Ficwriter/Фикрайтер

Эштон пишет фанфики. На самом деле, писать такие шедевры он начал сравнительно недавно. И, на самом деле, узнал он о том, что это такое тоже совсем недавно. Просто однажды он шерстил просторы интернета. Ему было скучно и он наткнулся на очень интересный отрывок из, как ему в тот момент показалось, какой-то интересной статьи или что-то в этом роде. Тогда он не знал, что наткнулся на отрывок из фанфика. Прочитал взахлёб. Даже как-то, кажется, и не обратил внимания на, как он сейчас знает, пейринг, фандом и рейтинг работы. А зря! Только потом до него, кажется, дошло по кому был собственно написан фанфик, и что в нем было. Как сейчас он помнит, то фанфик был написан о нём и ещё одном участнике их группы. Люке, если быть точнее. Автор этого фанфика написал про них. Да так подробно, достоверно и правдоподобно, что Эштон даже начал верить в то, что ситуация в фанфике действительно была. Однако нет. Вряд ли в реальной жизни они с Люком испытывали друг к другу подобные чувства. Кстати, говоря о чувствах, то стоит сказать, что в последнее время Эштон заметил, что начал что-то чувствовать к младшему парню. Хотя, может он начал чувствовать что-то, когда начал писать сам? Конечно, он бы и подумать не мог, что способен вообще на что-то подобное. Он не ожидал от себя задатков писателя. Оказывается, люди, что пишут фанфики тоже авторы. И фанфики это что-то вроде мини историй. Фанфики это литература, как он выяснил. Фанфики полезны. Он это усвоил. Фанфики помогают людям. Фанфики для многих реализация себя. Для многих фанфики – всё. И, кажется, для него фанфики тоже стали всем. Он, кажется, стал жить этими небольшими историями. Точнее говоря, зарисовками, если говорить на языке фикрайтеров. На самом деле, Эштон, кажется, стал с гордостью осознавать и причислять себя к рядам этих талантливых людей – фикрайтеров. Он тоже автор. Он тоже реализует себя. Он тоже показывает этому миру своё творение. Фанфики так поглотили его, что, кажется, он перестал замечать, что происходит вокруг него. Кажется, он выстроил себе свой личный мирок, в котором ему всё нравится и в котором нет каких-то определённых правил. Мирок, в котором он хозяин. Мир, которым он правит. Мир, в котором его персонажи ведут себя так, как он хочет. Мир, в котором эти персонажи только его. Мир, который он сам строит. Мир, за который он радуется. Этот мир заставляет его всегда улыбаться и чувствовать себя хорошо. Он всегда такой радостный, потому что в своих фанфиках он пишет, что всё хорошо. В своих фанфиках он описывает самое лучшее. Он показывает лучший мир. А главное, он показывает высокие, нежные и взаимные чувства. Говоря о том, по кому он пишет, то стоит сказать, что пишет он о себе и Люке. Как оказалось, этот пейринг так затянул и понравился ему, что он решил создавать шедевры сам. Он решил почувствовать себя в роли автора. Конечно, нельзя сказать, что поначалу всё было так красиво и так, как надо. Конечно, наверное, как и у всех начинающих фикрайтеров, у него получалось, мягко говоря, не очень. Однако с каждым последующим фанфиком он стал набивать руку и приноровился к этому делу. Сейчас его фанфики, кажется, читают многие люди, которые, как говорится, шипперят их. Да и чего греха таить, он тоже шипперит себя с Люком. В последнее время он стал смотреть на Люка по-другому. Он, кажется, стал смотреть на Люка так, как смотрит его персонаж в его фанфиках. В своих работах он пишет от третьего лица. Ему, почему то, так привычнее. Он не может писать фанфики от первого лица, потому что ему, кажется, немного стыдно. Он сразу, почему то, замечает и понимает, какой он испорченный. Нужно сказать, что пишет фанфики, как оказалось, он везде и всегда. По обыкновению он записывать все свои мысли в заметках в своём телефоне, а потом возвращается и пишет полноценный фанфик. Затем публикует. И обычно его работы получают много оценок и комментариев. Его это, несомненно, радует. Конечно, какого автора будут не радовать отзывы и положительные оценки к своей работе? Слова благодарности читателей, словно бальзам на душу. Вот и сегодня, кажется, встав раньше обычного, Эштон тут же принялся писать и воплощать одну свою задумку в фанфик. Он сидел на своей кровати, укрываясь одеялом, а в его руках был телефон. Его пальцы быстро порхали над клавиатурой. Мысли появлялись очень быстро, и он только и успевал их записывать. Потом перечитывал, что получилось. Он пробежал глазами по тексту снова, исправил ошибки, нахмурился. Что-то было не то. Чего-то не хватало. "Эштон приоткрыл глаза, чувствуя, как на его спине кто-то оставляет лёгкие, нежные, утренние поцелуи. Он знал, кто это. Это был Люк, с которым он провёл вчера ночь. О, та ночь была замечательная. Вспоминая, что было накануне вечером, Эштон покрылся румянцем. Спрятал голову в подушку. – Хэй, Эштон, я же знаю, что ты не спишь, – послышался голос блондина. Эштон хихикнул. Люк тут же лег рядом. – Посмотри на меня, малыш, – попросил тот, слегка дотрагиваясь пальцами до щеки Эштона. Эштон, как и было велено, повернул голову в сторону Люка. Люк перед ним улыбался. В его глазах играло яркое солнце. – Какой же ты у меня красивый, – прошептал голубоглазый. Он водил пальцем по обнажённой спине кудрявого...." Эштона, словно бы что-то не устраивало. Ему казалось странным, что его фанфик заканчивается именно так. Именно на такой ноте. Он сомневался в том, что Люк в данной ситуации поведёт себя так. Он сомневался в том, что тот такой нежный и внимательный. Парень пролистал до середины фанфика, чтобы понять, как правильно ему завершить работу. "Эштон чувствовал, как Люк двигался в нём. Он чувствовал, как Люк с каждым новым толчком попадал точно по простате. Так приятно! Боже, ему, казалось, никто никогда не приносил ему столько удовольствия. Эштон застонал, поддаваясь навстречу. Он принялся царапать спину блондина. Его глаза закатились. Казалось, он уже видел белые пятна перед глазами. Он плотно и крепко сжимал ногами Люка за талию...." Глаза Эштона увеличились. Казалось, он и забыл, что сам это написал. Господи, иногда он поражал сам себя. Казалось бы, как такой светлый и невинный мальчик способен написать нечто подобное? Оставалось загадкой. На самом деле, наверное, такие фанфики рождались наутро после того, как у Эштона болели обе руки после ночного веселья. Да, стоит сказать, что бывали моменты, когда Эштон бесстыдно занимался самоудовлетворением по ночам, когда в соседней комнате спал тот самый парень, из-за которого, кстати, Эштон и вынужден был дрочить. Ему в такие моменты было максимально неловко, некомфортно и стыдно. Он боялся, что в какую-то секунду в его комнату заявится Люк, а он тут... Зайдёт Люк и увидит картину маслом. Будет не очень весело тогда. Он представлял, что скажет тогда. Хотя, наверное, в глазах Люка это не выглядело бы так криминально, как казалось Эштону. Конечно, Люк не знал, не знает и не узнаёт, кого Эштон представляет, когда его рука скользит вниз. Он не узнает и чье имя кудрявый привык выстанывать в подушку, когда игрушка небольших размеров вибрирует глубокого внутри него, а его рука скользит по собственной плоти. Он не должен узнать. Эштон мотнул головой, избавляясь от мыслей, которые, как не кстати, пошли не в ту сторону. Сейчас не время о таком думать. Да и, наверное, сейчас он вряд ли сможет закончить работу, не возбудившись при этом. Это будет достаточно сложно. Парень выпутался из одеяла и широко зевнув, потянувшись, отправился на первый этаж, на котором, кажется, уже собрались ребята. Как он и ожидал, за квадратным столом сидели троя: Люк, Майки и Калум. Завтракали, казалось, в полной тишине. Майки держал в одной руке телефон, во второй держал ложку и отправлял её в рот с хлопьями и молоком. Его глаза бегали по экрану телефона. Кажется, он что-то читал. Калум выглядел сонным. Люк, кажется, был погружён в собственные мысли. Как оказалось, Эштон проснулся самым последним. – Доброе утро, семья, – в шутку поприветствовал ребят Эштон и открыл дверцу холодильника. – Доброе утро, папочка, – отозвался Люк, а Эштон чуть не поперхнулся апельсиновым соком, который начал пить. Кудрявый кинул взгляд на блондина. Тот сидел так, слово ничего и не было. Возможно, для Люка это было обычным делом, но для Эштона это автоматически звучало в пошлом смысле. Он гулко сглотнул и насыпав в свою тарелку хлопьев и залив их молоком, уселся рядом с ребятами. Снова посмотрел на ребят. Все занимались тем же, чем и секунду назад. – Майки, что читаешь? – спросил Эштон, когда, казалось, гробовая тишина стала его напрягать. – Что-то очень интересное, – ответил тот, заливая в рот молоко из тарелки и не отрывая взгляда от телефона. – А что именно? – уточнил Ирвин, казалось, не удовлетворённый его ответом. – Он уже который день читает всякую фигню, – заговорил Калум. Когда Эштон нахмурился, не понимая о чем говорит Калум, басист поспешил пояснить: – Он нашёл какие-то истории и читает их. И я считаю это достаточно стремным. – Почему это? Ты читал? – Я не читал, но то, что он читает – странно. Это...– казалось, брюнет не мог найти слов, чтобы описать как поведение Майки, так и те истории. – Короче, ребят, – громко заговорил Клиффорд, тем самым привлекая к себе внимание абсолютно всех. Даже Люка, который лениво водил ложкой по пустой тарелке, пялясь в пустоту. – Я обожаю этого автора. Тот, кто пишет эти шедевры –лучший человек на свете. – С чего бы? – усомнился Калум, откидываясь на спинку стула. – Вы не представляете просто, что он или она пишет. Вы только послушайте, – и парень принялся зачитывать им строчки из работы: – "Кудрявый чувствовал, как блондин проводил языком по его бешено пульсирующей венке на шее. О Боже, это было так крышесносно! Всё его тело горело от ласки, что дарил ему Люк... " – Что? – первым отреагировал Эштон, чуть не вскрикнув. – Что? – казалось, Калум, Майки и Люк одновременно посмотрели на него. Он понял, что за строчки это были. Это строчки были из его недавнего фанфика. Он его написал. А Майки взахлёб читает его работы. Что вообще происходит? Как так вышло, что один из его одногруппников читает его фанфики и считает его, автора этих работ, лучшим человеком в мире? Как так вышло вообще? Где Майки вообще откопал как его профиль, так и его работы? – Эштон, что такое? – спросил Люк. Эштон перевёл взгляд на друга. И как он вообще мог написать такое о себе и этом светлом парне? Не ясно. – Я же говорю эти твои истории полная херня, – заключил Калум и встав из-за стола, убрал посуду в раковину. – Где...где ты это нашел? – запинаясь, спросил Эштон, сжав руки в кулаки, отчего на его ладонях остались полумесяцы от ногтей. – Я не знаю, просто наткнулся в твиттере на одну ссылку и перешёл, – пожав плечами, ответил Клиффорд. – Блин, почему то автор этих работ исчез. В последнее время от него или неё нет ни слуху ни духу. Я, кажется, прочитал все её/его работы. Вот бы знать, что это такое, – мечтательно произнёс Майки, подперев рукой щеку. – Херня. Вот как это называется, – хмуро ответил Калум и покинул кухню. На самом деле, слова басиста немного задели Эштона. Не сказать, что ему было обидно и больно то, что тот так думал, но... В любом случае, это его творчество, его творение, его детище и он, как мастер своих работ, чувствовал некую обиду и непонимание. Конечно, нельзя ожидать от всех положительной реакции, но... Хотя, Калум, как и Майки не в курсе о том, что это Эштон автор этих работ. – Мне кажется такие истории называются фанфиками, – задумчиво ответил Люк. И именно в тот момент Эштон понял, что Люк вообще то тоже в курсе о том, что такое фанфики. Какова вероятность того, что Люк уже читал фанфики и видел работы Эштона? Вот бы знать. Эштон перевёл какой-то пугливый взгляд на блондина, который лениво водил кончиком ложки по столу. Конечно, по его лицу кудрявый никак не мог определить, читал ли тот его работы. Не сказать, что работы Эштона были очень известными и популярными среди фанатов именно этого пейринга, но он замечал, что почти что под каждым фанфиком было не по одному отзыву, а сама работа получала не меньше 40 лайков. Вскоре Люк покинул кухню, и остались только Майки с Эштоном. Младший продолжал читать фанфики, кажется, по второму кругу. А Эштон не знал, как спросить у него на счёт своих работ. – Эти работы действительно такие крутые? – аккуратно спросил он, пытаясь заглянуть в телефон друга. – Чувак, ты не представляешь как, – воодушевлëнно начал тот. – А кто персонажи в этой работе? – Ты и Люк, – честно ответил тот и посмотрел на Эштона так, словно уже был в курсе о том, что автор этого фанфика именно кудрявый. Эштон сглотнул вязкую слюну. – И тебе это нравится? – выдавил из себя кудрявый. – Да, это достаточно интересно, – кивнул тот и поднялся из-за стола. – А тебя не смущает, что в данных работах пишут о нас с Люком? – Нет. – Почему? – кажется, от его вопроса Майки залился громким смехом. – Почему ты смеешься? – Ты серьёзно? Вы с Люком вообще такая мощная пара, – сказал тот и прислонился поясницей к столешнице. – На вас только посмотри, сразу становится ясно, что между вами что-то есть. – С...с чего ты решил? – запнулся Эштон, кажется, сгорая от стыда. – Ой, ты что прикалываешься? – когда Эштон никак не отреагировал, только хлопал глазами, Майки возвёл глаза к потолку, тяжело вздохнув. – Ты либо действительно прикалываешься, либо действительно ничего не понимаешь и не замечаешь. Когда Эштон попросил Майки пояснить, тот лишь сказал так загадочно: – Попробуй почитать эти фанфики и ты тут же поймёшь. Они написаны так, словно вы действительно друг к другу что-то испытываете. Это простая истина. – и он ушел, оставив старшего одного в кухне. Эштону не было смысла читать свои же фанфики. Нет, конечно, он мог перечитать некоторые из них, когда у него, казалось, не было вдохновения или он скучал по прежнему стилю написания. Да, когда он перечитывал свои же работы, то, конечно, выявлял, что пишет очень интересно и, как бы сказали многие из его читателей, то достаточно горячо и вкусно. Но, чем он может удивить самого себя, когда, кажется, может пересказать любой фанфик на любом моменте и абзаце? Вот именно – ничем. Конечно, вероятнее всего, он замечал, как описывал свои же отношения с Люком в фанфиках. Иногда он тоже поражался, как способен, кажется, писать так подробно. Он писал так, словно уже состоит в отношениях с Люком. Писал каждый день в фанфиках так подробно, что, казалось, он пишет это, основываясь на собственной жизни и опыте. Возможно, у него выходило так подробно и правдоподобно, лишь потому что он уже который год грезит о отношениях с Люком. Грезит он и не только об этом. Наверное, фанфики и получаются такие красочные лишь из-за его богатого воображения. На этом и выезжает. Эштон задумчиво подошёл к раковине. Посмотрел на посуду, которую ему предстоит помыть. Почему то в этот момент он не подумал, что со стороны парней это как-то не честно, что они свалили посуду и прочую уборку по дому на него, потому что он, видите ли, встал позже остальных. Его голову не забивали мысли по типу обиды и нечестного поступка. Он об этом не думал. Все его мысли были забиты только тем, что он узнал о том, что Майки читает его фанфики и фанатеет от него. И Люк! Который, кстати, тоже, кажется, знает о существовании фанфиков. Но пока не ясно, читал ли он хоть один из них, не включая работ Эштона. Парень взял губку в руку, намылил посуду и смыл воду. Монотонные движения, казалось, отвлекали от роящихся мыслей. Конечно, ему предстоит решить какие-то проблемы. Прежде всего его смущает, что Майки так активно следит за выходом новых работ. Конечно, это, несомненно, не может не радовать, но в то же время это здорово пугает. Сдаётся ему, что в скором времени Майки как раз таки и дойдёт до истины. Узнать о том, что он, Эштон, пишет эти самые пошлые и грязные фанфики не составит особого труда. Особенно для Клиффорда, который, кажется, способен докопаться до чего угодно и найти ответы на все свои вопросы. А если он узнаёт, то в свою очередь узнаёт и Калум, которому Клиффорд в тот же день, в ту же секунду и расскажет, ведь эти двое похлеще девочек подружек. Не сказать, что он боится того, что Клиффорд узнаёт, что он и есть тот самый таинственный автор тех самых лучших работ. Почему то его волнует осуждение в глазах Худа. Не сказать, что Худ его в тот же момент осудит или ещё хуже – врежет по лицу, но то, как он отреагировал сегодня на фанфики в целом, то, соответственно, ожидать от него чего-то положительного не стоит автоматически. Кудрявый закусил губу. Он совсем забыл о том, что Люк, кстати, ничего не высказал по поводу того, что, во-первых, Майки стал помешанным на фанфиках, а во-вторых, ничего не сказал о фанфиках в целом. Но Эштон более чем уверен в том, что тот уже осведомлён о этой литературе. В наше время трудно не знать, что это такое. Эштона почему то пугала мысль о том, что Люк однажды наткнется на одну из его работ и прочитает. Ему кажется, что блондин в ту же секунду поймёт, кто автор этого фанфика и сразу же вычислит. От этой мысли по его спине пробежался огромный табун мурашек, лоб покрылся испариной, а тело бросило в холод. Он, кажется, даже и не заметил, как, во-первых, помыл всю посуду, а во-вторых, что в кухню вошёл кто-то ещё. – Что стоишь? – раздался где-то позади голос Люка, отчего Эштон подпрыгнул на месте и из его рук выскользнула тарелка, которую он хотел поставить в специальную сушилку для посуды. Тарелка упала в раковину и тут же разбилась. Эштон тут же поспешил её поднять, однако из-за того, что его руки и тарелка были мокрые, то это не удавалось сделать с первого раза. А ещё, кажется, тарелка все выскальзывала из его рук из-за волнения, что охватило тело кудрявого. Одно неловкое движение, и по его мокрым пальцам поструилась одинокая тонкая дорожка крови. Поранился. Эштон, почему то, посмотрел на Люка, словно бы ожидая от того реакции. Казалось, всё происходило как в замедленной съёмке. Люк сперва посмотрел на Эштона, затем на его руки, потом снова на Эштона. Руки кудрявого слегка затряслись. Дело было в том, что Эштон не особо переносил как вида, так и запаха крови, так что ему тут же стало плохо. Он судорожно втянул воздух носом, уводя взгляд от своих рук. – Хэй, Эштон, держи себя в руках. Рану нужно аккуратно промыть, – и Люк взял всё в свои руки. Аккуратными движениями он смысл кровь с пальцев старшего, затем, непонятно, где отыскав перекись, обработал ранку, отчего Эштон зашипел. – Шшшш, потерпи немного, – сказал блондин и подул на место ранения. Это выглядело так мило, трогательно и уютно. Люк выглядел так. Эштон даже засмотрелся, совсем позабыв о боли. Наверное, ему так и стоило завершить свой фанфик. Он был на верном пути. Оказывается, Люк и вправду такой внимательный, заботливый и милый. Любящий, Эштон бы сказал. – Малыш, впредь будь аккуратнее, – голубоглазый убрал медикаменты обратно. Подошёл к Эштону. – Не сильно щипет? – когда Эштон заторможенно мотнул головой в знак отрицания, то Люк слегка приобнял его, а затем оставил на его щеке лёгкий поцелуй. А затем он просто ушёл. Покинул кухню так, словно ничего и не было. Словно не было того, что он тихо и незаметно подкрался, не было того, что он напугал его. Хотя, Эштон уверен, тот напугал его не специально. Также Люк ушёл так, словно это не он несколько секунд назад обработал его пальцы, назвал малышом, обнял и поцеловал в щеку. Эштон покрылся румянцем, только вспомнив о том, как губы блондина коснулись его щеки. Это было мимолётное прикосновение, но заставило электрическому разряду тока пробежаться по всему телу кудрявого. Этот невинный поцелуй действовал, кажется, похуже любого страстного. Эштон, не теряя ни минуты, ринулся в свою комнату, чтобы сразу же дописать свою работу. Парень плюхнулся в всё ещё не заправленную кровать, взял телефон и открыв заметки, принялся печатать. " – Малыш, я тебя так люблю, ты бы знал, – прошептал блондин и притянув к себе обнажённого кудрявого, принялся покрывать всё его лицо мелкими поцелуями. – Я знаю. Я тоже тебя люблю, – с румянцем на щеках ответил Эштон, пряча улыбку в изгибе локтя. – Хэй, малыш, не закрывай свою улыбку. Мне она так нравится, – Люк отвёл его руку в сторону. – А знаешь, что мне нравится больше? – Что? – Целовать эту улыбку, – и с этими словами Люк прикоснулся губами к губам Эштона, тут же втягивая его в более страстный поцелуй. Эштону казалось, что этот день да и ночь, чего греха таить, будут поистине замечательными, ведь он сейчас счастлив и, наконец, обрёл мужчину его мечты, который, кажется, будет с ним всегда. Он обрёл надёжного человека, который в любую секунду поможет, успокоит, притянет к себе, оставит поцелуй на лбу и скажет, что всё хорошо. Скажет, что Эштон его малыш. Посадит его на свои бёдра и будет раскачиваться из стороны в сторону, чтобы успокоить своё чудо. А главное, он скажет, что любит его. Любит до луны и обратно... " Наконец, его работа под названием "До луны и обратно" была завершена. Он достаточно долго работал над этим фанфиком. В этой работе ему пришлось описывать множество сцен сексуального характера. Не сказать, что ему было трудно, но да. Наверное, ему было бы намного легче, если бы он не возбуждался каждый раз, когда от поцелуев его герои переходят то к нежному сексу, то к грязному и чуть ли не прилюдно. Даа, говоря о том, что ему пришлось описать это всё, нужно сказать, что Эштон соответственно всё, прежде всего, кажется, испытывал на себе. Когда герой в его фанфике пол дня провалялся на кровати с небольшой пробкой внутри, не имея возможности прикоснуться к себе, то Эштон, как и стоило ожидать, делал тоже самое, чтобы максимально подробно прочувствовать своего персонажа и всю сцену. Как он помнит сейчас, то тогда он, кажется, сгорая от стыда покупал онлайн пробку небольших размеров, чтобы... Ну, чтобы понять персонажа, конечно же. Наверное, с красным лицом он и получал заказ, боясь смотреть на курьера. Но не суть. Главное, что он помнит – неимоверный кайф от того, что он чувствовал после. Он, как и его персонаж, тоже полностью разделся, улёгся на кровать и приступил к самому главному. Растянуть себя для определённого размера пробки не составило особого труда для Эштона. Так как он довольно часто имел себя пальцами одинокими ночами, выстанывая имя блондина в подушку, то и тут всё, казалось, прошло гладко. Он помнит, как извивался на собственной кровати, чувствуя, как пробка растягивала его внутри всё больше и больше. Также он чувствовал, как его собственный член так изнывал от малого внимания. Эштон крутился по кровати, чувствуя, как пробка вибрирует, казалось, на самой огромной скорости. Хотя, он поставил только минимальную. Так же он чувствовал, как сгорал от стыда, слегка постанывая, как течная кошка или омега. Но ещё больший стыд он испытывал, потому что прекрасно осознавал, что дверь в его комнату вообще была не закрыта. Закрыта не на ключ. Осознание этого факта подливало ещё больше масла в огонь. В огонь его страсти. Кончив, казалось, в тот день раз миллион, Эштон решил для себя больше не прибегать к таким методам познания собственного героя. Ему хватило и того, что после ночного веселья наутро всё его тело болело. В своем теле он ощущал отголоски сладкой неги после бурной ночи с пробкой и рукой. Он всё ещё помнит, как ему приходилось тогда передвигаться максимально медленно, так как любые резкие движения вызывали в его теле боль. Он не помнит, что говорил ребятам по поводу своего состояния и говорил ли вообще. Однако, в тот день он убрал все намёки на какие-то сексуальные игрушки в самые потаённые места, чтобы ребята, не дай бог, не нашли их. Особенно Люк. Казалось, Люка Эштон боялся больше всего. Скорее не его самого, а его реакции. Он не знает, что было бы, узнай Люк обо всём. Да он бы, наверное, со стыда сгорел тут же, а потом провалился под землю. Отогнав от себя воспоминания, Эштон продолжил выкладывать работу. Поставив метки, определив пейринг, рейтинг и направленность, Эштон со спокойной душой и колотящимся сердцем выложил ещё одну свою работу. Кажется, ему показалось, что Майки с другого конца коридора крикнул, что его любимый автор появился и снова порадовал его новым фанфиком. Кажется, Клиффорд уже убежал читать, а Калум последовал за ним, чтобы опять выслушивать слова старшего о том, как ему всё нравится. Эштон устало упал спиной на кровать, а его взгляд пробежался по убранству своей комнаты. Да, конечно, так и не скажешь, что этот парень пишет фанфики. Глядя на постеры супергероев и всяких рок-групп, что висят на стенах его комнаты, можно подумать, что кудрявый увлекается комиксами или, в крайнем случае, пишет фанфики по разным героям из комиксов или участникам рок-групп. О, узнай фанаты о том, что он пишет такое, да ещё и приплел сюда Люка, то... Хотя, по большей части, он уверен в том, что фанаты будут более чем рады. Конечно, это повергнет их в шок, но, ему кажется, они будут рады, что барабанщик группы 5sos тоже входит в ряды авторов такой литературы. Наверное, в таком плане они станут ближе. Внимание Эштона привлёк звук, что издал его телефон. Уведомление, словно бы пришло из приложения, в котором он публикуется. Парень нашарил телефон рукой, разблокировал и заметил, что ему уже написали пару отзывов к его новой работе. Он перешёл в отзывы и тут же понял, что отзыв оставил не кто иной, как Майки. Нет, там не было прям так написано "Майки", просто Эштон, во-первых, знал, что только Майки, по большей части, самый первый оставляет отзывы, а во-вторых, сам Майки неоднократно говорил, какой у него ник в этом приложении. "Lashton_4_ever: Привет! Новый день – новый фанфик! Я тя так обожаю))) Твои работы такие интересные, очень горячие и... Просто ууууу~ Читается взахлёб. Чесслово – оторваться не мог. Если бы можно было вручить грамоту и медаль, я бы это сделал, ведь ты и твои работы действительно это заслуживаете))) Ещё раз спасибо. Здорово поднял настроение, и не только ;) " Эштон, читая этот отзыв, казалось, сгорел от стыда раз сто. На самом деле, ему так грели душу и сердце подобные слова Майки. Ему было действительно приятно, что младший так думал. Особенно ему, кажется, льстили слова о том, что Майки бы, если мог, вручил бы ему грамоту и медаль за его тяжёлую работу. Однако слова о том, что у Майки поднялось не только настроение, но и кое что ещё, заставило Эштона смутится. Не ожидал он, что Майки так откровенно, скажем так, заявит об этом. Не сказать, что его слова прям выбрасывали на поверхность весь смысл, но... Ладно, это тоже, своего рода, похвала. Не успел Эштон и заметить, как к его фанфику кто-то написал ещё один отзыв. И, честно говоря, Эштон не знал этого человека, что оставил отзыв. Не сказать, что кудрявый знал каждого своего читателя, но да. Он запомнил тех людей, которые часто оценивают его работы, пишут отзывы и ждут продолжения. Он не помнит, чтобы этот человек, что оставил отзыв, был среди них. Ну как бы то ни было, ещё один читатель никогда не будет лишним. Эштон решил прочитать, что он или она написал. Кстати говоря, зачастую на просторах этого приложения можно было встретить девушек-пользователей или девушек-авторов, парней редко можно было встретить, что не удивительно. Казалось, фанфиками увлекались только девушки. Потому что, зачастую, в фанфиках можно встретить множество милых моментов и прочего. Эштон сомневался в том, что парни способны писать нечто подобное. Хотя он здесь. Новый читатель писал: "Love you Ash xx, Привет! Мне понравился фанфик. Несомненно, я читал множество других работ по этому пейрингу, но на ваши фанфики наткнулся впервые. И вы меня поразили. Это действительно очень круто! Скажем так, мой друг посоветовал мне почитать ваши работы, и, на самом деле, я не пожалел. Спасибо, что сделали мой день." Казалось, в этом отзыве что-то было, но что именно Эштон понять не мог. Для начала его смущало то, что читатель, казалось, был парнем. Хотя, не всегда это бывают и парни. Зачастую такими "парнями" прикидываются девушки, чтобы, наверное, казаться более мужественными или... Честно говоря, Эштон не знал, для чего они это делают, тем самым здорово путая авторов. Даже если это и была девушка, прикидывавшаяся парнем, то её отзыв был достаточно скупым. Нет, Эштон сейчас не собирается предъявлять ей что-то, но... Это было странно. А ещё ему сильно казалось, что этот пользователь всё таки парень. Несомненно, ему были приятны слова нового читателя. И он тут же поспешил поблагодарить её или его за отзыв и лайк, что тот/та поставил(а). А ещё Эштона немного смущал ник этого пользователя. Прежде он не встречал ники с использованием его имени или слов любви. Обычно ники были обычными. Однако тут "Love you Ash xx" да ещё и два крестика в конце. Почему то ему это не особо нравилось. Этот пользователь с самого начала показался достаточно странным, что уж говорить о его нике или фотографии на аватарке. Про аватарку Эштон вообще молчал. Она его смущало вдвойне. Мало того, что на ней был он, так ещё он спал... Спал среди огромного количества мягких игрушек и одеял. Кажется, в тот момент он болел. Или нет. Эштон сейчас и не вспомнит. Его смутило даже не то, что на фотографии он сам и даже не то, что он спит, а то, что эта фотография вряд ли могла быть загружена на просторах интернета и за его пределами тоже. Это было странно. Так странно. Не став забивать свою голову ненужными мыслями, Эштон решил привести свою комнату в более надлежащий вид. Он поднялся с кровати, сложил постельные принадлежности в сторону и накрыл их простынью. Он не знал, чем себя занять, поэтому вышел из комнаты и принялся таскаться по дому. Почему то, по пустому дому. Странно, ребята куда-то ушли. А хотя, услышав звуки воды и какие-то возгласы, он понял, что те ушли освежиться в бассейне, ведь сегодня была, кажется, аномальная жара. Невыносимо душно. Парень спустился на первый этаж, а вскоре покинул и дом. Ему тут же открылась картина на плавающих одногруппников. – Как водичка? – спросил он, щурясь от яркого солнца. – Отличная, мог бы и присоединиться, – ответил басист, дернув плечом. Его волосы были полностью мокрыми и липли ко лбу. Видимо парень сделал множество сальто в воду. Теперь, казалось, его пышный одуванчик из тёмных, слегка кудрявых волос был зализан назад, словно бальзамом или воском. Парень набрал побольше воздуха в лёгкие и сделал кувырок в воде, всплыв ногами к верху. Кажется, Люк и Майки попытались повторить, однако у одного получилось, у второго – нет. Кажется, у Майки. И он сильно закашлялся, пытаясь избавиться от воды в носу и горле. Калум тут же подплыл к другу на помощь. Люк, кажется, удостоверившись в том, что их общих друг в порядке только по тому, что Калум с Майки весело завозились с друг другом, подплыл к бортику бассейна. Сложил руки на бортик и поднял голову на Эштона. – Присоединишься? – спросил он, болтая ногами в воде. – Плавки не взял с собой, – еле выдавил из себя кудрявый, не в силах оторвать взгляда от мокрого друга. Он, кажется, следил глазами за каждой каплей, что стикала с подбородка блондина и плавно переходила тому на шею, а с шеи вниз на грудь. А с груди в свою очередь на точенный прес, а затем.... Затем она, кажется, терялась за поясом плавательных шорт. Последующую её траекторию Эштон не знал да и сейчас знать особо то и не хотел. Он гулко сглотнул. Вот бы освежиться. Только он боится того, что в воде ему станет ещё хуже. – Это не беда, – пожал плечами блондин. – Можешь в одежде, только я не советую. Мерзкое ощущение, когда одежда липнет к телу, – парень скривил нос. – Тебе решать, – и он оттолкнувшись ногами от стенки, поплыл спиной по воде. Эштон по-прежнему стоял. Он посмотрел на друзей. Те резвились. Точнее резвились друг с другом Калум и Майки, а Люк просто рассекал поверхность воды стремительными движениями. Казалось, он нарезал круги от одной стены бассейна к другой. Вода, в которой плавали друзья казалась очень манящей. Она влекла своей прохладой, свежестью и солнечными бликами. Но она, казалось, отталкивала тем, что обжигала. Обижигала, ведь пристроила, казалось, под своей освежающей волной столь горячего парня, как Люк. В итоге Эштон всё же решил присоединиться к парням. Он стянул прострную домашнюю футболку и откинул на лежаки. Остался в домашних шортах. Наверное, так сойдет, ведь он не хотел, во-первых, раздеваться до трусов, а во-вторых, он не хотел плавать нагишом. Оставалось остаться только в шортах. Вон, Люк, кажется, так же поступил. Кудрявый аккуратно, даже как-то боязно спустился по скользким ступенькам в воду и тут же поежился от холода, что объял его тело. Он покрылся мурашками. Обхватил себя руками, пытаясь отогреть себя. – Ай, молодца, – заметил Худ и подплыл к стоявшему на одном месте Ирвину. – Ну как водичка? – Холодно, – кажется, стуча зубами, ответил Эштон. – Так ты двигайся, а не стой, как столб, – и, чтобы наглядно продемонстрировать Эштону, как нужно двигаться да и плавать в целом, Калум сложил руки лодочкой и рассёк водную гладь. Майки присоединился к нему, только плавая по собачьи. К Эштону подплыл Люк. – Двигайся. Калум дело говорит. И Эштон поплыл, активно двигая ногами и гребя руками. Люк пристроился рядом. В целом, ребята, казалось, провели в воде пол дня, резвясь и играя друг с другом. По большей части, Калум плескался водой. И плескал он её в сторону Эштона. Вскоре ребята, кажется, решили сыграть в водный волейбол. Оказалось, Эштон не особо смыслит в этой игре, собственно, кажется, как и Майки. И Люку пришлось ему всё пояснять. А Калум пояснял Майки. И ладно бы Люк пояснял всё Эштону так же, как и Калум Майки. Просто подошёл, сказал бы как правильно держать руки и в какую секунду отбивать мяч. Так нет. Люк, словно бы специально подошёл к Эштону сзади, обхватил своими руками его и таким образом показывал ему, как правильно играть. На самом деле, казалось, такие моменты были для Эштона подобно пыткам. – Всегда будь готов отбить мяч, – раздался голос блондина над ухом кудрявого. – Ты всегда должен следить за мячом. – его ладони обхватили руки Эштона чуть повыше локтя, направляя. – Расслабься ты. Ты жутко скован. Ещё бы он не скован. Конечно, он будет скован, когда к нему сзади прижимается объект его вожделения. Конечно, он будет скован, когда Люк скользит своими мокрыми руками по его телу. Конечно, он будет скован, когда Люк максимально близко стоит к нему. Эштон чувствует своей спиной его грудь. Наверное, поэтому Майки и считает их мощной парой, раз их часто можно застать в подобной позе. И не только в бассейне. Руки Люка окольцевали Эштона за талию, а подбородок лёг на плечо. – Эй, вы! – крикнул им Калум с противоположной стороны их водного поля. – Вы долго будите обжиматься? – басист скрестил руки на груди, недовольно смотря на друзей. Казалось, стоящий рядом с ним Майки пытался сделать сердечки руками. Казалось, он даже губами шептал строчку из песни "Heartbreak girl". – Завидуешь, Худ? – также крикнул ему Люк, но всё таки оставил Эштона. Убрал свои руки и отошёл в сторону. А Эштон, казалось, только сейчас смог спокойно и нормально вздохнуть. Прилетел мяч, и Эштон смог нормально его отбить. Казалось, даже наставления блондина на понадобилось. Люк тоже активно играл. Он подпрыгивал из воды и одним ударом ладони отправлял мяч на другую сторону. Когда все уже под вечер буквально выползли из бассейна, сплющенные водой и воздухом, Эштон понял кое что. Он не спешил выходить из воды, так как понимал, что всё, что внизу – как не кстати встало. Встало на Люка, короткие шорты которого стали словно второй кожей на блондине. Конечно, его шорты поступили так же, и от этого ему было неловко вдвойне. Он чувствовал, как мокрая ткань шорт липла ко всему, чему, казалось не нужно было. Прав был Люк, – ужасное это чувство, когда одежда липнет к телу. Парень старался находиться в воде дольше остальных. Казалось, Калум и Майки уже скрылись в доме. Люк, почему то, не спешил уходить. Обернулся на кудрявого, поправил шорты. – Ты чего в воде застрял? – усмехнулся он. – Да чего-то выходить не хочется, –нехотя ответил тот. – Ну тогда ладно, – и нет, чтобы уйти, как и все нормальные люди, Люк с разбегу прыгнул в воду, поднимая огромное количество брызг. – Хэй, Хеммингс, ты что сделал? – завопил Эштон, вытирая руками воду с лица. Он стряхнул капли воды с рук и заметил, что Люк подплыл к нему достаточно близко. – Я наслаждаюсь водой, как и ты, – промурлыкал он, обвивая руками кудрявого за талию. Его подбородок лёг ему на плечо. – Но... – заикнулся Эштон. Всё его тело снова сковалось. Из-за температуры, что с огромной скоростью поднималась в нём. – Разве мы сейчас не наслаждаемся водой? – спросил Люк. Когда Эштон не ответил, то блондин продолжил: – Положи свои руки мне на плечи. И, на самом деле, Эштон не мог противоречить или возразить. Он сделал так, как было велено. Он не мог сказать что-то против, ведь звучание голоса Люка вынудило его сделать это. Тон Люка звучал так, словно не ожидал отказа. Тон Люка заставил сотню мурашек пробежаться по спине кудрявого. Тон Люка заставил Эштона вспомнить о том, что сейчас он твёрд, как камень. Да, неловко и неудобно. Поэтому, чтобы как-то избежать недопонимания и, не дай бог, осуждения как на лице, так и в глазах напротив, Эштон старался держаться от тела Люка на расстоянии. Однако из-за волнующихся волн это не удавалось сделать. Вода вечно подталкивала его ближе, словно хотела соединить воедино. Как бы Эштон не старался отплывать подальше, волны толкали его навстречу горячему телу. Казалось не только волны делали всё, чтобы сблизить их, но и отсутствие опоры под ногами. Эштона бесило, что он не всегда доставал ногами до пола бассейна. И это заставляло его цепляться за шею Люка. – Ты цепляешь за меня, как утопающий за соломинку, – добродушно усмехнулся Люк. – Я просто не достаю ногами до пола, – пожаловался кудрявый. – Так зачем тебе доставать ногами до пола? – Чтобы не упасть, – казалось, сам Эштон был не в курсе, как это звучало. Как вопрос или утверждение. Казалось, он сам сомневался в собственном ответе. – Так почему бы тебе не повиснуть на мне полностью? – спросил Люк так, словно это являлось чём-то очень логичным и очевидным. – Но... – Эштон снова осёкся. Не успел он как обдумать его слова, так и что-то предпринять, как Люк уже решил за обоих. Блондин просто подхватил его под бёдра и усадил на себя. Так как он снова обвил руками его за талию, то Эштону срочно пришлось окольцевать ногами талию Люка, чтобы не пойти под воду. Дааа, теперь они оказались максимально близко друг к другу. Эштон не был уверен в том, что Люк ничего не почувствовал. А еще Эштон уже и не был уверен в том, что всё, что в низу – ещё стоит. Казалось, прохладная вода сделала своё дело. На самом деле, это и к лучшему. Эштон чувствовал, насколько они близко друг к другу. Ему нравилось это чувство. Нравилось, как Люк лениво водил пальцами под водой по его обнажённой спине. Ему нравилось, как их обнажённые до пояса тела соприкасались под водой. Это было поистине чудесно. – Малыш, мне так хорошо сейчас, – спустя какое-то время чуть хриплым голосом заговорил Люк. – Да? Почему? – Потому что ты рядом. И, потому что ты сейчас в моих руках. И, почему то, эти слова заставили кудрявого удостовериться в том, что он всё правильно и достоверно написал в своём недавнем фанфике. Люк действительно мил, внимателен, довольно откровенен и, наверное, заботлив. Через какое-то время ребятам все-таки пришлось выйти из бассейна, так как Калум крикнул им в окно, что начался их любимый фильм, который они привыкли смотреть все вместе. Тогда Люк, словно бы нехотя выпустил Эштона из своих объятий, а потом следом за ним вылез из воды. В тот момент с его тела стикало очень много воды, очерчивая, как точенный пресс, так и другие части тела. Эштон пялился. Он не мог не пялится, когда Люк отжал волосы от воды, слегка тряхнул их из стороны в сторону. Взял полотенце и вытер им лицо. Затем посмотрел на Эштона, который застыл на месте. Мягко говоря, завис. – Хэй, с тобой всё хорошо? – он обнажил свои белые ровные зубы. – А, да, со мной всё хорошо, спасибо, – буркнул себе под нос Эштон, покрываясь краской с головы до пят. Кудрявый поспешил скрыться в доме. Как только он, казалось, ступил на порог дома, перед ним сразу вырос Майки со словами: – Я же говорил, что вы мощная пара, – и как-то заговорчески улыбнулся. Потом он ушёл в зал к Калуму. А Эштон продолжил идти туда, куда шёл – в ванную. Зайдя в небольшое помещение, Эштон поспешил снять с себя мокрые домашние шорты и сменить нижнее бельё. Не будет же он ходить во всём мокром. Откопал где-то ещё одни шорты, надел майку и вышел. В зале как раз таки собрались уже все. Удобно пристроились на диване, казалось, ожидая прихода Эштона. – Давай живее, – поторопил его Калум. Эштон тут же упал на любое свободное место. Оказалось так, что Калум с Майки пристроились рядом. Ну, как рядом. Калум сидел на диване, а Майки на полу, пристроившись в его ногах. И кто из них ещё мощная пара? Эштон закатил глаза. Сам он сидел посреди дивана, а Люк слева от него, забравшись с ногами на диван. В одной руке он держал телефон и, кажется, читал что-то до того, как на экране телевизора не появилась картинка. Почему то оформление на том сайте или в приложении, в котором находился Люк, показалось Эштону знакомым. Правда он не успел всё как следует рассмотреть, так как блондин выключил телефон и положил на подлокотник дивана. Эштон тут же перевёл взгяд на экран телевизора и, наверное, наивно понадеялся, что сюжет фильма настолько затянет его, отчего он будет сидеть все почти два часа с разинутым ртом. Однако все пошло не так с самого начала. Либо фильм, что они снова решили посмотреть в сотый раз – уже не зашёл в этот, либо Эштон был отвлечен. Нельзя сказать точно, однако взгляд кудрявого вечно переходил с картинки на телевизоре на сидящего рядом Люка, который, казалось, не замечал его пытливого взгляда. Так же, как он и не замечал того, что Эштон пялился на него с разинутым ртом. Вместо того, чтобы смотреть наинтереснейший фильм, Эштон изучал взглядом Люка. Наверное, где-то на сороковой минуте фильма Люк посмотрел на Эштона, тем самым заставляя кудрявого отвернуться на экран телевизора, увлечённо делая вид, что события в фильме ужасно его заинтересовали. Люк еле слышно усмехнулся. И из-за этого Эштон какое-то время усердно делал вид, что смотрит телевизор. На самом деле, ему было настолько не интересно, отчего он уже прикрывал глаза и мог мысленно воспроизвести как слова всех героев, так и действия и мельчайшие детали. Когда прошло, кажется, минут десять – пятнадцать, Эштон снова посмотрел на Люка. Но Люк и здесь, казалось, опередил его. Он уже смотрел на Эштона, словно ожидая, когда голова кудрявого повернётся в его сторону. Люк растянул губы в улыбке, а Эштон заставил себя снова отвернуться. Тут Люк приблизился к его уху и зашептал: – Долго ты будешь переводить взгляд с экрана телевизора на меня? Почему ты вообще смотришь на меня? Он прошептал это так близко и тихо, отчего Эштону, во-первых, пришлось стараться услышать всё, а во-вторых, ему стало щекотно. Щекотно от того, что губы Люка практически прикоснулись к его уху. Эштон дёрнул плечами, словно бы так отвечая, что не знает причину, по которой его взгляд надолго не задерживается на экране телевизора. – Поиграем в гляделки? – также шёпотом спросил Люк, блеснув белой улыбкой в темноте комнаты. Что-то подсказывало Эштону, что это не самая лучшая идея. Казалось, было всё, чтобы отказаться. Во-первых, фильм, который они должны по идее смотреть. Во-вторых, Калум и Майки, который, кстати, сидели с разинутыми ртами недалеко от них. Ей богу, они смотрели этот фильм так, словно не видели его прежде. А в-третьих, освещение в комнате не позволяло им играть в гляделки. Но, кажется, именно из-за освещения эта игра и наберёт обороты. – Не знаю, ничего же не видно, – также шёпотом ответил Эштон, не смея переводить взгляд с экрана телевизора. И, наверное, его шепот прозвучал в несколько раз громче шёпота Люка, отчего в их сторону повернулся Калум. – Эй, вы там, долго будите шептаться? – А что? – вопросом на вопрос ответил Люк, слегка перегнувшись через кудрявого. – Мы вообще то фильм смотрим, – прошипел басист, всплеснув руками в воздухе. – А тебя не смущает, что этот фильм мы смотрим в сотый раз? – Заткнись и смотри, – и это стала последняя фраза брюнета. Калум снова откинулся на спинку дивана, а его руки привычно нашли колючие волосы Майки. И кто ещё из них мощная пара? Три раза ха! – Ну так что, сыграем? – казалось, Люк пододвинулся ещё ближе. Кажется, просьба Калума быть тише никак не повлияла на Люка. Он либо сделал вид, что не услышал его слов, либо вообще не услышал их. Одна из его ладоней легла на колено Эштону, отчего сердце кудрявого подпрыгнуло чуть ли не до горла. Эштон закивал, как китайский болванчик, лишь бы Люк убрал свою руку. Не сказать, что ему было не приятно. Он просто очень боялся, что эта шаловливая ручонка сползет ниже и свернёт совсем не туда. Однако Люк не спешил убирать свою руку. Скорее он перенёс вес своего тела на нее одну. Теперь он, казалось, прижимался всем телом к телу Эштона. – Эштон, повернись, мы же играем в гляделки, – шутливо напомнил ему Люк. Эштон, словно бы со скрипом повёрнул свою голову в сторону блондина и тут же встретился взглядом с глазами цвета грозового облака. Точнее ему хотелось бы увидеть именно такой цвет глаз блондина. Но из-за темноты, казалось, это было невозможно. Вообще, казалось, глаза Люка всегда меняли цвет, собственно, как и у Майки. Если у Майки глаза меняли цвет резко и неожиданно, прям в один день, то у Люка это проходило медленее, мягче и не так заметнее. Обычно цвет его глаз варьировался от темно - синего до светлого светлого. Казалось, его глаза принимали различные оттенки голубого и синих тонов. Эштон впился взглядом в глаза Люка. Сидели и смотрели друг на друга. Не сказать, что данное развлечение приносило Эштону какое-то удовольствие или радость в отличие от Люка, который наслаждался как самой атмосферой в комнате, приглушённым светом и звуками из телевизора, так и их зрительным контактом. Кажется, он что-то читал во взгляде Эштона, чего сам Эштон, соответственно, понять не мог. Кажется, вскоре между ними расстояние сократилось. Это Люк приблизился. Теперь, казалось, их носы слегка соприкасались. И Эштону, на самом деле, было неловко от этого. Ему казалось, что воздух именно у их лиц нагрелся до обжигающего. Казалось, он втягивал носом этот разгоряченный воздух, но не мог унять как бешенно колотящееся сердце, так и кровь пульсирующую в его ушах. А Люку, казалось, хоть бы хны. Сидит, флиртующе улыбается. Казалось, он даже не замечал, что в комнате стало как-то жарко. Или может это ощущал только Эштон? Как бы то ни было, но Люк не мог оставить гляделки обычной игрой. Невинной и даже скучной игрой. Его рука потянулась к лицу Эштона и заправила кудрявую прядь ему за ухо. – Твои волосы стали в последнее время длиннее, – прошептал он. – И я думаю, тебе стоит начать пользоваться резинками для волос. Я думаю, тебе пойдут милые неряшливые пучки. Хочу их делать тебе. Такие слова и такое откровение заставило Эштона тут же вспыхнуть румянцем. Благо из-за темного освещения Люк не мог видеть как его пунцовых щёк, так и ушей. На самом деле, он не знал, что ответить на его слова. Благодарить блондина ему было не за что. Просто так оставить без внимания он это тоже не мог. Нужно было подобрать правильные и нейтральные слова, однако в голову, как на зло, ничего не шло. Благо, кажется, Калум, своего рода, пришёл на помощь. – Думаешь мне тоже пойдут милые неряшливые пучки? – подал голос Худ. Люк и Эштон тут же повернули головы в его сторону. Калум по-прежнему перебирал пальцами колючие волосы Майки, но уже смотрел не в телевизор, а на кудрявого и блондина. Казалось, Калум спас Эштона от ответа на слова Люка. Однако так показалось сперва. Как потом выяснил Эштон – фильм закончился, и на экране уже шли титры. Казалось, Майки слегка заснул, сидя в ногах у Калума. Калум же смотрел на Эштона и Люка, словно бы ожидая либо какой-то реакции на его слова, либо каких-то слов. – И что ты ждёшь? – спросил Люк. Казалось, он был слегка не доволен тем, что Худ испортил такой момент. Как всегда, в прочем. – Что я должен на это ответить? – А какой ты ответ ожидал? – Калум перестал перебирать пальцами волосы Клиффорда. Казалось, эта словесная перепалка была только между Люком и Калумом и подразумевала только их непосредственного участия. Казалось, если Эштон вставит свои пять копеек, то небольшой спор тут же прекратится. Создавалось впечатление, словно Худ вечно пытался встрять в их моменты, а Люку это, соответственно, не нравилось. Вскоре проснулся Майки. А Эштон решил покинуть эпицентр, словно бы сгущающихся над их головами недосказанных слов и искрящихся эмоций. Только он хотел подняться на второй этаж и отправится в свою комнату, как его нагнал Майки. – Ирвин, – протянул тот, и его губы растянулись в улыбке. – Что? – Эштон непонимающе хлопнул глазами. – Вы с Люком мощная пара. Думаешь, я не видел, как вы пялились друг на друга? – хихикнул Клиффорд. И, наверное, слова Майки стали отправной точкой в яростное состояние кудрявого. Эштон тут же сорвался с места и прижал Майки к стене. – Слушай сюда, – сквозь зубы прошипел он, сжав футбоку у ворота Клиффорда. – Ты меня уже достал. – Хэй, Эштон, полегче, – Майки поднял руки вверх в примиряющем жесте. – Какого чёрта ты вечно мне говоришь об этом? Зачем ты это делаешь? – Я просто... Вы просто классная пара. Что такого? – сдавленно ответил Майки. Казалось, Эштон действительно его напугал. Ну ли это просто кудрявый так навалился на него, прижимая к стене, отчего тому было тяжело говорить. – И что? Мы с Люком не встречаемся, так с хрена ли ты говоришь об этом? – казалось, Эштон говорил эти слова, по большей части, самому себе. Слова о том, что они с Люком вообще-то не вместе. Обидно, конечно. – А, так вы не встречаетесь, что ли? – удивился Майки. Удивился так, словно узнал об этом впервые. Хотя да, узнал он действительно впервые похоже. – О господи, – застонал Эштон, закатив глаза. В этот момент в коридор вышли Калум и Люк. Неясно, что они всё это время делали в зале. Хотя, может они выключали телевизор? – Хэй, ребята, что происходит? – казалось, Люк среагировал быстрее Калума, ведь подлетев к Эштону и Майки, скажем так, растащил их в стороны. Когда ни Майки, ни тем более Эштон не ответили на его вопрос, блондин скрестил руки на груди и повторил: – Я спрашиваю, что случилось? – Ничего такого, – буркнул Эштон. Люк смирил его недовольным взглядом. Конечно, такой ответ со стороны кудрявого не удовлетворил Люка и он посмотрел на Майки. – Нет, всё правда хорошо, – кивнул он. – Девчонки подрались из-за того, кто кому будет косички заплетать? – усмехнулся Худ. – Помолчал бы, Худ, – закатил глаза Люк. Эштон же, выждав паузу, решил отправиться к себе. Он кинул взгляд на Майки. Клиффорд выглядел так, словно действительно сожалел о том, что приставал к нему с расспросами. А ещё он, конечно же, выглядел удивлённым словами Эштона. Он действительно думал, что между кудрявым и блондином что-то либо есть, либо скоро будет. Но он не думал, что... Возможно, если он хорошо постарается, то в скором будущем они станут ближе. Наверное, такого типа план поселился в голове Клиффорда. Эштон быстро поднялся по ступеням. Кажется, Майки, кое как выпутавшись из цепкого кокона, что создали Калум и Люк, последовал за кудрявым. – Почему ты не читаешь фанфики по себе и Калуму? – спросил Эштон, чуть повернувшись к другу. – Не знаю, кажется, никогда не находил, – пожал плечами он, поднимаясь вместе с ним по ступеням. На самом деле, слова Майки заставили брови Эштона подняться вверх. Действительно ли, что по Майки и Калуму не писали фанфиков? Быть того не может. Нужно обязательно это исправить. Калум и Люк же остались стоять в коридоре. Неясно было, что они делали да и Эштону было не особо интересно. Иногда он сравнивал их с двумя альфа-самцами, которые вечно делили как территорию их дома, так и самих Майки и его. Майки и Эштон разделились. Эштон ушёл в свою комнату, Майки – в свою. Калум и Люк, кажется, пошли играть в приставку, а может они занялись чем то другим. Эштон не знаю. Ему было не интересно. Эштон пытался накидать идею для нового фанфика. Теперь он решил написать фанфик по Калуму и Майки. Уж больно они очевидные. *** Утро встретило Эштона назойливыми лучами, что, словно бы вынуждали его открыть глаза, подняться с кровати, сесть за ноутбук и начать читать фанфик. Свой, наверное. Эштон так не хотел подниматься с нагретой кровати, но, словно бы какая-то невидимая сила толкнула его в сторону стола. И эта же сила заставила его открыть ноутбук и найти фанфики. Сейчас кудрявый, сидя в одних пижамных шортах, крутил колëсиком мышки и искал свежие фанфики. Его глаза всё ещё слипались, но ему, почему то, приспичило почитать что-то. Не успел он найти свежую работу, как дверь в его комнату распахнулась, а на пороге предстал Майки. Это заставило Эштона, во-первых, подпрыгнуть на месте от неожиданности, а во-вторых, поспешить тут же захлопнуть крышку ноутбука. И, конечно же, сделать невозмутимый вид. Или сделать вид, что он очень занят разглядыванием пустоты за его окном. Как интересно, однако. – Чем занят? – спросил младший, входя в его комнату, как к себе домой. Обладатель колючих волос закрыл за собой дверь, прошёл вглубь комнаты и плюхнулся на кровать старшего. – Да так, ничем, – отмахнулся Ирвин, мечтая, когда подозрительно приставучий Клиффорд покинет его комнату. – Музыку пишешь? – видимо, Клиффорд всё же решил устроить свой мини допрос. – Нет, – ответил Эштон. – С кем-то чатишься? – Нет. – Тогда это что-то не личное, да? – спросил тот, и, на самом деле, Эштону не понравились ни как его вопрос, ни так и его выражение лица. Майки выглядел так, словно уже готов был сорваться с места, подлететь к столу и открыть крышку ноутбука. Казалось, Эштон даже чувствовал, насколько сильно руки Майки чесались, чтобы сделать это. – Это что-то личное, – медленно проговорил Эштон, не сводя глаз с друга – Правда? – и, на самом деле, вопрос Майки заставил Эштона задуматься. Он, кажется, не секунду усомнился в том, действительно ли это что-то личное. И не успел он как таковой обдумать всё, как Майки, как и следовало ожидать, поднялся и, можно сказать, практически вырвал ноутбук из его рук. – Хэй, Клиффорд, не трогай, – завопил Эштон и попытался вернуть свой ноутбук, но Майки поднял его так высоко, отчего Эштон не мог дотянуться. Чертов рост! Неизвестно было, как в таком положении Майки, во-первых, что-то разглядел, а, во-вторых, что-то прочитал. Помимо этого, он ещё успел на что-то потыкать, а потом... Потом он перевел какой-то странный взгляд на Эштона. Майки молча положил ноутбук на кровать и сел рядом. Эштон от неизвестности тоже присел рядом. Он, казалось, начал подозревать, что Майки прочитал то, что не нужно было. Короче, увидел всё. – Эммм... – начал Эштон, не зная, что сказать. – Ты читаешь фанфики? – спросил Майки. Спросил так тихо, отчего Эштону пришлось прислушиваться, чтобы всё услышать и понять правильно. На самом деле, Эштон не особо горел желанием отвечать. Он не хотел говорить Майки о том, что тоже читает фанфики. Но сказать придётся, к тому же, кажется, Клиффорд сам догадался. Поэтому Эштон только кивнул, смотря в пол. – Ты читаешь фанфики по себе и Люку? – Эштон снова кивнул. – Ты действительно что-то к нему испытываешь? – снова кивок. И, на самом деле, Эштон был предельно честен. Он действительно сейчас испытывает что-то к голубоглазому блондину. Как влечение, так и симпатию. – Майки, пойми, всё так сложно и запутано, – проныл Эштон и упал спиной на кровать. Он устало провёл руками по лицу. – Это так странно всё. Кажется, Клиффорд прилёг рядом. – Что именно странно? – Всё в этом мире, – выдохнул Эштон. – Это так странно, что я... Да, как ты уже знаешь, я читаю фанфики, точнее читал. – Сейчас не читаешь? – Не совсем, – Эштон думал о том, как правильно поведать другу о том, что он пишет, а не читает. – По большей части, я пишу.... – Так ты фикрайтер? – Майки отреагировал на это достаточно громко. Кажется, друг даже подорвался со своего места. Но нужно сказать, он был очень рад. Эштон на его слова медленно кивнул. – Чума, – протянул Клиффорд, запуская пальцы в волосы. – Очуметь просто. То есть, подожди... – Да, "Lashton Hemwin" – это я, – признался кудрявый. Стоит сказать, что "Lashton Hemwin" – это его ник в том приложении, в котором он публикуется. – Что? Ты... Ты сейчас не шутишь? – казалось, глаза Майки были размером с блюдца. – То есть ты сейчас хочешь сказать, что те работы написал ты? То есть ты хочешь сказать, что те работы, что я прочитал, что я оценил и под которыми я оставил отзывы – твои? – Эштон лишь кивнул, кусая внутреннюю сторону щеки. – Слушай, выходи за меня, – можно было подумать, что Майки серьёзен, только Эштон знал, что тот говорит на эмоциях. – Ой, да иди ты, – кудрявый шуточно толкнул его в плечо. – Нет, правда, – парень снова лёг. – Когда это началось? Когда ты начал писать фанфики? – Сравнительно недавно, – пожал плечами он. – А чувствовать что-то к Люку? – осторожно спросил тот. – Уже около двух лет, кажется, – задумчиво ответил Эштон. – Господи, – прошептал Майки. – Как так? Как ты справлялся всё это время? – Обычно, – снова пожал плечами Эштон. На какое-то время они замолчали. Так приятно было лежать и просто молчать. Лежать и ни о чем не говорить. Лежать и молчать с Майки было приятно. Было хорошо, что Майки ничего не говорил, ни о чем не спрашивал. Просто лежал рядом. А Эштон, казалось, задумался о том времени, что он молчал как о своих чувствах, так и о том, что хранил в своей голове множество мыслей, идей, взглядов. Кажется, только сейчас он, наконец, осознал, что его чувства к Люку действительно сильны. Кажется, он стал ближе к нему, начав писать фанфики. Но в то же время он здорово отдалился от него. Он отдалился, ведь, кажется, замкнулся, закрылся в своём маленьком мирке. Он с головой погрузился в свои работы, заботы и прочее, что, кажется, не заметил того, что Люк, во-первых, изменился, а во-вторых, стал нуждаться в нём, Эштоне, гораздо больше. Эштону казалось, когда Люк обнимал его, целовал в щеку, держал в своих руках, таким образом пытался обратить на себя внимание. Во-первых, Люк сильно изменился. Он вырос. Он уже взрослый мальчик. Теперь он стал краше, кажется, ещё выше и... В общем, по большей части, внутри он остался тем же. Только, кажется, чувства, эмоции, взгляд на мир – изменились. Он, кажется, стал мыслить по другому. Во-вторых, Люк стал более нежным, заботливым, но в то же время – достаточно грубым, резким и своенравным. Наверное, такие качества у него появились только к Калуму. Наверное, Калума он в некоторых случаях воспринимал, как соперника. Только в некоторых случаях. Обычно, они, кажется, проводили друг с другом время, как братья. Кажется, он становился таким – колким, дерзким и резким, когда Калум влезал на его территорию. На его с Эштоном территорию. А так, по большей части, всё было нормально. – Хэй, Эштон, – напомнил о себе Майки. – Да? – Что мне сделать, чтобы тоже стать фикрайтером? – такой вопрос ввёл Эштона в ступор, но он ответил: – Как правило – ничего. – А если серьёзно? – Клиффорд приподнялся на локте, смотря на друга. – Во-первых, желание, а, во-вторых – идеи. – И всё? – В большинстве случаев – да. А что? Ты тоже хочешь писать? – Да. – Боюсь спросить, по кому? – Не знаю пока, – пожал плечами гитарист. – Зато я знаю, что я буду писать дальше. Я знаю, какой будет мой следующий фанфик, – барабанщик заложил руки за голову. – Какой? – глаза Клиффорда, казалось с загорелись интересом. – Пожалуйста, расскажи, я ведь твой верный и самый первый поклонник. – Скажу одно, – таинственно начал кудрявый, сощурив глаза. – Следующий фанфик будет не по мне и Люку... *** Как то раз, в один из солнечных ленивых дней Эштон принялся писать фанфик. Правильнее говоря, он начал писать два фанфика одновременно. По себе и Люку и по Майки с Калумом. Не сказать, что он уделял какой-то из работ больше внимания, сил и идей. Нет. Конечно, он сказал как Майки, так и себе, что следующая его работа не будет связана с таинственным барабанщиком и романтиком – гитаристом. Однако, казалось, он не мог не писать про себя и Люка. Он привык писать про себя и Люка. Он привык писать, как у них, у его персонажей в его работах, всё хорошо. Он привык описывать и показывать всем их любовь. Их высокую любовь и внеземные чувства. Вторым его фанфиком стал фанфик о главном гитаристе и басисте. Наверное, по большей части, как идеи, так и какие-то предпочтения ему накидывал Майки. По большей части, это Майки направлял его. Он говорил ему то, что хотел бы увидеть в этой работе. Как оказалось, то Майки, кажется, тоже начал что то испытывать по отношению к брюнету. Только, казалось, это было зарождение чувств. И, чтобы не спугнуть как их чувства, так и воодушевление Майки, Эштон начал писать лёгкую работу, с мягкими метками и самым безобидным рейтингом. Сегодняшний день не отличался от других. Эштон, как обычно собственно, встал раньше, чтобы снова сесть за работу. Кажется, в этом месяце они отдыхали от музыки, вечных гастролей и фанатов. И ему, наконец, выпало много дней на своё творчество. Как и в другие дни, в этот день Эштон тоже работал над фанфиками, но, кажется, недавно его отвлёк Майки, который вошёл в его комнату с просьбой помочь с чем то. Эштон и ушёл, оставив ноутбук как в открытом состоянии, так и с открытой вкладкой документа, в котором он писал работу. И, на самом деле, он зря это сделал, ведь Люк, который, казалось, проходил, хотя правильнее сказать, тупо шатался около его комнаты, зарулил в обитель старшего. По своей природе Люк всегда был очень любопытен и, наверное, его любопытство было обосновано его юностью и детской наивностью. Блондин, кинув взгляд на дверь, присел за стол и пододвинул к себе ноутбук. Чувствовал он себя, как какой-то вор или... Он чувствовал, что делает что-то противоречащее. Конечно, заглядывать в ноутбук старшего являлось, является и будет являться чем то некрасивым и неправильным, но любопытство брало вверх, поэтому Люк отмотал до начала в документе и принялся читать. Чтиво быстро его затянуло. Так интересно, но в то же время... Так необычно и странно, он бы сказал. Прежде всего, его смущало, что в данном документе действующими лицами были Эштон и он сам. Но, даже, наверное, и не это смущало так сильно. Сильнее смущало то, что между ними были сильные чувства. Они любили друг друга. Он, Люк, любил Эштона. А Эштон любил его, Люка. Не сказать, что описываемые в документе чувства его и Эштона были чем то не правильным, они скорее были очень знакомы и близки Люку. Он ощущал себя так, как ощущает обычно себя с кудрявым. Эти чувства были так знакомы Люку. Эти чувства показывались так, словно тот человек, что написал это действительно либо кого-то так же любит, либо он описывал это, смотря на них. Вероятнее всего, это творчество кого-то из фанатов. Кажется, Люк недавно тоже натыкался на что-то подобное. Но тут... Тут всё, казалось, по-другому. Здесь, словно бы всё настоящее. Оглушительно громко скрипнула дверь, и в комнату вошёл Эштон. Он выглядел очень расслабленным, но, когда завидел Люка, сидящего за егостолом и читающего что-то в его ноутбуке, казалось, всё его спокойствие и хорошее настроение тут же испарились. Он, словно бы помрачнел в одну секунду. По его бегающим глазам можно было понять, что он либо пытается найти слова, что бы что-то сказать, либо уже пытается найти выход из сложившейся ситуации. – Эштон, – заговорил Люк. Эштон от звучания его голоса и тона, словно бы сделался меньше. Он поежился. Низко опустил голову, словно бы не хотел встречаться глазами с Люком. Теперь, он немного жалел о том, что, во-первых, не свернул вкладку документа, а, во-вторых, что вообще оставил ноутбук открытым. А ещё он, конечно же, пожалел о том, что закрыл дверь. Так бы мог тут же покинуть свою комнату. – Эштон, подойди, пожалуйста, – Люк поманил его рукой. Эштон нехотя двинулся в сторону блондина, шаркая тапочками о пол. Подошёл, но по-прежнему не смотрел на блондина. – Мне интересно, – начал Люк и при этом он взял ладонь Эштона в свою, отчего у кудрявого пробежался табун мурашек по спине. – Что я только что прочитал? Несомненно, я сталкивался с подобным прежде, только я не знаю, кажется, как относится к этому. – Люк, пожалуйста, не злись, – кажется, слёзно начал Эштон. – А почему я должен злиться? – То, что ты сейчас прочитал – фанфик, – сказал кудрявый, немного молясь, чтобы на этом вопросы Люка тут же отпали. – Угу, – кивнул блондин. Он потянул кудрявого на себя. Так получилось, что Эштон оказался стоящим между его ркздвинутых ног. – А кто автор? Наверное, мне нужно поблагодарить этого человека за столь подробное и правдоподобное изложение мыслей. Эштон на его вопрос не ответил. Он не хотел отвечать. Он по-прежнему смотрел в пол, чувствуя, как руки Люка окольцовывают его талию. На самом деле, казалось, Люк сказал так, словно уже заведомо знал о том, кто автор данного фанфика. Люк старался заглянуть в глаза Эштона, который вечно уводил взгляд. – Эштон, посмотри на меня, – попросил Люк, и, на самом деле, Эштон не мог не подчиниться. Он как-то боязно поднял взгляд карих глаз на сидящего перед ним Люка. И то, что Эштон увидел в голубых глазах, заставило его, почему то, расслабиться. Глаза Люка, словно бы успокаивали. Его глаза, словно бы не заставляли Эштона отвечать. Его глаза, словно бы уже обо всём знали, либо догадывались. – Малыш, – заговорил Люк. Он перестал обнимать Эштона за талию. Теперь он переплёл их пальцы. – Зачем тебе знать, кто автор? – спросил Эштон. Люк поднялся со стула, и теперь они поравнялись. Он снова окольцевал его талию, а его подбородок пристроился у Эштона на плече. Так как Люк был выше кудрявого, то ему, соответственно, пришлось, казалось, согнуться в три погибели. – Мне важно знать, кто автор, – зашептал он. – Потому что у меня закрадывается подозрение, что это ты. И эти слова заставили Эштона покрыться испариной. Что? Откуда Люк знает? Кто рассказал?.. Майки!!!!! – Что? Нет, нет, – начал отрицать Эштон. Кажется, он даже разорвал объятия. Отошёл на несколько шагов назад. – Эштон, я знаю, что автор этих фанфиков ты, – сказал Люк так, словно это являлось чем то максимально логичным и очевидным. – Тебе Майки сказал? – голос Эштона дрогнул. – Майки? Нет. А почему он должен был мне говорить? И о чем? – Люк сделал шаг в сторону Эштона, однако сам Эштон не хотел, чтобы между ними сокращалось расстояние, и поэтому он, соответственно, тоже сделал пару шагов. – Эштон, не уходи. Я не осуждаю тебя, – Эштон на него не смотрел. – Подойди, пожалуйста, – и Люк протянул руку в сторону кудрявого. А Эштон метался. Он хотел вложить свою ладонь в руку Люку. Он хотел упасть в его тёплые и дарящие успокоение объятия. Он хотел, чтобы Люк обнял его. Он хотел, чтобы Люк сказал, что всё хорошо. Однако он боялся, что этим всё разрушит. Он, почему то, боялся, что Люк поймёт всё не так. Он боится, что Люк его не примет. – Люк, пойми, это так странно, – заговорил Эштон. – Я не понимаю, зачем я это делаю, но мне нравится писать фанфики. – Я понимаю, – осторожно добавил Люк и сделал крошечный шаг в его сторону, а Эштон этого не заметил, поглощённый своими мыслями. – Я не знаю, почему я это пишу. Наверное, это неправильно. Я понимаю, что всё, что там написано – кажется правдоподобным. – Да, это действительно так, – ещё один шаг. – Наверное, в моих работах действительно видны мои чувства? – спросил Эштон и поднял взгляд на Люка. А Люк оказался достаточно близко её нему. Эштон, кажется, испугался того, как быстро сократилось между ними расстояние. – Они действительно хорошо видны, – кивнул Люк. И Эштон понял, что Люк уже в курсе о его чувствах. Люк уже знает, что Эштон любит его, Люка. Предательские слезы брызнули из глаз кудрявого. Он заплакал и тут же попал в тёплые объятия Люка, как того и хотел. Люк прижал к себе вздрагивающего от плача Эштона. Обнял за талию, а подбородок положил ему на макушку. Эштон плакал, а его слезы быстро впитывались в футболку Люка. Люк успокаивающе водил пальцами по спине Эштона. – Люк, как ты теперь будешь ко мне относится? Как ты относишься ко мне сейчас? – спросил Эштон, подняв голову. – Так же, как и прежде, – улыбнулся Люк. – Хотя нет. Моё отношение однозначно поменялось. – а сердце Эштона сжалось, боясь услышать того, что теперь Люк будет относится к нему совершенно по-другому. Он боялся, что тот скажет. Что тот откажется как от него, так и от его чувств. – Знаешь, я всегда смотрел на тебя по-другому. Я смотрел на тебя не как на друга... И сейчас узнав обо всём, я понял, что наши чувства взаимны. Эштон не верил собственным ушам. Парень, стоящий перед ним и обнимающий его – любит его, Эштона? Люк сейчас действительно признался в чувствах? – И это значит, что...? – начал Эштон, улыбнувшись. На его щеках показались милые ямочки. – Это значит, что мы друг друга любим, – завершил Люк. Эштон счастливо улыбнулся, а Люк нагнулся, чтобы оставить на губах кудрявого поцелуй. Эштон счастливо смеялся в поцелуй, так как уже понимал, что человек, целующий его – его половинка. Это тот человек, который его любит. Однако на поцелуях ничего не закончилось. Люк спустился с губ Эштона на его шею, затем на ключицы. Эштон еле слышно стонал, извиваясь под горячими поцелуями. Он обвил блондина за шею, притягивая ближе. По всей видимости, Люку было не удобно нагибаться, чтобы оставлять на ключицах кудрявого свои метки, раз в следующую секунду он поднял его под бёдра и усадил на себя. Его губы снова наши губы Эштона. На этот раз поцелуй был более страстным и диким. Люк кусал губы Эштона, а Эштон иногда сплетал их языки. Кровать оказалась как кстати, и Люк опрокинул Эштона на неё, нависая сверху. Кудрявые волосы пышным одуванчиком распластались по подушке. А Эштон блаженно прикрывал глаза, подставляясь ласкам Люка. Футболка Эштона незаметно оказалась на полу, собственно, как и майка Люка. Их тела соприкасались, и это не могло не нравится Эштону. Он хныкал в поцелуй, так как ему не хватало контакта. Эштон обвил Люка за талию, тем самым прижимая ближе к себе. Он принялся потираться о него своим пахом, высоко постанывая. – Ох, Эштон, – выдохнул Люк. Он чуть приподнялся на руках, что были расположены по обе стороны от головы кудрявого. – Я не думаю, что нам стоит этим заниматься сейчас. – Почему? Да, Люку было самому трудно говорить это. Конечно, он очень хотел попробовать Эштона всего. Он хотел чувствовать его собой. Но... Казалось, было, во-первых, не время, а, во-вторых, не очень он и доверял как звукоизоляции в комнате старшего, так и надеждности двери. – Я боюсь, нам могут помешать, – ответил Люк. – Кто? – Майки и Кэл. – Мне кажется, они в последнее время, когда я видел, играли в приставку. – Ладно, – Люк улыбнулся, так как знал, что Майки и Кэл играют в приставку очень громко, и вероятность того, что они что-то услышать – равна нулю. Он продолжил покрывать тело под собой обжигающими поцелуями. Кажется, каждый из них сейчас знает, что ближайшие несколько часов пройдут в наслаждении, эйфории и неге. Эштон нашёл своего человека. Наверное, не зря он практиковался писать фанфики. Оказывается, в реальности всё куда лучше и прекраснее, чем в выдуманном мире. В выдуманном мире он не может сам почувствовать вкус губ Люка. Он не может почувствовать его прикосновений. И, наверное, он не может услышать, как тот шепчет ему на ухо всякие слова и грязные, и милые. Нельзя сказать, что Эштон оставит своих персонажей. Наверное, как-нибудь он ещё вернётся к ним. Вернётся, когда насытится своим, реальным Люком. Но, наверное, это произойдёт не в ближайшем будущем.