Девочка-Пай

Шутки шутками, но ради своего небесного мальчика Прапай был готов на всё. Абсолютно. И постоянно говорил об этом, искушая судьбу и теребя карму. — Я готов на всё для тебя, мой маленький нонг Скай. Хочешь, я буду клеить твои макеты? — Я уже с ними закончил. — Хочешь, заточу твои карандаши? — Они в порядке, Пи. — Может, привезти тебе твои любимые тушёные яйца? — Я не ем так поздно, ты время видел, безумный Раху? — А что время? Для еды никогда не поздно! — желудок Ская, который забыл сегодня не только поужинать, но и пообедать, жалобно это подтвердил, поэтому, подхватив под локоток любимку, Пай выпер его из квартиры на поиски ресторанчика, который бы устроил их обоих. Категорически отказавшись от идеи пафосных и роскошных мест, Скай с трудом согласился на небольшой ночной уличный рыночек неподалёку от кампуса, который и вырос-то тут из-за студентов-полуночников. — Ешь, мой хороший, — Пай светился как храмовая лампа, заботливо подкармливая поджимающего губы, но послушно жующего студента кусочками поджаристой свининки, следя заодно, чтобы в бульоне не переварились зелень и лапша. — Я готов быть для тебя кем угодно. Нянем, слугой, поваром и помощником по хозяйству, лишь бы ты был счастлив. Скай расплылся в улыбке, подхватывая с палочек губами очередной ломтик мяса, но опомнился и снова скурвил из губ куриную жопку. Если он сейчас потеряет контроль над собой и покажет, насколько зависим от этого потрясающе красивого, одуряюще сексуального и офигительно заботливого психа, то жизнь его мгновенно рухнет, как только с глаз Пая спадёт пелена самообмана. Таких, как Скай, долго не любят, ими на время увлекаются, он-то знает. — Прям кем угодно? — с сарказмом переспрашивает мальчик, едва прожевав, и откладывает себе в блюдце немного варёных продуктов из супа, чтобы остыли. — Да! — с готовностью кивает Пай, восторженно сверкая глазами и совершенно ничего не жуя, позабыв вообще про свои собственные нужды. К их столику подходит хозяйка макашницы, ставя два напитка в запотевших стаканах. — За счёт заведения двум таким красивым мальчикам, в честь любви и понимания, — улыбается неполнозубой улыбкой старая дама, и Скай благодарит словами и ваем, Пай же чуть морщит нос, потому что ему только что помешали заботливо утереть капельку мясного сока с соблазнительных губ. Напитки оказываются безумно вкусными, под них мясо с гриля исчезает ещё быстрее, а разговор продолжается всё о том же. — Я тебя люблю! — Пи Па-ай! — Я очень-очень тебя люблю. И на всё готов. Хочешь, всю ночь сегодня буду тебе помогать? Ну вот откуда бы этому прилипале знать, что Скай совсем забыл про презентацию? И что ему нужно срочно отыскать полтора десятка фотографий интерьеров и выстроить в доклад. В глазах студента плеснула паника пополам с хитринкой. — Хочу. Будешь помогать искать фотографии. Раз уж ты прям на всё согласен. — А что мне за это будет? — Пай был похож на золотистого ретривера, одержимого любовью к хозяину, умильно заглядывая в опущенное к столу лицо, залившееся румянцем. — Блин… Ну почему ты не девчонка! Был бы девочкой — на свидание бы сводил. — Ска-а-ай! — Всё, пошли! Некогда рассиживаться! Спать они легли в третьем часу ночи, когда сил не оставалось даже на душ. Скай мудро решил, что не так уж они и воняют, и подкошенно рухнул в кровать, даже не обращая внимания на то, как рядышком умостился коварный Прапай и тут же наложил на него свои хваткие руки. Проснулся он через четыре часа. Выспавшийся и странно довольный. Его так заботливо обнимали поперёк живота и сопели между лопаток, что улыбка поневоле наползла на лицо и отказывалась исчезать. Всегда бы так просыпаться. И ещё чтобы не идти никуда. Он осторожно, чтобы не разбудить своего прилипалу, дотянулся до телефона и посмотрел — в лайне светилось сообщение с незнакомого номера: «Сегодняшний день — сладкое испытание для вашего сердца и возможность узнать границы своих желаний. Дерзайте, любите, помните, доверие и сочувствие — основа вашего счастья». Скай решил, что это очередная рассылка какого-нибудь гороскопа или рекламного ресурса. Прикинул, что вставать и собираться ещё через пару часов, и решительно собрался валяться максимально долго. Тем более, пока за его плечом не проснулся надоедливый демон. Который как раз в это время тихонечко всхрюкнул удивительно высоким голосом, покрепче обнял его за талию и прижался к спине щекой. По телу пробежались мурашки, и Скай подумал, не пора ли ему сдаться на милость этому сексуальному исчадию и позволить себя от… любить, как прошлые разы — сладко, горячо и досыта. Он вспомнил их последний раз и тихонечко простонал, потеревшись оттопыренной задницей о тело позади себя, отметив внезапно, что не чувствует ответной реакции. А такого раньше никогда не случалось, если уж Прапай получал доступ к персиковому телу любимого Неба. И тогда озадаченный Скай осторожно в три приёма повернулся в чужих объятиях. И уставился в слегка помятое сном, порозовевшее сквозь смуглоту сонное лицо в обрамлении густых волос явно большей, чем вчера, длины. Пухлые губы сонно причмокнули и приоткрылись соблазнительно. Скай аккуратно убрал слишком длинные волосы со щеки и прищипнул мягкую щёчку. — Пи Па-ай. Проснись. — негромко позвал он. — М-м-мгхм, — отозвался Прапай и крепко прижал к себе студента, который озадачился тем, что притиснули его к определённо слишком мягкому торсу. Кроме отрощенных за ночь волос, Пай куда-то потратил ещё и все свои кубики и грудные мышцы, в которые было так вкусно впиваться пальцами, осёдлывая горячее от желания тело. Не веря ощущениям, Скай осторожно скользнул ладонью между их тел, проводя от плеча вниз. И ошарашенно выпучил глаза, сглатывая пересохшим горлом — под его узкой ладонью мягко уютилась женская грудь размера примерно второго и с крупным стоячим соском. Он съехал с холмика под рёбра и опустил руку ещё ниже. Резкая впадина талии, крутое бедро и, если скользнуть от периферии к центру — гладкий лобок под шортами без каких-либо признаков Пая-младшего. Где же одноглазый? Ладонь снова возвращена на холмик груди, пытаясь совместить ощущения с визуальными данными. Это Прапай. Пи Пай. Девочка-Пай? Наконец, Пай реагирует на облапывания Ская, сонно приоткрывая глаза и старательно фокусируясь на происходящем. — М-м-м, приятно. Продолжай, пожалуйста. — и тянется, паразит, целоваться. — У тебя грудь, — озадаченно произносит Скай вместо дежурного «Доброе утро, свали». — М, что? — У. Тебя. Женская. Грудь. — Где? Скай пытается удержать свою крышу на месте, но буквально чувствует, что она накренилась. — Пай! У тебя сиськи! — Тебе нравится? Да блять! Он что, так и не проснулся?! Скай садится в кровати и сдёргивает одеяло с Прапая, лежащего на боку. — Пай! Ты что, не понял? Ты — женщина! — наконец, до Прапая начинает допирать, и он проводит ладонью по своему телу от груди до лобка, а потом тянет себя за волосы. — Красивая? — тут же уточняет, и глаза превращаются в полумесяцы при помощи двух очаровательных щёчек и одной белозубой улыбки. Скай показательно задумывается, постукивая себя пальцем по губам. Собственно, а чего он паникует, если даже Прапай принимает происходящее как должное? — Симпатичная. Хорошенькая. — Тогда я в душ, — отвечает Пай и встаёт с кровати. Оказывается, его рост тоже уменьшился, фигурка пышная и соблазнительная, а жгуче-чёрные локоны до плеч. Он разворачивается к двери в ванную и внезапно виляет попой, бросая взгляд на сидящего в одеяле Ская — как, мол? Тот молча выставляет большой палец и облизывает сухие губы. Надо попить и поискать что-то для завтрака. Пока он на кухне жадно глотает воду, из ванной доносится сорванный писк. Видимо, всё же и для Пра… для Пай это шок. Скай хватает кошелёк и спешит на улицу за конжи. Подумав, берёт ещё пандановое желе для Пай. И соевое клубничное молоко. Вернувшись, видит, как из его шкафа торчит изящная фигурка, привычно обмотанная полотенцем на бёдрах. — А! Ты за завтраком ходил? — Пай оборачивается, и Ская рвёт пополам между «не смотри!» и «полюбуйся!» — Ой. — Прикройся! — он отворачивается к столу, на котором начинает распаковывать свои покупки. — Я хотел… ла взять у тебя одежду, можно? — это звучит прямо в ухо, и к спине прижимается мягкое горячее тело… Скай каменеет от неожиданности. А контакт тут же разрывается. — Прости. Неприятно? — Н-нет. — но не поворачивается, стараясь усилием воли прогнать с лица румянец. Он и от Прапая, если честно, давно без ума. И теперь, начиная принимать новую нереальную реальность, тоже, кажется, неравнодушен. Сильно неравнодушен. И чувствует вину за то, что слышит позади себя: — Я сейчас оденусь, прости. На маленьком столике тарелки с тёплой кашей и блюдце с пандановым желе. Скай ждёт, когда из спальни выйдет одетый… тая Пай. А она не выходит почему-то. — Эй, — говорит он, заглянув в спальню. Кровать аккуратно застелена, на краю, лицом в окно, сидит сгорбленная фигурка, такая несчастная. — эй, пойдём завтракать. Что-то не так. Он подходит ближе и слышит сдавленный всхлип. И садится рядом, разворачивая на себя, обнимая, прижимая к себе. — Не плачь. Испугалась? — Да. — Вдруг это можно как-то обратить назад. Ну или оно само к вечеру пройдёт? — Н-не этого. — А чего? — Я тебе такой… такая… не нужна? Не нравлюсь? — Дурочка, — бурчит Скай в округлое плечико и прижимает крепче. — Нравишься. Очень. Пойдём есть. Они внезапно меняются местами в жизненной расстановке, и Скай обнаруживает в себе такой океан нежности к немного растерянной девочке напротив. Ему хочется оберегать и защищать её от всего на свете. И в то же время он всё ещё помнит, что это безумный Раху, самый горячий гонщик Бангкока, плейбой и бизнесмен, неудержимый, как ветер, любовник, который ради него готов на всё. Вот оно! Но разбираться с этим он будет позже — пора на учёбу. И закончив завтрак, он целует на прощание мягкие губки со вкусом пандана: — Подожди меня тут, Пи, я постараюсь побыстрее. — и хлопает входной дверью. На учёбе он то и дело проваливается в свои мысли, теряя концентрацию, к удивлению Рейна, но на его бесконечные вопросы не отвечает, отмахиваясь — потом, всё потом. Сдаёт работу, отсиживает обязательные лекции и со всех ног спешит на выход… А на крыльце корпуса его встречает Пи Пай — в довольно скромном джинсовом комбинезоне, если не обращать внимание на полоску золотистой кожи между кроп-топом и поясом комбеза. На стройных ножках яркие кроксы, пышные волосы обрамляют волнами круглое ненакрашенное свежее личико и оттеняют яркие губы-вишни. Старшекурсники уже вьются вокруг малышки, которая довольно дерзко им отвечает на неуклюжий флирт и всё смотрит на двери корпуса. — Пай! — Скай спешит на помощь и позволяет взвизгнувшей девчонке повиснуть у себя на шее. Старшекурсники растворяются в пространстве, а Скай торопится увести своего… свою девушку подальше от корпуса, потому что ничего не хочет объяснять Рейну и Сигу. — Ты что здесь делаешь? — За тобой приехал. Приехала. — А одежда откуда? — С Лазады. Курьер привёз. Слушай, бедные женщины, сколько им приходится выслушивать! У меня волосы дыбом. — Поехали домой. Ты на машине? — На такси был. Щас вызову ещё. Скай сам выбегает купить обед, опасаясь, что Пи Джой узнает в девчонке его сталкера. И возвращается, чтобы рассказать о том, что надумал. Пай сидит на диване, подобрав под себя ноги, и роется в телефоне. — Сейчас есть будем. Голодный? Ой. — Угу, — отвечает и вскидывает знакомые медовые глаза, в которых всё то же обожание и огонь. — Не заморачивайся, Скаюшка. И он не заморачивается, а подходит и целует над изумлённо округлившимися глазами, раздвинув пышную чёлку. Ну и что, что девочка. Там, внутри, это его Прапай. Наглый дерзкий и такой… такая… такой любящий. Во время обеда Скай излагает свои догадки и предположения, показывает сообщение из лайна. Они проверяют номер, но он не обслуживается, в интернете не бьётся. И из возможных вариантов остаётся только макашница, где они полуночничали вчера. А значит, нужно дождаться вечера. И Пай предпочитает ждать его, накрепко прилипнув к Скаю. А тому и занять себя нечем — всё пока сдано и переделано, завтра выходной, разве что учебник почитать. Но ладошки вокруг его торса всё время отвлекают, поглаживая, пощипывая, прижимая. — Пи Па-ай! — он намекает, что это перебор, но кто ж его слушает? И к плечу прижимаются мягкие губы, а потом его тихонечко кусают, словно бросая вызов. И он сдаётся, откладывает учебник в сторону и мешает этой хитрой лисе продолжать свои коварные поползновения. По прежнему сценарию сейчас Пи Пай взял бы разомлевшего студента на руки и уронил на кровать в спальне, медленно стаскивая с обмурашенного тела одежду и бельё, а потом… Но теперь так точно не выйдет, и это Скай берёт на руки не такую уж и лёгкую (неужели и меня так тяжело таскать?! — думает он) девчонку и укладывает её с краю, скидывая с плеч лямки комбинезона. Слишком короткий кроп-топ вздёргивается вслед за закинутыми вверх руками, обнажая аккуратную грудь, и Скай заворожённо ведёт пальцами по нежнейшей коже с голубыми прожилками тонких венок. И слышит учащённое дыхание. И видит закрытые томно глаза и призывно приоткрытый ротик. Он не размышляет долго, а просто целует. И это очень приятно. — Может, тебе всё же нравятся девушки? — спрашивает шёпотом Пай, стоит только на минутку остановиться и подышать, положа, наконец, нерешительные ладони на тёплый животик под собой. — Дурак! — сердито отзывается Скай. — Мне нравишься ты. И отстраняется. Потому что у него нет доказательств. И аргументов нет. Потому что пока Прапай был Прапаем, разве целовал его Скай так? Потому что разве так трогал и хотел? Чушь, дело не в том, кто его парень — мужчина или женщина. — Пошли на свидание, — ляпает Скай, глядя с отчаянием в медовые глаза и всё ещё видит в них нежность и любовь. — Легко, — отзывается Пай и одёргивает кроп-топ, накидывает лямки на плечи, садится и спускает с кровати стройные ножки. — Куда пойдём? Они гуляют по торговому центру, дожидаясь начала киносеанса, и Скай видит, как все пялятся. И вспоминает, как слышал раньше от Пая желание присвоить его, дать понять всем, что Скай принадлежит Прапаю. И начинает понимать это чувство собственника. Потому что теперь Пай уязвимее, и Скай жадничает даже одним взглядом на других. Не на него. В тёмном зале они почти не смотрят на экран, а целуются, и Скаю ужасно мало всего. Теперь, когда не видно ни груди, ни локонов, ладонь Пая так знакомо ласкает его, пробираясь под футболку, теребя соски, поглаживая напряжённый живот, надавливая на возбуждение под встопорщившейся ширинкой. И, кажется, Пай готов…ва зайти и дальше, но Скай не даёт, прижимая к себе, мешая сползти с кресла в проход. «Пи Па-ай, сто-ой!» — шепчет в тёплое ушко и стискивает в объятиях. К концу сеанса они просто обнимаются, почти успокоившись, и из зала выходят, как сиамские близнецы, сросшиеся бёдрами. И топают на ночной рынок, искать вчерашнюю макашницу. Отыскивается она не сразу и — нерабочая. Тёмная тележка, накрытые крышками холодные котлы для бульона, всё чистенько и убрано, только вкусный запах витает рядом, напоминая о вчерашней лапше. — Мадам Гуань сегодня не работает, детки — отзывается продавец соседнего прилавка с шашлычками. — Она раз в неделю открывается. Но вы не переживайте. Приходите в следующий четверг. Скай чувствует странное — он вроде и разочарован, и рад одновременно. Пока мадам Гуань не вернёт Прапаю старый облик, у него есть все шансы продолжать проявлять свои чувства, которые он не осмелился бы демонстрировать тому, кто слишком для Ская хорош. Но сам Прапай, каково будет ему? Скай смотрит на прижавшуюся к нему девчонку и встречается со счастливыми полумесяцами и ослепительной улыбкой: — Эту неделю я живу и работаю у тебя, Скаюшка! Люби меня нежно, вдруг я девственница! — Скай в ответ заливается краской и спотыкается. Он, в принципе, согласен. Но в этом плане опыт у него нулевой. И оттого немного страшно. И, если честно, не так хочется, как ощутить снова крепкие руки на своих бёдрах и твёрдую плоть внутри себя. Девочка-Пай — это прекрасно, но Прапай-инкуб куда жарче. — Всего неделя, — отвечает он, — продержимся. Они возвращаются в кондо, когда конторка Пи Джой уже пустует, и поднимаются в квартиру, снова обнимаясь и целуясь. Быстро перекусывают паровыми булочками, купленными на рынке, принимают душ по очереди и ложатся в постель, снова целуясь и нежа друг друга. Им незачем спешить, у них есть целая неделя, чтобы сделать это. Поэтому Скай просто расцеловывает свою девочку-Пай, гладя гибкую спинку и чувствуя, как упруго прижимаются к нему мягкие грудки. И принимает её поцелуи, послушно стаскивая футболку, подставляя свою молочную кожу нежным смуглым ручкам. И засыпают они в обнимку лицом к лицу. Да-да, выходной — это самый лучший день, чтобы проснуться на рассвете! Скай открывает глаза и чувствует дежавю. Ровно вчера он проснулся в той же позе — на боку лицом к окну, сзади сладко сопит, обнимая его обеими руками, Пай. Он заглядывает в телефон, отключает на сегодня будильник и собирается дремать дальше, но на самом краю сознания словно заноза какая — что-то не так. Не привык спать с девушкой, может быть? Он чувствует, как тело за спиной вздрагивает и крепче притискивает его к себе. Слишком крепко для тонких девичьих ручек, пожалуй. Телефон тихо тренькает пришедшим уведомлением. Скай читает: «Пусть всё вернётся на круги своя, ведь вам уже ведомы разница и сходство. Будьте счастливы.» Тот же номер, что и вчера. И снова не обслуживается, когда Скай пытается позвонить. А за его спиной сонная возня заканчивается очень знакомым и очень горячим ощущением — в районе спальных шортов он чувствует, насколько Прапай любит его. И тут же разворачивается. И да, на него сонно моргая смотрят всё те же глаза, полные желания и любви, а под рукой — знакомые кубики и мышцы. Всё, чего он так хотел, ему вернули. И он безумно рад. Сам, добровольно, от избытка радости, не иначе, целует Прапая в нос. А тот счастливо морщит его и целует в губы, тут же подключая язык. Через пару минут Скай лежит поверх полураздетого Прапая, жадно целуясь… — И всё-таки девочки тебе не нравятся, как я погляжу. — давая ему отдышаться, говорит Пай-мальчик, кладя ладони на упругую любимую задницу. — Мне и мальчики не по вкусу. — отвечает маленькая ехидна, покусывая подбородок. — Если они не ты. А если ты, то и девочка огонь. — Но повторять больше не будем — торопится уточнить Прапай, принимаясь за одно персиковое сексуальное чудовище на своей груди. Он готов быть для Ская кем угодно, но лучше всего быть тем, кто его горячо и страстно любит.