Воля Небес

      Свадьба. Такое чудесное событие, о котором мечтает девушка, девочка или женщина. Шёлковое кимоно белого цвета с нежно розовой вышевкой или иным цветом, что будет символизировать любовь, верность, нежность. В этот день собирается абсолютна вся знать, если замуж выходит дочь важного человека и торжество становится пышным, наполненным радостью, смехом и слезами счастья. Весь этот день наполнен солнцем, а Небеса благословят молодых на счастливый брак. И невеста, одетая в красивые одежды, выглядит прекраснее всех людей на планете, понимая, что это начало новой пекрасной жизни. Она станет матерью, женой и хозяйкой семейного очага, что будет дарить тепло мужу и домашний уют. Она будет опорой и верой, той кто в сможет придумать выход из сложной ситуации. И невеста распускается, словно прекрасный цветок…       …Для Рей Тодороки это были похороны.       Люди в форме идут по холодным коридорам дворца, практически срываясь на бег, чтобы успеть. Никто никогда не думал, что это произойдёт. Советники, военные и другие люди высоких чинов суетились, перешёптывались и глазами искали виноватого. Весь этот гул создавал ощущение осиного улия, где каждый перегрызёт глотку за кусочек пожирнее. Люди здесь выглядели под стать залу, одеты в раскошные одежды, держащие маски хладнокрвия и высокомерия на лице. Стены помщения, как и оно само, были из дорогого дерева, явно привезённого из-за морей. Всё вышито золотым и красным цветом, символизируя богатство и власть. Это выглядело настолько прекрасным, что можно позабыть истинную причину собрания, из-за которой все были взвинчены и взволнованы.       Дубовые двери с грохотом открываются и в помещение заходит высокий мужчина в чёрном кимоно с алыми вышивками, что имели хороший контраст на фоне с его огненно-красными волосами. Великий Сёгун второй по значимости, после Великого Императора, человек. При виде него люди замолкают, выстраиваясь в линии по бокам и кланясь. Главенствуют в двух линиях двое, что так и остались стоять, только опустив головы. Советник и Монах, приблежённые к Императорской семье, должны были следить за ситуацией во дворце, пока Сёгун находится на поле боя с остальным войском. Сейчас и так не простое время и столь серьёзное событие совершенно выбивает из коллеи любого нормального человека.       Но Энджи Тодороки нельзя было назвать нормальным. Он стал генералом в двадцатилетнем возрасте и дослужился до Сёгуна к двадцати пяти. Сейчас мужчине тридцать два года и при его управлении армией они не разу не проигрывали сражения, выигрывая войны. Холодный разум, аналитический скалд ума и трезвая оценка действий. Неудевительно, что бывшая Императрица, Госпожа Шимура, была довольна им в подростковом возрасте. Он проходит к креслу, что гордо стоял в кресле, и садится, жестом руки призывая всех поднять головы. Люди поджимают губы, их глаза бегают, ведь понимают, что Сёгун-сама церемонится с ними не будет. Найдёт виновного и самолично отдаст приказ о казни или пытках. Советник и Монах напряжённо переглядываются, прежде чем красноволосый мужчина с силой ударяет по ручке кресла. Он поднимает голубые глаза на присутствующих и во взгляде читается ненависть, желание понять, как такое допустили и было ли это просто стечением обстоятельств. — Шузенджи-сан, как главный лекарь Дворца, Вы можете мне сказать как именно умер наш Император? — смотря на женщину, интересуется Сёгун. В его словах нет никакой угрозы или намёка на эмоции. — В письме мне доложили, что у молодого Императора случился сердечный приступ и Государыня, проснувшись утром и поняв, что муж умер, ушла следом. Я правильно всё сказал или у Вас есть какая-то иная информация?       На названную кидают косые взгляды, спокойно и тихо выдыхают. Гнев пал не на них, а значит может пронести. Но и главный лекарь Дворца была не из робкой девушкой и перкрасно помнила в этом статном мужчине, что заставлял всех трястись перед собой в страхе, мальчишкой, который не рвался в бой без задней мысли, а продумывал план и стратегию. Старшая спокойно выходит вперёд, становясь напротив мужчины и смотрит ему в глаза. Её призвали к ответу и она готова его дать. — Сёгун-сама, в письме, что Вам передали, действительно правда. Мы провели вскрытие, проверили кровь и организм на наличие яда, но ничего не обнаружили. Государыня же, действительно отравила себя сама. Вспомните, как она ещё во время свадьбы клялась, что умрёт с Императором в один день, — говорит старушка и после её слов все вспоминают тот день.       Свадьба Императора и молодой Нао, дочь одного из богатых иностранных послов, была не просто богатой, она была божественной, словно само Небо желало данного брака. Этот день не забудет никто в Импреии, как и клятву Государыни, что при всех достала флакончик с голубой жидкостью и пообещала уйти вслед за мужем. Многие одобрили данный поступок, ведь таким образом девушка поклялась жизнью в верности супругу.       Энджи устало щиплет переносицу. Всё это не увладывалось в голове, как мог абсолютно здоровый человек умереть от остановки сердца? И почему Госпожа сразу ничего не поняла? Сёгун молчит и весь зал в ожидании его слов, только от него теперь зависит, что будет дальше. Мужчина поднимает задумчивый взгляд в окно, где цветёт яблоня. На ней только-только появились цветы, из-за чего она кажется хрупокой. Но сейчас дело не в дереве, а в смерти Императора. Сейчас их страна не могла позволить себе так просто проявить слабину, поэтому надо было хоронить в быстром порядке. Тодороки щурится, впиваясь цепким взглядом в Советника Шигараки-саму. Тот выглядел слишком уж расслабленно. — Сёгун-сама, я хочу предложить на место Императора… — начинает было Советник речь, как тут же замолкает, когда мужчина встаёт со своего места.       Пульсирующая венка на лбу давала понять, что данные слова вывели предводителя из себя окончательно. Люди опускают голову, чтобы на них не обрушился гнев мужчины. Он быстрыми шагами оказывается рядом с юнцом, смотря на того сверзу вниз. Голубые глаза были опаснее любого оружия, что имелось у них. С Сёгуном никто не хотел связываться просто так, его гнев видели чаще чем милость. — Как Вы смеете такое говорить при живых-то наследниках, Шигараки-сама? — чётки голос разрезает воздух, но Советник только гордо смотрит на Энджи, не боясь его. Карие глаза мужчины ничего не выражают, но Сёгун уверен, что за этим всем скрывается нечтно большее, чем деланное равнодушией. — Легко, Сёгун-сама. Молодая Госпожа уже третий год прикована к кровати и не приходит в себя. Молодой Господин слишком юн, мальчику всего шесть лет или Вы хотите отдать власть в руки ребёнка? По правилам я имею право стать регентом будущего Императора до его совершеннолетия, неужели Вы не знаете этого? — Хисаши Шигараки словно акула смотрит в голубизну глаз.       На какой-то момент в зале наступает тишина и люди не знают куда себя деть. Советник Шигараки-сама и в правду должен был стать регентом в таком случае и Энджи ничего не мог противопоставить словам мужчины, лишь сжимая челюсть. Когда находишься рядом с властью, то найти с кем-то нормальный общий язык сложно, что и демонстрировали Советник и Сёгун, которые вечно искали в словах друг друга недостатки. Их вечные препирательства были головной болью Монаха, что служил начал служить ещё при Императрице. Мужчина устало выдыхает, наблюдая за этим всем и птыется взять себя в руки. Тошинори никогда бы не подумал, что Император умрёт так скоро. Казалось, что совсем недавно он взашёл на перстол, а тут такое несчастье. — Да, Вы правы, Советник, — кивает в подтверждении своих слов Сёгун, отходя от светловолосого мужчины. — Но тогда я и Яги-сама будем его наставниками, чтобы подготовить к будущей жизни Императора. В конце концов, но юный Господин должен быть готов стать правителем нашей страны. Кто-то имеет возрожения?       Красноволосый мужчина оглядывается на людей, но все в отрицании слабо качают головами. На губах Тодороки появляется еле заметная усмешка, пока Хисаши опасно прищуривается. Если он будет играть в эту игру, то только на его правилах. Нельзя было дать почувствовать Советнику полную власть над ситуацией и свободу. Он чувствует взгляд Тошинори на своей спине, будто бы тот хочет что-то сказать, но не может. Оно и к лучшему, выскажет когда они останутся здесь одни. — Тогда все свободны, подготовте церемонию похорон, но так, чтобы всё было тихо и спокойно. Сейчас не нужна огромная огласка о смерти Императора, — чуть подняв руку, Тодороки спокойно отдаёт приказы людям. — Яги-сама, попрошу Вас остаться для обсуждения некоторых аспектов тренировок и занятий юного Госопдина.       Тошинори знает Энджи достаточно долго, чтобы молча кивнуть. Люди неспешно начали выходить из зала, тихо перешёптываясь. Среди этого Энджи удалось выловить только редкие и отдельные слова о будущем и войне. Бестолковые люди, что не могут хотя бы раз не думать о таком. Но их он понять может, ведь и сам еле держится. Когда за Хисаши закрывается дверь, то Сёгун выжидает ещё пару минут, чтобы обернуться с Монаху. Его белоснежные одеяния хорошо сочетались с данным помещением, что отмечает про себя Энджи. Взгляд голубых глаз священнослужителя был направлен на ту же яблоню. Мужчина не мог прочитать мысли блондина, да и не нужно это было ему. — Вы ведь не просто так это сделали, верно? У всего должа быть причина, а вы, Сёгун-сама, не из тех людей, что что-то так резко меняют в своей жизни, — меланхолично замечает Монах. — Настолько сильно не доверяете Советнику?       Мужчина поворачивает к Сёгуну лицо, вглядываясь в него спокойно, практически равнодушно. Тошинори соврёт, если скажет, что сам доверяет Советнику. Светловолосый мужчина никогда не вызывал положительных эмоций, особенно когда была жива Императрица. Тогда Хисаши-сама был куда более жестоким, чем сейчас. Он часто перечил женщине, в открытую говоря, что той не место на престоле. Что Тодороки, что Яги были удивлены как он вообще дожил до их времён. Другой бы на его месте казнил бы, но Императрица была мелосердна к нему и зачастую Советник давал действительно хорошие идеи. — Он приходит второй раз к власти, Яги-сама. Сначала после смерти Императрицы, теперь после смерти её сына. Разве это не слишком подозрительно? — чуть наклонив голову, интересуется Энджи. Он видит как Монах поджимает губы и кивает на его слова. — Единственное, что мы можем сделать сейчас, так это присматривать за наследником и обучать его.       Тошинори обдумывает его слова пару секунд и соглашается с ними, ведь в словах красноволосого мужчины была правда. Да и входило это в прямую их обязанность, будущий Император действительно должен был находиться у них на обучении. Единственное, что отмечает про себя блондин, так это очередную причину не появляться Сёгуну дома, где его наверняка ждали жена и дети. Рождение младшего сына — Шото — действительно было радостным событием, ведь в отличие от старших сыновей, мальчик был физически здоров и силён. Яги про себя думал, что этим он пошёл в отца и будущее у него будет такое же великое. — Вы вновь будете меньше времени проводить в кругу семьи, — озвучивает мысли Монах. Он не замечает как Тодороки сжимает челюсть, тихо выдыхая через нос. Да, для него это была очередная проблема. — Они должны понимать, что старана и юный наследник привыше всего, — резко в голосе слышится сталь, из-за которой Тошинори Яги чуть морщится. Они смотрят друг на друга какое-то время, прежде чем Тодороки первым покидает зал.

***

— Ты снова переусердствовал, Тойя-нии-сан, — хмуро замечает девочка восьми лет, видя как её старший брат тренируется в отдалённой части двора. В руках мальчика был большой лук и маленькая Фуюми не хочет знать, где именно брат его достал. — Отец будет недоволен, он же тебе говорил, чтобы ты не занимался этим.       Красноволосый мальчик хмурится, вытирая со лба пот и встаёт с земли. У него вновь ничего не получилось. Чтобы он не делал, как бы не старался, но отец лишь хмуро окидывал его холодным взглядом, говоря, что Тойя не сможет вступить в армию, из-за слабости. Видя, как отец посвящает редкие тренировки младшему брату, в груди Тойи разжигается обида и ненависть. Если бы не это слабое и бесполезное тело, то ему бы удалось завоевать внимание отца, но пока что он доводил себя до неизнемождения, синяков и усталости. Его руки все были в царапинах из-за острых стрел и жёсткой тетевы. — Он много, что говорит, но его здесь нет, — отмахиваясь от беловолосой сестры, Тойя хватает колчан со стрелами. Откуда он и их взял Фуюми знать не хотела, ведь понимала, что брат ничего не скажет. — Его никогда здесь нет. — Не говори так, — теперь пришла очередь юной Госпоже поместья выражать недовольство. Она сжимает ткань голубого кимоно с белой вышевкой, хмуро взирая на старшего. — Мне пришло письмо, что сегодня он должен приехать домой с важной новостью.       Они смотрят друг на друга с минуты, прежде чем Тойя сдаётся. Он не привык злиться долго на сестру, она была ни в чём не виновата, являясь жертвой обстоятельств. Территория их поместья была огромна, к ней прилегал даже лес, куда мальчишка сбегал, чтобы хоть чему-то научиться самостоятельно. Нет, с ним занимались учителя и наставники, но это было лишь формальностью для поддержания физической подготовки. Чтобы он совсем не расспылася. От осознания данного факто становилось ещё хуже и мальчшка был готов рвать и метать. — Прости, был не прав, — первым идёт на уступки юноша, кладя лук со стрелами на траву и подходя к девочке. Он поправляет свою рубаху и берёт сестру за руку, разминая её напряжённые пальцы. Старший сын осматривает её своими голубыми глазами, замечая несколько влажные дорожки на щеках. — Неужели матушка снова ругалась на тебя?       Девочка поджимает губы и тогда Тойя чуть задирает рукава кимоно, замечая алые отметины. В его глазах появляется злость и он сильнее сжимает запястье сестры. Его дорогая матушка была строга по отношению ко второму ребёнку — дочери. Она часто ругала её даже за самые незначительные мелочи, но Юми никогда не показывала никому своих слёз и недовольства от этого. Смиренно принимала, кивала и училась на ошибках, стараясь заслужить похвалу и одобрение матери. — Нии-сан, всё хорошо, правда. Я сама была виновата, что не смогла запомнить банальные правила этикета, — отмахивается девочка, пытаясь вырвать руку. У неё получается это не сразу, всё-таки её старший брат был парнем, а значит какая-никакая, но сила была. — Почему не расскажешь отцу? В конце концов, тебя он всегда защищает и любит, — теперь уже с теплотой отзывается мальчик о старшем родителе. В такие моменты не хотелось злиться на мужчину, ведь в отношении к единственной дочери он был максимально снисходителен, добр и мягок.       Юми поднимает на него почти исспуганные серые глаза. Очернить любимую матушку в глазах отца было для неё равносильно самоубийству. Она нежно любила мать, несмотря на её отношение к ней, и готова была терпеть это. Если бы отец узнал, то разгорелась бы ссора, из-за которой Фуюми бы винила себя. Тойя не хотел, чтобы это произошло, поэтому лишь тяжко вздыхал. — Ладно, идём домой, заодно расскажешь, когда именно приедет отец, — вновь беря сестру за руку, мальчишка идёт по направлению ко входу в дом. Он лишь бросает косой взгляд на орудие, что пришлось оставить на неопределённый срок.       Новость о приезде отца домой дошла и до хозяйки дома — Рей Тодороки. Она смотрит на двух старших детей с отчуждением, сидя на полу за деревянным столом. В отличие от дочери, чьи волосы были просто распущенны, то причёска беловолосой женщины представляла собой нечто красивое и величественное, давая понять, что перед ними сидит не просто мать, а жена Великого Сёгуна. Как всегда строгое и дорогое кимоно подчёркивало красоту. Она никогда не позволяла себе выглядеть плохо или неопрятно и дети запомнили с детства, что мать никому не позволит запятнать свою репутацию Ледяной Госпожи. — Сегодня ближе к обеду приезжает ваш отец, поэтому я надеюсь, что всё пройдёт идеально, — начинает женщина своим тоном, что не терпит препирательств. — И тебя, Тойя, это особенно касается. Чтобы сидел молча и без капризов, зададут вопрос — ответь, но без своих фокусов, ты меня понял? — Да, матушка, — не смея перечить матери, кивает мальчик. Фуюми сильнее сжимает его руку, из-за страха перед собственным родителем. Они стараются лишний раз не говорить, ожидая, когда Рей начнёт диалог первой. — Вот и славно, тогда приведи себя в приемлимый вид, а ты, Фуюми, предупреди об этом Нацуо. Слуги уже знают и помогут собраться Шото и вашему брату, — из её уст льётся лёд и будь у неё возможность уже бы заморозила весь этот дом.       Он был ей ненавистен, как и все кто в нём находился. Она желала смерти всем, но молчала, выржая неприязнь во взгляде и действиях. Её насильно выдали замуж за молодого, но перспективного генерала, из богатой семьи, чтобы вызволить их семью из нищеты. К сожалению, но родители видели в ней лишь разменную монету, не обращая внимания на любовь девушки к другому. И по иронии судьбы, накануне свадьбы возлюбленный умерает в военном походе. Горю молодой Рей не было границ, она хотела прервать свадьбу, расплакаться прям на ней и отказать жениху, что не выглядел счастливым. Энджи смотрел равнодушным взглядом на Рей, что буквально умерала изнутри. Он ничего не говорил, лишний раз старался не брать её и не смотреть. Выполнял свой долг и обязанность, как наследника древнего и сильного клана.       Дети удаляются, ничего не говоря в ответ, и расходятся по своим делам. Тойя и сам бы не против зайти в купальни, чтобы смыть с себя пот и грязь. Он просит служанок подобрать для него какое-нибудь простое, но парадное кимоно и принести его в купальни. Девушки кланяются, обещая выполнить всё в лучшем виде и мальчишка доверяет им. Они действительно не видели отца достаточно довно, чтобы это стало событием. Родитель должен был находиться на Восточной границе, о чём мальчик узнал из писем Фуюми, и приехал бы мужчина ближе к зиме. Иногда юношу это злило, ведь мужчина настолько редко бывал дома, что не знал происходящего в нём. Быть может, он защитил бы Юми. Когда юноша опускается в горячую воду, то сначало его тело несколько напрягается, но позже расслабляется от приятных ощущений. Волосый из-за пота липнут к лицу, мешая нормально сидеть. Травы и масла приятным запахом обвалакивают тело, заставляя прикрыть глаза и полностью опуститься.       В воде юноша сидит не долго, выходя из неё и вытираясь мягким полотенцем. Служанки, как и обещали, сделали всё в лучшем виде. Мальчик оценивающе рассматривал себя в зеркале, отмечая, что простоё тёмно-красное кимоно хорошо сочеталось с алыми волосами. Он был единственным, кто взял цвет отца, тот же Шото имел чудной цвет волос, являясь разноглазым. Впитал в себя от родителей всё, абсолютно. И это заставляло ненавидеть брата, ведь двухлетнего мальчика ставили ему в пример, мол, Шото куда выносливее, амбициознее, сильнее. Он выходит из душного от горячей воды помещения, направляясь в комнату. До обеда, предположительно, был ещё час и юноша успеет прочитать пару глав книги. Читать старший из детей любил, это спасало иногда от угнетающей тишины или бессонницы, что одолевала ребёнка. Пальцами он невесомо переворачивает хрупкие страницы, чтобы ненароком не порвать. Несмотря на то, что они были детьми Сёгуна, дети учились усердно и упорно, учителя от них требовали максимальной выкладки на занятиях, не жалея. Мать просила докладывать обо всех успехах и неудачах, о чём сенсеи делали беприкословно. Он не мог их обвинять, люди подневольные, а матушка слишком требовательна.       Когда юноша успевает прочитать около двух глав, то в дверь стучат и, не спрашивая, открывают её. На пороге стояла служанка, что оповестила о приезде его отца и обеде. Просила не опаздывать и удалилась. Мальчишка с тихим хлопком закрывает книгу и встаёт с футона, разглаживая одежды. Он не должен выглядить неопрятно перед старшим родителем, это считалось банальным неуважением. Ступая по деревянному полу, красноволосый юноша прислушивается к звуком и ему удаётся разлисить мягкий голос сестры и отца, что отражался от стен. Руки непроизвольно сжиаются в кулаки только от одного осознания, что отец дома. Он так редко бывает здесь, из-за чего Тойя успел отвыкнуть. Что ж, видимо придётся привыкать по новой, но ради любимой сестры постарается спрятать недовольство глубоко в себе. Она единственная, кто пишет отцу, единственная кого он любит просто за её существование и девочка не пользуется этим, но всё ещё старается заслужить.       Заходя в помещение, красноволосый мальчик понимает, что нет ещё матери и двух его младших братьев. В столовой приятно пахнет крабом и овощами. Сестрица о чём-то увлечённо рассказывает мужчине, которые с дороги даже не переоделся. Тойе кажется это странным, отец никогда так не делал. Услышав его шаги, Фуюми замолкает, оборачиваясь к старшему ребёнку, а отец поднимает голову и вся доброта из его глаз исчезает. Тойя был главным разочарованием. Старший ребёнок со слабым здоровьем, что может быть хуже? — Добрый день. Рад, что Вы смогли приехать, отец, — складывая руки, чуть кланяется Тойя, проходя на своё место. Он чуствует на себе взгляд, но упорно выдерживает его. — Как дела во Дворце? — Я обо всё расскажу за обедом, — обрывает мужчина. Тойя сильнее сжимает кулаки на коленях. Кимоно явно помнётся от этого, но сейчас было как-то всё равно. — Мне рассказали, что ты вновь тренируешься до изнемождения. Как это понимать? Разве я неясно сказал, чтобы ты перкратил бесполезные попытки?       Мальчишка ёжится под суровым взглядом, нервно вскидывает голову в попытке объясниться, но слова встают поперёк горла и он не знает, что отвечать. На руках виднелиьс красные полосы от мозолей, а на щеке была царапина от стрелы. Неудевительно, что родитель догадался о таком быстро. Он кидает взгляд на Юми, но та слабо качает в отрицании головой. Значит учителя доложили. Мужчина терпеливо ждёт ответ, но вот только Тойя упрямый, хотя и сдаётся быстро под натиском таких же голубых глаз. — Отец, это просто тренировки, я не хрустальный и смогу… — Ты в прошлый раз говорил мне тоже самое и в итоге чуть не умер, — его безжалостно перебивают. — Чтобы больше такого не было. Учителя тебе дают нужные знания, чтобы в будущем ты смог стать достойным человеком и выбрать подобающий для нашей семьи путь. Разговор закрыт.       Тойе хочется возразить, сказть, что это было лишь слабое переутомление, но в помещение заходит матушка с братьями. Они здороваются с отцом, садясь каждый на своё место. Нацуо, словно зашуганный котёнок, опускается рядом со страшим братом по левую руку от отца, что сидел в центре. Мать, Фуюми и Шото по правую. Они седят молча, ожидая когда дадут разрешение. Отец выглядит строже обычного, будто бы что-то случилось и теперь он не знает, что делать дальше. Несмотря на свою гениальность, даже ему нужно было иногда время на обдумывание. Дети и хозяйка дома повторяют за главой семьи молитвенный жест, приступая к еде. Тойя привык, что приём пищи происходил в полной тишине. Это казалось некомфортным и не создавало ощущение семейного тепла. Иногда юноша удивлялся как его родители вообще смогли сойтись с друг другом. Ледяная женщина и вспыльчивый мужчина, что иногда напоминал огонь. Они были настолько разными, из-за чего начинала кружиться голова, но их дуэт был поистине прекрасен.       Тойя внимательной наблюдает за тем, как его отец молча кладёт палочки рядом с тарелкой, опасно щуря глаза. Рей тоже замечает этот жест мужчины, но продолжает трапезу. Мало ли, что в мыслях у её мужа. Энджи игнорирует взгляды и поведение жены, та никогда ничем не интересовалась. Она тихо проводила свои дни в поместье, занимаясь своими делами. В дни его нахождения дома Рей старалась находиться поодаль от супруга, уходя чуть-ли не вдругую часть поместья. — Отец, с Вами всё хорошо? — первой прерывает тишину Юми, на что получает строгий взгляд матери. Она вздрагивает, но старается не показывать страха перед женщиной. Мужчина выдыхает, кивая на слова дочери, но Тойя понимает, что мужчину что-то тяготит. — Вчера ночью умер Император и его жена, — начинает мужчина, поднимая голову. За столом все молчат, ожидая продолжение слов. Рей морщится, понимая к чему ведёт мужчина. Принц с Принцессой были слишком юны, чтобы править страной, а значит регентом станет Советник и придут перемены, которые беловолосая женщина не любила всей душой. — Я покину этот дом на неопределённое время, чтобы подготовить юного Принца к восхождению на престол.       Мальчишка замерает, в неверии раскрывая глаза. Он не мог поверить в правду, ведь она казалась абсурдной. Их Император был здоров, вполне вменяем и отец никогда ничего плохого не говорил об его правлении, хотя замечал как тому не нравятся некоторые решения молодого правителя. В некоторые моменты он поступал слишком опрометчиво и легкомыслено, но Сёгуну удавалось всё это исправить. — Значит, регентом будет Советник Хисаши Шигараки? — интересуется женщина, хоть и знает ответ. Она отпивает мятный чай, прикрывая глаза. — Да. Во время моего отсутствия вы, как и прежде, не будете ни в чём нуждаться. Единственное, чего я прошу — это не лезть туда, куда не надо, особенно ты, Тойя, — мужчина киадет взгляд на юношу, но тот никак не реагирует, будучи погружённый в свои мысли. Он лишь неоднозначно кивает. — Вот и славно. Тренировки и занятия будут проходить в том же режиме, о ваших результатах мне будут сообщать сенсеи.       Когда заканчивается трапеза, то юноша молча встаёт из-за стола, направляясь на улицу. Он краем уха слышит разговор сестры и старшего родителя, но старается не обращать на это внимание. В груди разрастается неприятное чувство, из-за событий. Юноша никогда не любил перемены, хоть их было и не так много в его жизни. Даже сейчас родитель был немногословен и рассказал только о сути, запрещая Тойе заниматься чем-то серьёзным. Ребёнок понимал, что является выходцем из знатной семьи, которую нельзя было опозорить своими действиями, выбором или словами, поэтому отец был к нему так строг. Ему с самого начала дали понять, что наследником ему не стать, а после рождения самого младшего ребёнка и вовсе смешивали взглядом с грязью. Это оставляло шрамы не хуже розг матери, что были на запястьях сестры. На улице ветер бьёт ему в лицо тёплыми струями и Тойя поднимает взгляд на безоблачное небо. Юноша надеется, что эти события не принесут бед и Небеса будут к ним благосклонны.