***
Темно. Все вокруг не имеет четкого очертания, заставляя теряться в пространстве. Горло пронзают тысячи игл. Удушье — это то, что преследует его каждое утро после сна. Трахею изнутри обдает огнем, пока юноша отчаянно пытается сделать хотя бы один жалкий вдох. Его взгляд испугано мечется по комнате в квартале контрабандистов, зацепившись за расплывчатый алый китайский фонарик в окне. Если посмотреть чуть ниже, то тут же можно зацепиться за пару кристаллов скинта, отбрасывающих на стены блики от уличного освещения. Постепенно, дыхание приходило в норму, а зрение прояснялось, благодаря чему тревога отступала, после осознания своего местонахождения. — И так каждый раз… — вымученно сказал парень смотря в никуда. Этот кошмар преследует его после первого дня попадания в Междумирье. Узнав о всех невезениях нашего героя, не залиться смехом просто невозможно. Пример тому — тени Эрессии. Не имея собственного лика, они создают впечатление смотрителей, знающих и видевших все. Они постоянно появляются перед глазами, будто пытаясь заглянуть под очки, на все такое же бесстрастное выражение. С каждой пройденной минутой этой игры в «гляделки», посередине их лица представал глаз. Его радужка хаотично «бегала» по всему окружению. Вновь остановившись на парне, тени испарялись, оставляя после себя только густой черный дым. Давящее чувство вечного надзора росло с каждым днем, впиваясь корнями в измученный галлюцинациями разум, заставляя снова возвращаться в Невозможный город. Башня манит своими стенами, такими темными и холодными. Видомния — главный страх мироходцев в мультивселенной, но не смотря на это, они отстроили город на земле подпитываемой ею, и готовы стоять за него до последнего, показывая свою решительность, смелость и непреклонность духа. Только воин уважал их не за бесстрашие, а свою веру в правильности сделанных выборов, хоть и не считал множество из них правильными. Как многие говорят, мы больше всего хотим то, чего сами не имеем, и будут правы. При случае в храме, Лоло понял, как потерял контроль над своим телом — все, происходящее вокруг казалось нереальным. Когда Эо задал вопрос, решивший дальнейшую судьбу юноши, в разуме промелькнул странная, неконтролируемая мысль: я должен ему помочь. Все его тело и мозг кричали: нельзя по-другому. В то время он снова притянул на себя взор таинственных очей; они смеялись. Смеялись над тем, что сам герой не может даже взять управление над своими чувствами и решениями, отдавая это воле течения сомнительного потока событий. Но есть и то, во что изначально воин не хотел верить. После их появления в реальности, парень чувствовал облегчение. Эти глаза давали ему возможность выбора. Глоток воздуха, чтобы опуститься еще глубже в неизведанность. Даже во время многих часов раздумий ответ так и не нашелся. Они насмехались над Ло, но отдавали право на принятие действий, от которых может зависеть решающий исход его жизни, ограждая от чьего-либо указа и мнения. Как бы смешно не звучало, мироходец чаще всего следовал чьим-то приказам и плану действий осознанно. Нет, ему не было от этого «проще» как многие говорят. Просто другого выхода не было. Когда юноша взял на себя ответственность самому решить поставленную задачу, без давления окружающих, ему на миг показалось, как владелец смягчил свой взор. Он все еще источал холод, но стал более удовлетворенным, медленно растворяясь в той же дымке. |Эо|[червефон] — Лололошка, сегодня вы с Ашрой идете в башню одни. Ты переходишь на средний этаж. Надеюсь на этот раз ты придешь вовремя. — строго сказал старик, мастерски маскируя осуждение в этих словах. Как же мироходец устал от этого. Выполняя самую грязную работу, он не получает ничего. Ни вежливости, ни попытки понять. А ведь именно от Лололошки зависит успех всей их секретной мисси. В конце, когда он полностью закончит, его окончательно сломают, выкинув за ненадобностью. Многие даже не думают, что он все прекрасно понимает. Как бы тяжело не пришлось, но воин собирается избежать такой судьбы и не важно, через что придется для этого пройти.***
И вот контрабандист уже за пределами Невозможного города. Природа Междумирья изящна и красива, но не стоит забывать, насколько она опасна. Бродящие здесь животные, желающие отведать свежую плоть никогда не упустят шанс убить вышедшего за пределы ворот города несчастного. Из-за суровых условий, не видящие солнца и его тепла, они готовы наброситься на любого, кому не повезет оказаться поблизости. Вдалеке виднеются очертания Видомнии. Для многих она выглядит неприступной; прямым олицетворением темнейшего ужаса, настигающего везде, куда ты не спрячешься. «Раз в башне сидят только мироходцы совершившие преступления, то многие жители Поэны должны там быть. Если они не выходили за рамки морали, то не боялись бы участи туда попасть. Как говорится, человек воткнувший кому-то нож в спину, всегда будет ждать покушения на себя. Но несмотря на это, я не поддерживаю способ Фарагонды, лишать Искры существо, чья провинность не столь велика. По сравнению с тяжестью их преступлений — это слишком жестокий и радикальный метод. Многие из них делали такие поступки из-за обстоятельств, либо-же являлись психически нестабильными. После этого, заключенные все еще остаются личностями, и пожалуй, при правильном окружении извлекут урок из произошедшего здесь.» — размышлял про себя юноша. После спора с Эо, Лололошка начал более глубоко разбирать свои мысли на эту тему и множество раз ловил себя на том, что не отрицает и может быть согласен с наказанием в лишении ОМП мироходцев, ставящих под угрозу всю мультивселенную.***
— Запускается процесс карантина среднего этажа. Начинаю обратный отсчет. 45, 44… Лололошка не знал, что это значит, но был уверен — это знание определенно не порадует. Услышав последующую фразу голоса, единственным решением было со всей силы бежать обратно, до начала этого карантина. Он отбросил все мысли о заключенных, сейчас не до конца утраченный инстинкт самосохранения велел в первую очередь спасти себя от участи быть запертым здесь или того хуже, пойманным. Сердце билось сильнее с каждым новым лестничным пролетом, ударяясь о грудную клетку. Мыльная пелена заволокла глаза, пока в висках больно пульсировало напряжение. Отдаленно доносившийся до слуха отсчет стремительно уменьшался. -18, 17,16… «Успею ли?» — резко пронеслось меж остальных мыслей как пушечный выстрел. Пусть он и выглядит наивным дураком-идеалистом, но никто даже не задумывается, каким же образом у него получалось выживать все это время, раз в глазах других был настолько глуп. Отточенные до совершенства навыки множество раз спасали ему жизнь. Доверившись своему телу, мозг не будет столь сильно перегружен и воспринимать информацию становится легче. Сколько он не наблюдал за бывалыми существами, в непредвиденных ситуациях они терялись. Чем отличался контрабандист — это хладнокровием и умением вовремя отречься от чувств, пользуясь лишь логическим анализом ситуации. Его чутье никогда не подводило, чему он очень благодарен. Впереди еще множество ступеней, после которых придется бежать в противоположную сторону к вратам. За оставшееся время, преодолеть такое расстояние будучи человеком, учитывая его нынешнее состояние, просто невозможно. В голове прозвучала одна идея. Сумасшедшая, опасная, но единственная, что сейчас может его спасти - прыжок. Внизу было около семи с половиной метров, но этого хватило бы с лихвой, чтобы сломать некоторые кости при неудачном приземлении. В крайнем случае можно отделаться многочисленными ушибам. Все зависит от удачи, физических показателей и позе при приземлении. На большие думы времени не было. Свернувшись всем телом, Лоло столкнулся с землей, прокатившись пару метров. Тупая боль пронзила все тело также быстро как и электрический ток. Обращать на это внимание не было времени, потому оттолкнувшись от земли он рванул дальше. «Успел.» — Упав на колени, юноша смотрел как к нему бежит его подруга. При прыжке он отделался парой ран и растяжением левой руки на которую пришлось падение, не считая других последствий от столкновения с землей. Сзади послышался глухой скрежет закрывающихся врат. Поверх них образовался точно такой же барьер, ранее замеченный Лололошкой у лестницы на средний ярус Видомнии. — Что это было?! Лололошка, ты в порядке? — шокированная девушка стояла напротив и помогла парню подняться. — На втором этаже башня запросила у меня пропуск. Спустя некоторое время, пока я пытался попасть туда, она объявила об этом карантине и начала отсчет. — запыхавшись, он путался в словах и еле произнес данную фразу. — Ты так и не ответил, все точно в порядке? — не унималась контрабандистка. — Да, Ашра. — ответил парень более спокойно, чем раньше. Кареглазая в силу своего характера, побежала расспрашивать Франа и Седрика в Проппии, оставив контрабандисту задачу поговорить об этом с гарантом. — Надеюсь сможешь дойти до города сам? — Да. Сейчас ему определенно хочется побыть одному и не привлекать к себе внимание активной и популярной девушкой среди его гильдии. Она была по своему милой, а своей энергией и настроем с легкостью заряжала других в группе, но в данном случае, это лишь помешает, как бы неприятно от осознания этого не было. «К тому же, мне надо заскочить в пещеру, забрать там медикаменты и перебинтовать руку. После зайти к Матильде и передать «улики» Кхаини.» И вот Ло на месте. Огромная пещера, что уже успела ненадолго стать домом, встречала своего хозяина привычными стенами и зарослями. Воин до сих пор помнил как проснулся здесь в первый раз. Кошмар с принцессой был поистине сумасшедшим. Насколько же извращено его подсознание, воссоздавшее в нем скелет лежащий рядом. Он был словно одержим демоном говоря о выборе реальности. Совсем недавно до него дошло, что это вновь были глаза незнакомца. Они преследовали парня уже с того момента, а может и раньше. Чем больше Лололошка погружался в свои воспоминания, все они сводились к узкому кругу вопросов. Кто он? Почему его преследует это существо? Как оно может пробираться и в сны и в реальность? В чем смысл всего, что он делает? Пусть для кого-то это простые вопросы, но ответы на них зависят от того, что пока герою неизвестно. В прикроватном сундуке удалось найти старые, но все еще пригодные для использования бинты. «Все же, надо осмотреть себя более тщательно, мне нужно будет пройти еще достаточное расстояние до комнаты в квартале и мне определенно хочется сделать это на своих двоих.» — подумал Лоло и усмехнулся. Сняв верхнюю одежду, он начал медленно прощупывать места от ударов на наличие любых повреждений. Все его тело было усеяно гематомами и ранами, словно художник нечаянно на бумаге несколько неаккуратных капель краски. Увидь его любой другой — испугался таковой картине: перед ним стоял парень, на вид не более 19 лет, чья кожа не имела ни одного живого места. Различные шрамы были его украшением. Каждый имел свою особую историю приобретения. Юноша был похож на изрезанную, брошенную игрушку, что уже вряд ли попадет в руки хороших детей. Мироходец был закален постоянными битвами и войнами, привык к такому образу жизни. Если другие изучали фехтование и науку ведения боя как хобби или промысел то он в прямом смысле жил этим. Не мог по другому, ради шанса на выживание. Полностью сливался с оружием в своих руках, ни на минуту не выпуская его. То чувство, когда подступивший адреналин заставлял не обращать внимание на ранения и продолжать сражаться, до потери пульса, вызывало трепет в груди. Ему было куда проще понять оппонента во время боя. Мимолетные испепеляющие взгляды, отдача от каждого нового удара, вибрация при столкновении орудий расходящаяся по всему телу, стали для молодого сердца ощущениями, которые сопровождали его большую часть жизни. Кровь закипала в венах при новых ударах и прошедшего рядом острия, что могло снести его голову. Само сражение приносило юноше куда большее наслаждение, чем победа. Руки шатена по локоть в крови и отрицать сей факт бесполезно. Лололошке нравилось сражаться. Страх отправится в лапы смерти вызывал в нем ураганы из эмоций, будоражащие сознание, позволившее чувствовать хоть что-то, кроме гнетущего отчаянья. Это было отдушиной, занимающей особое место в сознании, пустившей корни слишком глубоко, чтобы избавиться от нее безболезненно. Закончив с перевязкой, он стал больше походить на мумию. Начиная от бёдер, заканчивая шеей белая ткань туго обволакивала его тело. Ходить было неудобно, но сейчас это единственный способ обеспечить нормальное восстановление тела. Учитывая происходящее с мироходцем, лучше он не сделает.***
Золотая клетка. Так можно назвать нынешнее положение воина. Его заперли в этой комнате по собственному желанию. После сообщения пряностника о том, что по пути к их кварталу контрабандиста могли убить, нервировал. И дело вовсе не в страхе за свою жизнь, а в том, что ему буквально нельзя выходить отсюда, после чего придется стоять перед Эо, как провинившийся школьник и слышать очередной упрек. «Может он и считает меня своим племянником и ребенком из-за потери сына, но он не мой отец, чтобы иметь право отчитывать меня.» — ворчал про себя юноша. С такими мыслями парень начал исследовать данную ему комнату. Это было богато украшенное помещение. Увидев пару сундуков, первым делом Лололошка решил посмотреть, что там. В них оказалось немного скинта и остальных непонятных ненужных штучек. Взгляд поднялся выше. Дорогие портьеры окутывали стык потолка и стен, делая пространство более уютным. На кроватях же были простыни, расшитые множеством золотых ниток, и очевидно, которые, очень мягкие на ощупь… Плюх «И в правду. Так приятно…» — это были последние мысли контрабандиста перед тем, как провалится в царство Морфея.***
— Лололошка, что ты опять натворил? — устало спросил гарант. «Странно, почему как только что-то связанное со мной доходит до его ушей, он тут же бежит меня отчитать и увезти к башне…» — устало проносится в голове парня.