Мосты жизни

Шерлок Холмс упрямый, несносный и очень шумный. Шерлок Холмс без ума от черного кофе, крепких сигарет и криминальной психологии. Шерлок Холмс любит классическую музыку, свой мотоцикл, а еще — шляться в обед по пустым картинным галереям и непонимающе фыркать на сюрреализм. Шерлок Холмс — гениальнейший детектив Великобритании, раскалывающий самые сложные преступления, как скорлупку от ореха. Имя Шерлока Холмса вечно украшало заголовки журналов, газет и новостных сайтов, и если полиция вставала в тупик и долго не могла раскрыть очередной «висяк» — Шерлок Холмс всегда, не без иронии и подшучиваний над нерадивыми копами, но помогал им в этом непростом для них деле. Таким уж человеком был этот Шерлок Холмс. Но прямо сейчас, под покровом ночи, этот гениальный детектив Шерлок Холмс крался по саду частного дома, подобно вору. Спотыкаясь о валяющиеся на земле спелые красные яблоки, он думал, за что ему лучше ухватиться, чтобы вскарабкаться на чертово дерево. Луну на небе заволокли тучи. От земли приятно веяло петрикором и опавшей листвой. Прохладный ветер дул с севера, и ему вечно приходилось кутаться в свой кашемировый шарф, пропахший табаком. Подобрав и положив пару небольших камешков в карман пальто, которое в нескольких местах было случайно прожжено сигаретами, мужчина, кряхтя, зацепился рукой за ветку, взбираясь выше. Ноги в неудобной для такого занятия обуви скользили по влажной после недавно прошедшего дождя коре, и поэтому он, задержав дыхание, осторожно продвигался все выше и выше, надеясь, что ему удастся не шлепнуться с двухметровой высоты и не отбить последние здравомыслящие остатки мозга. На что только не пойдешь ради любви. Перекинув кое-как ногу через достаточно толстую ветку и усевшись на ней поудобнее, он достал камешек и, прицелившись, осторожно кинул его в горящее тусклым светом окно. Камешек звонко ударился о стекло и упал вниз, перед этим стукнувшись о карниз. — Лиам, эй, Лиам. Сначала было тихо, и мужчина уже понадеялся с облегчением, что Уильям заснул: было уже довольно поздно. Но вот спустя время дрогнули занавески, и отворились медленно ставни окна. Уильям Джеймс Мориарти, в домашней одежде, ни разу не удивленный столь странным визитом, только вздохнул обреченно, качая головой, и протянул ему руку, помогая забраться в комнату. Шерлок, что-то тихо бурча себе под нос, спрыгнул проворно на пол, а потом звонко рассмеялся, запрокидывая голову: — Я уж думал, свалюсь, и пиши пропало. — Он оглядел комнату, словно видел ее впервые, уверенно прошел вглубь помещения и плюхнулся на кровать. Заметил краем глаза включенную лампу и разложенные на столе бумаги и нахмурился: опять этот упрямый Лиам берет работу на дом. Значит, пора воплощать свой план в действие. — Для нас, кажется, стало нормой видеться поздно ночью. — Как и стала нормой твоя привычка забираться ко мне в комнату через окно. Шерлок хмыкнул, падая назад на мягкие простыни, даже не удосужившись снять свое мокрое от дождя пальто и скинуть обувь. Распущенные волосы черно-синим ореолом рассыпались по одеялу. — Туше́. Расскажи лучше, как ты. Опять студенты докучают? Уильям устало присел рядом с ним на кровать, принимая резкую смену темы. — Да. Давал им сегодня контрольную по тригонометрии. — И как? — Справились. Не так хорошо, как я предполагал, но они молодцы. — И хорошо. — А у тебя? — спросил, погодя, Уильям, теребя в руках край одеяла. — Мм? — Как у тебя дела? — Прямо сейчас — замечательно, — ответил Шерлок, ярко улыбаясь, но потом брови его внезапно нахмурились. — Днем, правда, был сущий кошмар. Эти глупые полицейские не смогли догадаться, что преступник прикидывался водителем такси, чтобы ненавязчиво забалтывать своих жертв и потом заманивать их в ловушку на заброшке. — Неплохой ход, — рассудил вслух Уильям. — Мало кто заподозрит обычного водителя такси. — Ага, я тоже так подумал. Чертовски умный малый. И, знаешь… — Он замер, внимательно разглядывая его лицо. — Ты выглядишь уставшим, Лиам. — Как и ты. — Ничего особенного, — отмахнулся беспечно Шерлок, — просто носился весь день по городу за этим водилой, а потом, как закончил, сразу помчался к тебе. Сердце Уильяма болезненно екнуло, а руки дрогнули. — Ехал бы домой и отдохнул. — Лиам, не глупи. Там, где ты, и есть мой дом. — Льюис опять будет ругаться, — улыбнулся тот смущенно, поворачивая голову и смотря в окно, — что ты вокруг этого дома истоптал все клумбы. — Тогда я больше так не буду, — пообещал Шерлок, вскидывая в обезаруживающем жесте руки. — Честно-честно. — Не будешь больше забираться ко мне в комнату через окно? — Нет. Не буду топтать клумбы, — он на секунду замялся, кривя губы. — Постараюсь, по крайней мере... Ночью ни черта не видно, когда на небе тучи, а у тебя еще и комната на задний двор выходит, где фонарей и вовсе нет. — Шерли, — попытался в последний раз Уильям, — есть же дверь, а у тебя — ключ. — Так неинтересно. — И за что ты мне такой. — За все хорошее, душа моя, за все хорошее. Уильям упал на кровать рядом с ним, поворачиваясь на бок и смотря на профиль другого мужчины, омытый желтым светом лампы. Косые тени падали на стены, погружая комнату в уютный полумрак. В груди пышным цветком распустилась нежность. Шерлок прикрыл глаза, и Уильям ласково провел рукой по его щеке, обводя темные круги под глазами. — Ты устал, — скорее не вопрос, а констатация факта. — Немного, — признался нехотя Холмс, утыкаясь лицом в его теплую ладонь и проводя по ней кончиком носа. — Если честно, проспал бы сейчас двое суток кряду. — Ты тогда устраивайся, а я проверю работы до конца и приду к тебе, хорошо? — Но Уильям, — начал тот хитро, собственническим жестом перекидывая свою руку через его тело, как бы говоря: никуда я тебя не отпущу. — Уже ночь, а мне без тебя будет скучно, и грустно, и одиноко, и обнять некого. Ты же знаешь, я не могу заснуть, если не обнимаю чего-то. Или кого-то. Уильям улыбнулся; глаза его озорно заблестели. — Это твой хитрый план, чтобы привить мне здоровый сон? Холмс на это заявление довольно фыркнул: — Ты меня раскусил. И как, работает? Он бросил на него выжидающий взгляд из-под ресниц. Уильям задумался, взвешивания свое состояние и возможности, и приложил руку к виску: он и правда сегодня смертельно устал, а головная боль опять начала постепенно распускать свои руки. — Да, хорошо, — решил он наконец спустя время. — Давай только переоденемся. — Понял, принял. Шерлок слишком бодро для человека, носившегося весь день по городу, вскочил с кровати и скинул пальто на пол. Уильям, поднимая брошенную вещь, протянул ему комплект одежды (припрятанный в шкафу как раз для подобных случаев) и пошел складывать работы своих студентов, пока другой мужчина переодевался, небрежно швыряя свои рубашку и штаны на стул. Переодевшись и выключив свет, оба улеглись на кровати под одеялом. В безмолвии тихо тикал маятник настенных часов, а тучи за окном немного рассеялись, являя взору полную луну. — Знаешь, — прошептал Шерлок, обнимая сонного Уильяма за талию и устраивая голову под его подбородком, — ты делаешь меня счастливым. Именно поэтому я стремлюсь как можно быстрее вернуться к тебе. А таким неординарным способом просто хочу вызвать твою очаровательную улыбку, потому что она для меня — самый ценный дар на свете. Жаль, что из-за работы видеться мы можем только поздно ночью в будни или на выходных. Мужчина в его руках весь напрягся, и Шерлок, почувствовав это, непонимающе вскинул голову. — Может, тогда… — начал Уильям неуверенно, сильнее прижимая его к себе. — Да-да? Что такое? — Может, нам тогда жить вместе? Холмс резко выдохнул и удивленно округлил глаза: он не поверил своим ушам. — Уильям, ты… Повтори, пожалуйста, что ты только что сказал. — Я… — пробормотал тот тихо и несколько смущенно ему в макушку. — Я предлагаю нам жить вместе. Если ты, конечно, захочешь. И… Ох, это же… Ох… На осознание ушла доля секунды. После же Шерлок запищал от восторга, резко опрокидывая Уильяма на спину и нависая над ним сверху, прижимая кисти рук к матрасу. Внутри, тлея, полыхал яркий пожар всевозможных чувств. Случайно скинутое одеяло съехало с кровати и упало куда-то на пол. — Ты это серьезно? — спросил, все еще не веря. — Серьезнее некуда, Шерли. Шерлок вновь тихо запищал, наклоняясь ниже и начиная порывисто расцеловывать его лицо. — Ты невероятный, Лиам, — бормотал он, нежно касаясь губами порозовевших щек, — ты это знаешь? — Знаю, — алые губы растянулись в легкой улыбке. — Ты каждый раз мне об этом напоминаешь. — И буду напоминать постоянно. Поцелуи спустились на подбородок, на шею, легкие, невесомые, и Уильям от удовольствия шумно втянул носом воздух, вплетая свои пальцы мужчине в волосы. В животе все приятно стянуло, а сердце звонко забилось о решетку из ребер: рядом с Шерлоком его чувства часто преобладали над разумом, и в подобные минуты наедине он не мог думать ни о чем другом, кроме самого Шерлока, откидывая свою рациональность куда подальше. Это было ново, необычно, но приятно. Близость этого мужчины пьянила его, как старое, хорошо выдержанное вино. — Стоп, погоди, — Шерлок внезапно остановился, и Уильям недовольно застонал. — А с братьями что? — А что с ними? — Ты прожил с ними всю свою сознательную жизнь, тебе не будет одиноко? — Я уже с ними поговорил, — успокоил его Уильям, ерзая под пристальным взглядом бездонных глаз: в кромешной темноте они казались почти что черными. — Альберт и Льюис не против. — Даже Льюис? — спросил недоверчиво Холмс, прищурившись. — Даже Льюис. Хотя… Не совсем. Но он рад, что ты теперь не будешь топтать его клумбы. Мужчина на это заявление звонко рассмеялся, не боясь разбудить своим хохотом весь дом. — Уильям Джеймс Мориарти, ты правда невероятный. Уильям в ответ обнял его за плечи, укладывая на себя сверху, сердце к сердцу. Ноги их переплелись, а руки спутались в клубок, и даже без одеяла обоим было очень тепло. — Ты тоже невероятный, Шерлок Холмс. …Шерлок Холмс без ума от черного кофе, крепких сигарет и криминальной психологии. Шерлок Холмс любит классическую музыку, свой мотоцикл, а еще — шляться в обед по пустым картинным галереям и непонимающе фыркать на сюрреализм. Но больше всего на свете Шерлок Холмс любит Уильяма. Уильяма Джеймса Мориарти. Который принимал его таким, какой он есть: упрямым, несносным и очень шумным. Таким уж человеком был этот Шерлок Холмс.