, хоть и в жопе чесалось — он увидел любимую марку и надеялся, что ему тоже предложат выпить. Кавински отнес все на кухню, открывая бутылку и кидая в нее таблетки из банки, наплевав на дозировку. — Наливай, я переоденусь. Мне с колой, пропорции знаешь. — звучит раздраженный голос блондина, когда он ставит открытую бутылку алкоголя на стол с ней бокалы, колу и пакетик со льдом. — Извращенец… Мешать произведение искусства с этой дрянью… — Войд усмехается, хоть он не может вновь выразить свое недовольство вкусом любимого. Пока Кавински переодевается, Войд сам наливает себе ловушку в жидком виде. Налив в бокал янтарной жидкости, брюнет, прежде чем глотнуть, понюхал содержимое бокала. «Пахнет по-другому… Сменили рецепт, или это у меня что-то барахлит?» — спросил сам себя брюнет, но тем не менее отпил, сразу морщась от одновременной горечи напитка, так и от горечи таблеток. — «Фу, паленая, что ли?» И тут из-за угла коридора вышел блондин, поправляя длинную футболку на теле. — Уже пробуешь? Как на вкус? — с невинным выражением лица спросил блондин, чтобы убедиться не заподозрил ли возлюбленный подвоха. — Странное какое-то. — ответил ему бывший Инспектор, снова принюхиваясь к бутылке. — Чересчур горькое… На это Винс всего лишь пожал плечами и самостоятельно намешал себе алкоголь с колой, и был очень рад, что пьет он именно с газировкой, потому что она хоть немного разбавляла отвратительную горечь таблеток. Кое-как допив свое пойло, Винс в тишине стал ждать реакции, которая не спешила появляться. Но тишину нарушил Войд, отложив бокал с допитым коньяком. — Ты… Прости, что вспылил, я понимаю, что ты волнуешься за меня, но и ты тоже пойми. От возраста не убежать, я хочу, чтобы ты был счастлив, но я хочу это сделать не при помощи того, что в штанах… Я сильно сжал плечи? Не болят? — проговорил Войд, неловко постукивая пальцем по краю стола. А у Винса сердце кровью обливалось, редко от его возлюбленного, даже сейчас, можно было услышать такое, в голове даже проскочила мысль, что все-таки он может попробовать и смириться, ведь все, кроме отсутствия секса, его устраивало. — Да и ты меня прости, это я начал все, мне и вправду надо было принять факт того, что пришла импотенция… — ответил блондин на извинение, поглаживая пальцем край бокала. Войд, коротко улыбнулся и распахнул руки, приглашая блондинчика в свои объятия, в которые тот поспешил попасть. Он уселся у него на коленях, обхватив за шею и устроив голову на плече, а брюнет же любовно поглаживал его по спине и раскручивал на пальцы локоны золотистых волос. — А может, ну этот коньяк? Пошли лучше спать? — спросил Войд, на что получил усталое «угу», и, взяв блондина как невесту, протопал в их спальню, где они так и улеглись, в обнимку. Пока брюнет уже находился в полусонном состоянии, Винс думал, почему же волшебные таблеточки не сработали, ведь и добавил он их дохирище, и цена дорогая, и качество, по словам аптекаря, отменное. Винс посильнее вжался в любимого, почувствовав непривычный жар от его тела, а еще немного погодя почувствовал своей кожей, что была на уровне паха Инспектора что-то полумягкое. «Бинго!» — пронеслось у блондина в голове. Кавински так обрадовался, что уже не видел препятствий. Он перелез на Войда, сев на его пах, начиная бедрами тереться о стояк, делая его своими действиями только тверже. Спать Войду такие действия не дают, и он уже сам двигает тазом, чувствуя приток крови, он открывает глаза и перед ним словно второе пришествие. Разум лишь слегка приятно затуманен от алкоголя, в его паху завязывается узел возбуждения, а на нем сидит прекрасный мужчина, который все цело принадлежит ему. На лице невольно появляется легкая улыбка. Он путает реальность со сном и уже думает, что это лишь сладкий мир фантазий. Брюнет приподнимается, обнимает за талию Винса, начиная его мять, где помягче, и принюхивается. Внезапно он осознает, что это не сон. Запах слишком реален, им хочется наслаждаться всю ночь напролет. Что это за чудо с ним произошло? Намерено Войд не думает о причине возникновения его возбуждения, желая сейчас им воспользоваться и порадовать любимого. Но он же понимает, что Кавински уже что-то сделал и их скоро ждет скандал. Винсент втягивает его в глубокий страстный поцелуй, во время которого у них по подбородкам капают слюни, словно пропущенные специально. Сначала они нежны, постепенно наращивая огонек, начиная кусать друг друга за языки и губы, но осторожно, не оставляя ранок. Вскоре легкие покусывания и поцелуйчики переросли в что-то более серьезное, укусы стали болезненные, но при этом они только сильнее разжигали огонь внутри. Долго прелюдия не смогла длиться, и вскоре Войд снова был вжат в кровать своим возлюбленным, который уже успел снять с себя боксеры и немного приспустить ночные шорты бывшего Инспектора, выпуская на свободу его орган. А тем времени таблеточки подействовали на блондина, заставляя его тело нагреться, а член напрячься. Он отстранился от любимого, совсем ненадолго, чтобы взять с прикроватного комода с игрушками лубрикант, и выдавил его себе на пальцы, которые вскоре оказались внутри его попки, смазывая разгоряченный проход.Но будем честны, он ждал достаточно долго, что готов был и на сухую.
Войд без дела не сидел, пуская слюни и мысленно съедая тело любимого. Он неловко, дрожащими от эмоций и волнения руками, пытался надеть презерватив, который взял оттуда же, откуда и Винс взял лубрикант, его все время отвлекал блондин, который постанывал, растягивая себя, и изредка спускался к шее Войда, чтобы укусить или оставить очередной темный синяк. В этом потоке страсти Войд боялся упустить его, торопясь, ответно оставляя на груди и шее Винса засосы и укусы. Кавински также торопился, остановив растяжку, убедившись, что ее будет достаточно, дабы остаться без травм после этой горячей ночи. Брюнет сжимает бедра своего милого, раздвигая их и начиная усаживать на свой член, пока тот сладко стонал, не сдерживаясь. Винсу было приятно от самих прикосновений до него, пока он возбужден, а таблетки только усиливали эффект. Как только блондин окончательно насадился, он поерзал бедрами, привыкая к ненадолго утраченным ощущениям. Тяжелые руки на бедрах и горячий член внутри — то, что надо. Правда, он ощущался не таким крепким как раньше, но и этого было достаточно, чтобы насладиться сполна. Еще немного поерзав, чтобы подразнить брюнета, Винс начал медленно двигать своей попкой, скача вверх и вниз по чужому органу, наслаждаясь каждым мгновением того, как член проходится по стенкам, задевая чувствительные места. — Как мне этого не хватало… — одновременно проурчал и проплакал блондин, убирая руки Войда со своих бедер и заключая их в замок со своими ладонями. — Мне тоже… — Войд тяжело вдыхал, еле дыша, сам себя удушая, желая чувствовать все больше жара, довести себя и Винса до полусмерти в их кровати. Эффект все нарастал, сводя брюнета с ума — ему хотелось втрахивать Винсента в кровать и заставлять его кричать. В этом они сошлись: красноглазому хотелось почувствовать это животное наслаждение и быть подмятым под сильного и огромного Войда, чувствовать, как его огромный член чуть ли не разрывает плоть изнутри. Помнится как-то такое уже происходило, последствия были ужасны, но эта садомазохистская игра была чем-то особенным для них.И почему бы не воплотить желание в жизнь?
Еще некоторое время Войд наблюдал за гипнотическими движениями тела любимого — как тот скачет на его члене, как прерывисто вздымается его грудь, качаются его бедра и двигаются взлохмаченные волосы — любое малейшее движение все сильнее разжигало желание сменить позиции, задрать попку блондина вверх, желательно хорошенько размять ее и потратить на смазку пол тюбика, дабы было много влаги внутри, чтобы двигаться так, будто они трахаются в последний раз. Чтобы ноги сводила судорога, а голова шла кругом, чтобы перед глазами была только глубокая тьма и цветные искры. Пока Винс мирно скакал в своем темпе, шаловливая рука Войда взяла тюбик с лубрикантом, который ранее использовал Винс, дав насладиться еще несколько секунд, схватил блондина под руки и поднял его, выходя и переворачивая его, утыкая лицом в простыню. Винс и не понял, что произошло, он только почувствовал, как внутри стало невыносимо пусто, но вскоре под его тело подложили плотную и твёрдую подушку, а в зад хлынул поток холодной смазки. Поняв происходящее, Кавински обнимает подушку под ним, оттопыривая зад и давая любимому без лишней мороки смазать его, а после же влететь в его кишку без промедления. Это можно было бы сравнить с наказанием, даже пыткой, как Войд резво двигался внутри тела любимого, доводя свое тело до своих пиков скорости, пока «жертва» кричала под ним, наслаждаясь каждым отточенным толчком, попадающим по нужным точкам. К толчкам присоединились ласки руками его груди, оттягивая его соски, сжимая иногда бедра или надрачивая. Кавински бил кулаком по матрасу, кровать скрипела, сам он кричал просьбы «сильнее!». Перед их глазами сверкали искры, они перестали видеть друг друга, сильнее прижимаясь друг к другу, словно срастаясь вместе воедино. И будет верно сказать, что наслаждались они друг другом буквально до рассвета, меняли позы, использовали игрушки — и это было выматывающе настолько, что под конец блондин уже жалел, что накидал таблеток наугад, его дырочка была уничтожена и заполнена до отказа, презерватив не выдержал и порвался еще где-то на середине процесса… Теперь ему придется придумывать отговорки, чтобы не явиться на работу, так как он банально не мог двинуть ногой без лишней боли, но тем не менее он уснул довольный, чувствуя тепло чужого тела, которое расположилось под ним. Войд лежал, крепко обняв любимого за спину, согревая его искусственной кожей на имплантах. И поднялись они только в обед, Войд чувствовал себя более-менее живым, хотя у самого болело все тело, и как бы это смешно не звучало, казалось, будто его яички стали в разы меньше. Первым делом бывший Инспектор, как единственный, кто мог встать с кровати, ушёл в ванную, откуда вернулся с полотенцем, губкой и тюбиком заживляющей мази, чтобы хоть как-то отмыть и залечить следы веселья с его блондинчика, а после купания он ушел на кухню, где его уже, гремя миской, ждала Коффи, о которой позабыли на целую ночь и утро. Покормив любимицу, он принялся за готовку и для него с Винсом, разложив на подносе с фиалками быстрый завтрак из нарезанной колбасы, тостов с твороженным сыром, тостов с маслом и икрой и отдельно накрошил шоколадки, после чего отнес все в комнату, укладывая все перед любимым и садясь перед ним. — Ну? И что ты мне подмешал? — спросил Войд, укладывая колбаску на тост с сыром и поднося его ко рту блондина. Тот откусил и заплетающимся языком промямлил: — Стандартная виагра… Немного переборщил… Я не считал, сколько закинул… — А ты знаешь, что он мог разбухнуть и чтобы он упал, пришлось бы выкачивать с него кровь? — сказал брюнет, пугая блондина. — Но этого же не произошло. — сказал Кавински, забирая тост с рук Войда и наблюдая, как тот встал и обошел кровать. — Зато произошло это! — сказал Войд и шлепнул по ягодичке блондина, а затем сильно сжал. После бурной ночи любое прикосновение отдавалось болью, и Винс, вскрикнув, выронил тост с рук. — Мне до смерти понравилось, что было сегодня ночью… — проговорил Войд, поглаживая ягодичку. — Но давай, раз ты нашел способ, как оживлять мой член, ограничимся таким сексом, ну… Скажем, раз в неделю. Ты представь, какое томительное ожидание… — Если такой, то я согласен и на раз в месяц… Да и привык я уже с тобой по ресторанам гонять… — снова промямлил Винс, поднимая упавший на кровать тост. — На этом и порешим… — сказал Войд и, не удержавшись, снова шлепнул по ягодице блондина, на что получил вскрик и громкое: «Войд, ты придурок!».