Стихи Жаннета Герца

Стас прекрасно знает, что Жаня пишет стихи. Что уж там, его возлюбленный устраивал целые поэтические вечера. И хоть Стасу не были так интересны стихи про величие ныне покойного (царствие небесное) Жириновского, его подвиги и прочие стихи о политике (коих у Жани были целое множество), видеть как Герц с горящими глазами читает эти стихи с выражением, стоя чуть ли не на табуретке, Стаса восхищало. Было приятно смотреть, как Жане что-то действительно интересно и он делится этим со Стасом. Делится, кажется самым сокровенным. И Стас это доверие ценил. Больше ему нравилось слушать стихи более депрессивного содержания. Картину о личности своего парня он складывал именно по ним. Если обстановка была достаточно интимная, Герц долистывал блокнот до середины, где он выплёскивал все свои переживания в стихах или абстрактных заметках. Он усаживался к Стасу, который нежно укутывал его в плед и читал. В первые разы он скованно отвечал на вопросы Стаса о том, почему он написал то или иное произведение. Но со временем стал охотно пересказывать ему всю биографию. Душа горе-поэта трепетала от того, что кому-то действительно интересно. Интересны его стихи, его личность. Именно то, чего ему не хватало всю жизнь. Внимания. И Стас давал этого внимания сполна. Моментами Жаня даже смущался, когда видел, какими влюблёнными глазами на него смотрит Стас. Но есть одна примета. Влюбляя в себя поэта — он обязательно посвятит вам стих, обязательно впишет ваш облик в прозе. Маркову было искренне интересно: пишет ли о нем Жаня? Были ли у него страстные стихи, помимо страсти к Жириновскому? Вечер снова склонился к близкой обстановке. Жаня уже по привычке устроился между ног Стаса, откидываясь спиной на его грудь. Его обнимают за талию, в доме тихо и тепло. Будто приятный сон, нежели реальность. Кажется, некоторую сонливость они ощущали оба. Жаня в это раз взял другой блокнот. Марков его не видел раньше. Кажется, он был более новый, чем предыдущий. Ему зачитали несколько стихов о злободневных днях и мерзких людях. Стас улыбался. Он знал, какой Жаня бывает открытый и нежный. Ценил то, как осторожно и даже неумело он старался проявлять свою любовь к Стасу. Совсем у него нелюбленный и нецелованный никем. Герц заерзал и вылез из объятий своего бойфренда (самое подходящее для Стаса слово). Выдав сонное «сейчас вернусь», он поплелся в сторону коридора, оставляя Стаса наедине с блокнотом. Новый блокнот имет свойство переворачивать страницы самостоятельно. Перед Стасом возник стих, имевшие необычное, нетипичное для стихов Жани название «Озарение». Точнее необычного в нем было то, что название было несколько раз перечеркнуто. Жаннет, кажется, долго выбирал как назвать это творение. Под штрихами ручки можно было разглядеть предыдущие названия стиха, такие как «Стас Марков», «Глаза-Кометы» и любимое «***» Сердце Маркова застучало быстрее. Стих был явно о нем. Жаннет не будет против, если тот его прочитает? Я был уверен, что любовь — Просто людское развлечение. Не боле глупого влечения. Как хобби, или как чума. Первые строчки в стиле Жани. Мрачные, ненавидящие любовь. Считающие ее чем-то фальшивым и корыстным. Он смотрит ниже. Я от нее бежал, как мог. Я всех кусал, бросал без боя. Лишь бы никто из них не понял: Боюсь любви. Боюсь я боли. Много «я». Стих явно больше о чувствах Жани к Стасу, чем о самом Стасе. Как давно написан этот стих? Я был уверен, что любовь Она лишь выгоду имеет. Но ты…глаза твои смешные Залезли нежно в душу мне. Визуализировать переносный образ оказалось весьма неприятным занятием. Но метафору Стас понял. Приятно было, что он не «Наплевал в душу» (Эта фраза часто мелькала в отношении других, в других стихах Жани), а именно «нежно залез» Что уж, Стас действительно особо не спрашивал разрешения войти Жане в душу. Он просто залез в нее и вылезать отказывался. Да, впрочем, Герц этого уже и не хотел. В кое-то веке в его жизни появилось что-то приятнее бюста Жириновского и физиономии Дани Смирнова. Меня пронзило, как стрелою. Чума любви постигла. Мглою вдруг затянулся разум мой И озарился в тот же миг. В душе Маркова растекается тепло. Жаня как мог говорил о любви. Старался признаться самому себе, что он действительно любит. Люблю тебя, твои глаза, Твой смех и радость — жизнь моя. Глаза — кометы, светят ярко. И все наладилось с тобой. Стас не сдерживал улыбки. Жаня стеснялся говорить такое вслух, но подобные стихи кричали о том, что думал он о таком весьма часто. Я от тебя тварью бежал. Тебя я тварью догоняю. Ты меня только не бросай. Я в одиночестве сгниваю. Жаня был для всех аморальным бездушным уродом, кой статус заработал совершенно заслуженно. Но для Стаса он был самым хрупким и ранимым. И он его берег. Любил. Конечно, он не оставит его одного. Он прекрасно знал, когда Жаня говорит «уходи» и хочет, чтобы тот остался. Держи меня в своих руках. Целуй, люби меня, пускай Я мерзкий, злой ублюдок. C'est comme si tu m'enchantais. Французский. Какой приятный сюрприз. Он так углубился в романтику, что аж сделал французскую вставку. Марков едва дышит. Утопает в желании сжать Герца в своих объятиях так сильно, как только было возможно. В этих его глубоких раздумиях он не увидел, как красный то ли от смущения, то ли от злости Жаня застыл в коридоре. Он точно знал что за стих на этой странице. Точно знал в каких любовных метаниях его написал. Как у него, кажется, в момент написания поднялась температура и давление. Стас застыл вместе с ним. Тишину нарушил Герц. — Ты…ты прочитал его полностью, да? — начал он неуверенно. — Да. — Стас поднялся с места и осторожными, будто боясь спугнуть, шагами, приблизился к Жаннету. Марков заключил его в объятия, прижимая к груди и целуя макушку. Жаня едва дышал. Он подсознательно боялся, что Стас посмеётся над ним и его сентиментальными стихами. Но глаза его горели, руки обвивали нежно, а губы целовали с любовью. Герц еще немного постоял без движения, а после впился в эти объятия, сжимая Маркова в объятиях, чем провоцировал Стаса сжать его еще сильнее. Они немного раскачивались. Так спокойно и хорошо. — Не читай мой блокнот. Я сам тебе все прочитаю. — пробубнил Герц Стасу в плечо — И про любовь читать будешь? — Игриво парировал Марков. — Если ты хочешь — буду, — отвечал Жаня. — Хочу услышать все твои стихи и заметки в твоем исполнении, дорогой. — оставляя еще один поцелуй говорил Стас. Жаня еще не привык как нежно с ним обращался Стас и ненароком сжимался сильнее от ласковых слов. — Стас, я…ну, — он выдержал паузу, прежде чем выпалить — я люблю тебя. — Сердце Жани застучало быстрее. — И я люблю тебя, Жанечка. — Стас устремил влюбленный взгляд на Жаню и мягко поцеловал. А после потянул обратно к кровати, дабы продолжить этот литературный вечер.