Тридцать три несчастья

С незапамятных времён девушки по утрам сталкивались с трудным выбором: а) не поесть и опоздать, но накраситься перед дорогой на работу б) поесть, но опоздать и не накраситься в) не поесть и не накраситься, но зато прийти вовремя Сора Айзава выбирала четвëртый вариант: она клала болт на макияж, завтракала на классном часу в Академии, пока детки обсуждали свои маленькие проблемы, опаздывала на этот самый классный час, вызывая у студентов зависть, но зато успевала поспать. Однако были у её нехитрой стратегии и минусы. После ночных смен Сора возвращалась в квартиру под утро, падала лицом в подушку, со стоном натягивала на голову одеяло и проваливалась в царство снов. Через два часа её выдирал оттуда противный будильник, и Сора, продирая глаза под его адский писк, традиционно хотела умереть. Каждое утро идея о том, что лучше поспать мало, чем не спать вообще, подводила её: казалось, будто тело переехал бульдозер, она едва могла чувствовать конечности, в голове кружился туман, в ушах звенело. Но Сора была сверх меры упрямой и слишком любила спать, чтоб отказываться от возможности забыться даже на короткий период времени. Она заставляла себя подняться с кровати, на автомате сыпала котам жрать, в хорошие дни чистила зубы, напяливала костюм и тащилась на работу, по привычке рявкая на бесячих представителей человечества в метро. Она не полностью соображала, где находится. Рассудок возвращался к ней ближе к полудню, когда Хизаши и Немури заставляли её выпить кофе и сгрызть пару протеиновых батончиков. Как друзьям удавалось оставаться в здравом уме, Сора не понимала: Полночь была настолько популярной героиней, что её каждый день звали на десять съемок в одинаковые глянцевые журналы и ещё на столько же – для похожих друг на друга телеканалов. Мик на жопной тяге успевал совмещать работу в академии, эфиры на радио и патрули ночью. Из-за нагрузки друг с самого выпуска внешне походил на обдолбанного хиппи, но, сколько Сора не допытывалась, Исцеляющая Девочка заверяла, что у Хизаши в крови никаких веществ нет. И не было никогда. Возможно, Полночь просто являлась одной из тех гиперактивных женщин, которые готовы браво побывать на тысяче встреч в день, а потом ещё смотаться в салон, дабы поиздеваться не только над душой, но и над телом, и быть полностью довольными таким раскладом, а Мик после трёх работ приходил домой, доставал плюшевого гуся и плакался ему в живот, – Сора не знала – но внешне друзья держались. А она пугала своими мешками под глазами первокурсников и людей на улицах, жёсткие чёрные волосы стригла ёжиком отчасти потому, что это позволяло реже их мыть (она подозревала, что к тридцати годам забьёт на это окончательно, но ей пока было только двадцать восемь), приходила домой ближе к четырём, полчаса дышала в шерсть одной из своих многочисленных кошек и только после находила силы встать и пойти почистить зубы (в плохой день) или приготовить еды себе, а не только хвостатым (в хороший). Её жизнь не выделялась из миллионов жизней таких же уставших бледнолицых бедняг, а заёбанность уже вошла в привычку, и Сора вряд ли решилась бы что-то менять... Если б однажды эта самая хроническая заёбанность не вышла ей боком. В то роковое утро она рутинно продрала глаза под адские звуки будильника. Потянувшись к тумбочке, Сора попыталась выключить телефон, но неаккуратным движением просто-напросто сшибла его на пол. Матюкнувшись, на силе гнева смогла сползти с кровати, поднять покоцанный мобильник и отключить программу. Шестеро котов, которых разбудил её внезапный подъем, растянулись шеренгой вдоль кровати и смотрели двенадцатью наглыми глазами в ожидании заветной команды. Сора поморщилась. – Идёмте жрать, страшилища. Животные довольными пушистыми снарядами ломанулись на кухню. Сора насыпала им корма и под громкий хруст и чавканье удалилась в ванную: коты ночью спали у неё в ногах, и она, проснувшись, не обнаружила ни одной жопы у себя на лице, так что день был хороший. Несмотря на богатый опыт взаимодействия со всякого вида уродами (профессия про-героини обязывала), пугаться себя в зеркале Сора так и не перестала. Глаз начинал дёргаться всякий раз, как она рисковала посмотреть на любую отражающую поверхность. Растрёпанное чудище, выползшее, очевидно, из мифов каких-то древних народов (вот уж кто не жаловался на скудное воображение), смотрело на мир красными от полопавшихся капилляров глазами, щеголяло фиолетовыми мешками под глазами и мелкими недолеченными ссадинами. Красота да и только. Сора пару минут пожевала зубную щётку, надеясь проснуться, вышла из ванной в том же полусне, переоделась в геройский комбинезон и, неудачно потыкав пару раз ключом в замочную скважину, заперла дверь и потопала к выходу на улицу. Обычный день. Немного пасмурный, может: Сора редко обращала внимания на подобные мелочи, и то утро исключением не стало. Бездумно купив билет, донеся себя до вагона метро, прислонившись к стене и дождавшись отправления, Сора сосредоточилась на одной цели: живой и в основном непобитой добраться до Академии. Она зевнула и прикрыла глаза. Со всех сторон доносился раздражающий привычный бубнёж, где-то плакал ребенок, где-то выпившие уже с утра мужики горланили непривычные песни. Вагон ощутимо тряхнуло, и Сора неожиданно съехала по стенке вниз, не успев схватиться за поручень. Или за спинку сиденья. Или за оказавшегося под рукой человека. К лицу приближался пол, и Сора подумала, что столкновение неизбежно, но в последний момент незнакомый лохматый престарелый мужчина с кряхтением схватил её под локоть. – Девушка, аккуратнее! Вы же так не доедете куда надо, только на тот свет! – дед не отпускал её, явно вознамерившись чуток повоспитывать. Сора пробормотала слова благодарности. Внезапно от рук старика по её локтям, плечам и выше распространилось мягкое золотое сияние. Оно скопилось на ключицах, а потом будто бы впиталось в кожу. Сора едва ли это заметила, а вот старичок в спешке отдёрнул руки и затараторил: – Как же так, ох, как же так... Метро остановилось на нужной Соре станции. Едва держа веки открытыми, девушка, обогнув старика, направилась к выходу. – Подождите, дорогая, подождите! – старичок потрусил следом, – моя причуда случайно подействовала на вас! Ума не приложу, как так... – Всё хорошо, не беспокойтесь, – промямлила Сора: пожилые часто теряли контроль над причудами, это не было редкостью. – Прошу, простите... Послушайте, – очень серьёзно сказал старичок, – вам нужно не выходить из дома не меньше месяца! Возьмите отпуск или отгул, пожалуйста... Иначе может произойти ужасное. – Какое ужасное? – непонимающе сощурилась Сора. Старичок начинал её раздражать. – Непоправимое, – сделал дед большие глаза, – не подумайте, я не сумасшедший. Моя причуда делает странные вещи... Пожалуйста, возьмите отпуск. Посидите месяц дома, это для вашего же блага. – Что за причуда-то? – Сора нехотя остановилась. Старик, судорожно вцепившись в рукав её костюма, запричитал: – Несчастье. Если я применю её на ком-то, в течение месяца его будут преследовать неудачи! – под конец фразы он почти что выл. – Дед, ты мне надоел, – вконец взбесилась Сора. Самой большой неудачей она сейчас считала очень некстати прицепившегося старика. – Дай пройти, я на работу опаздываю. Старичок нехотя отпустил её рукав. – Не уважаете вы старших. Вот помяни мои слова, ещё пожалеешь, что дедушку не послушала! – Хорошо, – легко согласилась Сора. Выйдя из подземки, то и дело оглядываясь назад, чтобы проверить, не идёт ли полоумный старик следом, Сора позволила себе вновь впасть в полудрему. Каких только чудиков не встретишь в метро... Она помотала головой. Ну и чушь нес этот дед. Дома запереться, как же! Да будь её воля, она б только дома и сидела. Но жить-то нужно на что-то, да и коты устанут от её постоянного присутствия. Ещё сожрут, небось. Нет уж, спасибо. Несчастья несчастьями, вот только с ней несчастья постоянно случаются. У неё, можно сказать, вся жизнь – несчастье. Ей не привыкать, понимаете ли. Сора остановилась около перекрёстка, и, дождавшись сигнала, вместе с горсткой пешеходов поползла через дорогу. Несчастья-несчастья-несчастья, - вертелось в голове. Разве она уже не заметила бы эти самые несчастья? У деда, видать, маразм наступил. Покалечится ещё: она ведь даже не сообщила его семье о том, что он гуляет один и городит всякий бред о... – Опа! А ну иди сюда! – внезапно её с силой дернули в бок, и Сора оказалась плотно прижата к чьей-то груди. Сонный мозг едва понял, что произошло, а в висок уже уткнулось холодное дуло пистолета. Толпа вокруг хором заохала-заахала, особо одарённые вытащили телефоны, – значит так!.. Что. За. Херня. Сора попыталась вырваться из захвата, но мужчина держал крепко, а приставленный к голове пистолет оптимизма не прибавлял. – Слушайте все! – мужчина шмыгнул носом, харкнул на землю в сантиметрах от ноги Соры и с надрывом продолжил: – мне нужны миллион долларов, вертолёт, котёнок мейн-куна и плакат с Райаном Гослингом! Сора дёрнулась, сделав попытку высвободить хотя бы ногу, чтоб лягнуть злодея и отскочить, однако ситуация становилась всё страннее и страннее: конечности вмиг оказались надежно зафиксированными. Правую ногу свело судорогой, да такой болючей, что она бы сползла на землю, не держи её преступник за плечи, левую ногу тоже поднять не удавалось, потому что у берцев нежданно-негаданно развязались шнурки, и обувь повисла колодкой, одна рука оказалась неудачно зажата между боком Соры и грудью мужчины, а другую мужик крепко держал сам. Она бы так не смогла даже если б специально захотела. Сора в отчаянии рванулась, сколько позволяли силы. Мужик рявкнул: – Не рыпайся, – и надавил дулом пистолета ей на голову, – все поняли? У меня заложница! Я ведь и выстрелить могу! И, словно почувствовав безнаказанность, принялся лапать Сору за грудь. Когда на Сору орали коллеги, она орала в ответ. Когда злодеи в патрулях ломали ей конечности, она плевала им в лицо. Когда пьяные мужики в метро пытались шлепнуть её по всему, что выпирало, она безжалостно выкручивала им крючковатые руки. Но в эту самую минуту, когда выползшая непонятно откуда мразота, ухитрившись скрутить её до полной потери подвижности, лапала её за грудь при огромной толпе, и никто из оной толпы не кинулся на помощь, видя, что она в силу каких-то обстоятельств не способна отбить себя сама, ей захотелось заплакать. Дуло прижалось ближе. Сора проглотила непролитые слезы и закрыла глаза. Ну нет, она не будет позориться ещё больше. Надо было отгрызть себе лапу, как делают попавшие в ловушку животные. Не выглядела бы так жалко хотя бы. Пистолет прижали так, что стало больно. Как же там её кошки? Она ведь даже не знает, скольких представителей кошачьего племени кормит, она просто пускает всех, кто шляется по её подъезду. Немури расстроится, потому что она так и не затащила Сору в ту помпезную кофейню пить раф на молоке бегемота с экстрактом морского ежа, потому что у обеих вечно работа-работа, и времени нет... А её класс тупиков? Они же погибнут на первой стажировке, как когда-то... Когда-то... Никто не будет их гонять так, как гоняет она, никто не объяснит, что героика – не яркие костюмы и грим и не толпы восторженных фанатов, а работа, на которой у тебя одна задача – в нужный момент помереть, чтоб государству было легче справляться в изменившимся из-за появления причуд мире. Они все всё равно умрут, но детям ведь не обязательно умирать в пятнадцать, даже в таком аду, как героика. А Хизаши вообще должен ей денег, эта родная любимая сволочь, который её из депрессии вытащил после трагедии на втором курсе, и сейчас вытаскивает периодически, когда совсем плохо, пусть со стороны и не видно. «Не хочу умирать», – решила Сора, приоткрывая глаза, – «не дамся. Пусть Ямада сначала долг возвращает». Злодей всё ещё держал её за плечи, что-то вопя на осторожные вопросы подоспевшего отряда полиции. Пистолет был приставлен к виску не так плотно, как парой минут раньше. А ещё Сора была ростом едва ли сто семьдесят сантиметров, а в злодее были добрые два метра с лишним, так что, если действовать быстро, можно вывернуться и проскочить у него между ног. – Да, да, вы правильно услышали! – орал злодей ошарашенным полицейским, брызгая слюной во все стороны, – Плакат с Гослингом. Вы что, не знаете, кто такой Гослинг? Улучив момент, когда мужчина подался вперед, чтобы погневаться на преступное незнание стражей правопорядка, Сора согнулась в три погибели, с силой дёрнула руки и протиснулась между широко расставленных ног мужчины. Оказавшись позади него, она собралась напрыгнуть сверху, чтобы если даже не оружие отобрать, то дать полиции несколько секунд на решительные действия, однако вселенная и тут приготовила ей падлу. Под ногой возникла пустая банка из под газировки, которой ещё пять секунд назад в этом месте не лежало, и поэтому, когда Сора собралась прыгать, она не прыгнула, она споткнулась, вывернула ногу и с комфортом растянулась на земле. Один ботинок, пользуясь развязавшимися шнурками, слетел во время падения, приземлившись метрах в пяти. К тому моменту, когда злодей, сообразивший, что произошло, развернулся, Сора валялась на асфальте с ноющей икрой, единственным оставшимся ботинком на одной ноге и с порванным носком, из которого кокетливо выглядывал большой палец, на другой. И Сора готова была поспорить, что ещё утром носок был целым. – У-у-у, сука... – прошипел злодей и вытянул руку с пистолетом в её сторону. В тот же момент его сбило с ног мелькнувшим месивом красного, желтого и синего. – Всё в порядке! Почему? – пронеслось над перекрёстком. Толпа завопила в бешеном восторге. Над скрученным в узел мужчиной стояла женщина в разноцветном трико и плаще. Секунду спустя она повернулась лицом к толпе, огладила рукой торчащие буквой "V" передние пряди волос и закончила фразу, сверкнув улыбкой: – Потому что я здесь! Людишки завопили громче. Отовсюду засверкали вспышками камеры. Сора закрыла глаза и в изнеможении откинулась на асфальт. Причуда коварного старикашки притягивала-таки проблемы, а она была слишком глупа, чтобы поверить в это сразу. Интересно, а встреча с самой популярной героиней Японии сама по себе считалась неприятностью, или судьба ещё только готовила ей падлу? – Ты в порядке, красавица? Сора распахнула глаза. Всемогущая, уперев руки в бока, стояла над ней с самым благодушным видом, на который способен человек. «Вот я сейчас на неё смотрю», – подумалось Соре, – «И в нас может прилететь астероид. Или самолёт упадёт прям на этом перекрёстке. Или пойдёт кислотный дождь. Или просто начнётся великий потоп, и всех смоет в канализацию. Черт возьми, я ведь и так параноик...» – Красавица? – на лице Всемогущей мелькнула озабоченность. – Да, – вздохнула Сора, неуклюже садясь и принимаясь искать взглядом свой ботинок, – всё хорошо. – Тогда вставай, – поторопила героиня, – они хотят снова запустить тут движение, а мы мешаем. Сора не спорила: задерживать траффик в городе-миллионнике – так себе затея, и потому быстро вскочила на ноги. Это было ошибкой: Соре недавно стукнуло двадцать восемь, и резко двигаться в таком возрасте явно не стоило. Стоило ей выпрямиться, как в глазах потемнело, дышать стало труднее. Она раскинула руки в стороны, пытаясь удержать равновесие, покачнулась. Голова закружилась, в ушах загудело. Кто-то схватил её за плечо, она по инерции подалась вперёд... – Ох... – протянула Всемогущая. Когда зрение прояснилось, Сора, проморгавшись, поняла, что упав, она уткнулась заботливо поддерживающей её героине в грудь. Толпа снова заохала-заахала. Сора подняла глаза, увидев, что Всемогущая смотрела вниз с очень сложным лицом. Пальцы героини сжались на её плечах. – Всё хорошо? Не кружится голова? – попыталась взять себя в руки Всемогущая, однако паника во взгляде выдавала её с головой. В наступившей тишине отчётливо было слышно, как какой-то наглец порадовался, что он "это заснял". На чистом адреналине Сора отскочила назад. Не пройдёт и получаса, как фотографии этой хуйни будут гулять по интернету, так что единственным разумным решением казалось позвонить Незу, сказать, что сегодня её можно не ждать, получить взыскание за прогул работы, запереться в квартире и напиться до чёртиков... Пока Сора на одной ноге прыгала прочь от ошарашенно застывшей героини номер один, она налетела на какую-то выбоину в асфальте и, чтобы не упасть, вынужденно приземлилась на босую ногу. А босая нога приземлилась на осколок стекла. Почувствовав жгучую боль, Сора взвыла и чуть не упала снова, но подоспевшая как всегда вовремя Всемогущая вновь схватила её под руку: – Боже мой, да что же ты так... – Отойдите, пожалуйста, – взмолилась Сора, – я не хочу, чтобы всё стало ещё хуже. – Да ладно тебе, – тут же сменила тактику героиня, – у всех бывают плохие дни!.. – Это не просто плохой день, – ядовито огрызнулась Сора, – это, блять, очень плохой день... Всемогущая, взглянув на её злое лицо, вздохнула и предложила: – Давай уйдём с перекрёстка и ты мне всё расскажешь. Что думаешь? *** Сора, уткнувшись лицом в колени, сидела на ступеньках лестницы, ведущей в квартиру на втором этаже дома в крошечном дворике, в который их затащила Всемогущая. Рядом стоял ботинок, который героиня успела отыскать, пока полиция сдерживала порывавшихся выскочить на перекрёсток зевак. – И вот я здесь! – раздался над ухом голос Всемогущей, – с бинтами и антисептиком... Сора крепче стиснула колени руками. – Ты поняла шутку? – ласково осведомилась героиня, – Красавица, посмотри на меня? – Чтобы на тебя упало пианино из окна, а меня объявили в международный розыск? – буркнула Сора, – спасибо, не надо мне такого счастья. Всемогущая опустилась рядом на ступеньку и потребовала: – Рассказывай, что с тобой стряслось. – Какой-то дед в метро наложил на меня причуду, – пожаловалась Сора, – и сказал, что теперь нужно месяц сидеть дома, иначе на каждом шагу меня будут ждать неприятности. Так и случилось. – Буквально на каждом шагу, – улыбка была настолько явно слышна в голосе собеседницы, что Сора в возмущении подняла голову. – Что смешного? – Что такие причуды реально существуют. И что нам с другом давным-давно не разрешили ввести проект, по которому все обладатели подобных сил должны носить блокаторы – дескать, не гуманно это. – А вот это гуманно? – пошевелила Сора онемевшей ступней. – Нет, – согласилась Всемогущая, – это не гуманно. Но это просто череда случайностей, которым причуда того мужчины повысила вероятность произойти. И они произошли. – Здорово как, – съехидничала Сора, – на нас может обвалиться крыша, пока мы здесь сидим. И мы умрём. Тоже по случайности. – Значит, такова наша судьба, – и глазом не моргнула Всемогущая, деловито откручивая колпачок бутылочки хлоргексидина, – давай сюда лапку. То ли причуда старикашки не работала на Всемогущей, то ли она просто считала, что Сора страдает достаточно из-за того, что героиня номер один, крепко держа её ногу, заливает рану от осколка болючим антисептиком, но крыша на них не свалилась. И пианино из окна тоже не выпало, пока Всемогущая оперативно заматывала ступню бинтом. Сора, подперев голову рукой, мрачно взирала на оное зрелище, ощущая, как нахлынувшая тревожность постепенно уходит. – Как тебя зовут? – спросила Всемогущая, поднимаясь на ноги. – Айзава Сора. – Очень приятно, Айзава-сан. А я – Всемогущая. Сору пробило на смешок. Она закрыла лицо рукой, опустилась на колени и принялась шнуровать возвращённый ботинок. Всемогущая рядом сжимала губы в беззвучном смехе. – Давай я тебя до дома проведу, Айзава-сан? – Было бы хорошо, – согласилась Сора, – а то вдруг автобус перевернётся на дороге? Или метро сойдёт с рельс? – Если бы от причуды неприятностей умирали, обладателя давно бы обязали что-то с этим сделать, – нахмурилась Всемогущая, – я не думаю, что всё настолько плохо... Более вероятно, что причуда нацелена на притягивание неприятностей непосредственно к тебе и более ни к кому. Да и это всë больше не неприятности или проблемы, а... Что-то вроде шуток. – Да ну, – с сарказмом в голосе возразила Сора, – меня сегодня чуть не убили так-то. – Тот злодей? – пренебрежительно протянула героиня в ответ. – Фигня. Не удивлюсь, если у него был незаряженный пистолет. Он стоял и медлил, требования предъявил какие-то уж очень странные. Хотя от плаката с Гослингом я бы не отказалась. Сора фыркнула. *** – Ну наконец-то, – ввалившись в квартиру, Айзава повернула замок, отбросила ключи в сторону, ослабила шнурки, скинула обувь и прошествовала в спальню. Незу, несмотря на предположение Всемогущей о том, что летального исхода причуда не повлечёт, дал Соре отпуск на неделю и посоветовал быть осторожнее. У Айзавы имелся великолепный способ быть осторожнее. Без шансов напороться на неприятности. – Спать. Коты были выгнаны за дверь, шторы задернуты, окна плотно закрыты. Сора сдернула комбинезон, скинула его на пол, оставшись в одном белье, аккуратно присела на кровать, проведя рукой по одеялу, затем откинулась на покрывало, вытянувшись по матрасу. – Спа-а-ать... – она зевнула. Затем задумчиво проследила взглядом от одного желтого пятна на потолке до другого, скинула стягивающий грудь топ, зашвырнула его на платяной шкаф, оставшийся от прошлых жильцов. – Ну наконец-то, – блаженно завернувшись в одеяла, она закрыла глаза. В ту же секунду сосед сверху включил перфоратор. – ДА ËБАНЫЙ ПИЗДЕЦ!