Ушки на макушке

      Аластор - одно из сильнейших злодеяний ада, дух радио и ужасающий оверлорд, что уничтожает грешников самым жестоким способом! Его боятся, уважают, остерегаются... Весь ад трепещет перед этим оверлордом, однако даже у самых могущественных оленей находятся родственные души. И даже не в их владении.       Вот он, величественный оверлорд, заходит в своём пижонском красном пиджаке в бар, вальяжной походкой шагает к стойке и подсаживается к пышной женщине, что держит этот бар. В такое раннее время грешники редко заходят, чтобы опрокинуть пару-тройку стопок спиртного. Лишь заядлые пьяницы прячутся по своим привычным тёмным уголкам и тихо причитают о жизни грешной с бутылкой портвейна на перевес. Как привычная мебель, которая изредка сдвигается по собственной воли.       Мимзи тихонько зевала и постукивала ногтями от скуки, читая сегодняшнюю программу для выступления, однако появление радио-демона очень встряхнуло её. Внимание старого друга куда приятнее, чем стакан воды перед выступлением!       – Милый! – сладко заклокотала Мимзи, спрыгивая со стула и обнимая старого друга. Она, по сравнению с радиоведущим, была очень низенькой, от чего девушка завидела лишь его улыбающаяся физиономию сверху. – Какими судьбами ты зашёл в нашу берлогу?       – Ах, дорогая моя, решил сходить в парикмахерскую. – демон манерно поправил обеими когтистыми руками свои волосы и похихикал. – И как раз неподалёку от твоего чудесного кабаре!       Только что-то Мимзи подобного восторга не разделяла с Аластором. Она с животрепещущим ужасом глядела на его алые с черными концами волосы, сформировавшие в убогий треугольник. Губы певички опустились вниз и исказились в гримасе отвращения.       – Аластор. Это... – Мимзи обошла кругом своего друга и возмущенно подняла руки, указывая в сторону выстриженного чёрного затылка. – Это что такое?!       – Это французский стиль..!       – Это пиздец! – не успел радиоведущий рассказать свою отмазку, как его резко схватили за руку и повели в сторону комнаты для персонала. – Это такое убожество сделали тебе и ты их даже не убил?! О Дьявол, я готова умереть второй раз от стыда! Я найду твоего стилиста и вырву ему хребет. Кто тебе сказал, что это французский стиль?!       – Рози... – и вновь ни одного слова не дают сказать. Такой ужасающий демон лишь послушно идёт за своей подругой, что так возмущена всем этим парикмахерским ужасом. А она, на удивление, очень умело тащит его за руку.       – Нашёл кого слушать! Она тебе сказала хрень эту, чтоб твоё хрупкое эго не пошатнуть, а я твоя лучшая подруга! Лучше я честно скажу, что это пиздец, чем кто-то другой.       И оленю ничего не остается делать, кроме как терпеть. По факту он может уже за такую наглость придушить свою подружку, но он слишком уважал дам и любил эту несносную певицу самой тёплой дружеской любовью. С ней хоть на край света: весело, просто и глупо, как любая выходка при жизни.       Аластор уже с натянутой улыбкой и красноречивым уставшим взглядом сидит и глядит на то, как Мимзи шуршит в своей гримёрке в поисках чего-то, громко причитая разными грязными словечками. Объёмная фигурка быстро передвигалась, оставляя за собой невероятный бардак. Эта женщина не только хаос в жизнях людей сеяла, но и оставляла жуткий мусор в своей. Аластор отодвинул посохом от себя подальше лежащие у зеркала презервативы, лаки для волос и какой-то мусор в виде фантиков от конфет. После его руки нырнули под стол и достали из потайного ящика виски со стаканом. Эта нычка всегда была с Мимзи, где бы она ни была. Как удачно, что им обоим нравится одинаковый алкоголь!       – Ну слушай, вспомни себя, когда ты был живой! Такой мальчик-зайчик, ну просто загляденье! А теперь ты гламурный карандаш! – певица достала из серебряного чемоданчика бутылёк, который был похож на аэрозоль. Пшикнув одним нажатием на кнопку, оттуда вырвался огонь. Не понимая, какого хрена произошло, Мимзи похлопала ресничками, затем убрала обратно приспособление. Зачем ей в бьюти-кейсе подобная вещь..? Женская сумочка – загадка похлеще появления мироздания.       – В аду я могу быть собой. – Аластор налил себе в бокал виски и сделал глубокий глоток, отчего горло обожгло, а лицо чуть сморщилось. Всем своим видом он показывал, как гордится новым образом, хотя в глубине гнилой души он был оскорблён и обижен. Но не падать же радиоведущиму в грязь лицом!       – Клубничным пижоном? – недовольные взгляды двух демонов встретились, почти что нос к носу. Радиодемон закатил глаза, по комнате распространился противный звук белого шума. Певица закатила глаза и подошла назад к мужчине со всеми приспособлениями для пыток: расчески - зубчатая и массажная, лак для волос, резинки и ножницы.       – Мимзи, меня всё устраивает более чем. Смирись уже с моим новым стилем! – на этот каприз Ал получает лёгкий стук расчёской по голове, на что тот раздраженно рыкнул.       – Я тебе монашка что ли, чтоб с чем-то мирится? – немой взгляд через зеркало и тишина. – Сейчас верну всё так, как должно быть. Не ты ли говорил, что новая мода - отстой? Просто доверься мне и пей свой виски! Доверься мамочке Мимзи. – она помяла плечи напряженного мужчины, от чего тот напрягся ещё больше, а уши чуть вздрогнули. Но Аластор весьма самовлюблен и не мог показать настоящих эмоций, поэтому страху не подавал! Хотя, да благослови вечная жизнь его длинный пиджак, хвост задрожал.       Мимзи сняла длинные перчатки с рук и начала тихонечко копошится в волосах радиодемона. Они были приятные на ощупь, почти что кошку гладишь. От подобных телодвижений Аластор, конечно, начал издавать тихие звуки помех, но он терпеливо сидел под руками певицы, которая...       – МИ҉МЗИ̴! – завопил имя подруги радиодемон, рефлекторно отдёргивая спину от стула, от чего виски чуть расплескался по полу. За подобную порчу паркета Аластор получает расческой по лбу, и этот глухой звук эхом раздается по помещению. Мимзи связала тугой резинкой уши Аластора. И, к несчастью нашего грозного демона, эта особенность его организма была такой абсурдной и раздражающей! Уши - крайне чувствительны к любому прикосновению, а тут аж затянули по самое не балуй. – Аккуратнее, милая моя, уши!       Мимзи искренне недоумевала и хлопала длинными ресницами, поглядывая в зеркало на физиономию друга. Его широкая улыбка исказилась в крайне широкий оскал, а брови насупились вниз. Она поспешно сняла всё с его ушей резинку, а затем облегченно вздохнула, вытирая со лба пот.       – Это уши? Я уж думала, что это часть твоей дурацкой причёски! Сказал бы!       – Ты мне слово не даешь вставить. – Мимзи, как всегда, упряма и глуха, а может немножечко и тупа. Аластор поворачивает свою голову с хрустом на 180 градусов. Это впрямь раздражало радиодемона, однако его взгляд отражал лишь смертельную усталость и скуку от всего этого.       – Я? Кто сказал! Ты даже не пытался! – певица глядела прямо в лицо демона со всем своим искренним возмущением. Она хороший собеседник, просто это Ал не может быть напористым.       Как итог, волосы были еле уложены в что-то похожее на старую прическу Аластора, и всё портили эти мягкие и приятные уши. Обессиленная и расстроенная певица кладёт голову на плечо мужчины и издаёт протяжный театральный вздох. Аластор похлопал её по голове, после аккуратно вытащил из её рук расческу. На деле, как бы она не хныкала, что всё не то, Аластору искренне понравилась чёлка, которую она уложила. Теперь эта прическа не выглядела как... карандаш.       – Милая, переключи своё внимание с моих задних волос на челку! Право, вышло прелестно. – Ал поправляет монокль и протягивает стакан подруге. – Иногда ты так зацикливаешься на одном и том же. Мысли шире.       – Грубиян... я не узколобая.       – Я? Ни в коем разе подобное не имел в виду, душа моя!       Певица закатила глаза и тихо уркнула, попивая из бокала виски. Она чуть зажмурилась и издала противный звук, на что Аластор посмеялся, хлопая ту легонько по голове.       – Знаешь, оленёнок, а ушки тебя такие приятные! Так бы и затискала. – Мимзи приобняла Аластора за шею и прижилась к нему щекой, всё посматривая на их отражение в зеркале. Мужчина поправил новоиспеченную прическу одним движением и посмеялся.       – Не надо. Оторвёшь ненароком.       Вот так в жизни и бывает, что даже в аду можно мило посмеяться со всякой нелепости, наслаждаясь компанией друзей. Алкоголь разбавил эту напряженную возню с волосами, и теперь эта парочка некогда живых людей 20 века мило воркуют о всяких сплетнях.