Всего один шаг до...

- Ну что, ты не передумала? – Джинни крутилась перед зеркалом, поправляя волосы и макияж, над которым старательно трудилась последний час. - Нет, - быстро ответила Гермиона, продолжая смотреть в ноутбук и искать затерявшийся файл, который срочно был ей нужен. - Тебе никто не говорил о том, что нужно немного отдыхать? - Я этим и занимаюсь. - Смеешься? Сидя на диване, просматривая записи своих тренировок и выискивая ошибки в надежде себя в очередной раз отругать. Это ты называешь отдыхом, подруга? - Каждый делает это по-своему, - Гермиона на пару секунд открывается от экрана и оценивающе смотрит на Джинни. – Не слишком ли это для хоккея? - Мне нужно быть на высоте. Все-таки мой парень в команде. А вокруг него слишком много наглых и отвратительных девиц, которые готовы сделать все, чтобы заполучить его член. - Если в погоне за членом нужно постоянно находиться в напряжении, то я вообще отказываюсь заводить отношения. - Гермиона, ты и без члена в постоянном напряжении. Может, как раз секс и помог бы тебе расслабиться. - Не могу поверить, что слышу от тебя подобное. Твой прекрасный парень дурно на тебя влияет, - Гермиона делает акцент на слове «парень», а затем кривит губы, возвращаясь к самому началу списка файлов. - Ты к нему несправедлива. Забини очень хороший, горячий и может заставить меня кончить в любое время. Если лично тебе не нравятся спортсмены, это вовсе не значит, что все они плохие люди. Гермионе стало стыдно за то, что она так отвратительно себя вела. Выплескивала свое плохое настроение на лучшей подруге. Оскорбляла ее парня, хотя даже не была с ним знакома. В какой момент она стала такой отвратительной сукой, которая критикует всех вокруг, подмечая лишь свои собственные достоинства. Подготовка к соревнованиям сведет ее с ума. Ей нужно просмотреть записи своих последних тренировок и еще раз все проанализировать. Джинни права, она совсем не умеет отдыхать. - Извини, Джинни, я не хотела тебя обидеть. - Ничего страшного, я не обижаюсь. Но все равно советую тебе пойти со мной. - Я не выношу хоккей. Не хочу портить себе настроение еще больше. Не перевариваю хоккей, все эти крики, хаос и предводителя всех этих самовлюбленных придурков я ненавижу больше всех в мире, - с жаром воскликнула Гермиона, клацая по клавиатуре, пытаясь ввести запрос в строку поиска. - Малфой снова тебя доставал? - Даже говорить об этом не хочу, - покачала головой Гермиона, дотягиваясь до кружки горячего чая и делая глоток. - Ладно, поговорим, когда я вернусь. Не хочу опоздать. Пока. Джинни вылетела за дверь прежде, чем Гермиона успела ей что-либо ответить. Как ей сейчас хотелось отложить все дела в сторону, растянуться на диване и посмотреть какой-нибудь фильм. Однако она заставила себя включить последнюю тренировку. Нужно быть лучшей. А для того, чтобы достичь этой цели, расслабляться никак нельзя. Проклиная понедельники, большие нагрузки и тот факт, что выходные прошли непозволительно быстро, Гермиона переступила порог раздевалки и быстро переоделась, надеясь на то, что после тренировки успеет заскочить в библиотеку, чтобы прихватить дополнительную литературу для подготовки к тесту. Голова шла кругом от того, сколько нужно было успеть. Она прошла по длинному коридору, начиная ощущать холод, исходивший от ледовой арены. Собираясь снять чехлы с лезвий коньков, Гермиона замерла, чувствуя подступающее чувство гнева, которое тут же начинало грызть ее изнутри. Эта чертова хоккейная команда до сих пор была на льду. Хотя время их тренировки закончилось ровно три минуты назад. Осмотревшись по сторонам, Гермиона надеялась отыскать своего тренера, который свистнет в свисток и поставит этих напыщенных индюков на место, прогнав со льда. Но глаза наткнулись лишь на кучку визжащих фанаток, от вида которых становилось тошно. Злость подтолкнула Гермиону вперед. Стянув чехлы и оставив их на лавке, она быстро открыла небольшую дверцу, смело шагая на лед. Мимо нее пронесся какой-то парень, и совсем не исключено, что это как раз и был избранник ее любимой подруги. Стараясь не обращать на это внимания, Гермиона продолжила путь, выкатываясь на середину арены. - Эй, ты спятила? Драко Малфой собственной персоной несся к ней на всех парах, резко тормозя, заставляя кусочки льда отлетать из-под коньков. - Это ты спятил, Малфой! Время вашей тренировки давно закончилось. И я не обязана ждать, пока ваши задницы соизволят покинуть лед! - Тебе не говорили, что быть такой конченой сукой вредно для здоровья? - А тебе не говорили, что быть такой сволочью… Громкий звук свистка разнесся по всей арене, не давая Гермионе закончить свою давно подготовленную тираду. Но она стиснула зубы, замолкая, разворачиваясь и подъезжая к своему тренеру. - Что вы опять здесь устроили? – он посмотрел на Гермиону, а затем стал внимательно наблюдать за тем, как парни покидают лед, заостряя взгляд на номере двадцать два, который принадлежал Малфою. - Тренер… - И слышать ничего не хочу, Грейнджер. Мне надоели ваши вечные споры. Постарайся держать себя в руках. - Но я ни в чем не виновата! - Может, мы уже начнем тренировку? – мужчина надел очки, уставившись в свои записи, ясно давая понять, что собирается игнорировать все ее дальнейшие реплики. Сегодня у нее совсем ничего не получалось, и это не удивительно. Так происходило всегда после того, как она спорила с Малфоем. Всегда, когда перед ее лицом оказывалась его отвратительная рожа, по которой хотелось хорошенько врезать. Ни один из элементов не получился на все сто процентов, за что Гермиона получила еще один выговор от тренера. Казалось, этот день уже ничего не может исправить. Но тем же вечером ей подвернулся шанс отомстить. И Гермиона решила, что не стоит противиться судьбе и отказываться от блестящего шанса, который сам плыл ей в руки. Решив, что такси можно вызвать немного позже, Грейнджер осмотрелась по сторонам, а затем быстро направилась к машине Малфоя, возле которой стояла милая блондиночка, набирающая текст в одном из мессенджеров и нажимая «отправить» чуть ли не после каждого слова. - Привет, ты случайно не Малфоя ждешь? - Да, а что такое? - Можно тебя на пару слов? Блондинка кивнула, а Гермиона расплылась в самой приторной улыбке, на которую только была способна. Она взяла девушку под руку, отступая от машины на пару шагов и начиная импровизировать, совсем не задумываясь о возможных последствиях. Направляясь к такси и наблюдая за растерянной девушкой и приближающимся к ней Малфою, ее настроение мигом взлетело до небес. Все-таки она была не права. День был не безнадежен. Оплатив поездку через приложение, Гермиона выскочила из машины, поправив сумку на плече. Она медленно шла по узкой дорожке, наслаждаясь теплой погодой. Несколько минут неторопливой прогулки уж точно никак ей не повредят. На секунду прикрыв глаза и вдохнув воздух полной грудью, Гермиона вдруг услышала позади себя торопливые шаги и быстро обернулась, успевая отскочить в последний момент от разъяренного Малфоя, чья машина стояла прямо посреди тротуара с распахнутой водительской дверью. - Что ты ей натрепала? – Малфой сделал еще шаг, хватая Гермиону за локоть и подтягивая к себе. Сокращая дистанцию между их лицами до ничтожно маленького расстояния. - Кому? - Не строй из себя дуру, Грейнджер. - А, ты про ту глупышку, что ждала тебя у машины? - Не испытывай мое терпение, - он сдавил руку сильней, отчего Гермиона поморщилась, стараясь отойти, но терпя безоговорочное поражение. - Отпусти меня! - Я спросил, что ты ей натрепала? - А разве она с тобой не поделилась? Если нет, то подожди, уверена, что она уже активно строчит сообщения своим подружкам. Цепная реакция запущена, Малфой. Поделом тебе. - Ты маленькая сучка, которой все сходит с рук, - наклоняясь еще ниже, шипит Малфой, позволяя Гермионе почувствовать его горячее дыхание на своих губах. Внутри живота появляется странное ощущение разливающегося тепла. Желудок скручивается в тугой узел, не позволяя нормально сделать вдох. Мурашки разбегаются по затылку, теряясь в спутавшихся волосах. Гермиона нервно облизывает губы, стараясь как можно скорей взять себя в руки и возобновить диалог. - А ты самовлюбленная сволочь, которая имеет большое количество привилегий. - Ах, вот в чем дело? Не можешь смириться с тем, что я лучше тебя? - Лучше меня? Тебе никогда меня не обойти. - Да неужели? - Ага. - Слушай, а может, ты просто ревнуешь? Гермиона замирает, а затем начинает громко смеяться, желая согнуться пополам от нахлынувших на нее эмоций. Они продолжали стоять в той же позе, не обращая внимания на людей, которые останавливались, чтобы на них поглазеть. - Ревную? Тебя? Не обольщайся. Я уж точно не вхожу в число твоих тупоголовых фанаток. - Ты такая злая, потому что тебя никто не трахает? Ты только попроси, Грейнджер, и я подыщу того, кто не откажется от благотворительности. Его губы изгибаются в довольной ухмылке. А единственное желание, которое испытывает Гермиона в эту секунду, так это набрать полный рот слюны и плюнуть прямо ему в лицо. - Ублюдок, - она дергается, и Малфой отпускает ее руку, позволяя отступить на несколько шагов. Еще несколько секунд они неподвижно стоят на месте, глядя друг другу прямо в глаза. А затем Гермиона разворачивается и быстро идет к своему общежитию, борясь с тем, чтобы не остановиться и просто не закричать, что есть сил, выплеснув, наконец, всю ту злость наружу. Входная дверь ударяется в стену. Гермиона заходит в комнату, начиная стаскивать кеды с ног. Джинни выглядывает из своей комнаты, поедая шоколадное мороженое на палочке. - Начался апокалипсис? Что случилось? - Малфой случился! – рявкает Гермиона, собирая волосы в высокий хвост. - Вы снова сцепились? Сколько можно, Гермиона? - Они постоянно занимают лед больше положенного времени. Ведут себя так, как будто короли этой гребаной жизни. Думают, что если скользят по льду с клюшкой в руках, то выше остальных? Все должны соблюдать правила, - Гермиона плюхается на диван, начиная обнимать подушку руками. Джинни проходит вперед и садится рядом, не забывая о мороженом. - Вы поругались прямо на льду? - Нет, я увидела возле его машины какую-то девицу и решила обломать ему кайф. - И что ты сделала? - Сказала, что у Малфоя что-то типа инфекции. И если они потрахаются, то он может ее заразить. - О Боже, - Джинни начинает смеяться, сгибаясь пополам. – Ты повела себя как ревнивая девочка. - Неправда! Просто у меня было отвратительное настроение, и я использовала любые методы, чтобы заставить этого придурка злиться. - Должно быть, он очень злится. - Да. Особенно если учесть, что его вечернее увлечение большая сплетница. - Малфою придется расклеить результаты своих анализов по всему кампусу, - продолжает смеяться Джинни и тянется за телефоном. – Нужно написать Блейзу. - Должно быть, они прямо сейчас поливают меня дерьмом. - Но ведь его ты тоже поливаешь. Вы квиты, Гермиона. - Как-то мне не становится легче, Джинни. Прости. - Скажи честно, он тебе нравится? Гермиона начинает краснеть и задыхаться. Ей казалось, что злость начала постепенно покидать ее напряженный организм. Но вопрос Джинни вернул все на свои места. - Ты с ума сошла? Я его ненавижу! - А как же любимое клише? - Какое? - От ненависти до любви? - Я тебя умоляю, Джинни. Да я и на пушечный выстрел к нему не подойду. - Я бы поспорила. Вспомни тот эпизод, когда Малфой прогуливается со своей собакой. Ты должна признать, что и сама залипла на эту картину, излучающую сплошной секс. - Знаешь, мне нужно принять душ, - спокойно говорит Гермиона, поднимаясь на ноги. - Чтобы остудить пыл? - Еще одно слово Джинни, и я тебя удушу. Гермиона запирается в ванной и смотрит на себя в зеркало, замечая красные щеки. Черт, та самая сцена, о которой говорила Джинни, так не во время всплыла у нее перед глазами. Тот момент, когда Гермиона впервые посмотрела на Малфоя иначе. Он так мило и искренне возился с этой собакой. Улыбался, и в его глазах искрилась доброта. Не было ни капли той злости, которой он сполна одаривал Гермиону, стоило им столкнуться в очередном споре. Каждый стоял на своем, пока из ушей не начинал валить пар. Но тот эпизод, он мог ее подкосить. Если Малфой с такой нежностью смотрел на девушек, с которыми встречался, то Гермиона понимала, почему они спешили стащить перед ним трусики и раздвинуть ноги. Тогда даже она почувствовала слабую пульсацию в теле и сильно испугалась, тут же начиная вспоминать все гадости связанные с Малфоем, чтобы не дать слабину. Она никогда не позволит себе поддаться его чарам. Никогда. Потому что ненавидит его. Ненавидела вчера, сегодня и будет точно так же ненавидеть завтра. Еще раз изучив свое отражение в зеркале, Гермиона открутила кран в душевой кабинке, сбрасывая с себя одежду и вставая под горячие струи воды. На следующее утро в кампусе творился самый настоящий хаос. Все разговоры велись исключительно о хоккее. Гермиона готова была взорваться, потому что больше не могла выносить эти разговоры, каждый раз испытывая рвотные позывы, когда кто-то вокруг произносил «хоккей» или же «Малфой». Добравшись до ледовой арены, Гермиона надеялась, что сможет как-то отвлечься. Ночь она провела ворочаясь из стороны в сторону, из-за чего чувствовала себя разбитой. А весь тот шум, который она выслушивала днем, так же не пошел ей на пользу. Голова буквально раскалывалась на части. Но вместо того, чтобы дать себе немного отдохнуть, Грейнджер смело ступила на лед и покатилась по кругу, разминаясь. Ей нужно было отработать прыжок. В последнее время он получался все хуже. Но соревнования приближались, и нужно было собраться, чтобы сделать все идеально. Она прыгала, прыгала, прыгала и еще раз прыгала, уже начиная ощущать металлический привкус во рту. Остановившись на несколько секунд, Гермиона вновь пошла на новый круг, чтобы выполнить элемент. - Эй, Грейнджер, время выходит. Поторопи свою задницу. Громкий и ненавистный голос стал неожиданностью, испугавшей Гермиону. Она помнит лишь, как покачнулась на месте, начиная падать. А дальше была лишь темнота. Резкий запах ударил в нос, и Гермиона распахнула глаза, видя перед собой белый потолок. - Очнулась. Отлично. Сейчас отправим тебя на обследование, нужно убедиться, что нет никаких серьезных повреждений. - Я могу ее отвезти. Гермиона повернула голову влево, понимая, что лежит на кушетке в кабинете их местного доктора. На стуле возле стола сидит Малфой. А доктор Крис начинает светить фонариком ей в глаза. - Спасибо, Драко. Это было бы любезно с твоей стороны. Мозг слабо соображает, но, кажется, Малфой предлагает отвезти ее в больницу. Отвезти ее на обследование, потому что она упала на льду. Упала, потому что этот идиот окликнул ее, чего она совсем не ожидала. - Я никуда с ним не поеду, - хрипит Гермиона, пытаясь сесть. - Лежи, Гермиона. Через минуту я проведу тебя к машине Драко. - Я же сказала, что никуда с ним не поеду, - более твердо произносит она. – Я упала по его вине, так что черта с два я окажусь на соседнем сиденье. Она видит, как Малфой подскакивает на месте и несется к двери, громко ею хлопая. Когда он уходит, дышать становится легче. - Зря ты так, он притащил тебя сюда. Очень переживал, когда ты не приходила в сознание. - Он переживал только потому что боялся, что у него будут проблемы. - Я отвезу тебя сам, - доктор качает головой и возвращается к столу, чтобы взять какие-то бумаги. Они проторчали в больнице больше часа, дожидаясь результатов анализов. К счастью, никаких серьезных повреждений не было. Сильный ушиб руки и еще несколько синяков. Но доктор дал рекомендацию отдохнуть несколько дней, дав организму восстановиться. Гермиона подумала, что переживет несколько дней отдыха. Все же, это лучше, чем сломать себе одну из конечностей, и затем провести несколько месяцев без привычного образа жизни. Джинни крепко обнимает ее и задает кучу вопросов, как только Гермиона оказывается дома. Она сбивчиво все рассказывает, а затем падает в кровать, стараясь забыться крепким сном. В следующие дни она ходит только на занятия, забыв о тренировках. А в пятницу остается дома, в то время как все вокруг отправляются на матч. Новостная лента пестрит событиями, которые разворачиваются на льду. Отбросив телефон в сторону, и уставившись в телевизор, Гермиона всеми силами хочет абстрагироваться. Джинни приходит домой поздно ночью. Изрядно выпившая она говорит о том, что их команда победила, а затем зовет Гермиону на вечеринку в клуб, которая состоится завтра. Приходится согласиться, потому что Джинни отказывается покидать комнату. - Ты почему еще не одета? – Джинни застывает на пороге в коротком платье. - Потому что я никуда не иду. - Но ты мне обещала. - Ты была пьяна, и мне проще было согласиться, чем отказываться. - Если ты со мной не пойдешь, то нашей дружбе конец, - серьезно говорит Джинни, а затем начинает смеяться, и Гермиона следует ее примеру. – Брось, Гермиона. Давай немного расслабимся. Ты сможешь уехать домой в любой момент. Но выберись хотя бы на полчаса. - Ладно, но только потому что я тебя очень сильно люблю. - Ура! – Джинни подпрыгнула на месте, подлетая к шкафу и начиная там копаться. Гермиона знала, что это ни к чему хорошему не приведет, но молчала, потому что понимала, ей на самом деле стоит немного развеяться. Местный бар, находившийся недалеко от кампуса, был переполнен. Внутри было и яблоку негде упасть. Гермиона обрадовалась, что отвоевала право обуть более удобные туфли, а не согласилась с Джинни, которая хотела впихнуть ее ноги в неустойчивые шпильки. Но черное платье на тонких бретельках теперь кажется слишком коротким. Каждый широкий шаг может стать причиной того, что ее задница обнажится и предстанет перед всем народом в этом заведении. Они протолкнулись к стойке, заказывая по напитку. Рядом тут же материализовался Забини, страстно целуя свою девушку в губы. Гермиона отвела взгляд, начав осматриваться. Здесь было столько лиц. Кто-то был ей знаком по учебе, а кого-то Гермиона видела впервые. Но ее быстро блуждающий по толпе взгляд никак не мог зацепиться за нужного человека, которого она одновременно хотела увидеть и растерзать на части. - А где ваш капитан? Гермиона повернулась обратно, радостно подмечая, что Джинни отлипла от торса своего мулата и теперь готова к диалогам. - Он не в настроении, - выговорил Забини, косясь в сторону Гермионы и делая глоток пива. - Но вы ведь победили, - запротестовала Джинни. - Ты же знаешь Драко. Если он что-то вбил себе в голову, то его не переубедить. И сейчас он слишком подавлен, чтобы веселиться, - Блейз продолжал смотреть на Гермиону, от чего ей стало неуютно. - Извините, я на минуту, - она вскочила с высокого стула и помчалась в сторону туалетов. - Ты чего? – Джинни перехватила ее у двери, а затем зашла следом в небольшое помещение, где музыку практически не было слышно. - Твой хоккеист так на меня смотрит. Мне неуютно. - Он таким образом вымещает свою злость. - Он на меня злится? - Понимаешь, он лучший друг Драко. А после вашего последнего столкновения, он, мягко говоря, не в духе. - О каком столкновении идет речь? Их у нас по десять за день. - Когда ты обвинила его в своем падении. Гермиона замолчала, возвращаясь в тот день. Да, она ляпнула эту фразу не подумав. Хотя, по факту, если бы Малфой не крикнул, она бы продолжила свою программу и благополучно покинула лед. - Но ему не стоило кричать. - А тебе не стоит валить все на него, Гермиона. Это не просто спор, это обидное обвинение. И потом, если я помню, доктор сказал, что твое самочувствие в тот день было неважным. - Ты пытаешься меня пристыдить, Джинни? - Нет, я просто хочу, чтобы моя любимая и всегда справедливая подруга по имени Гермиона Грейнджер вернулась обратно, переставая обвинять этого парня во всех смертных грехах. Почему ты так сильно его ненавидишь? - Я… Гермиона глубоко вздохнула, прикрывая глаза и прислоняясь спиной к холодной плитке. Она не знала ответа на этот вопрос. Их неприязнь просто возникла. Материализовалась из воздуха, не поддаваясь никакому объяснению. Возможно, она на самом деле была к нему несправедлива. И сейчас, когда Джинни взывала к ее совести, чувство вины стало неприятно покалывать в груди, не давая покоя. Они молча возвращаются к бару. Джинни старается утащить Гермиону в центр толпы, чтобы немного потанцевать, но Гермиона отказывается, оставаясь допивать свой коктейль. Три девушки справа громко обсуждают отсутствие Малфоя на вечеринке. Гермиона невольно начинает прислушиваться, а в груди снова появляется странное чувство, вызывающее ликование от того, что Грейнджер не видит, как капитан хоккейной команды зажимается со всеми подряд. - Черт, - рассерженно шепчет она, оставляя несколько купюр на стойке и следуя к выходу, не попрощавшись с Джинни. Гермиона вызывает такси, чтобы добраться до общежития. Но на середине дороги останавливает водителя и диктует ему другой адрес, уже начиная корить себя за это. Они доезжают до небольшого двухэтажного дома меньше, чем за семь минут. Она специально долго возится с сумкой, выискивая подходящие купюры, потому что смелости на то, чтобы выйти из машины, не хватает. Она даже не помнит, как добралась к двери и нажала на звонок. Гермиона опомнилась лишь тогда, когда дверь перед ней распахнулась, и на пороге появился Малфой в спортивных штанах и черной футболке. И его платиновая челка ниспадала на лоб, что совсем не облегчало Гермионе задачу. Ей вдруг захотелось потянуться вперед, чтобы поправить прическу, которая всегда находилась в идеальном состоянии, в отличие от этого момента. - Грейнджер, - он растягивает ее фамилию, и его правая рука упирается в косяк двери. – Я не в настроении ругаться. - Я пришла не ругаться, - тихо говорит Гермиона, ощущая себя не в своей тарелке. Обычно, оказываясь с Малфоем в подобной близости, они орут друг на друга и рассыпаются в оскорблениях. Но сейчас все иначе. Конечно же, начало конфликта никогда не стоит исключать. Но две произнесенные фразы более чем спокойным тоном, уже кажутся чем-то несвойственным им. - А для чего тогда? Взыскать компенсацию за причиненные неудобства? – его губы кривятся к слабой усмешке, но Гермиона не замечает в его глазах какого-либо веселья. Гермиона теряет дар речи, хотя у нее в голове крутится тысяча злобных и саркастичных фраз, которые она может использовать. Но взгляд Малфоя ползет вниз, а затем поднимается обратно. И он проделывает это слишком медленно. Слишком плавно, позволяя своим зрачкам потемнеть. Позволяя Гермионе увидеть тот горящий и откровенный взгляд, которым он награждает ее едва прикрытое тело. Мурашки бессовестно ползут по ногам, подбираясь к рукам, плечам и затылку. Соски становятся твердыми и абсолютно точно теперь видны через тонкую ткань платья, что совсем не упрощает положения, в котором они оказались. Они молчат. Только если Малфой продолжает смотреть прямо на Гермиону, она почему-то опускает глаза, изучая свою неудобную обувь. Не хватало еще покраснеть перед ним, дав еще один повод для насмешек и издевательств в будущем. - Ну, так что, Грейнджер? Выписать чек или возьмешь наличными? Его тон как пощечина, от которой начинает неприятно жечь кожу. Гермиона останавливает себя от того, чтобы поднять руку и на самом деле пройтись ладонью по коже щеки и удостовериться, что с ней все нормально. - Я пришла извиниться перед тобой и сказать, что погорячилась, когда обвиняла тебя в своем падении. Но знаешь, теперь я думаю, что это было ошибкой, - вместо того, чтобы отойти назад, Гермиона делает шаг вперед, одной ногой оказываясь в коридоре. - Неужели совесть замучила? Я думал, она у тебя отсутствует. - Не тебе рассуждать о наличии моей совести, лучше смотри за собой, идиот. - И снова оскорбления, Грейнджер. Так мы никогда не придем к взаимопониманию. - Я совсем не нуждаюсь в этом, заруби себе на носу. - Тогда зачем приперлась? Чего ожидала после извинения? Новой ссоры, чтобы не расслабляться? Или совместного чаепития на моей кухне? Проходи, я тебя приглашаю. Малфой выставляет руку вперед, хватая Гермиону за локоть и быстро затаскивая в дом, громко хлопая дверью за ее спиной. Она пытается упираться, вот только они больше не двигаются. Продолжают стоять в темном коридоре и напряженно дышать, глядя друг другу в глаза. Малфой до сих пор прикасается к ней. И это место горит огнем, заставляя внутренности скручиваться тугим узлом, мешающим в полной мере пользоваться функцией легких. - Не смей меня трогать, - срывающимся голосом говорит Гермиона, до сих пор пытаясь казаться строгой и дерзкой, но ее внутренняя уверенность трещит, как надколотая ваза. - Почему ты такая? – его взгляд бегает по ее лицу, и ей кажется, что Малфой наклоняется немного ниже, когда задает этот вопрос. - Какая? - Скандальная. - Скандальная? Я прежде никогда так много не скандалила. Ты достаешь меня, и я срываюсь. - Я достаю тебя только потому что ты меня задеваешь. - И как? Позволь узнать. - Ты серьезно? - А, похоже, что я шучу? - Как только ты видишь меня, тут же находишь повод, чтобы сделать замечание. Я лишь плачу той же монетой, Грейнджер. - Так промолчи, Малфой. Будь умней. - Куда уж мне до твоего интеллекта. - С этим не поспоришь, - издевательски произносит Гермиона, а затем отталкивает от себя Малфоя. – И вообще, хватит меня удерживать. Я хочу уйти, - она разворачивается, но терпит неудачу, потому что он разворачивает ее обратно. - Кажется, ты хотела извиниться. Забыла? - Я уже это сделала. Слишком много чести повторять тебе что-то дважды. - Будь добра, сделай одолжение для тупого хоккеиста. - Как хорошо, что ты реально себя оцениваешь, Малфой. - Грейнджер, ты меня уже достала, - он делает еще шаг, и расстояния между ними практически не остается. - Ты тоже достал меня, Малфой, - ее сердце пропускает удар, но она не смеет опустить глаза, выдав свое замешательство. - Почему мы не можем начать все сначала? – неожиданно говорит Малфой, после чего Гермиона замирает, начиная таращиться на него не моргая. - Я не ослышалась? - Я не думал, что ты упадешь. Я сожалею, если я стал тому причиной. Она нервно глотает, пытаясь собраться с мыслями. Но близость Малфоя и его резкая смена настроения сбивает с толка, делает ее уязвимой и в какой-то степени беззащитной. - Ты не виноват. В тот день я плохо себя чувствовала и не должна была идти на тренировку. Извини, что вывалила свои проблемы на тебя. - Видишь, все не так плохо, - он улыбается. Искренне растягивает губы в улыбке, обескураживая. И Гермиона ловит себя на мысли о том, что это чуть ли не самое прекрасное, что она видела за последнее время. И как бы она не пыталась держать себя в руках, в конечном итоге сдается и улыбается в ответ. Опускает голову, заправляя прядь волос за ухо, сдавая себя с потрохами. Все потому что теперь он точно видит ее смущение. Замечает, как меняется ее настроение, поведение и отношение. - Ну, ладно. Свою миссию я выполнила, нужно идти, - но при этом она продолжает стоять на месте, как будто чего-то ждет. - Миссия по успокоению совести? - Что-то вроде того. Твой друг так смотрел на меня в баре, словно смерти желал. - Знаешь, Грейнджер, я не смогу отпустить тебя, пока не исполню свою, - говорит он, игнорируя ее прошлую реплику. - Свою? - Свою миссию, - уточняет он. - Какую? Но вместо ответа Малфой быстро наклоняется, зарываясь ладонью в ее непослушных волосах и целует, лишая возможности пошевелиться. Гермиона замирает, чувствуя его горячие и влажные губы на своих и не знает, что делать. Но волна жара, вихрем пронесшаяся по всему телу, посылает импульс в мозг, указывая расслабиться. И она подчиняется. Выдыхает, осмеливаясь приоткрыть рот и немного наклонить голову. Для Малфоя это становится очевидным призывом к активным действиям. Его язык отправляется в атаку, уже через секунду сталкиваясь с языком Гермионы, сплетаясь воедино, словно бы ведя какую-то жестокую борьбу, в которой не может быть победителей. Гермиона тихо стонет ему в губы, и у нее начинают подкашиваться ноги от того напора, которым обладает Малфой. Она цепляется за его руку, сдавливает кожу, и он тут же отстраняется. Гермиона видит его раскрасневшиеся губы. Затем облизывает свои, до сих пор ощущая вкус, которым одарил ее Малфой. - Ты закрыл свой гештальт? – шепотом спрашивает Гермиона. - Этого недостаточно, - так же тихо говорит он, и эта сексуальная хрипотца, появившаяся в его голосе, сводит с ума. - Согласна, - на одном дыхании произносит она, и теперь сама проявляет инициативу, начиная его целовать. Ладони Гермионы зарываются в волосы Малфоя, пропуская мягкие пряди сквозь пальцы. А его руки опускаются на талию, сминая платье, начиная двигаться ниже, подбираясь к краю ткани, собираясь дотронуться до кожи и обжечь своими прикосновениями. - Так ты согласна зарыть топор войны? – бубнит Малфой ей в губы, пока его руки забираются под платье, сжимая ягодицы, вынуждая Гермиону выгибаться и плавиться от этого натиска. - Я подумаю над этим, - она всем своим видом показывает, что не хочет останавливаться. Что хочет продолжать действовать, ощущать его каждой клеточкой своего тела. - Тебе придется ходить на мои матчи, если мы начнем встречаться, - улыбается Малфой, приподнимая Гермиону, наслаждаясь тем, как ее стройные ноги обхватывают его бедра. Закатывая глаза от того, как болезненная эрекция упирается в ее промежность, получая хоть какое-то трение. - Я ненавижу хоккей. - Но ведь не меня, - его шепот на ушко доводит ее до беспамятства. - Возможно, я лишь в процессе отказа от ненависти в твой адрес. - Ты в одном шаге от ненависти до… Гермиона затыкает его рот поцелуем, не давая возможности договорить. Проговорить последнее слово из этой фразы. Переключает его внимание на себя, чтобы он занялся удовлетворением их потребностей, а не разговорами, которые можно отложить на потом. - Пожалуйста, замолчи. - Ты так сильно хочешь меня, Грейнджер? - Точно так же, как и ты меня. - Я всегда знал, что мы будем спорить даже в постели. - Мы еще не в постели. - О, господи, Грейнджер, это тебе нужно заткнуться, - посмеивается Малфой, отлипая от стены и продвигаясь вперед. Он сосредоточенно поднимается по лестнице, продолжая придерживать Гермиону. Она пользуется моментом и откровенно любуется им, совсем не замечая момента, когда ее губы растягиваются в широкой улыбке. - Почему ты улыбаешься? - Потому что не могу поверить в происходящее. - Давай обсудим это позже, Гермиона. Иначе мой член просто взорвется. Она смеется, не упрощая ситуацию. Наклоняется, всасывая кожу на шее губами, вслушиваясь в тихий вздох Драко. Двигается, потираясь влажными трусиками о выпуклость на его штанах. Малфой шипит, больно сжимая ее задницу ладонями. Припирает Гермиону к стенке, снова начиная жадно целовать, покусывая губы, не жалея, не заботясь о том, что может причинить боль. - Так ты покажешь мне свою комнату? - Нет, если ты продолжишь себя так вести. - Но я еще ничего плохого не сделала, - улыбается она, теперь сама его целуя. Опуская руку между их тел и начиная поглаживать напряженный член через штаны. - Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо в коридоре? - В том числе, - уже ничего не соображая, Гермиона просовывает руку за резинку штанов, дотрагиваясь до пульсирующего и горячего члена. Малфой стонет, толкаясь ей в руку и закрывая глаза. Ждет несколько секунд, уплывая от прикосновения языка Грейнджер к своей шее. Затем отталкивается от стены и идет вперед, практически шатаясь. Распахивает дверь в комнату. Еще два шага и он бросает Гермиону на кровать, выпрямляясь. Смотрит на нее, наклоняя голову. На то, как быстро и часто вздымается ее грудь. Как соски проступают сквозь платье. Как оно задрано к талии, позволяя видеть намокшее нижнее белье. А еще он видит, как она смотрит на него. Так, как она всегда смотрела во время их ссор. Драко стаскивает штаны, а затем футболку, оставляя все это на полу под ногами. Тянется к тумбочке, быстро разрывая упаковку презервативов. Смотрит за тем, как Гермиона следит за его движениями. Приподнимается на локтях, стаскивая платье по плечам, обнажая грудь и начиная играть со своими сосками. Он чувствует, что может кончить от того, что будет просто наблюдать за ней. Быстро опускается на кровать, разводя ее ноги в стороны. - Извини, дорогая, но сегодня обойдемся без прелюдий. - Переживу, - говорит Гермиона ему в губы и целует, падая обратно на кровать, как только его член скользит по ее влажным складкам и оказывается внутри. Они замирают на несколько мгновений, а затем возобновляют движения. Драко стискивает ее талию ладонями, начиная бешено вбиваться в ее хрупкое и податливое тело. Наблюдать за тем, как она закатывает глаза и громко стонет, облизывая губы. Спинка кровати ударяется о стену, от чего картина, висевшая на ней, начинает опасно трястись. Он собирается овладеть не только ее телом, но и душой. Поглотить ее без остатка, и сделать так, чтобы эта несносная и самая потрясающая девушка больше никогда от него не ушла. Малфой наклоняется, не прекращая движений. Целует, но более медленно и нежно, создавая идеальный контраст. Гермиона что-то бормочет ему в губы, а затем впивается ногтями в плечи, притягивая его ближе. Он облизывает ее шею, кайфуя от того, как соски Гермионы трутся о его грудь. Как ее ноги обхватывают поясницу. Как губы нежно целуют в скулу, а пальцы проходятся по позвоночнику вверх и вниз. Малфой замирает и медленно выходит из нее, уже начиная чувствовать холод и пустоту, окутывающие его. Ложится на спину, помогая Гермионе усесться сверху. Она кусает нижнюю губу, начиная стаскивать скомкавшееся на талии платье через голову. Затем проводит руками по его торсу, приподнимается, направляя член в себя и опускается, позволяя себе заполнить комнату своим сладким голосом. Его руки опускаются на бедра, начиная задавать темп, помогать двигаться. И Гермиона старается смотреть ему прямо в глаза, поднимаясь вверх, а затем опускаясь и полностью насаживаясь на член. Ускоряется, создавая дополнительное для себя трение. Стонет, и этот звук растворяется в шлепках их тел. По ее затылку начинает струиться пот, но Гермиона хочет двигаться еще быстрей, потому что ее оргазм так близок, что она не имеет права его упустить. Запрокидывает голову назад, сосредотачиваясь на ощущениях внизу живота. Чувствует руки Драко на своей груди. Делает еще несколько движений и практически падает вниз, опуская голову на его грудь, начиная содрогаться всем телом от приятных спазмов, которые покалывают нервные окончания. Малфой замирает, давая ей несколько мгновений для того, чтобы прийти в себя. А затем тянется к ее губам, возобновляя толчки, шумно кончая, до синяков впиваясь пальцами в ее светлую кожу. Какое-то время они лежат без движения. Гермиона чувствует себя растекшейся массой, которая даже не может слезть с Драко и занять место рядом. Его руки так приятно обвивают ее тело, отдавая свое тепло и одаривая ее нежностью, на которую, как она думала, он совсем не способен. - Теперь мы можем поговорить, Грейнджер, - он гладит ее по голове, и Гермиона приподнимается, утопая в его грозовом взгляде. - Только после того, как ты принесешь мне попить. - Нужно привыкать к тому, что нельзя отказывать своей девушке. Она смеется, потому что ей нравится, как звучит это слово из его уст. И он тоже ей нравится. И, кажется, слишком давно. Остается надеяться, что еще не слишком поздно в этом признаться, а заодно и просить прощения за все те споры, что возникали между ними. К счастью, теперь они знают, как можно загладить вину друг перед другом.