Мой альфа

      Чонгук сидел в засаде уже какое-то время и с равнодушным видом рассматривал тропу, по которой должен был скоро пройти конвой. Он вместе со своим отрядом прибыл сюда примерно час назад, перед этим еле как выведав информацию о том, что мутировавшие пользуются этим путем. Гук скучающе вздохнул и перевел взор на деревья, разглядывая красивую природу и место, которое людям больше не принадлежало. Хотя, что уж говорить, как бы человек ни пытался приручить окружающий мир, он не Бог и не Всемогущий, чтобы менять устои мира. Природа людям не подчинилась, и это правильно. Человечество слишком сильно хотело эксплуатировать землю.       Тридцать лет назад возникла инфекция, что разделила мир на «до» и «после». Перемены были существенными вследствие смены климата, когда ледники обильно таяли, а на планету возвращались древние вирусы. Один из них смог добраться до человека. Вирус взаимодействовал с живыми организмами и перестраивал их. Люди начали меняться: лишались рассудка и походили поведением на животных. Преобразование коснулось далеко не всех, и черт его знает, как вирус отбирал «нужных» ему людей. У них изменялась структура костей, кожи, менялся внешний облик, а органы чувств сильно обострялись. Сначала власти уничтожали таких «людей», видя в них угрозу человечеству, но те не полностью потеряли рассудок... нет, скорее, он преобразился у них под влиянием вируса и позволил соединить в себе неизвестные ранее инстинкты и развитый человеческий мозг в единое целое. «Люди» быстро покинули города и ушли в леса, так как обычная среда стала для них чужда. Мутация коснулась не только человечества, но и животных. Они становились агрессивными и неконтролируемыми, но с ними справиться было намного легче.       Беда пришла оттуда, откуда не ждали: люди оказались подвергшиеся изменениям не только внешне, но и внутренне. Вирус не собирался сдаваться и начал свое распространение еще сильнее, когда у мутировавших людей начал появляться вторичный пол. Теперь особь одного пола делилась еще на два: у некоторых мужчин появилась матка, а у единичных женщин — мужской детородный орган. Помимо этого, у каждого мутировавшего возникали специальные железы, что источали феромоны, привлекая так особь противоположного пола для спаривания и возникновения потомства. Что касается рожденных детей, то они уже появлялись на свет мутировавшими. Вирус создал новую ветвь человечества, оставляя старую на произвол судьбы. Чонгук был рожден человеком и уже прекрасно понимал, что привычное общество постепенно идет к своему концу: людей становилось меньше, так как некоторые продолжали меняться, а новый вид быстро размножался и возрастал в численности.       Гук заметил небольшой шум в стороне и напрягся, приготовившись и затаив дыхание, так как мутировавшие могли прекрасно слышать любой шорох. На тропе показался конвой на лошадях и с тележками разнообразного груза. Изменившиеся люди контактировали друг с другом и жили в своеобразных поселениях в лесах. И, конечно, они обменивались припасами и необходимыми для нормальной жизнедеятельности едой и вещами. Обычно такие перевозки происходили под присмотром воинов (так называли особей, которые участвовали в боях с людьми и защищали своих сородичей). Первый в строю как раз и был этим самым воином. Мутировавший человек вышел вперед, присматриваясь к местности и прислушиваясь к посторонним звукам. Чонгук много раз видел этих изменившихся людей, и он соврет, если скажет, что они не пугали его. Еще как пугали! Ведь они были одновременно и людьми, и чем-то неизвестным, странным...       Конкретно этот предводитель конвоя ехал с прямой спиной и выпяченной мощной грудью вперед. Его кожа на солнце чуть ли не отливала бронзой, а коричневые полосы на шее и груди хорошо привлекали внимание тем, что напоминали узор шерсти тигров. Чонгук поднял взор выше, останавливая его на красивом лице, поистине восхитительном, ведь впервые встречал такое у измененных. У этого мутировавшего мужчины имелись светлые длинные волосы, некоторые пряди которых были собраны в косы, а вся прическа оголяла заостренные уши, будто бы эльфийские, что двигались в направлении шума. Желтые яркие глаза глядели вперед пристально и неотрывно, и было видно, что этот мужчина находился в напряжении. Это определенно был альфа, судя по его крепкому телосложению, хоть и смазливый внешне. Когда он повернул голову в сторону Гука, тот резко опустил свою, не желая выдать себя. Но, к сожалению, это было необходимо. Приказ есть приказ, Чон должен был его выполнять.       Кто-то из отряда людей начал стрельбу, отчего мирная идиллия прекратилась и началась бойня. Чонгук резко наставил оружие вперед, чтобы выстрелить, но прицелиться оказалось сложнее, чем он думал, поэтому пришлось выйти из заветного укрытия. Началось что-то непонятное: раздавались взрывы, шум от оружия, крики людей и звериное агрессивное рычание. Чон рванул вперед, и его сразу же заметил тот загадочный вожак, кинув в него копье. Гук только успел увернуться, как альфа уже бросился на него, заваливая на землю. Реакция у мутировавших была намного лучше, чем у людей. Да что уж врать, новый вид человечества во много раз превосходил предыдущий.       Воин вытащил откуда-то нож и только приставил к горлу Чонгука, как тот испуганно раскрыл глаза, уже мысленно прощаясь с жизнью. Но тут произошло что-то нереальное: прогремел совсем рядом взрыв, откидывая мужчин в сторону. Альфа улетел куда-то дальше, в то время как Чон больно ударился боком и правым плечом о выпирающий камень. Чонгук сморщился и постарался подняться, но вдруг земля из-под его ног ушла. Гук только пискнуть успел, как провалился вниз, успевая ухватиться за корень дерева, который, конечно же, полетел вместе с ним.       Удар снова пришелся на больную руку, теперь задевая еще и незащищенную спину. Чонгук упал на твердую поверхность. Он тут же простонал от боли и чуть привстал, ощущая ломоту во всем теле и дискомфорт в конечностях. Когда он падал, то пару раз ударился о стенки и перевернулся. Хорошо, что при падении не задел голову, а то совсем все было бы плохо. Чон болезненно прошипел и поднял взгляд вверх, видя вдалеке дневной свет. С вымученными стонами и кривлянием он поднялся на ноги и глубоко вздохнул. И как при такой высоте можно было не сломать ничего... даже удивительно, учитывая, что высота не маленькая вовсе. Парень, чуть прихрамывая, подошел к стене пещеры и коснулся ее рукой, проводя по скале. Даже зацепиться не за что.       — Блять, — тихо выругался человек и покачал головой.       Выбираться отсюда ему придется очень долго, и не факт, что получится именно через этот выход. Вдруг прямо за ним послышался шум тяжелых шагов. Чонгук резко обернулся и выпучил глаза от удивления. От него в нескольких метрах стоял мутировавший и внимательно осматривал его. Тот выглядел не лучше Гука: рассеченная бровь, помятая одежда, если это так можно было назвать, да еще и кровь текла из раны на ноге. Но при этом альфа пристально поглядывал на человека, и с каждой секундой его рот все сильнее кривился. А после он оскалился, обнажая клыки, и зарычал, словно животное.       — Ох, черт! — успел произнести Гук, после чего на него накинулся мутировавший.       У Гука все в порядке с реакцией, да и не удалось бы стать солдатом, будь она на нуле. Поэтому Чон, несмотря на боль в руке, отскочил от стены и потянулся за ножом на ремне, но не нащупал его. На его лице проскользнуло удивление, перед тем, как мутировавший все же набросился на него, сбивая с ног. А дальше было какое-то месиво, в котором пришлось участвовать. Чонгук всячески пытался отпихнуть от себя альфу, который бил его куда придется, царапал кожу и все пытался схватить за горло и сдавить его. Чон сопротивлялся как мог: тоже рычал и уже не так боялся клыков и агрессивных рыков со стороны мутировавшего.       Неожиданно на альфу накинулся зверь, и они вместе упали на бок. Чонгук подскочил с места, вставая в стойку и глядя на картину того, как мутировавший перехватил такую же измененную крысу и свернул ей шею. После чего часто задышал и гневно глянул на Чонгука. Тот же сглотнул и медленно опустил глаза на когда-то маленькую крысу, которая теперь была размером с овчарку. С тех пор, как все изменилось в мире, животных постигла та же участь. Не только на людей повлиял вирус. Тяжело было признавать, что, скорее всего, человечество действительно было на грани вымирания, потому что все мутировавшие виды агрессивно реагировали на человека. Ну или на его схожий образ.       Чонгук не успел опомниться, как к ним выбежали еще такие же животные, нападая сначала на Гука, а после на альфу. Чон как-то сталкивался с такими, но в большом количестве — никогда. Гук отбивался как мог: кулаками, ногами, а после какой-то палкой, за которую ухватился при падении. Ему повезло, ведь на него набежало меньше крыс, чем на незнакомца, поэтому больших потерь не понес, в отличие от альфы, которого взяли в окружение. Мутировавший действовал резко и быстро, откидывая от себя тварей и скалясь, пытаясь таким образом запугать. С каждой минутой его силы кончались, Гук это видел, но ему было это даже плюсом, если крысы все же свалят его и загрызут. Только что-то внутри Чонгука не дало такой мысли развиться.       Здравый смысл кричал, что нужно было убираться, ведь если этот альфа справится с животными, то примется за человека. Мутировавшие людей не жалели — убивали мгновенно, даже в плен не брали. Но сердце подсказывало, что нужно помочь. Почему? Зачем? Чонгука ведь потом обязательно убьют. Но глядя на почти обессиленного альфу, который хоть и выглядел габаритно и внушал опасность, сейчас был готов вот-вот свалиться. Крысы кусали его, пытались дотянуться до шеи, но тот не сдавался. Отчаянный. Он тоже хотел жить... не хотел умирать вот так жалко и нелепо. Он ведь воин, а воины никогда не сдаются, они будут биться до последней капли крови. И Гук не выдержал. Он с криком подлетел к стае животных и палкой принялся их дубасить, откидывая от мутировавшего. Чон выжимал из себя все, лишь бы справиться с крысами. Альфа не растерялся и, когда ему стало посвободнее, начал повторять за Гуком.       Когда все крысы оказались перебиты, а некоторые позорно сбежали, Чон, устало и тяжело дыша, засмотрелся вновь на альфу. Тот стоял со слегка подкосившимися ногами, из одной все еще текла кровь, и неотрывно смотрел на человека. Чон облизнул губы и выставил руки вперед.       — Я не хочу тебя убивать. Драки тоже не хочу, — спокойным тоном произнес Чон и указал наверх. — Я хочу выбраться отсюда, пока на нас снова не напали, — он ткнул пальцем на проем, откуда выбежали крысы. — Пока мы тут, давай заключим перемирие, хорошо? Попробуем вместе покинуть это место.       Мутировавший все еще неотрывно глядел на него, словно пытался что-то вычислить. Чону не нравилось то, как на него смотрели, но он не мог прервать это. Рука от драки заныла сильнее, поэтому он схватился за нее, а после подошел ближе к стене и еще раз все ощупал, но так и не нашел, за что можно было зацепиться, чтобы вылезти отсюда. Никаких выступов и корней деревьев, сплошная скалистая стена.       — Плохо дело, — тихо сказал он и обернулся к альфе, уши которого дергались от малейшего шума. — Наверх не забраться, придется идти вглубь, — он снова посмотрел на проход и тяжело вздохнул. Сколько там было тварей — неизвестно. Монстр чуть двинулся в сторону проема, но качнулся и упал на пятую точку. Гук с сожалением посмотрел на него и подошел ближе, но мутировавший издал какой-то грудной рокот и хищно продолжил смотреть на человека. — Я не причиню вреда, правда. Дай мне осмотреть твою рану и обработать, пока она не загноилась.       Тот грозно смотрел в ответ и молчал, но хотя бы рычать перестал. Чонгук тихо подкрался к нему и присел на корточки, осматривая больную ногу. Видимо, при падении этот альфа за что-то зацепился, что оставило рваную рану на коже. Хорошо, что рюкзак, в котором находились маломальская аптечка и вода, упали в яму вместе с парнем. Чон медленно привстал, чтобы не спугнуть мутировавшего, и подошел к валявшемуся в стороне рюкзаку. Найти необходимое не составило труда, поэтому Гук метнулся обратно к альфе, чтобы обработать рану.       Чонгук действовал на автомате и пытался не обращать внимания на скользкие неприятные мысли, что помогал он врагу и что по головке его за это никто не погладит. Чон протер бронзовую кожу водой, ощущая под пальцами жар. Температура тела у зараженных из-за схожести с животными была выше, чем у людей, но сейчас Гуку некогда удивляться и шокироваться. Он, пропитавшейся в спирте тряпкой, протер рану, находя ее края, которые выглядели ужасно, но хотя бы кровь почти остановилась. Альфа сидел неподвижно и все смотрел на то, как ему помогали, прожигая человека ярко-желтым взглядом.       — Все, — выдохнул парень, когда закончил перевязывать рану. — Старайся ее не трогать лишний раз, а то кровь снова пойдет, — он потянулся к брови мужчины, но тот оскалился угрожающе, что, конечно же, спугнуло человека. — Это тоже надо обработать, чтобы инфекция не попала.       Мутировавший все так же скалился, но парень решил действовать, да и ему нужно было еще себя осмотреть. Благо альфа не стал сопротивляться и позволил провести с собой некие манипуляции. После Чон поднялся и вернулся к своему рюкзаку, чтобы убрать все на место. Начало темнеть, поэтому в пещере тоже стало смеркаться при и так не очень хорошей видимости. Гук глянул на мутировавшего, который сейчас осматривал себя. Тот выглядел напряженным, но больше не смотрел злобно и внимательно на человека. Он будто бы расслабился и больше не представлял угрозы для Гука. Пока что. Чон понимал, что рано доверять альфе, но своей помощью он обеспечил себе хоть какую-то безопасность. Стоило надеяться, что мутировавший в качестве благодарности больше не захочет его убивать. Чонгук помог ему дважды, а воины такое ценят и не остаются в долгу.       — Нам лучше переночевать здесь, а утром выдвинуться в путь. Все равно тебе пока лучше не двигаться.       Мутировавший снова посмотрел на него глазами-прожекторами, от которых у Чонгука мурашки по телу пробежали. Конечно же, ничего Чону не ответили. Чонгук смастерил себе что-то наподобие лежака, а после разжег костер, чтобы согреться его теплом хоть немного. Альфа же медленно прошел по пространству и тоже все осмотрел, видимо, надеясь отыскать хоть какой-то выход. Мертвых крыс мутировавший вынес подальше, чтобы не ощущать запах, и вернулся. Гук кивнул в сторону лежака, а сам уселся возле костра в сторону проема.       — Ложись отдыхать, я первый на стреме. Потом ты. Будем спать по очереди.       Альфа обошел Чонгука пару раз, все еще осматриваясь по сторонам и постоянно принюхиваясь, пока Гук заинтересованно поглядывал на него. Когда альфа остановился, то резво уселся возле костра неподалеку от человека и подогнул ноги к себе, всматриваясь вперед. Чон громко сглотнул, и длинные уши мутировавшего дернулись, но тот не повернулся к парню. Это было так удивительно и необычно для Гука, который и вообразить себе не мог, что когда-то сможет вот в такой небольшой близости находиться рядом с тем, кто когда-то был человеком. А ведь этот вид не так далеко ушел от хомо сапиенса, ведь все его строение все еще напоминало человеческое.       Чон приоткрыл слегка рот, забывая о том, что альфа не без причины сел так. А все из-за того, что Чонгук, если честно, никогда не встречал таких красивых мутантов. Нет, не только их. И среди людей такой особенной красоты он никогда не видел, поэтому сейчас понимал, почему не мог отвести взгляд от этого хищника, который одним движением мог сдавить его шею и выкрутить ее в другую сторону. Такая притягательная и опасная прелесть. Чонгук никогда не засматривался на мужчин, но этот альфа был будто бы особенным и таким исключительным, что Гук забывал, что перед ним даже не человек. От таких мыслей Гук засмущался и прокашлялся шумно. Альфа все же посмотрел на него безразлично, а парень решил не молчать больше:       — Ты первый хочешь быть на стреме? — тот никак не ответил, все еще прожигая человека искрящимися в полутьме, будто у кошки, желтыми глазами. От этого взгляда по телу чуть не пробежали вновь мурашки, отчего Чону стало не по себе. — Эм, окей. Тогда давай так.       Он улегся на лежак и прикрыл глаза. Чтобы не смущаться еще сильнее, Гук отвернулся к стене от мутировавшего, оказываясь в уязвимом положении перед врагом. Чон знал, что если альфа захочет, то определенно нападет на него, даже если тот вооружится и ляжет в подготовленную позу. Чонгуку оставалось надеяться, что зверь перестал ненавидеть его так сильно, как раньше. Поэтому человек улегся поудобнее и постарался расслабиться. Только вот удавалось это плохо, так как Гук все еще ощущал внимательный взор на себе.       Сон у Чонгука был какой-то беспокойный и сложный. Он не видел происходящее, но ощущал, будто падал куда-то в пропасть, но там, на дне, его ловили сильные руки, а после сжимали так крепко и мощно, что Чонгук сгорал и успокаивался в этой теплоте и заботе. И когда этот жар стал просто невыносимым, то он мгновенно открыл глаза. Увидев перед собой скалистую стену, он подскочил резко и испуганно обернулся, замечая возле костра, где жарилась еда, альфу. Тот даже не дернулся, когда человек подскочил, просто продолжил переворачивать нечто на палочке, чтобы мясо хорошо прожарилось. Гук нахмурился и только сейчас заметил, что стало светло. Он поднял глаза к небу, замечая яркий дневной свет.       — Ты меня не разбудил… — тихо проговорил Чонгук и глянул на мужчину. Тот снова проигнорировал его. — Почему?       — Ешь, — вдруг сказал альфа с легким акцентом, что повергло Гука в шок.       — Т-ты… умеешь говорить? — глаза Чона раскрылись еще больше, и он открыл рот.       — Да, — коротко бросил мутировавший и достал одну палочку с мясом с огня, протянув ее парню.       Чонгук на автомате взял ее в руки и засмотрелся. Пока он спал и отдыхал, этот альфа мало того, что всю ночь следил за их небольшим лагерем, так еще и еду где-то добыл и приготовил ее. Сказать, что Гук был под большим впечатлением — это ничего не сказать. Чонгук поднял взгляд на альфу, который достал свой кусок, а после с жадностью прокусил мясо. И тогда человек снова заметил его длинные клыки и то, как они помогали рвать мясо. От такого Чон сглотнул и нахмурился.       — Что это? — задал вопрос он, но ответ додумал сам, понимая, что ничего, кроме крыс, тут и не было. — Оу… Спасибо.       — За вчерашнее, — бросил мутировавший и продолжил есть.       Чонгук решил его не отвлекать и не тревожить, боясь нарваться на агрессию. После небольшого перекуса они собрались, взяв все необходимые вещи, и выдвинулись в путь. Вся пещера была достаточно просторной и вела неизвестно куда, но альфа, казалось, знал, куда нужно было идти, поэтому двигался уверенно и шел вперед первым, несмотря на свою травмированную ногу. Он чуть прихрамывал, но пытался не показывать это, поэтому даже не морщился и не кривился. Чонгуку было любопытно наблюдать за ним.       — Как тебя зовут? — спросил Чон, когда они шли в просторном месте, которое, казалось, не представляло опасности. Сначала альфа проигнорировал его, но Чон не из терпил. — Меня Чонгук, — снова молчание в ответ. — Хорошо, не говори, тогда я сам тебя как-нибудь назову. Все же не хочется к тебе обращаться что-то типа «альфа» или «мутировавший». Сэм подойдет? Или, скажем…       — Тэхен, — рыкнул тот, раздражаясь от такой затеи.       На лице Чона проскользнула улыбка.       — Красивое имя, — альфа вдруг остановился и вновь бросил взор на человека. — Не, правда красивое. И схожее с нашими именами.       Этот самый Тэхен снова предпочел ничего не отвечать, считая, видимо, человека за какую-то мелкую сошку. Только вот Гуку было интересно поговорить с ним. Он ведь впервые разговаривал с мутировавшим, хоть и боялся его сильно. Когда еще появится такая возможность, как не сейчас? Только они выберутся, как попытаются снова уничтожить друг друга. Хотя, если говорить честно, Чонгук никакой агрессии к Тэхену не испытывал.       Когда они нарвались еще на небольшую стайку крыс и ловко уложили тех, то Тэхен прошипел что-то непонятное на незнакомом Гуку языке. И тогда Чону в голову пришел еще один вопрос, который он не мог оставить просто так.       — Откуда ты знаешь наш язык? — Тэхен на это поджал губы и двинулся вперед, снова пытаясь проигнорировать назойливого человека. Чонгука такое поведение начинало сильно раздражать. — Ты пересекался с людьми, да? Или вы с кем-то из наших сотрудничаете?       — Закрой свой рот! — взревел альфа и резко развернулся к человеку, хватая его за воротник и мощно сжимая. Чонгук вздрогнул от страха за свою жизнь и не успел ничего предпринять. Хотя что он мог против такого громилы? — Вы, люди, все такие разговорчивые? — прошипел грозно Тэхен.       — Нет, — ответил немного жалко человек. — Но…       — Еще слово — и тебя ждет такая же судьба, как и тех тварей, — он кивнул в сторону мертвых крыс. — Понял?       — Понял, — просто ответил Гук, ощущая, как быстро билось его сердце от такой близости рядом с альфой.       Чонгук не хотел его злить и выводить на драку, так как понимал, что им сейчас это точно ни к чему. Но такая неожиданная тяга начала пугать Чона. Альфа сейчас яростно смотрел в глаза человеку, конечно же, вызывая этим страх внутри парня. И хоть Чон и сказал, что понял просьбу мутировавшего, тот все равно не отпускал. А когда заметно вдохнул глубоко воздух, то Чонгук сам задержал дыхание, внимательно засматриваясь на сменившиеся эмоции мужчины. Тот чуть наклонился к человеку, касаясь виска парня носом и продолжая вдыхать его запах. Гук не заметил, как краска прилила к щекам и к кончикам ушей. Тэхен обнюхивал его, словно какой-то пес, но это не пугало человека. Нет. Наоборот вводило в некую стеснительность и неловкость.       Неожиданно Тэхен отстранился резко и выпустил Гука из крепкой хватки. Тот аж покачнулся пару раз, но быстро пришел в себя. Мутировавший еще пару секунд смотрел на человека, а после молча развернулся и быстро направился вперед. Чон так и не понял, что это было и что в этот момент испытал альфа. Неужели от Гука как-то плохо пахло? Да, Чон не мылся уже несколько дней, поэтому цветами он точно не благоухал, а учитывая то, какой острый нюх был у мутировавшего, неудивительно, что он так отреагировал.       Они тихонько шли вперед, перешагивая каждый выступ и пробираясь через узкие участки. Чонгук больше не разговаривал с Тэхеном, предпочитая идти молча. Как он понял, альфа вообще не был настроен на разговор, даже в такой замкнутой и отстраненной атмосфере. И Гук не мог с ним спорить. Это человек не испытывал сейчас никакой агрессии к мутировавшему, но те сильно ненавидели людей. А все из-за того, что вирус изначально изменил их сознание так, что мутанты были озлоблены по отношению к людям. Прямо как кошки с собаками. Может, так и нужно, ведь всем известно, что самый страшный и ужасный вид, на самом деле, человек, который приносит лишь вред природе и животным. И как бы Гуку не было обидно за человечество, но оно само виновато во всех своих грехах.       Когда они приблизились к узкой щели у самого низа земли, Тэхен резко остановился и принюхался. Чонгук любопытно посмотрел на него.       — Нам туда? — заговорил человек и указал на проем.       — Да.       Тэхен медленно опустился на колени, и, конечно, Чонгук заметил, как больно альфе было это сделать. Рана на ноге напоминала о себе и требовала покоя. Но какой тут покой, если им нужно было выбираться. Поэтому сейчас Гук решил действовать первым.       — Стой! — попросил Чонгук. Альфа замер. — Я пойду первым.       — Там может быть опасно для человека, — твердо произнес мужчина, но Чонгука это не напугало.       — Знаю, но ты ранен, а я смогу проползти быстрее, — он резко опустился на колени и уставился вперед. Парень быстро достал фонарь и посветил вглубь. Пещера достаточно глубокая и узкая. Чон не боялся таких тесных пространств, глуша в себе страх замкнутого пространства. Он ведь солдат. Его не должно такое пугать. — Задержу тварей, если они появятся.       — Ты слабый, — сказал мутированный рядом, что возмутило Чонгука.       — Хватит считать людей за ничтожество, — прошипел он, нахмурился и засмотрелся на альфу, который с интересом глядел на человека. Уши мутировавшего слегка подрагивали. — Полезешь после меня, — Чонгук глянул бегло на перевязанную ногу. — Осторожнее с раной.       А после рванул вперед, так и не дожидаясь ответа от мужчины. Несмотря на отсутствие перерывов и остановок, а также хотя бы небольшого перекуса, резервные силы организма Гук все-таки нашел в себе. Может быть, это было из-за того, что Тэхен так ловко указал на уязвимость человека перед их расой и солдат хотел доказать, что много чего стоит. Или, может быть, Чонгук, действительно, копил в себе много мощи и теперь готов был взять ответственность за их небольшой отряд. В любом случае, второе дыхание у него открылось, хоть усталость и подкрадывалась с каждым ползком все быстрее и активнее.       Тэхен остался где-то позади, но это было не так важно. Пещера в некоторых местах сужалась, а где-то расширялась. Клаустрофобия, которую Чонгук пытался игнорировать, все равно пугала и волновала его, и парень сдерживался, чтобы не поддаться панике и не начать истерить. Напрягало еще и малое количество кислорода, отчего Чонгук дышал чаще и сложнее. Голова постепенно начала кружиться, а конечности тяжелели. Особенно беспокоила травмированная рука, на которую Гук пытался не обращать внимания. Чон остановился на мгновение и посветил вперед. Казалось, что конца этого пути не наблюдалось, ведь вдалеке виднелась только темнота. Вдруг Тэхен ошибся, и дальше Гука ожидал лишь тупик? Но ведь других путей не было, а крысы точно пришли оттуда. Правда ведь?       — Т-Тэхен, — сначала тихо произнес Гук, тяжело вдыхая спертый воздух. Тот, конечно же, не услышал его. — Альфа!       — Не кричи, — сказали где-то совсем близко.       — Оу, ты уже тут, — удивленно произнес Чонгук и попытался посмотреть за свою спину, но узкое пространство не давало ему сделать это. — Ты такой тихий.       — Еще бы, — в его голосе послышался смешок. Конечно, чего это парень поражался, Тэхен ведь почти животное.       — Уверен, что выход впереди? — спросил Чонгук и продолжил ползти вперед, перебирая устало ногами. Ему стало как-то спокойнее от того, что Тэхен находился прямо за ним. Страх и паника отступили на второй план.       — Да, — кратко произнес бархатистый голос.       — Хорошо, — с облегчением выдохнул Чон и слабо улыбнулся. — Тогда вперед!       Чонгук пополз активнее, зная, что раз Тэхен с расцарапанной раной его догнал, значит ему нужно двигаться быстрее. Он ведь солдат, тем более мужчина, он должен доказать, что не какой-то слабак. Плюс уверенность, что выход впереди, заставляла тело двигаться само. Альфа полз позади, при этом продолжая делать это почти бесшумно и тихо. Тэхен походил на кота, такого огромного, хищного, свирепого. Настоящий профессиональный хищник-убийца, который был обязан двигаться быстро и бесшумно. Наверное, поэтому Гук не заметил его передвижение.       Когда пещера начала расширяться и с каждым ползком пространство увеличивалось, Чонгук готов был кричать от радости. Он из последних сил полз вперед до момента, когда можно было подняться на ноги и нормально идти. Но перед этим Чонгук свалился окончательно на землю, переводя дыхание. В горле пересохло, мышцы ныли, а пот горой скатывался с него. Тэхен вылез сразу же после человека и уселся на пятую точку, тоже переводя дыхание. Ползли они и правда долго, поэтому было неудивительно, что оба сильно выдохлись. Чонгук перевел взор на Тэхена, который сидел в стороне, а потом начал вылизывать свою руку, причем тыльную сторону, да еще и так медленно и тщательно. Гук выпучил глаза пораженно.       — Вы прямо как кошки, — вырвалось у него и он улыбнулся искренне. — Круто.       Альфа остановился и заинтересованно глянул на человека:       — Что?       — Семейство кошачьих, — Гук поднялся устало и тоже сел нормально, рассматривая Тэхена внимательно. — Вылизываете себя так же. Все кошачьи так делают. Но зачем вам это? У вас же другое строение тела, похожее на наше. И разве не легче сейчас вытираться чем-то другим? Кожа ведь грязная…       — Вы так не делаете, как понимаю?       — Конечно нет, — усмехнулся Чонгук.       — Понятно, — равнодушно сказал альфа. — Когда мы сильно потеем, то выделяем запах, который может привлечь хищника. Наша слюна хорошо обеззараживает и перекрывает естественный запах лучше воды.       — Ого, вот как… — протянул человек. — И ты до любой части тела сможешь дотянуться? — все не успокаивался Чонгук. Тэхен покачал головой.       — К сожалению, нет. Я гибкий, но до живота мой язык не дотянется, — впервые за все их знакомство на лице хищника проскользнула маломальская улыбка, похожая больше на оскал. — Этот запах выделяется не на всем теле, а только в определенных местах, где расположены пахучие железы.       — Они на руках у вас? — на это Тэхен слабо кивнул. — Офигеть. Хах, я уж подумал, что вы и там себя вылизываете, — он кивнул головой в сторону промежности мутировавшего. — Ну, чтобы вообще от кошачьих не отличаться.       — Гениталии? — спросил альфа серьезно, а Чонгук с улыбкой кивнул. — Только в период спаривания.       — Серьезно? — глаза у Гука скоро точно превратятся в два огромных блюдца. — Это как? Ты сам себя?       — Сказал же, что я не могу до себя дотянуться, — фыркнул альфа. — Омегу.       — А-а, — протянул человек и прикрыл сразу рот, понимая, какую неловкость спросил. — Чтобы подготовить ее… под себя?       — Да, — Тэхен прищурился. — Вы так тоже не делаете?       — Ну, как сказать… — Гук нервно дернул плечами и опустил голову вниз, улыбаясь стыдливо. — У нас в этом… нет необходимости.       — Смазки хватает? — серьезно спросил альфа, и человек кивнул.       — Пальцы помогают, но… не язык, — Чонгук сам не заметил, как ему стало неловко говорить о таком с другим видом. Только вот любопытство брало вверх, видимо, не только у него.       — И с самцами-омегами так же?       Этот вопрос еще сильнее напряг Чонгука. По телу проскочила волна мурашек, а внизу живота начало скапливаться забытое тепло. У парня уже давно не было связей с женщинами из-за его работы и это, конечно же, сказывалось сейчас. Зря он начал такую интимную и запретную тему. Какой мужчина? О чем Тэхен говорил? У них были запрещены однополые связи, так как они не могли принести потомство. Человечество и так стояло на пороге вымирания. Но, насколько Гук был наслышан, для мутировавших это было нормальным явлением.       — Нет. У нас мужчины не спят с… мужчинами, — произнес неуверенно человек и поджал губы. — С женщинами намного проще в этом плане.       — Значит, тебя никто не покрывал? — словно обыденность спросил Тэхен. Гук замолчал, в шоке находясь от таких вопросов. Альфа, похоже, подумал, что Чон не понял вопроса, поэтому перефразировал: — Никто не брал и не вылизывал?       — Так, хватит! — резко сказал Чонгук и подскочил на ноги, ведь с каждым словом ему все сильнее становилось некомфортно рядом с альфой, который не видел в этом ничего ужасного. — Нам надо идти дальше. Время поджимает, — он для убедительности поправил рюкзак на спине.       — Ты не ответил, — недовольно рыкнул Тэхен, пронзительно смотря на человека, который скоро от таких разговоров в помидор превратится. Чонгук сам не понял, как вздрогнул от такого требовательного голоса.       — Нет, я не спал с самцами и меня никто не имел, понятно? У нас такое запрещено.       — Почему? — Тэхен прищурился, словно не верил.       — Как почему? — Чонгук нелепо хихикнул. — Потому что я мужчина, сильный пол, самец. Это я должен иметь, а не меня.       Альфа все еще сидел на земле и внимательно смотрел на человека, который сложил руки на груди. На самом деле, Чону хотелось сквозь землю провалиться. Вот что делает с человеком долгое воздержание, ведь Гук был еще молод и секса ему хотелось много и часто. Да не с кем, а на мужчин он не смел засматриваться. Хотя, чего отрицать, они ему никогда не нравились. Вот и приходилось сейчас от таких разговоров краснеть и смущаться, словно он застрял в подростковом возрасте.       — Понятно, — просто ответил Тэхен и тоже встал, выпрямляя спину и мощные сильные плечи. Он оказался выше Чонгука на полголовы и сейчас, стоя рядом с таким статным альфой, Гук ощущал себя мелкой сошкой. — Пошли, самец.       Дальше они почти не разговаривали, пробираясь вперед и иногда натыкаясь на скопления тварей. Тэхен сейчас снова шел впереди, а Чонгук замыкал их маленькую необычную группу, осматривался по сторонам и иногда останавливал внимание на широкой спине. Тэхен снял с себя верхнюю одежду и сейчас находился лишь в штанах с голым торсом. На спине, как и на всей его коже, виднелись темные полосы, которые походили на татуировки, хотя являлись естественным окрасом такого вида. Чон замечал, как спина мутировавшего чуть покрылась потом и при слабом свете блестела так, будто тот перезанимался несколько часов в спортзале. Конечно, мощные руки тоже не могли остаться в стороне от внимания Гука в хорошем смысле, поэтому и на них он часто поглядывал, завидуя втихаря такой силе.       Но еще больше Чонгук глядел на то, что никогда не видел вблизи — хвост Тэхена. Он не был пушистым, как у какого-то тигра или кого-то еще из кошачьих, нет. Он в толщину с позвоночник и на конце сужался, в длину около метра и тоже весь в черных полосах. Тэхен двигался вперед уверенно, почти не размахивая хвостом, который чуть ли не повис до земли. Чон шел прямо за ним и с любопытством наблюдал за альфой, что молча направлялся вперед. Гук бы предпочел разговаривать даже о всякой ерунде, лишь бы не молчать и не уходить в навязчивые размышления.       Чонгуку было странно слышать, что мужчину можно было как-то вылизывать и брать его, словно женщину. Конечно, в мире Тэхена это считалось нормальным из-за наличия мужчин-омег, хотя тех было и не так много, но не в мире у Чона. И вообще, с чего альфа решил, что Чонгука могут поиметь? Он ведь к омегам ни капли не относится. Чонгук не хотел поднимать этот вопрос и затем опять краснеть, тем более под таким пристальным взором, от которого у Чона сердце быстрее билось, а по телу бежал озноб. Спасибо, ему хватило запретных разговоров.       Пещера все не заканчивалась, благо хотя бы освещалась периодически естественным освещением, и парням не приходилось часто использовать фонари и самодельные факелы. Чонгук заметил небольшой тупик в стороне, где как раз можно было переночевать. Тэхен был согласен с человеком, поэтому узники решили переждать ночь в укромном месте. Чонгук пока разжигал костер, собрав кое-какие веточки, а Тэхен разделывал остатки трупа крысы, чтобы использовать его как ужин. Выглядело это все, мягко говоря, не очень, но живот урчал, силы были на исходе, поэтому выбирать не пришлось. Им еще неизвестно сколько выбираться из злосчастного места, поэтому еда необходима.       — Ты ел крыс раньше? — спросил Чонгук, когда Тэхен подсел к нему с кусками сырого мяса.       — Да, — ответил быстро альфа и разместил на веточки еду, чтобы не держать мясо в руках. — Когда потерялся в лесу и не знал как выбраться.       — Разве вы не знаете лес как свои пять пальцев? — удивился Чон.       — Что-то знаем, что-то нет, — он улыбнулся одним уголком губ, и Гук отметил про себя, что выглядело это крайне привлекательно. Чонгук молчал, ожидая продолжения истории, и мутировавший, видимо, понял это, поэтому тихо проговорил: — У каждого поселения своя территория. Я был еще подростком, когда потерялся. Отстал от своих, когда мы обследовали местность, а мою пропажу не сразу заметили. Я тогда охотился плохо, слабо, даже зайца поймать не мог. А крысы сами набежали. Вот и пришлось питаться тем, что имелось. Мясо у них отвратительное, кролик лучше.       — И сколько ты так скитался?       — Несколько дней. Собирал ягоды, пил из луж, капли росы слизывал. Мне повезло, что меня нашли именно наши, а не другое поселение.       — Почему? — Чонгук слегка наклонил голову, продолжая пристально смотреть на профиль Тэхена.       — Потому что не все поселения идут на контакт. У каждого свои порядки. С некоторыми у нас если и не война, то просто нейтралитет, но все это до первой крови.       — Прямо как у людей, — Чонгук грустно улыбнулся и опустил глаза ниже. Альфа поднял на него взор. — Мы часто воюем. Даже сейчас, когда вроде бы должны объединиться и держаться вместе. Но многие этого не понимают, точнее, вышестоящие органы, ведь это проще. Мир, дружба, жвачка — все это лишь миф. Я думал, что хотя бы у вас все по-другому раз мы, люди, упустили этот шанс. Вы ведь во многом лучше нас.       — Мы произошли от вас. Не такие уж мы разные, — Тэхен ткнул пальцем сначала на себя, а потом показал на Гука. — Если мы воюем между собой, то ни о какой дружбе и речи быть не может между вашим видом и нашим, — сделал вывод.       — Да, ты прав, — кивнул головой Чонгук и отвел взор в сторону.       — А ты ел крыс? — вдруг спросил Тэхен, словно ему реально было это интересно. И Чонгука это поразило, ведь он не думал, что мужчина как-то подобреет к нему.       — Я — нет, но бомжи или те, у кого вообще плохо с финансами, едят. У нас они маленькие, обычно в канализации живут, — Чон показал размеры руками.       — Кто такие бомжи? — мутировавший нахмурился.       — Люди без определенного места жительства. Совсем нищие, — вздохнул Чонгук. — Когда мир начал меняться, говорят, их стало больше.       — У нас таких нет. Мы живем все сообща, и если кто-то лишается дома, то его должны к кому-то пристроить хотя бы временно, пока ему не построят новый или не определят куда-то.       — Здорово, — Чон улыбнулся и посмотрел на Тэхена. — У нас не так. У нас каждый сам по себе.       — Неудивительно, что вас становится все меньше и меньше, — усмехнулся альфа, но не задел этим Чонгука. Правда всегда слышится ужаснее, чем ложь, но Чон реалист, поэтому все прекрасно понимал.       Они достали еду с палочки, когда мясо прожарилось. Чон ел аккуратно, стараясь не запачкаться лишний раз, когда как альфа к такому, видимо, не особо привык. Поэтому с особой жадностью разрывал зубами мясо, чуть не порыкивая от удовольствия. И понятно почему, ведь он вымотался даже больше, чем Гук, учитывая то, что его рана на ноге наверняка сильно болела. Чон уже за весь день и забыл про свое ноющее плечо, которое было лишь ушиблено, но не больше.       — Ты спрашивал меня, откуда я знаю ваш язык, — упомянул Тэхен, когда закончил с трапезой и теперь вновь вылизывал свои пальцы и запястья. Чонгук с любопытством перевел на него внимание. — Мы сотрудничаем с некоторыми людьми.       — Серьезно? — Гук выпучил глаза.       — Точнее, соседствуем с ними. Не все люди живут в городах, правда? — он говорил без особого интереса, но сейчас Чон не мог оторвать от него глаз.       — Но… зачем вы с ними контактируете? — Гук непонимающе помотал головой.       — Обмениваемся едой, — безэмоционально выдал Тэхен, продолжая манипуляции со своим телом. — Это нормально в здешних краях. Когда вы, люди, собрались провести облаву на нас, мы везли им еду и некоторые вещи, — это повергло Чона в шок. Он впервые слышал эту информацию. — И чтобы ты понимал, иногда ваши вот такие нашествия задевали не только наш вид, но и ваш.       — Хочешь сказать, что с вами перемещались люди? — будто в замедленной съемке протянул человек.       Тэхен растянул губы в улыбке, которая не означала ничего хорошего:       — Да.       Чонгука словно водой холодной облили. Он участвовал в нескольких таких нападениях, которые всегда заканчивались успешно для людей. Но Чон никогда не задумывался над тем, что те, в кого он мог выстрелить и кому безжалостно перерезал шею, были люди. Тошнота подкралась к горлу, а только что съеденная крыса попросилась наружу. Только Чон сдержал в себе рвотный позыв, быстро запив все водой, которая оставалась у них в небольших количествах. Теперь стало противно от самого себя, но уже не только за смерти ничем неповинных людей, которые оказались не в том месте и не в то время, но и мутировавших, что тоже хотели жить. Все живые твари хотят жить и существовать на земле, но только человек так холодно распоряжается кого убить, а кого оставить. Тэхен вовсе не монстр. Нет. Это Чонгук зверь, хищник и животное, которое недостойно пощады. Правильно, что Тэхен ненавидел его сначала, а может быть, и до сих пор.       — Обработаешь мою рану? — неожиданно задал вопрос альфа, выводя Чона из наподобие транса. Тот шокировано поднял на него взгляд. Тогда Тэхен кивнул в сторону раны.       — Оу, точно. Сейчас, — Чонгук снова полез в рюкзак за аптечкой.       Мутировавший задерживал подолгу взор на нем, следя за каждым действием человека своими ярко-желтыми глазами. Но Чон настолько привык к такому, что уже не заострял на этом внимание. Он приблизился к Тэхену и осторожно принялся развязывать предыдущую повязку. Альфа не двигался и не пытался вмешаться. Только смотрел, прожигая очередную дыру в голове человека. Чонгук осмотрел края раны и улыбнулся, замечая, что начала появляться корочка.       — Идешь на поправку, — сказал он довольно и осторожно протер спиртовой ваткой.       Альфа опять молчал. Чону не было противно или отвратительно прикасаться к альфе, он делал все нежно и мягко, чтобы не причинить боль. Когда закончил, то перевязал рану чистой тряпкой, которую нашел в рюкзаке. И спустя время до него дошло, что все это время Тэхен сидел перед ним в каком-то подобии трусов. Взор невольно поднялся на пах альфы, но что больше удивило парня, так это то, что у альфы немного привстал. Конечно, Чон мог ошибаться, ведь, как он понял, у зверя был довольно-таки большой половой орган. Интересно, а по форме он такой же как у людей?       — Ты закончил? — спросил Тэхен глубоким голосом, а у Чона пробежали мурашки по телу.       — Д-да, — неуверенно пробормотал Чонгук и почувствовал, как немного покраснел.       — Хочешь прикоснуться ко мне?       — Что? — жар внизу живота разгорался все больше и быстрее.       — Не бойся, я не укушу, — альфа чуть наклонил голову вбок, а его зрачок расширился и потемнел. — Ты ведь никогда не видел наш вид так близко. Тебе ведь интересно…       Да, Чонгуку и правда было очень любопытно и, что уж врать, он действительно хотел хотя бы дотронуться разок до мягкой кожи на руках, провести по мощной шее с выпирающими венами, а после погладить полосы на щеках. Ему бы хотелось получше рассмотреть яркие желтые глаза хищника и утонуть в них окончательно. Поэтому Гук неуверенно и пугливо протянул руку и коснулся голой груди мужчины. Тот никак не отреагировал.       — Х-хорошо…       Человек провел ласково, еле касаясь подушечками пальцев, по массивной грудине, и поднялся выше, не замечая вообще никаких отличий от кожи человека. Он дотрагивался до вен, черных полос и продолжения волос на обратной стороне шеи, что были мягкими и приятными на ощупь. Альфа пристально всматривался в лицо Чона и ловил каждую эмоцию парня. А тот задержал дыхание, когда дошел до щеки, проводя нежно по мягкой коже. Он улыбнулся, не замечая этого, от того, какая приятная кожа приходилась у альфы. И какой красивый был Тэхен. Чонгук подмечал каждую деталь в нем.       Он водил пальцами по черным полосам, по точеным скулам и даже по аккуратным бровям. Тэхен похож на настоящее искусство, которое было неподвластно никому. Он был жителем леса и навсегда им останется. И лишь сейчас Гуку позволено прикоснуться к нему и ощутить прекрасное на себе. Незаметно Гук провел ниже и дотронулся до губ мутировавшего. Тот приоткрыл слегка рот, и большой палец дотронулся до клыка. Гук тоже приоткрыл рот, глядя на эту картину с изумлением. Тэхен позволил погладить клык, но когда человек перешел к другим зубам, он облизнул его палец. Щеки Чона, которые и так покрылись румянцем, сейчас раскраснелись еще сильнее.       Еще никогда парень не находился в столь неловкой и неоднозначной ситуации. Это Чона напугало, и он решил все прекратить. Только альфа перехватил руку Чонгука до того, как тот бы убрал ладонь с его лица. У Чона все замерло внутри, когда Ким сжал его руку в своей хватке, все еще смотря на него как-то неоднозначно. А потом случилось что-то еще более странное: Тэхен провел носом по внутренней стороне руки Чона и прикрыл глаза, словно наслаждаясь этим. Гук не знал, как на это отреагировать, но руки его затряслись, а тело продрогло.       — Тэхен, — прошептал Гук и сглотнул скопившуюся в горле слюну.       Тот медленно приоткрыл глаза, в них Чонгук заметил искру. Такую разгорающуюся, еще не полностью раскрывшуюся, но уже такую пылающую. И стало по-настоящему страшно. Непонятно от чего только. Гук вырвал руку из хватки альфы и отстранился. Альфа прищурился, и Гук уже подумал, что тот провернет сейчас что-то. Но мутировавший отсел дальше от человека и занялся костром, обращая все свое внимание на него.       — Ложись спать, — приказным тоном выдал мужчина.       — Лучше ты. Я в прошлый раз спал всю ночь, — Чон быстро пришел в себя и решил себя вести так же, как и раньше.       — Мы можем несколько дней обходиться без сна, — он косо глянул на человека. — В отличие от вас.       Чонгук спорить не стал, да и не хотел. Не после того, что произошло. Он улегся на импровизированную лежанку и отвернулся от Тэхена. Больше альфа на него не смотрел, но Чонгук все равно не смог быстро уснуть.

***

      — Осторожнее, — рыкнул Тэхен, когда Чонгук поскользнулся на камне и чуть не упал.       — Упс, — Чонгук выпрямился и нелепо улыбнулся.       Они шли уже несколько часов и снова почти в тишине. Чонгук бы и рад поговорить, но альфа вел себя странно и непонятно для человека. Он сам разбудил его рано утром, когда только начало светать, и сказал выдвигаться в путь. Они поели в спешке, вновь в тишине, и, на удивление, сейчас альфа сам отсел от парня, будто бы обижаясь на него за вчерашнюю реакцию. Когда Гук поднял эту тему и решил все уладить, даже извинился, то Тэхен зарычал на него недовольно и оскалился. Хоть мутировавший больше не пугал привыкшего к нему человека, Чон все равно решил не выводить альфу лишний раз.       Они шли быстро, словно торопились куда-то. Конечно, обоим хотелось скорее выйти наружу, но еще вчера их шаг был заметно медленнее. Тэхен вообще не делал никакие передышки, заметно двигаясь быстрее чуть отставшего от него Гука. Человек пытался еле поспевать за вроде бы раненым мутировавшим. Неожиданно Тэхен остановился и облокотился о стену пещеры, тяжело и глубоко дыша, наполняя воздухом легкие. Чонгук тогда смог нагнать его.       — Все хорошо? — взволнованно поинтересовался парень.       — Да, — четко выдал альфа, продолжая находиться в одном положении возле стены.       — Я так не думаю, — Чонгук положил руку на плечо хищника, а тот резко обернулся к нему и зарычал, чем напугал человека.       — Не трогай!       — Да что с тобой?! — тоже повысил тон Чон, но на всякий случай шагнул назад.       Но Тэхен вместо ответа резко сорвался вперед, собираясь с силами. Чонгук пораженно смотрел на его широкую спину и вообще ничего не понимал. Тэхен явно был не в порядке, но из-за чего не представлял. Может быть, это из-за того, что Гук обычный человек. Он был бы рад, если бы Тэхен поделился с ним своей бедой и объяснился. Но почему? Чонгук сам не осознавал этого. Может быть, потому что за такое маленькое количество времени успел привыкнуть к мутировавшему и ему тяжко наблюдать за тем, как тот мучился?       Через пару часов Тэхен остановился и опять приник к стене пещеры. Чонгук в этот раз не предпринимал попытки подойти к нему.       — Иди дальше, — вдруг сказал альфа и скатился ниже.       — А ты? — Чонгук напрягся и подошел ближе.       — Я… больше не могу, — он схватился за голову, зарываясь в волосы и сжимая их с силой.       — Почему? — Чон сделал еще шаг вперед, но хищник резко остановил его, зарычав громче обычного:       — Не подходи ко мне!       — Но…       — У меня начинается гон.       Гуку не нужно было объяснять, что это такое, ведь он когда-то читал об этом в учебниках, хоть и скомкано. У мутировавшего вида каждый пол делился на подпол: альфу и омегу. У омег была течка — особый период, когда им хотелось спариваться особенно сильно, природа призывала их к этому. Тело выделяло смазку и особый привлекательный запах, и готово было прогнуться под каждого самца. И альфа. Этот сильный подпол в такие же периоды для себя хотел покорить омегу любыми путями. Альфы в гон агрессивны, непредсказуемы и особенно сильны. И теперь Гук окончательно в этом убедился, видя то, как мощно сжимал кулаки Тэхен.       — Боже… — прошептал он, отходя от мутировавшего.       — Уходи! — приказал мужчина и стиснул зубы. — Выход где-то неподалеку, за сегодня ты сможешь до него добраться.       — А ты? — не унимался Чон, с жалостью и одновременно со страхом смотря на альфу.       — Я вернусь обратно и пережду… Через несколько дней выберусь… — говорил еле как Тэхен, постоянно сглатывая скопившуюся во рту слюну.       — Не раньше?       — Нет. Без связи с омегой гон может продолжаться недолго, до недели.       — Потерпи немного, мы сможем вместе выбраться, — попытался образумить его человек. — Там найдешь помощь среди своих.       — Нет. Я не могу больше терпеть. Ты… — он сильнее стиснул кулаки. — Ты меня привлекаешь… — Чонгук в шоке распахнул глаза, а внутри все похолодело. — Мне тяжело держаться рядом с тобой… Мне хочется… тебя взять… — мутировавший поднял голову и впился взглядом в Гука. Его глаза сейчас блестели особенно заметно в полутьме.       Чонгук чуть не затрясся, услышав такое. Его тело, которое и так заледенело от услышанного, сейчас замерло окончательно. В ушах стоял лишь шум от громко стучащего сердца. Чонгук приоткрыл рот, не зная, что сказать, а когда решился, то вместо этого пропищал что-то невнятное. Его хотел альфа. Его. Мужчину. В голове это не укладывалось и не представлялось даже. Только вот предательское тепло все мощнее набирало обороты и образовывалось внутри живота. Чертово воздержание!       — Но я не омега, — промямлил человек.       — Я знаю… — Тэхен усмехнулся. — Поэтому уходи скорее и не попадайся больше мне на глаза.       Время шло уже не на минуты, а на секунды. Чонгук понимал это, но не хотел признавать. Все ведь было хорошо. Еще недавно, еще вчера, еще каких-то двенадцать часов назад. А сейчас ему необходимо расстаться с Тэхеном и бросить его тут мучиться в одиночестве. Природа жестока со всеми, включая мутировавший вид. По факту такая мысль наоборот должна радовать, ведь, как сказал альфа, выход где-то рядом. Чонгук сможет сбежать и быстрее окажется среди своих сородичей. Но почему-то на сердце стало так больно и тоскливо, что Чон непроизвольно схватился за грудь.       — Хорошо, — грустно выдал он и снял рюкзак, чтобы вытащить оттуда оставшуюся воду и аптечку. Тэхен молчаливо смотрел, как человек расставил все и встал на ноги. — Держись тут…       — С-спасибо, — проговорил Тэхен мучительно.       — Было приятно познакомиться с тобой, Тэхен.       — И мне с тобой, Чонгук, — мутировавший скривил рот в подобии улыбки.       Еще никогда Чонгуку не было так грустно и отчаянно на душе, а ноющая боль непривычно давила на грудь так отвратительно. Чон выпрямился и шагнул вперед, ускоряясь быстро и пытаясь как-то выкинуть из головы назойливые мысли совести. Тэхен остался позади, он все еще находился на том месте, где Гук его видел, ожидая, пока человек скроется за очередным углом. И Чонгук шел, уверенно, бойко, как и ходят обычно уверенные солдаты. Чонгук сильный, смелый парень, которого не сломить просто так. Но почему-то с каждым шагом ему все сложнее было передвигаться и переставлять ноги.       Чонгук шел и не оглядывался, хотя очень хотелось. Сердце продолжало болезненно ныть, а ноги стали подкашиваться. Чон думал о том, что когда выберется, то постарается найти лагерь своих, а потом обязательно поедет домой, к родным и близким, которые его наверняка заждались. Он переждет там, переболеет и забудет Тэхена. Но почему от такой мысли ему хотелось плакать и скорбеть? Почему ему хотелось развернуться и побежать навстречу к Тэхену? К зверю. К мутировавшему вирусом виду, который ненавидит людей. К альфе, что обязательно покроет его, как очередную омегу. У Чонгука кружилась голова, плыл мозг, немело тело, но он все равно шел вперед. Он солдат. Он должен.       Когда он увидел выход впереди, то ускорился, но перед тем, как ступить на мягкую траву, завис. Чон обернулся назад и посмотрел вглубь пещеры. Где-то там от боли и возбуждения мучился Тэхен. И Чонгуку почему-то хотелось к нему. Гук попытался шагнуть еще вперед, но мигом остановился. Нога потяжелела так заметно, будто на Чона навешали несколько килограммов камней. Зачем ему возвращаться к Тэхену? Зачем? Ни к чему хорошему это точно не приведет. Правда ведь? Да пошло все к черту!       Чонгук кинулся обратно вглубь пещеры, да так резко и шустро, что не замечал, куда ступала его нога. Он бежал к Тэхену, не до конца понимая, к чему это могло привести. Но он хотел. Что-то внутри него просилось к альфе, хотело его и желало. Отвратительно думать такое мужчине, который хотел сейчас не просто мужчину-человека. Хах, если бы. Зверя, альфу, мутировавшего. Уже потом, когда все закончится, Чон будет жалеть об этом. Но это будет потом. А сейчас он хотел к Тэхену и его несуществующая внутренняя сущность тоже этого просила.       Он добежал до места, где они расстались, и Чон заметил, что Тэхен все же взял с собой воду и припасы. Гук помнил, где они ночевали, поэтому рванул туда с особой скоростью. У него откуда-то появились силы, почему-то ноги больше не были ватными, а в душе возникла легкость и радость от предвкушения. Он чувствовал, что Тэхен где-то там, где-то рядом. И он ждет его, манит к себе, очаровывает. Чонгук просто человек, но, кажется, понял, каково это, когда альфа и омега встречаются.       Чонгук не успел добежать до назначенного места, как на него резко накинулись и прижали к стене. Тэхен схватил его за шею и приблизил лицо к лицу парня, заглядывая дико в большие черные очи.       — Я же просил не возвращаться, — прошипел он, обнажая клыки.       — Да. Я знаю, — он улыбнулся. — Но я не смог.       — Я больше не отпущу тебя, Чонгук…       Чонгук приоткрыл рот, ловя им горячее дыхание альфы. По телу пробежало волнительно-приятное чувство и игнорировать его не хотелось. Его взор опустился на притягательные губы мутировавшего.       — Не отпускай.       Чонгук сошел с ума. Чонгук определенно свихнулся, потому что все происходящее ему начинало нравиться с самого начала. Он спал только с женщинами, да и то не особо, так что опыта у него имелось не так много. Но парень все равно все знал и помнил. Поэтому, когда Тэхен впился в его губы, Чон ответил, закрывая глаза и забываясь. Ему стало так все равно, что целовался он вовсе не с прекрасной девушкой, а сильным мужчиной, альфой, который одним движением способен переломить ему шею. Мысли из головы улетучились и растворились в сознании, пока тело горело и ластилось к мутировавшему. Еще никогда безумие не захватывало его с головой.       Тэхен целовал его горячо и властно, вылизывая рот с особой жадностью и с восхищением. Он урчал прямо в рот человеку, пока тот млел и еле успевал за мужчиной. Чон дотрагивался языком до острых клыков, иногда царапался о них, но все равно продолжал дикую игру и сумасшествие. Альфа прижимал к себе парня, поглаживал руками его тело и пытался раздеть. Гук сам не понимал, что происходило, но все не смел останавливаться.       Тэхен с рыком разорвал его одежду и тут же опустился ниже, целуя и покусывая манящую шею. Чонгук чуть постанывал и поддавался вперед, ощущая, как мощно кружилась голова от подобных действий зверя. Он никогда не думал, что это так приятно, когда целуют тебя, а не ты. Когда трутся и сильно желают, словно ты некий манящий фрукт. Чонгук с ума от этого сходил, поэтому хотел большего. Все равно, что будет завтра, все равно, если сейчас парень совершает огромную ошибку. Он ведь по-настоящему хотел попробовать. Он всем своим нутром хотел Тэхена, почувствовать его силу и мощь на себе.       Зверь подхватил человека так, словно Гук был пушинкой, отчего тот ойкнул и схватился за плечи мутировавшего. Тот оскалился довольно и понес парня вглубь пещеры, туда, где была хоть какая-то трава. Он уложил его на мягкий мох и навис сверху, срывая с человека мешающую одежду. Чонгук бы хотел остановить его, ведь как он потом собирался идти в город в тряпье, но стало так все равно. Чону почему-то было приятно от того, как такой крепкий альфа желал им овладеть. Да, это дико, отвратительно, ведь такое надо испытывать лишь по отношению к женщинам, однако плывущий потоком мозг не мог хорошо думать.       Мутировавший осмотрел полностью голого человека и облизнулся. При слабом освещении его глаза горели так ярко, что еще бы немного и Гук бы ослеп от них. Альфа огладил взором привлекательное тело и засмотрелся на полувставшую плоть парня. Гуку стало так стыдно и неловко, что он стиснул ноги и постарался прикрыться. Боже, на что он согласился, когда вернулся к Тэхену.       — Тише, мой сладкий, — произнес ласково Тэхен и взялся за ногу человека. Чон вздрогнул, а Ким улыбнулся и погладил с нежностью конечность. — Я знаю, что у тебя первый раз с мужчиной. Я не причиню тебе вреда, — он прикоснулся носом к светлой коже и потерся. — Ты так приятно пахнешь. М-м, настоящее сокровище.       Чонгук его не понимал. Он человек, он не мог как-то пахнуть. Но когда парень хотел возразить, Тэхен укусил его за ногу, но не прокусывая кожу. Из его горла вновь послышалось урчание, а огонь внутри Чонгука возгорелся еще сильнее. Картина была воистину неповторимой: Тэхен покусывал его конечность, обнюхивал его и опускался все ниже и ниже, доходя до места между ног. Он легко раздвинул бедра человека и оказался между ними, с огромным желанием смотря на член, с которого уже начинал сочиться предэякулят.       — Мне страшно, — признался Чонгук и смущенно опустил глаза, когда Тэхен посмотрел на него.       — В первый раз всегда страшно, — хищник поднялся выше и прикоснулся осторожно к щеке человека, проводя по ней легко. — Все будет хорошо.       — Я человек, Тэхен. Я… не смогу… — надо было раньше думать, надо было бежать сломя голову из этой пещеры. Но Чонгук ведь упертый, будто осел, хочет приключения на свою пятую точку.       — Я позабочусь о тебе, сладкий, — он улыбнулся и поцеловал парня в лоб. — Обещаю.       — У тебя гон… Черт, вот я тупица, — осознание пришло лишь сейчас. Лишь тогда, когда Тэхен уже не отпустит его.       — Я себя контролирую. Не сорвусь на тебе, — альфа огладил стройное тело человека и вновь вдохнул в себя его запах. — Не обижу. Так что не зажимайся. Я ведь знаю, что ты меня тоже хочешь. Так поддайся искушению.       — Завтра… все будет так, как прежде? — спросил тихо Гук и посмотрел в глаза мутировавшему. — Мы разойдемся и… больше не увидимся?       Тот остановился и замер, вглядываясь в глаза парня. Что-то в его взоре не предвещало ничего хорошего и позитивного. Жаль, Чонгук не умел читать мысли, ведь сейчас это было бы очень необходимо.       — Хорошо, сладкий. Как скажешь, — наконец, сказал альфа и впился в манящие губы поцелуем.       Чонгук ответил ему мгновенно, не думая ни о чем больше и отдавая всего себя. Да, завтра все будет как прежде. Зато у Чонгука останутся воспоминания о сегодняшних событиях. Какими они будут — зависит только от Тэхена, но Гук почему-то искренне верил этому мутировавшему. Почему? Ведь они знакомы всего два дня, до этого являясь друг другу врагами. После останутся мысли и, возможно, какие-то возникающие чувства к этому альфе. Но Чон никогда никому не расскажет из своих, никогда не признается в том, что сам захотел связи со зверем. Он сам захотел, чтобы его покрыли, словно омегу.       Тэхен снова целовал его тело, кусал, оставляя после себя отметины, которые сейчас приносили лишь удовольствие Чону. Тот выгибался, открывая свое тело хищнику, позволял себя гладить и трогать в запретных местах. Альфа облизал впалый пупок, а после опустился ниже, облизываясь при виде члена. И тут он не медлил, взял глубоко в рот, шире раздвигая ноги человека. Тот позволил себе расслабиться и не думать о том, что это неправильно. Сегодня все нормально. Сегодня все в порядке.       Чонгук стонал, выгибал спину и извивался на земле, ощущая, как трава терлась о его кожу. Но в этот момент он вообще не думал о ней. Только об умелом чужом рте и проворном языке, что ласкал его во всю длину. Тэхен урчал и вылизывал так, будто это была настоящая сладость и манящее искушение. Еще никогда Гуку не было так хорошо. Как-то ему делали минет, тогда ему тоже понравилось. Но сейчас это было что-то с чем-то. Гук словно в раю оказался, настолько разошелся. Хныча и стона от наслаждения, что не заметил то, что Тэхен уже огладил его вход и протолкнул палец. От приятных ощущений спереди парень не знал, что творится позади. Он так и кончил, не обращая внимания на растягивающий его палец.       Тэхен слизал выделения с члена, а потом нагнулся еще ниже, приподнимая пятую точку Чона и раздвигая ягодицы. Гук раскинулся в разные стороны и вообще не хотел как-либо двигаться. Когда влажный язык коснулся его, Чонгук громко ахнул и поджал колени, не ожидая такого совсем.       — Что ты… делаешь? — простонал он, потому что движения языком не прекращались.       — Вылизываю, — просто ответил Тэхен. — Расслабься, сладкий, доверься мне, — и продолжил так, словно это был какой-то пустяк.       Кажется, теперь Чон понял, что тогда имел в виду альфа. Сказать, что Чонгуку было хорошо, значит промолчать, потому что от влажного и проворного языка, который проходился по интимным местам, его голова кружилась. Чон учащенно дышал, ощущая, как внутри все горело и трепетало, а в животе возникла легкость и разливался знакомый адреналин. Тэхен просто гладил его кончиком и проталкивался внутрь, а Чонгук уже готов был метаться, толкаться навстречу мужчине и просить зайти дальше. Это было что-то дикое и невыносимое. Он не должен был наслаждаться этим, не должен был просить еще. Но хотел. Ким готовил его для себя, от этого сознание Гука плыло лишь сильнее.       У Гука вновь встал лишь потому, что Тэхен с каким-то обожанием вылизывал его. Это было грязно, но так похотливо, что Чонгук не мог остановиться. Одновременно с этим альфа протолкнул в него пальцы, растягивая вход и расширяя его. Пальцы у мутировавшего были больше и длиннее, чем у Гука, поэтому с легкостью дотянулся до точки внутри. Кажется, это была простата, насколько Гук помнил. И когда альфа касался ее, Чона чуть ли не подкидывало. Ноги дрожали, внутри все разгоралось от страсти, а конечности немели. Чонгук стонал в голос, мычал и жалобно просил еще, поддаваясь вперед. И все же не зря он вернулся в пещеру. Наверное, это было верным решением.       Когда Тэхен закончил ласкать парня, то приподнялся и стянул быстро с себя остатки одежды. Чон лишь успел мимолетно глянуть на огромную плоть мужчины, но сообразить и запаниковать не успел, так как альфа уже пристроился. Чон ощутил мощное давление возле своего ануса, а после что-то большое и громадное начало проникать в него. Что именно — несложно было догадаться. Больно было так сильно, что из глаз брызнули слезы. Гук захныкал и сжался, вытягивая руки вперед и останавливая мутировавшего. Тот замер в нем, не проникая дальше.       — Мой сладкий, хороший мальчик, — альфа навис над ним и начал целовать, гладить, пытаясь успокоить. — Сейчас пройдет.       — Мне… больно… — чуть ли не плакал Чонгук, закрывая лицо руками.       — Я знаю. Но это пройдет… — мужчина аккуратно убрал руки от лица парня и принялся покрывать кожу прикосновениями губ. — Чуть-чуть потерпи…       — Он… не влезет… Тэхен, — попытался образумить его парень, ощущая внизу живота раздирающую боль.       — Расслабься, сладкий. Прими меня…       Но Чонгук не мог. Ощущалось всё так, словно у него был сильный запор и он долго не мог сходить в туалет. Или же в него засунули целую биту или же раскаленную кочергу. Почему-то Чонгук не подумал о том, что анальный секс может быть настолько болезненным. Расслабиться, как сказал альфа, просто нереально. Как можно расслабиться, если внизу все раздирает и болит? Какое от этого может быть удовольствие? Тэхен целовал его, ласкал, гладил, шептал приятности, но Чон не мог на них сосредоточиться.       — Давай же, ты сможешь. Ты ведь солдат.       — Я, блять, не знал, что это так… — он улыбнулся вымученно. — Толкайся дальше, раз начал.       — Просто расслабься, — Тэхен медленно вошел во всю длину и остановился.       Чонгуку хотелось плакать. Нет, даже не так. Ему хотелось рыдать навзрыд и все прекратить. Но обещанное удовольствие хотелось получить. Поэтому он, всхлипывая, попытался отпустить себя и расслабиться. Постарался забыться и раствориться в этой боли. Он ведь солдат. Да, он сильный. И сам на все это подписался. Через пару минут Тэхен постепенно задвигал бедрами, выходя из парня и погружаясь в него. Чонгук держался из последних сил, цепляясь за плечи альфы и царапая их. Господи, если он сегодня переживет этот день, то его можно по праву считать настоящим героем.       Тэхен двигался в нем сначала медленно, но постепенно, когда головка его члена начала задевать железу внутри, на первый план вышло удовольствие. Да, больно все еще было, но боль граничила с наслаждением. Альфа толкался в него, расширяя и захватывая собой. Чонгук прижался к нему очень близко и зарылся лицом в сильное плечо, все еще пытаясь успокоиться и прийти в себя. Мутировавший не толкался в нем бешено, не мучил и не причинял большую боль. Нет. Он хорошо подстраивался под партнера и знал, что Гуку нужно. Интересно, много ли омег было у Тэхена?       Когда пришло удовольствие, Гук уже стонал во всю, а альфа толкался в нем резко и быстро, ударяясь членом о мягкие стенки и постоянно раздражая простату, которая не оставалась в покое. И уж тогда-то Чон понял, что имел в виду Тэхен, когда говорил, что потом станет хорошо. Потому что хорошо стало настолько, что он чуть ли сам не начал подаваться бедрами вперед. Силы уменьшались, а темп толчков рос, поэтому Чон не выдержал все это и выгнулся, распластавшись вновь на земле безвольно. Он раздвинул шире ноги, позволяя альфе быть слишком близко к себе. Бедра Тэхена с громким шлепком стукались о бедра Чонгука, пошлые звуки раздавались по пещере вместе со стонами человека и рыками альфы. Член мутировавшего погружался все больше и дальше, как и сознание Чона. Описать словами все, что происходило с Чонгуком, было нельзя. Все равно это невозможно. Чонгуку было так хорошо и славно, что, кажется, никогда больше и ни с кем он такое удовольствие не испытает.       — Ох, Тэхен… Мне так… хорошо… Ах… — стонал Гук, подаваясь бедрами вперед.       Он снова плакал, но уже не от боли, а от наслаждения, что дарила ему плоть Тэхена. И зря он думал, что член не поместится в нем. Нет. Наоборот. Даже его сейчас было мало и хотелось больше. Что происходило с парнем — Чон сам не осознавал. Еще недавно ему было страшно и больно, а сейчас он будто на небеса возносился. Бабочки в животе трепетали так сильно, а удовольствие скапливалось ниже, что у Чона и мыслей других не было, кроме как дойти до пика. Ему стало так плевать, что его сейчас брал альфа, не человек. Полуживотное, получеловек.       — Мой! — зарычал альфа, толкаясь грубо в тело парня. — Ты мой, Чонгук!       — Да… — захныкал плохо соображающий Чонгук.       А потом он почувствовал то, как Тэхен вонзил клыки ему в шею. Боль вновь смешалась вместе с удовольствием. Пожар разгорался по новой, и Гук не мог сосредоточиться на чем-то одном. Но единственное, что он понимал — это лишь больше придало пикантности их связи. Тэхен вытащил клыки из кожи, а после впился еще раз, словно пытался Чонгука съесть. На месте укуса разлилось приятное тепло, на которое Гук не особо обращал внимание. Его все еще привлекал член, что входил в него глубоко и мощно. Секс с мужчиной все-таки не так уж и плох.       Постепенно Чон ощутил, что внутри него что-то начало увеличиваться. Он попытался остановиться, но Тэхен только сильнее прокусил его шею, все еще не вытаскивая зубы. Почему? Зачем? Чону даже страшно стало. На его впалом животе показалось очертание члена Тэхена, который раньше не показывался. Сейчас было что-то не так. Что-то еще более неадекватное и ненормальное. Только от толчков Чон не мог нормально говорить и думать. Простата оставалась под атакой мутировавшего.       Чонгук закричал громко от волны наслаждения и кончил, стискивая пальцами плечи альфы и царапая их до крови. Мутировавший же толкнулся усиленно и замер в нем. Внутри Чона потеплело. Гуку не нужно было думать дважды, чтобы понять что произошло. Тэхен вытащил из него зубы и сразу стал зализывать кровь из раны, урча и довольно порыкивая. Чон тяжело и быстро дышал, а взгляд его плыл. Он заметил, что уплотнение в нем увеличилось сильнее и зависло в одном положении.       — Что это? — вымотано спросил Гук и откинул голову назад, открывая больший доступ к шее.       — Узел, — просто ответил Тэхен и перешел к другой части тела парня, продолжая вылизывать его.       Что за узел и зачем он — до сознания Чона не дошло. Он расслабился окончательно, периодически ощущая, как в него изливались. Это было так странно, но почему-то приятно. Чонгук подставлялся под ласки альфы, который не отлипал от него и вылизывал горячим языком участки тела. Он слизывал капли пота и другие выделения, пока Чон млел от этого и в очередной раз уходил в блаженство. Когда узел в нем спал, Гук думал, что все прекратится, но Тэхен вновь стиснул руками его бедра и продолжил толкаться. Чонгук лениво простонал и выгнулся.       Парень не знал, сколько это происходило по времени и сколько раз он испытал оргазм. Тэхен брал его и брал, кусал, царапал, целовал и задерживал в нем узел непонятно сколько раз. Казалось, Гук был полностью покрыт спермой Тэхена так сильно, что отмыться от нее не получится. А еще альфа постоянно терся об него, будто помечая собой. Прямо как настоящее животное. Чонгук вовсе не был против. В один момент в нем самом словно зверь проснулся, который помешался на диком удовольствии. Он позволял покрывать себя, брать, ласкать и поддавался на все это охотно, испытывая такое несравнимое ни с чем удовольствие, которое никогда не испытывал.       На следующий день, когда они оба немного поспали, тело Чонгука невыносимо ныло и болело. Но парень все равно не жалел о происходящем. Он натягивал на себя порванную одежду и от стыда не смотрел на альфу, который продолжил прожигать в нем дыру. Стало как-то стыдно и неловко после произошедшего, что в глаза альфе глядеть было неприятно. Боже, да он сошел с ума, переспал с альфой, мужчиной, в гон. Кому скажет — засмеют и назовут изгоем. Да, после такого надо еще постараться вернуться к обычной жизни.       Они вместе вышли из пещеры и прошли пару метров, после Тэхен остановился и развернулся к человеку, что выглядел немного болезненно и помято. В отличие от бодрого мутировавшего, которого гон с человеком лишь преобразил в лучшую сторону. Тот снова пылал силой и уверенностью.       — Там лагерь людей, — сказал Тэхен просто и кивнул в сторону тропинки.       — Хорошо, — Чонгук кивнул и шагнул в ту сторону.       Когда он проходил рядом с альфой, тот остановил его и наклонился, вдыхая запах.       — Спасибо, Чонгук, — обдал он парня горячим дыханием. — Извини, что так получилось…       — Все нормально, — Гук растянул губы в улыбке и глянул в хищные глаза альфы. — Круто было, правда. Надеюсь, свидимся еще.       Тэхен еще не отпускал его, внимательно смотря на профиль человека. Чон ощущал его взгляд, но лишь сейчас понял, что в нем проскальзывало что-то вроде жалости и какой-то теплоты. Тэхен больше не смотрел на Гука холодно и безразлично. Прошлая ночь их изменила, кажется, навсегда. А может, это случилось раньше, только Чонгук не сразу это заметил. Тэхен гладил большим пальцем кожу на руке парня, а когда где-то в стороне послышались голоса людей, то неохотно разжал хватку.       — Обязательно. Береги себя, — бросил он и кинулся в противоположную сторону.       Чонгук грустно проследил за ним, а после поправил рюкзак на плече.       После произошедшего в пещере прошло несколько дней. Чонгук за это время вернулся в город в тот же день, как показался людям, попросил отпуск, хоть начальство его и отругало за такое, так как его контракт еще не подошел к концу. Дом встретил Чона тишиной и спокойствием. Парень жил вместе со своей семьей в хорошем районе, в деньгах не нуждался из-за должности отца и опасности в этих краях не встречал, так как территория города хорошо охранялась. Мама обняла его крепко, впервые увидев сына за несколько недель, а маленькая сестра не отлипала от него ни на секунду, пока Чонгук не остался один в своей комнате.       Когда он принял ванну, расслабившись и откинувшись на бортик, внимание привлекло большое количество синяков и отметин, особенно на бедрах. От воспоминания на щеках парня показался румянец. Тэхен не жалел его тогда, брал мощно и сильно, покрывая Чонгука как омегу, но при этом не насилуя и не причиняя боль. Или Гуку просто было незаметно это под натиском удовольствия. Чонгук как сейчас помнил, как хорошо ему было и кайфово под мутировавшим настолько, что хотелось еще. Хотелось вернуться к Тэхену, прижаться к нему и обнять, чтобы он в ответ зарылся носом в его волосы, вдыхая запах человека. Интересно, как вообще пахнут люди. Они ведь не имеют какого-либо специфичного запаха для мутировавших, ничем не привлекают и не завораживают. Почему тогда Тэхен обнюхивал его?       Чон зря думал, что сможет попытаться забыть Тэхена. Он засыпал с мыслью об альфе, видел его во сне и просыпался устало, видя перед собой зверя. Он находился дома, проводил время с семьей, с друзьями, всем улыбался, а в душе засела тоска. Вроде все было нормально и хорошо, он дома, рядом с привычными ему людьми, но в груди продолжало ныть и раскалываться сердце. Парень посматривал в сторону леса и чуть не скулил, вспоминая, что Тэхен где-то там, где-то ходит без него и тоже наверняка скучает. Потому что Гук скучал невыносимо. Только он оставался один в своей комнате, как на глаза наворачивались слезы. Знал бы Гук, почему был такой эффект от одной встречи с альфой, он бы постарался это как-то решить. Но, к сожалению, ответа не находилось.       Чем больше он продолжал оставаться дома, тем сильнее рана в груди болела. Не радовало: времяпровождение с людьми, временное спокойствие вокруг, встреча с когда-то нравившейся ему девушкой. Нет. По ночам он сдерживался, чтобы не заплакать жалобно в подушку, глотал успокоительное и пытался забыться. Алкоголь пить не получалось. Почему-то от него начало воротить, а запах раздражал.       К старым проблемам добавилось кое-что странное. Однажды, когда парень шел из магазина домой, он ощутил странный запах. Незнакомый ему, но какой-то притягательный и будто родной. Чонгук тогда побежал навстречу ему, забыв про продукты, и добежал до базы, где перевозили мутировавшего. Чонгук увидел его и раскрыл широко глаза. Это был совсем ребенок пяти лет, еще маленький и беззащитный. Малой поднял на Чонгука взгляд желтых глаз, и тот вздрогнул, а по телу проскочили мурашки. Этот запах исходил от мутировавшего. От омеги. Чон испугался тогда и убежал домой, закрывшись в своей комнате и стараясь выкинуть из головы думы о мальчике.       С того дня тело Гука будто начало меняться. Он с отвращением смотрел на некоторые продукты, не перенося их запах, а желание поесть именно мясо возникало очень часто. Маме он ничего не говорил. Как не говорил о том, что некоторые люди начали его раздражать, хотя те ничего плохого ему не сделали. Также болел низ живота, особенно по ночам. Внутри все крутило, горело и ныло так, что Чонгук закидывался обезболивающими массово. Те, конечно же, не помогали. Все стало хуже, когда он заметил, что его десна воспалились немного, а клыки чуть удлинились. Темные когда-то глаза посветлели и теперь являлись цветом темного ореха. Гука это напугало, но когда взгляд остановился на шее, где остался укус от альфы, все встало на свои места.       Вирус никуда не девался. Люди продолжали мутировать, хоть и не так часто и уже не воздушно капельным путем. Людей становилось все меньше и меньше не только из-за жестокости мутировавших и других признаков, нет. Люди заражались и менялись, уходя в леса. Чон, осознав, что с ним на самом деле произошло, заплакал. Тэхен заразил его, пометил специально, влив через слюну вирусные клетки в организм человека. Жизнь парня уже никогда не станет прежней, это уже факт. Гук плакал больше не из-за произошедшего, а потому, что ему теперь навсегда придется расстаться с родными и уйти в лес, пока он окончательно не мутировал.       Чонгук ушел поутру, поцеловав маму и сестру на прощание и оставив записку. Он рассказал всю правду и попросил не искать его больше. Конечно, ему было больно прощаться с семьей, с привычным местом и с родными людьми. Но это было необходимо. Чонгук по скрытой дороге доехал до леса, где он и пересекся когда-то с Тэхеном, бросил машину на обочине и, улыбнувшись и поправив рюкзак с вещами, двинулся вглубь.       Жизнь полна перемен, они могут быть как захватывающими, так и пугающими. Будь то переезд в новый город, начало новой работы или расставание — перемены могут быть ошеломляющими. Для Чонгука тоже случились глобальные перемены. Они неизбежны, являются признаком развития эволюции и кардинально меняют все устои и прежние порядки. Но Гук был готов к такому, а от предвкушения в его груди разгоралось волнение вперемешку с радостью. Не важно, что будет дальше и примет ли его новое общество, главное, что там будет Тэхен.       Где-то рядом послышался треск веток, а потом такой манящий и завораживающий запах проник в легкие Гука, отчего тот глубоко вздохнул и обернулся на шум. На его лице показалась счастливая улыбка, и он услышал:       — Чонгук…