Perfect on paper

— Она ведёт себя так, словно её не интересуют отношения. Пока все ходят за ручки в столовую, она ест свой кимпаб в классе и ни с кем не разговаривает. А на День святого Валентина она порвала все анонимные валентинки, что я ей положил на стол. Как будто она слишком взрослая для такого… Борым хмурил брови, рассуждая о своей однокласснице и параллельно лепя из пластилина овечку, которую задали ещё в начале недели, но этот ребёнок вспомнил о домашнем задании уже в воскресенье, и Мингю пришлось объехать полгорода в поисках пластилина для любимого племянника Гёнхи. — Слишком взрослая? — переспросил Мингю перед тем, как стащить со стола практически полную бутылку пива Гёнхи и сделать оттуда глоток. — Разве ты не второй год в школе учишься? Вам ведь только по девять лет… — Ей ещё восемь, — ответил Борым, передавая белые шарики тёте и ожидая, что она всё подправит и доведёт до идеала, благодаря чему его овечка станет хоть немного похожа на овечку. — Проблемы детей в наше время, — тихонько прокомментировала Гёнхи, принимаясь выводить завитки на белых боках животного. Борым обиженно выдохнул, с осуждением поглядывая на обоих взрослых. Он надеялся, они выслушают и помогут, а не превратят его любовную драму в шутку. — Это и проблемы взрослых тоже, — ответил Мингю, перемещая взгляд на девушку, сидящую напротив, и мельком осматривая её лицо перед тем, как вновь обратиться к Борыму: — Так, я не понял, ты уже признался ей? — Нет! Ни за что. Я же сказал, что она не хочет ни с кем встречаться… Мингю была хорошо знакома такая категоричность, он и сам настаивал на том, что ему и без отношений неплохо. Особенно громко он об этом кричал, когда Гёнхи старалась отправить его на свидание вслепую с одной из своих подруг или коллег с работы. Она была такой глупой и слепой, что это иногда злило. — Она может притворяться, что не хочет, — предположил Мингю, — чтобы избежать нежелательного внимания. Особенно если тот, кто ей по-настоящему интересен, прячется за анонимными валентинками. — Откуда тебе знать, если ты в последний раз с девушкой ещё в школе встречался? — спросила Гёнхи, указывая на друга маленьким шпателем. — С Сон Аран. Незадолго до выпуска. Вы хоть разок успели поцеловаться? Мингю скривил нос и губы, глядя на Гёнхи с теми же обидой и упрёком, с которыми на неё смотрел племянник. — Даже если я встречался давно и недолго, это не значит, что я профан в отношениях. У меня огромный опыт наблюдения за влюблёнными дураками и холодными, невнимательными девушками. Гёнхи усмехнулась, покачивая головой, как будто не верила ему. — Сама-то ты тоже в последний раз на первом курсе встречалась, — язвительно напомнил Мингю. — Сколько? Две недели? Вы поцеловаться успели? — Ага, — невозмутимо, совсем не обижаясь, ответила Гёнхи, — и не только поцеловаться, к твоему сведению. — А что ещё? — заинтересовался Борым, облокачиваясь на стол и подпирая голову руками. По хитрому взгляду Гёнхи нетрудно было догадаться, но девятилетнего ребёнка легко можно было провести. — За руки подержаться, съесть вместе тонну мороженого и трижды сходить в кино на «Мстители: Финал», — она смотрела в упор на Мингю, считая это соревнованием и не более. — Потому что в первые два раза мы были очень заняты, чтобы вникнуть в сюжет… — Какое расточительство, — снова протягивая руку к бутылке, прокомментировал Мингю. — Расточительство — пить по три бутылки пива за раз. Поставь мою на место. Сейчас же. Борым зарылся лицом в ладони, издавая раздосадованный стон. Глупо было ждать от этих двоих помощи. Судя по всему, они знали о невзаимной влюблённости ещё меньше мамы с папой, а те и так посоветовали ничего не делать и просто «пережить» то, что вызывала у него улыбка Иджон. — Борым, — Мингю проигнорировал приказ Гёнхи, делая ещё глоток, а после облизывая губы, — думаю, больше нет смысла слать ей что-либо анонимно или брать во внимание её ложь про отношения. Если будешь ждать, пока она созреет и сама заметит тебя, можешь упустить шанс. Гёнхи весело хмыкнула, прилепив ушки овце. — И что ты ему предлагаешь? Глаза Борыма загорелись в надежде на дельный совет. Не в обиду тёте, но Мингю выглядел куда более сообразительным в любовном плане. Он ни с кем не встречался, но к нему в сети и даже на улице постоянно заигрывали девушки. Так что обычно он их отшивал, а не они его. Он этим частенько кичился перед Гёнхи, в очередной раз доказывая ей, что спрос есть, но отношения — это не для него. — Когда пойдёте на обед в столовую в следующий раз, — интригующе начал Мингю, — подойди к ней и возьми за руку. Если она испугается и вырвется, попробуй взять ещё раз. — А если она не дастся и после второго раза? — Тогда оставь девочку в покое, — с напором сказала Гёнхи. — Двух раз вполне достаточно, чтобы выяснить, смущена она или действительно не хочет. Нижняя губа Борыма задрожала, словно он собирался расплакаться. — Разве это не будет значить, что у меня больше нет шансов? Я так не хочу. Я не хочу, чтобы она мне отказала. — Ну, — Гёнхи пожала плечами, — тогда будь как дядя Мингю… Это звучало очень обидно из её уст. — В каком это смысле?! — подбоченился Ким, садясь на стуле ровнее. — Она говорит мне ничего не делать и быть до старости одиноким, — выдохнул Борым. — И как мне быть? Я хочу знать ответ, но боюсь, что он будет отрицательным… Они оба выставляли Мингю непонятно кем. Разве он говорил, что никогда и ни с кем не захочет отношений? Он не хотел только сейчас. Потому что ему предлагали кто угодно, только не та самая девушка. — Просто пойди и возьми её за руку, — снова сказал он. — Неважно, что она сделает, главное дай ей знать, что она тебе нравится. Даже если сначала она скажет нет, ты можешь написать ей ещё сотню не анонимных записок, угостить её рисовыми лепёшками из столовой или проводить домой после школы. Некоторые девушки хотят, чтобы их добивались. — Или чтобы их оставили в покое, — добавила Гёнхи, вскользь осматривая хмурого Мингю. Он был таким смешным, когда настаивал на том, чего сам никогда в жизни не делал. Выглядело так, словно ему не за кем было бегать, и потому бегали обычно за ним. Безуспешно, сколько бы рисовых лепёшек ему красивые девушки ни покупали. — Не слушай тётю Гёнхи, — Мингю шептал Борыму слева. — Слушай, иначе пойдёшь в школу без овечки, — говорила Гёнхи справа. В итоге они лишь больше запутали Борыма. Он уже не знал, что хотел делать, а что нет, кто ему нравился, а с кем можно было не рисковать. Овца была полностью готова через минуту, и Борым сам, в полной тишине, слепил парочку зелёных пучков травы, которые прилепил к зелёной картонке. Чтобы проект не пострадал по пути до дома, Гёнхи дала для него бумажный подарочный пакет, а Мингю взял на себя его перевозку на автобусе. — Хотите зайти на чай? — предложила старшая сестра Гёнхи, — Гёнсу, — помогая сыну раздеться и вполуха слушая о его овечке из пластилина. — Нет-нет, — Гёнхи замахала руками, отказываясь, — мне ещё нужно отвезти моего друга пьяницу домой. — Я не пьяница, — возразил Мингю, — и это я должен отвезти тебя домой. Гёнхи зажмурилась и отрицательно мотнула головой, в то же время протягивая руки и обхватывая предплечье Мингю, чтобы потянуть его в сторону лестницы. — Ты выпил три бутылки, а я ни одной, — было её аргументом. Когда она упрямствовала и так сжимала его руку, Мингю не мог спорить. Другой рукой он махнул Борыму и его маме, напоследок говоря: — Помнишь ведь, не узнаешь, пока не попробуешь? — а потом подмигивая ребёнку. — Спасибо, что посидели с ним, и хорошего вечера, ребята, — перед тем, как закрыть входную дверь, сказала Гёнсу. — Пока, — попрощался Борым. — Пока-пока, — проговорила Гёнхи. Она повела Мингю к лестнице, постоянно опережая его минимум на ступеньку, и потому её пальцы постепенно соскользнули с его предплечья на его кисть, а ещё через несколько шагов Гёнхи добралась до его большой тёплой ладони, крепко сжимая её на случай, если он решит вырваться. — Почему ты такая вредная? — Я? Вредная? — Гёнхи обернулась, чтобы взглянуть настоящей вредине в глаза. — Ага, не хочешь, чтобы я провожал тебя до дома, пил пиво в свой выходной и давал действительно хорошие советы Борыму. — Про ухаживания? — уточнила она, чуть крепче сжимая его пальцы. — Именно. Про ухаживания. — Это потому, что твои советы не работают. Мингю был готов спорить и доказывать, даже сделал глубокий вдох, чтобы начать, но не смог выдавить из себя и слова, когда Гёнхи остановилась прямо посреди лестницы и подняла их скреплённые руки. — Видишь, ты не отстранился, но это не значит, что ты согласен со мной встречаться. Её улыбка была немного неловкой, когда она разъединяла их руки, собираясь оставшиеся два этажа пройти так. — Нет, подожди, — Мингю переступил сразу две ступеньки, торопясь обогнать её. Чтобы у неё не было шанса обойти его и этот разговор, он чуть расставил ноги и вытянул руки в стороны, не пуская Гёнхи дальше. — С чего ты взяла, что я не согласен? — вырвалось у него, и чувство стыда, окрасившее его щёки и уши в красный, в разы усилилось после осознания того, как нелепо это звучало. — Точнее, мы же взрослые люди. Как можно полагаться на советы для детей, если речь о двадцатишестилетних? Конечно, взяться за руки будет недостаточно. Гёнхи коротко кивнула. — Вот и я так думаю, — сказала она. — То, что хорошо звучит на словах, не всегда действенно в жизни. Как для взрослых, так и для детей. Потому что я взяла тебя за руку, а ты просто назвал меня вредной. Мингю отреагировал бы иначе, если бы она и прежде его за руку не держала, а так ведь делала это сотни раз. Он попросту привык к ощущению её пальцев на своих, как и к прижатым друг к другу ладоням. И это ощущалась так естественно, что он почти не нервничал, когда это происходило. — Но это правда, — настоял Мингю. — Ты критикуешь мои советы, когда сама сказала вообще сдаться и даже не пытаться. — Я всего-то озвучила твой привычный способ действий — ничегонеделанье. Они оба говорили на повышенных тонах, из-за чего могло показаться, что назревает ссора, но это было не так. Мингю не собирался с Гёнхи ссориться. Всё, что ему нужно было, — выяснить, чего она добивалась своим поведением. — И чего ты от меня хотела? — поинтересовался он, опуская руки и продолжая ходить по краю, но на безопасном расстоянии, чтобы всегда был шанс убежать. — Чтобы я сказал Борыму тоже ничего не делать и быть как я — придурком с сожалениями и вечным страхом быть отвергнутым? — Чьи слова: «Не узнаешь, пока не попробуешь»? Мингю произнёс их буквально пару минут назад, но сейчас они казались слишком далёкими и чужими, совсем не теми, что могли бы вырваться у него. Он отрицал настолько взрослые и логичные вещи. — Ладно, — спустя почти минуту тишины в ответ Гёнхи сдалась, — закрыли тему. Это кажется безнадёжным, поэтому просто забей. Борым всё равно поступит так, как считает нужным. И ты, видимо, тоже. Мингю мог казаться самому себе безнадёжным, но он не хотел казаться таким Гёнхи. Она много значила для него. Больше, чем она могла себе представить. Она двинулась вправо, стараясь его обойти, а он влево, чтобы не дать ей этого сделать, и они почти столкнулись носами на единственной ступеньке, что их разделяла. — Ты нравишься мне, — сказал Мингю, набирая полные лёгкие воздуха перед тем, как передумать и добавить: — Как подруга. Его неуверенный взгляд метался от её прищуренных словно от усталости глаз к сжатым тонким губам и обратно, и эмоции, что он считывал, лишь прибавляли сомнений. — А вообще нет, — поменял он своё мнение. — Нет, не как подруга? Её лицо не изменилось. И как он должен был понять, что она о нём думала? — Как человек?.. — ещё больше ухудшил он ситуацию. Гёнхи могла его понять. Сама была напугана. Иногда решалась на крохотные шажки, но обычно всегда отступала назад, не получая ожидаемой реакции. Не знала, то ли она слишком давила, то ли Мингю был тормозом, то ли все эти чувства — сплошное недопонимание и нужно оставить всё как есть, чтобы больше не переживать и не бояться. Но сегодня устала ждать и надеяться, что решение придёт из ниоткуда. — Как девушка, — подсказала она. Мингю не видел смысла отрицать, когда Гёнхи его уже уличила. Он был очевиден и глупо мямлил, конечно, она догадалась. — Ну наконец-то, — её выдох разнёсся по пустой лестничной клетке, а в следующее мгновение она ухватилась руками за широкие плечи парня. Её пальцы крепко сжались на его футболке, когда она привстала на носочки, чтобы дотянуться до его губ, потому что лишняя ступенька не могла компенсировать разницу в росте. Мингю удивлённо промычал на её действия, медленно моргая перед тем, как полностью закрыть глаза и позволить себе прочувствовать как следует её прикосновения, её давление, настойчиво тянущее вниз, её язык у себя во рту. Он представлял себе этот момент миллионы раз, но его воображение было ничто по сравнению с реальностью. Губы Гёнхи были ещё мягче, её вкус ещё лучше, а её навыки вообще срывали крышу. — Завтра, — она опустилась на всю стопу, чтобы отдышаться, чуточку передохнуть и дать Мингю кое-какие инструкции на будущее, — я жду тебя в офисе с рисовыми лепёшками. А послезавтра сможешь проводить меня до дома. Не раньше. Он согласно кивал на каждое её слово, уже продумывая, где ему лучше купить рисовые лепёшки. А может вообще самому приготовить?.. — Тогда сможешь смело сказать Борыму, что испробовал свои советы на себе, и они работают. Так будет честно. Честно или нечестно — Мингю не хотел размышлять об этом сейчас. Опустив руки Гёнхи на поясницу, он притянул её поближе, сам наклоняясь к ней и целуя её глубоко и отчаянно, за одну минуту стараясь наверстать упущенное. А ведь они могли совсем ничего не упустить, если бы оба были достаточно смелыми для своих же советов.