Пара тёплые шерстяных носков

      Дверь за Гарри с тихим скрипом закрылось. Дамблдор устало вздохнул. Его фиолетовая с звездами мантия шелестела по полу, а колокольчики, вплетённые в бороду, издавали тихий и немного тревожный перезвон, пока директор шёл к зеркалу, чтобы снова накинуть на него тяжёлую ткань.       Подняв с пыльного пола красный бархат, Дамблдор уже почти скрыл обманчиво безобидный артефакт от посторонних глаз, но не удержался и взглянул в глубину отражения.       Там стоял он, Альбус, но не почтенный старец, кавалер ордена Мерлина первой степени, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной конфедерации магов, а молодой парень, лет шестнадцати — семнадцати на вид, с густой гривой рыжих волос. В руках молодой человек держал пару шерстяных носков, которые своей расцветкой могли посоревноваться по странности с репертуаром «Придиры». За спиной у него догорал камин и стояла кособокая ёлка, украшенная старинными игрушками, чьей-то заботливой рукой.       Дамблдор выпустил из ослабевших рук ткань, которая снова заняла своё место у подножия загадочного зеркала. Директор глубоко погрузился во воспоминания о том далёком 1898 году, когда он в последний раз праздновал Рождество в узком семейном кругу.       После ареста отца, ситуация с деньгами складывалась не простая, но мать всегда на Рождество выгадывала сумму, чтобы порадовать детей настоящим пиршеством, запечённый гусь, шоколадный рождественский пудинг и безалкогольный пунш.       Тем вечером Альбус и Аберфорт снова поспорили и перейти от дискуссии к более выразительному отстаиванию свой позиции помешало только нежелание расстроить Кендру, которая так старалась устроить по-настоящему волшебное Рождество.       Во время ужина парни сидели друг напротив друга за круглым столом, накрытым красно-белой клетчаюатой скатертью и обменивались воинственными взглядами. Ариадна была оживлённее обычного, она много болтала и казалось, что ни минуты не могла усидеть спокойно.       После окончания застолья мать лёгким движением палочки отправила посуду мыться, а сама села в гостиной в своё любимое глубокое кресло с книгой, иногда, с доброй улыбкой, поглядывая на детей. Юная Дамблдор уговорила братьев сыграть в шарады, чему была очень рада. В азарте игры Аберфорт на время позабыл о своих извечных спорах со старшим и даже морщины на его лбу, уже ставшие частыми гостями, разгладились. Альбус и сам не смог устоять перед обаянием сестрёнки, под конец начав улыбаться. Ближе к одиннадцати Мадам Дамблдор разогнала своих отпрысков по комнатам и сама удалилась к себе.       Будущий директор Хогвартса, зайдя в свою комнату, готовился ко сну, когда раздался тихий стук в дверь, отделявшую спальню от коридора. — Войдите! — сказал Альбус, поспешно застегивая последние пуговицы на ночной рубашке. Дверь отворилась и на пороге показалась Ариадна. Видно было, что девочка немного смущена, она неловко переступала на месте, не решаясь, ступить внутрь комнаты. Такое поведение озадачило и немного встревожило старшего брата. — Заходи, Ариадна, что-то случилось? — спросил он. Маленькая мисс зашла в комнату и прикрыла за собой дверь. — На самом деле, я пришла, чтобы отдать тебе подарок. Я знаю, что Санта скорее всего подарит тебе жутко нужную и важную книгу, но хотела тебя порадовать. — голос девочки был звонким, неподходяшим под её внешний вид. Закончив свою имровизированную речь волшебница протянула Альбусу небольшой свёрток, запакованный в бумагу, на которой от руки были нарисованы ёлки. — Аберфорт сказал, что в школе постоянные сквозняки и я боялась, что ты будешь мёрзнуть, поэтому связала тебе носки, — с затаённой гордостью произнесла девочка. — С Рождеством, братик! — после этих слов она поцеловала школьника в щеку и, не дожидаясь слов благодарности, пулей вылетела из спальни.       Альбус развернул сверток, в нём действительно лежали носки. Один был ярко-красным с золотыми звёздами и синей луной, а второй был сиреневым с темно-зелёными ёлками и рыжим котом. Парень был тронут, что сестра позаботилась о нём и сама связала носки, но расцветка повергла его в ужас, поэтому он решил, что поблагодарит рукодельницу, но носить не будет.       На следующее утро, Альбус спустился в гостиную первым, чтобы успеть положить свои подарки в носки родных. Камин уже почти прогорел и было довольно морозно. Казалось, что холод пробирался от пола через ступни к самому сердцу, а оттуда по венам растекался по телу. Стоило только парню подумать о холоде, как в его руке появилась вчерашняя пара носков. Сначала Дамблдор решил, что от холода невербально призвал носки, но быстро отмёл эту идею. Оставив размышления на потом, он торопливо засунул подарки на их место и сбежал с места «преступления».       Уже в своей комнате, волшебник стал проверять носки и обнаружил, что Ариадна с помощью детской магии закляла их так, что они появляются в его руке сразу, как Альбус почувствует холод, если носки уже не на нём. Сделав данное открытие, парень решил носить их, пока не выветрятся чары, а то неловко будет, если во время пары у него возникнут в руке носки. Забегая вперед, можно сказать, что носил он их почти год и испытывал тепло, каждый рас когда недевал их, хоть и не признавался в этом.       Почтенный маг вдруг вздрогнул и очнулся. По старому классу пробежался ветер, задувший в приоткрывшуюся дверь. Собравшись с силами, директор снова поднял ткани и спрятал опасный артефакт от своего взора.       После этого Альбус попросил домовика отправить зеркало на третий этаж, а сам медленно пошёл в свою башню. Зайдя в комнату, он прошел к плотяному шкафу и достал из него старый сундучок. Там, на пожелтевшой от времени бумаге с нарисованными ёлками, лежали старые несуразные носки.