****
Из воспоминаний меня выдергивает знакомый голос. Бокал, натёртый до блеска одноразовым полотенцем, выскальзывает из рук, рушась на тёмный кафель и звонко разбиваясь на осколки. —Чёрт! — ругаюсь я, выходя из оцепенения. —Воу.. красотка, ты чего? — блондин присаживается на один из пустующих барных стульев. Его позитивный настрой вовсе не зацепляет меня, напротив, моё состояние прострации оставляет желать лучшего. —Ты в порядке? —Доминик, а что происходит? — целенаправленно игнорирую его вопрос, моё состояние на данный момент волнует меня куда меньше. —А что происходит? — наглец по хозяйски вытаскивает из бара бутылку минералки, жадно отпивая жидкость из сосуда. —Послушай, ты же не дурак. — собрав осколки в ладонь, я перевожу убийственный взгляд на него, будто бы это что-то исправит. —Ты знаешь всё, что творится в бизнесе Ходжа, — я приближаюсь к Дому, опираясь локтями о барную стойку. Дыхание тот час словно останавливается, а сердце пропускает удар от волнения. —Кэтрин, чего ты добиваешься? — подозрительно щурит глаза блондин, чуть не давясь нагло украденной минералкой. Я чувствую его напряжение, он волнуется, хоть и тщательно пытается скрыть сей факт. —Правды. Ответь, что происходит? Почему он ведёт себя так странно? — он прикрывает глаза, отчаянно вертит головой. Он точно знает, но не хочет говорить, словно боится напугать меня чем-то. —У нас проблемы? — мои нескончаемые вопросы обрушиваются на Доминика, кажется застав того врасплох. —Кэт, не надо. Не лезь пожалуйста. Главное поручение Босса — огородить тебя от всего. — предательски обрубает он на корню. Подумаешь. Какие мы категоричные! Ты ведь можешь хоть немного взболтнуть для меня? Ну давай же! —Значит, всё таки есть что-то незаконное? — не унимаюсь я. По виду, кажется выводя даже нашего самого активного оптимиста. —И что-то, что может угрожать.. моей жизни? — меня вдруг прошибает, а бледная рука сжимается ещё плотнее. На лице мужчины играет множество мускулов, словно выражая широкий спектр эмоций и мыслей без слов. —Я все равно ничего не скажу и прекрати уже пытать меня вопросами, — он понимает что взболтнул лишнего. А я берусь за своё главное оружие, обиженно надуваю губки, глубоко вздыхаю и опускаю взгляд. —Ну-у перестань. Ты же понимаешь, что подставляешь меня? Если вдруг что, Босс же голову мне оторвёт. Конечно мне хотелось узнать чуть больше, не говоря уже о том, на что я рассчитывала ранее, но подставлять Доминика я вовсе не собираюсь. Сколько же раз этому бедолаге доставалось от Ходжа из-за меня. К примеру, когда я слёзно выпросила отвезти меня на место переговоров Ходжа и Оушена и как всё закончилось перестрелкой. И опять же из-за моего любопытства. Может действительно во всём виновата я сама? Под натиском раздумий не замечаю, как успел раствориться блондин. Громко вздыхаю, фыркаю и отворачиваюсь от всех, облокачиваясь спиной о барную стойку. Задумываюсь. Тёмные мысли вдруг охомутали мой разум, возможно я бы ещё долго думала об этом, пусто вбивая взгляд в стеллаж с элитным алкоголем, если-бы не пронзающая боль в руке. Я разжимаю кулак, позволяя аллой крови маленькими струйками стечь вниз к локтю. Спешно выбрасываю кровавые осколки в урну и отправляюсь на поиски аптечки. Везучая я, неправда ли?****
Ночь. Я переворачиваюсь на другой бок, зарываясь в одеяло поглубже, становится холодно. Гнетущие мыли видимо не собираются покидать меня, завязывая очередной монолог в голове. Он так и не ответил на SMS, так и не перезвонил, так и не появился дома. А вдруг он сбежал? Бред! Он что мальчишка? Он не смог бы оставить меня одну. Наверное. Хотя кому я вру? Самой себе? С недавних пор, он мог решиться на любой поступок Я настолько погрязла в этом всём, что внезапно отпрянула, ощущая на себе мужские руки. —Тш-ш.. это я. — руки мгновенно прижимают меня сильнее, а уши ловят его успокаивающий шепот. Будь его хватка чуть слабее, я бы не раздумывая двинула локтём прямо ему в глаз. Первой мыслью думая, что это воры. Ну конечно, грабители же вламываются в дома, чтобы полежать в обнимку и мило побеседовать.. Никак иначе, пора лечить голову, Кэтрин.. В глубине души хочется плюнуть на всё, взять и прижаться к тёплой родной груди, снова вдохнуть его аромат и забыть обо всё что произошло. Я признаю, скучала.. Даже не дни, а эти чертовы часы без него, когда казалось я была готова лезть на стену от негодования и собственных мыслей. Скучала. Но обида и злость были явно сильнее этого чувства. —Где ты был? — тихо и холодно цежу я, оставаясь лежать спиной к нему. Глаза предательски бегают по комнате, не зная где остановиться. А нос улавливает частички его мускусных духов, которые стали мне, как родные. Он лишь только молчит. Аккуратно отодвигает копну моих волос, откидывая их мне на грудь, тянется ближе, опаляя мой затылок своим демонически горячим дыханием. —Я звонила. Ты не брал трубку. Ты хоть понимаешь, что я успела ощутить за этот день? А что подумать? — продолжаю, казалось вдупляю это стенке, ведь он даже не пытается меня услышать. —Ты пропал неизвестно куда. И самое интересное, что все знают куда. Все. Кроме меня! А я.. я переживала вообще-то. В ответ лишь тишина. Опять. Она такая. Такая противная, душераздирающая и тоскливая. Я согласна на всё. Крики. Ругань. Истерики. Но не тишину. Она окончательно ломает меня. —Чего ты молчишь, чёрт возьми! Неужели ты даже не пытается меня услышать? —Прости меня, пожалуйста, родная, — наконец шепчет, а я тлею, словно дура, когда его горячие губы касаются оголённого участка спины. —Прости, что оставил тебя, что заставил волноваться, — каждое наше слово срывается только на шепот, словно мы боимся кого-то разбудить. —Ты ведь мог взять трубку? Или хотя-бы ответить на SMS? Но ведь не сделал этого. —Я был занят. Пойми, это было очень важно. — мне вдруг хочется ударить его. Сколько было сказано пустых слов о том, насколько я дорога и важна ему. Сколько было услышано мной и принято слишком близко к сердцу. А теперь что? А теперь он нагло нарушает свои же обещания не врать мне. —Важнее меня? — я скидываю тяжёлые руки любимого с себя и вовсе встаю с кровати, удаляясь в ванную. В голове каша, думать и решать сейчас совсем не хочется. Я опираюсь руками о до блеска натёртую раковину, закрываю глаза, плотно стиснув зубы, чтобы наверняка опять не заплакать. Краем уха до меня доносятся аккуратные шаги, он почти сразу идёт за мной. Сначала его рука слегка, абсолютно невесомо касается моего плеча, а далее он и вовсе заключает меня в объятия со спины. Совсем незначительное, возможно только из самых ласковых побуждений, касание, теперь чуждо обжигает. —Ну? Ответь же. Действительно нашлось что-то важнее меня? Или же кто-то? Кому-то может показаться, что я специально провоцирую его. Провоцирую на что-то очень плохое и неприличное. Чтобы вывести и отомстить. Хотя такими темпами я отомщу только самой себе, никак иначе. А я то всего лишь хочу добиться от него правды. Если не по-хорошему, то по-плохому. —Не смей так говорить, — он грубо вжимает меня в себя, сильной рукой подбираясь к моему горлу, слегка стискивая ладонь. —Для меня в этом мире нет ничего, а уж тем более никого важнее тебя. Не смей даже думать об этом и упрекать в изменах, слышишь? — его голос становится всё ниже, властнее, хватка на моём горле только усиливается, дышать становится довольно затруднительно, я напрягаюсь, будто жертва, ожидающая нападения хищника. Дрожу внутри, но стойко непоказываю этого. —Ты меня поняла? — контрольно спрашивает тот, словно ответь ему нет и он придушит меня прямо здесь. После моего краткого кивка его рука ослабевает, наконец отпуская красноватую кожу шеи, ложится на мою талию. Я часто дышу, не зная куда деть руки, растираю еле виднеющуюся красную отметину от его сильного охвата. В конечном итоге цепляюсь за бортик раковины, стискивая его в собственном кулаке настолько сильно, словно хочу раскрошить несчастный мрамор. —Ходж, случилось что-то плохое? У нас какие-то неприятности? — вновь я завожу свою шарманку, обнадёживая себя тем, что может хотя-бы сейчас, в минуту откровений.. я получу долгожданный ответ. —Где ты был всё это время? —Кэт, у меня были некие проблемы, но это всего лишь дела бизнеса, не более. Я всё решил. — врёт! Я это чувствую, чувствую, что происходит что-то плохое, возможно это предчувствие всего лишь фальш и я действительно подвластна давлению некого параноидального существа. «—А может я напрасно накручиваю себя? Может всё действительно не так, как я думаю и стоит начать доверять любимому человеку?» — слышится звонкий голосок в моей голове. Нет, Хилл, поздно башку лечить. Это уже не лечится! Вновь ощущение резкой боли. Я отдергиваю руку от мрамора, белоснежный бинт постепенно приобретает ярко алый оттенок, а кровь струйками сочится сквозь неплотный медицинский перевязочный элемент. Внутри взвываю, хочется плакать, но уже снаружи. Зажимаю копну боли в руке и успокаиваюсь, поднимаю стеклянные глаза на зеркало, видя в нём отражение его серебристых глаз. —Знаешь, когда ты ушёл, я ведь подумала что ты сбежал.. оставил меня здесь одну. — тихо, почти беззвучно шепчу, зная что он всё слышит. В горле будто встаёт колючий ком поперёк гланд. Это меня добивает. Слеза боли, скатившаяся по моей щеке, становится немым свидетельством моего внутреннего сражения. Она трепетно несёт в себе не только мою моральную боль, но и эхо эмоциональных трудностей, которые пронзают душу. Я не хотела плакать, казаться слабой, но перед ним избежать этого было почти невозможно. Ходж разворачивает меня к себе, прижимая с такой силой, словно хочет перенять всю боль и терзания души себе через плотный телесный контакт, чтобы я уже наверняка ничего чувствовала. Его губы скользят по моему лбу, затем вискам, а мне вдруг хочется заплакать ещё сильнее, вероятнее всего от безысходности в этой ситуации. —Моя самая нежная девочка.. — чуть слышно шепчет он мне. Мужчина легко обхватывает моё лицо своими ладонями, не спешно притягивает к себе, не разрывая зрительного контакта, что этому мерзавцу всегда удавалось абсолютно превосходно. Он прерывисто касается моих губ, одаривая поцелуем каждый уголочек, каждый милиметрик. Я опускаю глаза вниз, внимание привлекает броский, тёмно-красный оттенок крови, уже до предела пропитавшей некогда белый бинт. Зажимаю другой рукой запястье, и только сейчас чувствую отголоски ноющей боли. —Я порезалась, Ходж.. — он хмыкает, улыбается, затем берёт мою руку в свою. Издаю протяжный смешок. Представляете.. самой смешно от того, насколько я сейчас жалко выгляжу со стороны. Меня берёт стыд, вина за то, что даю себе слабину, позволяю себе жаловаться на всякую ерунду, даже на такие мелочи, как эта чёртова рана. Боги, куда делась моя былая, гордая независимость? Когда я успела превратиться в это? В несчастного котёнка, который желает лишь счастья и умиротворения в жизни, который больше не готов сражаться со всеми бедами и невзгодами. Я не хочу признавать, что ослабела рядом с ним. Ходж берёт меня за талию, аккуратно отрывает от пола и сажает на ровную поверхность правее от раковины. Затем из нижнего шкафчика вынимает белую аптечную косметичку. —Нужно перевязать, Он предельно бережно разматывает старый, ненужный медицинский материал, выбрасывает прямо в раковину, принимаясь осматривать недавно сочившуюся рану. —Не смотри на неё. Она ужасна! — возникаю я и сама отворачиваюсь. Не хочу показывать кому-то эту кровавую мерзость, самой не приятно. —Перестань. Не всё так плохо. —Конечно.. — издаю смешок, но он не перестаёт так откровенно пялиться на неё с абсолютно спокойным лицом, словно видит такое зрелище каждый божий день. Моей руки касаются капли перекиси. Не приятно, однако всё же, потерпеть можно. Журю глаза, не издавая ни звука. Как только чистый бинт обматывается вокруг ранки и крепко завязывается в узелок на конце, становится однозначно легче. —Больно? — шепчет он, поднося мою кисть ближе и оставляя на ней особо нежный поцелуй. Я отчаянно мотаю головой. А он изображая полуулыбку, кладёт ладонь на мой затылок и встречается с моими губами. Он целует меня. Это так трепетно, так аккуратно. И неимоверно нежно.. В этом сладком объятии теряется реальность, и мир существует лишь в дыхании партнера. Губы, словно магниты, притягиваются, создавая вихрь эмоций, где звуки слов уступают место языку желания. Это не просто контакт губ, это мгновение, когда сердце говорит языком, которого достаточно понять без слов. Я прощаю его. Вновь. Но надолго ли? —Я очень сильно тебя люблю. И не оставлю никогда.. Никогда?****
Avra Madison Estiatorio. Тремя часами ранее. Мужчина в строгом чёрном костюме хмуро опустил взгляд на кипу с документами, отпивая уже остывший зелёный чай из маленькой чашечки. Приглушенный свет в зале ресторана добавляет капельку мрака в этот вечер. Тени играют на стенах, словно молчаливые свидетели встреч и разговоров, скрывая множество тайн и эмоций в своих объятиях. Место идеально подходит для таких «встреч». —Насколько всё плохо? — он перевёл затяжной взгляд с тёмно-серой папки на Агента. —Посуди сам. Со дня на день у нас на руках будет компромат на тебя. Чем ты думал, когда решался водить меня за нос? Всё-таки, это не конфетки, это статья. Ты вообще представляешь себе, чем это обернётся? — женщина довольно строгого вида швырнула на стол оставшиеся бумаги. —Я ведь предупреждала тебя. Какого чёрта ты творишь? Мужчина лишь молчал, осознавая насколько облажался. Конечно, облажался это мягко сказано, если смотреть на всю ситуацию трезво. Его молчание звучало громче любых слов, отражая глубину его разочарования и сожаления за совершенные ошибки. —Послушай, на данный момент ни твоя многолетняя помощь ФБР и никакие деньги не смогут перекрыть всё это дерьмо. — стало заметно как Агент разозлилась, ещё бы.. —Я даю тебе неделю, — она скрестила руки на груди. —Неделю? —Да, неделю на то, чтобы ты свалил отсюда. И так далеко, чтобы я понятия не имела где тебя искать. —А что будет, если.. — он настороженно прищурился. —Пять лет. Минимум. — мужчина в ответ лишь вскинул брови, потирая больные виски. —И запомни, если кто-то узнает о нашем разговоре, головы полетят у обоих. Смотри, не натвори глупостей. —Ответ за тобой. — собирая все документы в папку, напоследок проговорила Агент. Ответ.. за тобой. Словно эхом пронеслось в сознании, мешая внятно осмыслить дальнейшее развитие событий.