Экспансивность

Тачихара хотел верить, что объявление, прозвучавшее из громкоговорителей по всему городу, было просто очередным ночным кошмаром. Маленькая девочка из стационара так боится, что без раздумий идёт с незнакомой женщиной, которая согласилась присмотреть за ней в этот день. Весь персонал больницы был на взводе. Кто-то даже не пришёл на работу, поставив на первое место своих близких или свою собственную жизнь, а не пациентов. Их никто не винил. В конце концов будь у них с Тацуо такая возможность, они бы тоже уехали из этого места как можно скорее. По городу начинает гудеть сирена, говорящая, что до начала «судной ночи» осталось меньше пяти минут. Уходить из больницы не было смысла. Спальные районы будут проверять в первую очередь. Мичизу закрывает на ключ каждую дверь с мыслью: «Пусть поищут нас, твари». На взлом замков, пусть и с помощью грубой силы, уйдёт какое-то время, что могло бы сыграть им на руку. Неожиданно его хватают за запястье. Взгляд Тацуо обеспокоенный — ему тоже страшно. Зачем вообще эта «судная ночь»? Почему правительство на это согласилось? Страна не находилась в состоянии войны — она закончилась около года назад. Правила были просты: спрятаться и попытаться выжить в течение десяти часов. Кого найдут — убьют на месте. Внизу что-то падает и слышится выстрел. Тацуо незамедлительно ведёт Мичизу на этаж выше, в случайный кабинет, где можно было бы спрятаться. Крепко сжав связку ключей, Тачихара чувствует, как изменился его пульс. В груди начало болеть. Кабинет оказался просторным. С двух сторон были шкафы, сев за которые можно остаться незамеченными. Почему их нашли так скоро? Прижимая ладонь ко рту, дабы скрыть дыхание, Тачихара замирает, не двигая даже глазами, когда слышит шаги позади себя. Но всё исчезает так же быстро, как и появляется. Уже через секунду Тацуо держит его за руку и прижимает к себе, безмолвно уверяя, что всё будет хорошо. Оставаться в здании стало опасно и Мичизу вспоминает про катакомбы, один из входов в которые был расположен на заднем дворе. Решение разделиться ему не нравилось. Без Тацуо страшнее. Пробираясь под окнами, он спускается ко входу в подвал. Благо на улице не было военных. В горле появляется ком, мешающий дышать, будто на шее затягивали тугую верёвку. Ещё один выстрел, но уже рядом. Обернувшись, Тачихара видит кровь на плече Тацуо. Не давая себе отчёта, Мичизу вместе с ним закрывает металлическую дверь, проворачивая ключ и закрывая задвижки. Резкая боль в ладони едва не заставляет закричать и упасть на колени. Замок сломан, но время у них ещё было. Мичизу не чувствет пальцев, не может пошевелить запястьем. В тусклом освещении катакомб он видит пулю, застрявшую у него в ладони. Экспансивные пули, запрещённые уже как лет двадцать. Что точно произошло дальше, он предпочитает не вспоминать. Их нашли слишком быстро. Тацуо застрелили, на Мичизу же направили ружье, спросив, какая у него способность. Звук спуского крючка заставляет его с заиканием ответить: «Управление металлом». После чего на него надевают кандалы, больше похожие на кожаные завяки, соединённые короткой цепью. Его грубо кидают на землю, и свет гаснет. Убивали всех, кроме одарённых. Тачихара понимает это спустя несколько месяцев, сидя на холодном полу и глядя в стену пустым взглядом. Только сейчас он пытается понять весь абсурд, произошедший с ним. Ему ничего не объяснили, сказав лишь, что он особенный. «Именно таких, как ты, мы и искали», «Ты принесёшь пользу нашей стране». Чьей стране? Кто вообще эти люди? Война ведь закончилась... Неужели придётся пережить весь тот ужас ещё раз? Он не был уверен, что находится на стороне Японии. Он ни в чём не был уверен, подчиняясь каждому слову. Его просто учили убивать. Но убил ли он кого-то за эти полтора года Тачихара не хочет помнить. Он сомневается, точно ли это его собственная кровь на руках? Крики, преследующие Мичизу в кошмарах, говорят об обратном. Тачихара убивал. И чаще всего ему не предоставляли никакой информации, чтобы научить убивать с хладнокровием, не думая. Его научили шпионажу, навыки которого Тачихара использовал против них же. Из подслушанных разговоров в кабинете командира он узнает где ошибся в ту ночь. Когда замок двери был прострелен, Мичизу использовал свою способность, чтобы сохранить механизм в закрытом состоянии. Не сделай он этого, то, возможно, Тацуо был бы жив. Способность создавать металлические предметы, размером не больше блокнота, точно не была такой же полезной. Но, если бы он использовал её, то и его бы оставили в живых. И они были бы сейчас вместе. Да, в этом ужасном, мёртвом месте, но вдвоём. И тогда бы Тачихара не чувствовал себя одиноким и брошенным. Тогда бы у него была поддержка и смысл продолжать жить дальше, несмотря на усталость и постоянно пропадающую надежду выбраться отсюда. Только Мичизу виноват в его смерти. Рядом больше никого нет. Когда его спрашивают, что происходило в те месяцы, он отвечает, что не помнит, но наверняка что-то плохое. На самом деле Тачихара хорошо помнит. Разбитые губы и нос после очередного наказания. Стёртые в кровь костяшки пальцев и боль в ногах после нескольких часов непрерывных тренировок. Слёзы, мешающие чётко видеть, тяжёлый воздух в холодных стенах. И аура смерти повсюду. Тачихара не желает больше слышать нотации своего учителя о том, какой он бесполезный, несмотря на уникальную способность. Каждый урок и тренировка, каждое убийство заканчивалось одними и теми же словами: «Ты сделал всё недостаточно идеально». Ему тяжело дышать, но он сам же сжимает свою шею, надеясь, что сможет удушить себя. Кровь, стекающая по подбородку, даёт солёный привкус во рту. Картина перед глазами размывается и меркнет. Мичизу опускает руку, не дав себе потерять сознание, но захлёбывается кровью и слезами, слыша свой смех, переходящий в крик, который отражается в пустой комнате. Не раздумывая, он взмахивает катаной, лишая очередную жертву жизни одним движением. Кровь растекается по полу, капает с лезвия и пропитывает чёрную жилетку Тачихары. Он ничего не чувствует. В глазах не читаются ни сочувствие, ни сомнение, абсолютно ничего. Они лишены жизни, точно так же, как и у мёртвеца напротив него. — Ты молодец, Мичизу. — раздаётся за спиной ненавистный голос. Тачихару хлопают по плечу, хваля за проделанную работу. Взгляд падает на окроваленную катану, и возникают две одновременно безумные мысли: убить командира и убить себя. Он крепко сжимает рукоять, но ничего не предпринимает. У него нет сил, чтобы решиться на подобное. Тачихара слишком слаб. Способность управлять металлом уникальна и могущественна. Сколько ни развивай её, предела нет. Он с лёгкостью может проникнуть в комнату того, кто сломал множество жизней, и завершить эту историю. Но он этого не делает. На него не раз наставляли дуло пистолета и приставляли нож, угрожая. Тачихара уже никак не реагирует. Его не убьют. Им будет невыгодно потерять такую способность. Снова твердят, что он принесёт огромную пользу стране. Все эти слова заставляют испытывать льющуюся через край злость. Он не хочет работать на правительство, которое убило тысячи мирных жителей. «Убить стольких людей, в том числе и детей, только чтобы найти одарённых...» Мичизу уверен, что однажды самолично убьёт ответственных за этот геноцид, чего бы ему это ни стояло. Тачихара прикладывает все возможные усилия, прикусывая язык до боли и держа ровную осанку. Видеть этого человека пока что ещё терпимо. В стеклянных глазах появлятся искра садизма, когда у Мичизу проскальзывает мысль о его убийстве. Нет, простой смерти будет недостаточно. — Даже не думай об этом, Тачихара. Строгий, резкий голос выводит его из транса. Глубоко вдохнув, он приходит в себя. Закинув ногу на ногу, Мичизу поднимает голову, встречаясь с ним взглядом. Тачихара далеко не самый лучший в организации (если это вообще можно назвать организацией). Он уступает по силе многим другим людям. Есть те, кто управляет своей способностью намного лучше. Но именно его называют особенным. Он не осознает всю мощь, хоть и представляет в скольких областях и ситуациях можно применить его дар. Мичизу не хочет развивать свои силы. Если его посчитают бесполезным, то убьют, и весь ад закончится. С ним вновь обходятся как с тряпичной куклой, вонзая нож в больную руку. Экспансивная пуля оставила рану на всю жизнь, до сих пор не позволяя полностью контролировать пальцы, которые попросту больше не сгибаются. Про это прознали многие и наказывали не избиением, а мучениями этим ранением. Хватали не за предплечье или локоть, а за сами пальцы, заставляя их согнуться до предела. Тачихара чувствовал, как что-то смещалось под кожей. Спустя время он замечает, что пальцы на левой руке стали длиннее из-за постоянной нагрузки. Мичизу часто слышал, что длинные пальцы — символ красоты и аристократии. Но он не видит в этом ничего красивого, по крайней мере у себя. Ему больно. Он больше не может должным образом обмотать ладонь бинтом, чтобы уменьшить боль. Без бинтов нет чувства защищённости. Кашель отдаётся болью в груди, создавая ощущение чего-то инородного в лёгких. Тачихара опирается на руки, пытаясь встать. Но стоит ему сесть на колени, как его накрывает очередная волна кашля и слёз. Больно дышать. Не думая о последствиях, он умоляет дать ему передышку, хотя бы на полчаса. Хотя бы на десять минут. Но ему говорят, что тренировка продолжится, пока Мичизу не потеряет сознание. Хочется выть и плакать в истерике. Тачихара болен, у него температура, но всем на это глубоко плевать. После очередного пропущенного удара всё тело обдаёт жаром, хотя до этого был озноб. Противный шум в ушах заглушает слова, но Тачихара знает, что ему угрожают. Встать уже не получается. Жар настолько сильный, что даже каменный пол уже кажется мягким. Ночью душно. Температура поднялась ещё выше, и Мичизу надеется, что утром он не проснётся. Красные заплаканные глаза в зеркале напоминают о его слабости — о болезни и отсутствии воли. Тачихара глубоко дышит, облокотившись о подоконник, и вдыхает ночной воздух, обжигающий лёгкие. Прохлада наполняет маленькую комнату и заставляет Мичизу дрожать. Он устал. Устал от бесконечных тренировок, от бесконечных убийств. Устал от наказаний и замечаний. Устал слышать слова о своей индивидуальности от командира. Тачихара не знает, как до сих пор не перерезал себе вены своим же оружием. Его не держит в этом мире ничего. Цель убить виновного невыполнима. Даже если Мичизу достигнет такой высоты, что будет работать с этим человеком бок о бок, он вряд ли сможет убить его. Он настолько слаб, что оплошает в последний момент. Глядя на кровь на своих руках, Тачихара понимает, что важен только из-за своей способности. На его плечи ложится тонкий плащ от униформы. Кто-то повторяет: «Всё хорошо. Всё закончилось. Ты давно в безопасности». Тачихара хочет в это верить. Прошедшие в этом кругу ада полтора года Мичизу помнит обрывками. В одном из них он осматривает труп, вспоминая короткие фразы и рассказы врачей и медсестёр из больницы о ранах и болезнях. В другом — подслушивает чей-то разговор с командиром о своём родном городе. В третьем — слова: — Ты хочешь сбежать отсюда? Тачихара не верит своим ушам. Очи Фукучи, представившийся главой военной полиции, задал всего один вопрос, который казался чем-то невозможным. В безжизненных глазах теплится последняя непогасшая частичка надежды. Он переводит взгляд на командира, стоящего рядом. Сколько Фукучи заплатил ему, раз он не высказывает своего недовольства? У него ведь отбирают «лучшего одарённого». Такую сумму денег Мичизу не может себе представить. — Почему вы... — тихо спрашивает Тачихара, недоговаривая. Он так давно не чувствовал себя... Живым. Очевидно, что его хотят завербовать из-за управления металлом. Но Фукучи выглядит человеком, которому можно довериться. — Будешь работать под моим начальством в «Ищейках», Тачихара. Решение окончательное. Мичизу глубоко кланяется, выражая благодарность. Идя по мёртвым коридорам в последний раз, он не может не испытывать теплоту внутри себя. Это было забытое, приятное чувство, словно Тачихара вернулся в детство и качался на качелях с Тацуо. Как странно, что такое беззаботное время, наполненное любовью, он связывает с концом своих страданий. С него будто бы сняли кандалы и развязали верёвки, которые сдерживали его всё это время. На улице от переизбытка кислорода кружится голова, но Тачихара не чувствует боли как раньше. Ветер словно сдувает остатки оков с раненых запястий, заставляя почувствовать приятную дрожь в теле. Тачихара уверен, что выглядит глупо. Слабая улыбка никак не сходила с его лица, а глаза были наполнены благодарностью и детской радостью. Но Мичизу не должен питать себя ложными надеждами. Он уверен, что в Ищейках будет ничуть не легче, если не труднее. Эта организация намного серьёзнее, а значит имеет больше требований к своим членам. Тачихара готов работать, прикладывая все усилия. Сейчас он готов делать это с удовольствием, зная на кого работает. Ведь работает он теперь на своего спасителя, который вернул его к жизни. — Если захочешь отомстить этим людям, скажи, когда будешь готов. Мы тебе поможем. — Фукучи говорит непринуждённо, бросая на Тачихару взгляд через плечо. От его улыбкий, такой простой и доброй, Тачихара чувствует, как уже начинает привязываться к «Ищейкам», ещё даже не зная, кто они. Он чувствует, что уже любит их. И как же он окажется прав.