Неделимые

             Сэм вцепляется пальцами в спинку кровати крепче. Он едва может держаться, но он должен. Люцифер умопомрачительно трахает его и явно собирается делать это, пока он не лишится сознания.              Сэму нравится это.              Когда и зачем все это началось? Кто сделал первый шаг в бездну, которая обернулась их раем? Почему их взаимная зависимость возникла почти мгновенно и обрела болезненно острый характер? В голове абсолютно, блаженно пусто. Ни одного ответа нет.              Но они и не нужны.              Когда-то он яростно и пылко ненавидел Люцифер. Сейчас — не хочет проводить без него даже час. Вот его единственная правда, вторая часть которой в том, что это взаимно. Они одержимы. Друг другом и близостью в любых ее проявлениях.              От этой зависимости Сэм не хочет избавляться никогда.              Часы на прикроватной тумбочке показывают почти половину второго. Кажется, ночи. Сэм не уверен и тупо смотрит на цифры. Они ни о чем не говорят, он не способен соображать сейчас. Но память подсказывает, что было около восьми вечера, когда они вошли в номер в очередном отеле. Люцифер жадно поцеловал его, едва за ними закрылась дверь изнутри, и больше не отпустил.              Такую власть над собой Сэм готов позволить Люциферу.              Сэм скулит, когда тяжелая рука давит на его поясницу, заставляет прогнуться сильнее. Приличных размеров член входит еще глубже. Голова кружится. Наверное, не физически, это бред. Но Сэму все равно как.              Он податлив, расплавлен от удовольствия до состояния «мышцы в желе», дезориентирован, ошарашен и сожжен экстазами в руках Люцифера. Остальное может пойти на хер. Ему хорошо. Им хорошо вместе.              Разве может быть важно что-то еще?       Толчки становятся мощнее. Из горла рвется уже не скулеж, только жалкий сип. Он не способен выдержать, это точно. Он выдержит, это неизменно. Сэм хватает воздух ртом, но его так мало. Внутри все горит. Пламя возбуждения, стыда, удовольствия, наркотического дурмана счастья обещает оставить после себя пепелище. Но Сэму наплевать. Он знает, что Люцифер разожжет в нем огонь вновь.              Как разжигает всегда.              Сколько он кончал за сегодня? Сэм честно задается этим вопросом, когда очередной оргазм сухой. Он выдоен, опустошен и все еще возбужден. Это безумие, но какое же желанное! Память сбоит, но Сэм вспоминает минимум четыре оргазма. Потом он перестал считать.              С Люцифером это всегда часами, усталости тот не знает. Но это настолько полное и абсолютное удовлетворение, слияние не только телами, но и душой и благодатью, что Сэм готов отдать все, что у него есть, чтобы это не менялось.              О да, они зависимы. Сэм надеется, что навсегда.              Люцифер выходит из него, резко переворачивает с четверенек на спину. Сэм позволяет делать с собой что угодно. Люциферу — можно. Тот закидывает его ноги себе на плечи и резко входит в него снова. Сэму кажется, что конечности из ваты. Тело измождено и переполнено эйфорической слабостью.              Он иссушен, но сыт как никогда.              — Люци… — невнятный лепет, сип, скулеж.              «Весь мой мир» — в мыслях четко, но припухшие губы не подчиняются.              — Все, что угодно, Сэм. Всегда.              От тихого шепота в полумраке, разбитом лунным светом, который льется в окно, пробивает дрожь. Люцифер явно отвечает на его мысли. Это не впервые. Сэм готов молить, чтобы это не заканчивалось никогда. Все это.              Они. Вместе, неразделимо, и никак иначе.              Люцифер позволяет себе оргазм через пару минут. Именно позволяет, Сэм знает, что с ним не бывает иначе. Это не значит, что они закончили. Опыт говорит, что продолжить Люцифер может легко.              Но тот неожиданно сползает по кровати ниже и нахрапом вбирает в рот его член. Сэм вскрикивает на высокой ноте и бьется в судорогах нового оргазма уже через пару минут. Невозможно выдержать то, как агрессивно и поэтому идеально отсасывает ему Люцифер.              Они лежат рядом долго. Наверное, целую вечность. Сон не идет, хотя он необходим. Тело требует его, но избыток гормонов и эмоций не дает отключиться разуму. Сэм заставляет себя повернуться на бок, так ему всегда засыпается проще.              Он чувствует легкую ласку: Люцифер, к которому он оказывается лежащим спиной, гладит его по плечу. Дрема медленно обнимает, Сэм уже видит размытые образы, которые свойственны пограничному состоянию.              Сон близко, но его снимает как рукой, когда Сэм чувствует, как в него сразу и до упора вторгается возбужденный член. Сил нет, но грудной, глубокий стон Сэм издает и максимально подставляет шею, когда на нее обрушиваются жадные, дразнящие поцелуи.              Что же, для них ночь, очевидно, продолжается.