Красками

— Это глупо. Голос Ляпис звучит прозрачно, немного хрупко, но это только на слух — Перидот отмахивается от её меланхоличного взгляда, но не ругается. Знает, что при желании она становится крепче стали и горячее лавы. — Брось, Стивен редко предлагает хрень. Тем более, я купила отдельную краску, чтобы твою эту...акварель не портить, — Перидот с видом искусного художника расстилает на полу две белоснежные, как чистый лист, футболки. Одного размера, потому что она особо не планировала появляться в своей на публике. И большая для Ляпис, потому что дома она любит комфортные и висящие на ней мешки, — это тоже будет искусством. С твоими картинами, конечно, не сравнится, но зато это будет что-то общее. На последнем предложении она прикусывает язык, обжигаясь собственной глупостью. Ляпис, лёжа на диване, нехотя разлепляет веки — эти несколько недель в городе давались ей с трудом. Перидот оборачивается через плечо, боясь наткнуться на стену возражения, но Ляпис выглядит спокойной. Это славно. — Общее так общее, — говорит она, хмуря брови, когда в полупустой комнате слова отражаются эхом. Совсем непохоже на их заставленный мебелью и безделушками домик у моря, — всё нормально, Пери, не делай вид, словно я сейчас же впаду в истерику. Её замечание строгое, но справедливое. Перидот расслабляет плечи и откидывает голову назад, когда Ляпис спускается с дивана, устраиваясь сзади. На полу знойная жара мучала меньше всего, так что она позволила себе устроиться на чужом плече. — Мой голубой, твой зелёный? — Перидот неопределённо мычит в ответ, когда Ляпис берет цветастые баночки, и мягко перехватывает их, меняя местами, — наоборот? — Так будет символичнее, — Хмыкает Перидот, чувствуя, как просыпается в ней творческая жилка. Так или иначе, она гордилась своим не-банальным решением, — и так я себя чувствую, когда ты покупаешь мне новый чехол из-за того, что прошлый был недостаточно зелёным. Ляпис фыркает, не возражая, и подставляет ладонь под щекочущую кожу кисть, пока она не становится полностью окрашена в цвет сочной травы. Перидот шипит что-то невразумительное, когда Ляпис заглядывается на свои руки, и обхватывает за запястья, чтобы поторопить. "Точно, краска сохнет" — Ляпис задумчиво смотрит на футболку, прежде чем оставить там собственные отпечатки. Они покрывают светлую ткань на месте сердца ярким пятном, следуют по пятам за бледными пальцами к талии и спине. Перидот, измазанная в синей краске, косится на неё и загорается моментально. Ляпис надувает губы, стараясь закрыть футболку, на которой старательно выводила буквы маркером. — Мы о таком не договаривались! Что там?! — Её возмущённый окрик не звучит озлобленно, перемежается со смехом, но Ляпис не сдаётся и переходит в атаку. Они борются на полу, несмотря на зной, взмокшие ладони и, кажется, испорченные футболки, и Перидот в последний момент откатывается в сторону дивана, слегка ударяясь головой. Этого хватает, чтобы Ляпис забеспокоилась и подскочила следом, бережно обхватывая испачканное лицо. Лицо с хитрой улыбкой и переливающимися золотом глазами, когда Перидот удаётся выхватить маркер из под её пояса. — Немыслимо, — тянет она, но пожимает плечами. Невесомо касается губами чужого лба, прежде чем отстранится и позволить Перидот заняться своей футболкой. Она была похожа на непоседливого ребёнка, которому предоставили целую стену и пачку фломастеров, но Ляпис это только забавляло. Как и борьба с Пери, переживающей за сохранность их рисунков в стиральной машине. Отдирать её от "иллюминатора" было той ещё задачей, как и доказывать, что вещи необходимо стирать время от времени, как бы сильно ей они не нравились. Ляпис самой пришлось с этим смириться и променять глупый рисунок с утконосом на очередную однотонную майку, совершенно не напоминающей о недовольной голубой капельке, которую Перидот нарисовала себе в области сердца.