Противовес

Когда с наветренной стороны стали доноситься обрывки шума, Ал поднялся с разложенных на земле в несколько слоёв лохмотьев, которые служили ему и постелью, и седалищем. Зазоры в груде каменных плит были достаточно широкими, а зрение Ала — достаточно острым, чтобы рассмотреть приближающуюся толпу из нескольких десятков человек, вооружённую по большей части бытовой утварью: вилами, ножами, какими-то древками и палками. Ал понимал, каким, вероятнее всего, будет исход, но бежать или сдаваться не намеревался. Он пройдёт путь, начертанный Создателем, до конца; он не мог отказаться от веры, что всё не зря. Ал затоптал еле тлеющие угли и выкарабкался из развалин — очередного своего временного пристанища — навстречу толпе. Пару раз он зацепился за острые края разломанных камней, счёсывая кожу и надрывая одежды. Глупо: спешить было некуда. Блеклое от грязной дымки солнце клонилось к закату. Завидев Ала, незваные гости бросились вперёд с воплями; прежде чем он успел произнести хоть слово, его завалили на землю. На Ала посыпался град жёстких пинков. Ладонь — и почти сразу же колено — прожгло тяжёлым, крошащим кости, ударом. В заслезившихся от боли глазах потемнело. Когда его особенно сильно пнули в живот, Ал непроизвольно застонал и попытался сжаться. Сквозь звон в ушах он с трудом услышал, как кто-то прошипел «исчадие ада». Дезориентированного, полубессознательного, его куда-то потащили, волоча прямо по испещрённой кочками и булыжниками пустоши. *** Реальность вернулась вместе с обрушившимся на макушку ледяным водопадом. Сморгнув капли, Ал увидел, что уже наступила ночь: самым ярким источником света был разожжённый неподалёку большой костёр. Человек, обливший Ала холодной водой, молча бросил ведро — оно с дребезжанием укатилось прочь — и отошёл. Прямо сейчас Ала трогать вроде бы не собирались, так что он позволил себе чуть передохнуть, закрыв глаза и плавая в тумане в голове. Спиной он опирался на... что-то, к чему его привязали. Сломанные рука и нога пульсировали глухой болью. Более-менее придя в себя, Ал попробовал осторожно осмотреться. Запрокинув голову, он обнаружил, что привязан к огромному стволу высохшего мёртвого дерева; над голыми ветвями небо, как почти каждую ночь, сливалось в чёрно-серое марево, через которое не способен пробиться слабый звёздный свет. Судя по смутным топоту шагов, голосам и запаху еды, Ал был на окраине поселения. Насквозь мокрый, он начинал мёрзнуть: костёр согревал воздух не настолько, чтобы защитить его от ночного холода, и вскоре Ала заколотило. Время от времени люди проходили мимо костра и вполголоса переговаривались, но приближаться к Алу не спешили: ни чтобы помочь, ни чтобы поиздеваться. Возможно, просто не хотели слушать его проповеди. Когда он говорил о боге-Создателе, его вообще мало кто хотел слушать: быть может, ему не хватало дара убеждения; быть может, его вера была недостаточно сильна. Редкий собеседник давал Алу рассказать об абсолютных добре и справедливости и о лишённом страданий покое после смерти, который Создатель дарует всякому, кто прожил достойную жизнь. И ещё реже кто-то и впрямь прислушивался. Для тех, кого надломила тяжесть бытия и кто отказывался верить в то, чего не видит собственными глазами, Ал был блаженным дураком, для тех, кто позабыл единственного Создателя и взывал к ложным языческим божествам, — еретиком, для бессчётных других — просто безумцем-изгоем. Но он не отрекался от обета нести людям веру, который дал Создателю после гибели своего наставника. Рядом с костром стали собираться люди; многие смотрели на Ала, а то и показывали на него пальцем, что-то обсуждая, — но почти всегда отворачивались, когда ловили на себе его взгляд. Пусть он не знал, в чём именно его обвиняли на сей раз, всё это было ему знакомо. Когда мужчина, похожий на здешнего предводителя, вышел вперёд, Ал спросил: — Могу я хотя бы узнать, за что вы хотите со мной расправиться? Надеюсь, у вас есть веская причина, чтобы взять на себя этот грех против Создателя. — Оставь свои бредни и перестань прикидываться святошей. Мы знаем правду. — Я не понимаю, о чём речь. — Хочешь, чтобы я произнёс это вслух? Хорошо. Неделю назад ты приходил в наше селение, и ночью на тебя напали грабители. Они тебя убили — но ты восстал из мёртвых, и один из нас это видел. — Пожилая женщина в толпе яростно кивнула: наверное, она и была свидетельницей. — Посмеешь отрицать? Ты нечисть, которая притворяется человеком. Так вот в чём дело. Это было хуже всего: люди боялись того, чего не понимали, — и страх обращался слепой ненавистью. Ал осознавал, насколько малы шансы, что его услышат, но должен был хотя бы попробовать достучаться до тех, кого слепой суеверный ужас довёл до готовности совершить непоправимое, — не ради себя, а ради их душ — и потому всё равно ответил: — Я не ставлю под сомнение ничьи слова, но поверьте: я такой же человек из плоти и крови, как любой из вас. — Кого ты надеешься обмануть? Настоящие люди умирают только один раз. Пока толпа, намеренная забить Ала до смерти, медленно подступала, он беззвучно молился; Создатель, как и всегда, не откликался, ничем не обозначал своё присутствие, но так было правильно: истинно верит лишь тот, кто не нуждается в подтверждении веры. *** Голова раскалывалась. Когда к телу вернулась чувствительность, Ал понял, что лежит на боку на чём-то слишком мягком и тёплом, чтобы быть голым полом. Первым, что он заметил, разлепив глаза, были чьи-то потёртые сапоги. Обладатель сапог многозначительно хмыкнул — похоже, увидел, что Ал очнулся, — присел на корточки и поинтересовался: — Скажите, вы знали, что воскреснете снова? Ал поморщился и от не отступившей до конца головной боли, и от самого вопроса: то, что прежде всего незнакомец решил задать именно его, было дурным знаком. С трудом перевернувшись на спину, Ал уставился на низкие деревянные балки под потолком и отозвался: — Нет — не наверняка. Это было решать не мне, но Создателю. — И сколько же раз Создателю было угодно вернуть вас к жизни? — Не знаю. — Ал утомлённо вздохнул. — Я потерял счёт. Но если вы надеетесь выпытать у меня какой-то секрет бессмертия... вы зря теряете время. — Не переживайте: конечно, вы не можете раскрыть секрет, которым и не владеете. Приподняться Алу не хватило сил, поэтому он просто обернулся к собеседнику: тот оказался черноволосым мужчиной на вид чуть моложе него самого. — Тогда к чему ваши расспросы? — Праздное любопытство прозвучит не слишком убедительно, не так ли? Скажем так, я надеюсь, что у вас есть сведения, способные помочь в моих... изысканиях. И даже если нет, возможно, сама ваша особенность даст мне некоторые подсказки. — И что же вы ищете, если не бессмертие? — Боюсь, я не настолько вам доверяю, чтобы рассказать. — А от меня тем не менее почему-то ожидаете ответов. — Ну, полагаю, то, что я не дал селянам сжечь ваше тело и нашёл для вас тёплое и безопасное укрытие, вполне стоит ответов на несколько безобидных вопросов в качестве благодарности. Кстати, вам бы это навредило? Я имею в виду, если бы вас всё-таки сожгли. — В тот момент я бы вряд ли что-то почувствовал, а потом... как я уже говорил, на всё воля Создателя. Я не могу этого знать и не возьмусь загадывать. — Но ведь подобная ситуация вам не в новинку, не так ли? Или вы правда надеетесь убедить меня, что не заметили никаких закономерностей? — Заметил. Но если вы считаете, что я посмел бы на их основании предсказывать решения самого Создателя, то совершенно не понимаете ни меня, ни мою веру, — отрезал Ал холоднее и жёстче, чем намеревался; он немного помолчал, давая себе остыть, и добавил: — Простите. Я погорячился: я не должен был упрекать вас в том, что вы чего-то не знаете. — Не стоит. На самом деле я неплохо знаком с вашим культом, — со странной задумчивой усмешкой ответил незнакомец. — Хотя встретить его последователя, который даже перед лицом настолько... неординарного события, как воскрешение после смерти, настолько твёрдо придерживается его догматов, не так уж и просто. — Может быть, это не случайность. Я хочу сказать... Мне неизвестно, каков замысел Создателя, но, может быть, ему зачем-то нужно, чтобы именно такой человек продолжал ходить по земле и нести слово истины. — Может быть... — незнакомец вдруг замолк, выпрямился и, посмотрев в сторону, спросил: — Значит, проповедуете недосягаемого, но всемогущего и всеведущего бога-создателя среди толп обездоленных? Смело, но глупо. Даже те, кто вам поверит, скорее уж ополчатся против того, кто, получается, обрёк их на такую жизнь. — Не все, — слабо мотнул головой Ал. — И каждая человеческая душа бесценна — так что если я помогу хоть одной обратиться к Создателю, моя жизнь не напрасна. — Как скажете, — с нескрываемым скептицизмом отмахнулся незнакомец. — Я уже понял, что обсуждать темы, которые мне действительно интересны, вы не настроены. Тогда ответьте на вопрос попроще: как скоро вы оправитесь достаточно, чтобы идти на своих ногах? Боюсь, мне не хватит сил долго тащить вас на себе. — Точно не знаю. Возможно, через несколько часов. А что? — Мы сейчас на одной из ферм в окрестностях села, жители которого устроили над вами расправу. Думаю, я заплатил её хозяину достаточно, чтобы удержать его от соблазна вас выдать, но если мы задержимся здесь слишком долго, то рискуем попасться на глаза соседям. Поэтому я предпочёл бы убраться отсюда побыстрее — если, конечно, вы не хотите снова мученически умереть. — Не хочу, вы правы. — На этот раз Алу удалось приподняться и сесть. — Я дам вам знать, когда буду готов. Хотя, честно говоря, я до сих пор не понимаю, что вам от меня нужно. — Прямо сейчас — ничего, — пожал плечами незнакомец. — Если не возражаете, я на какое-то время присоединюсь к вашим странствиям. — Вы ведь осознаёте, что я проповедник? И что я не стану пренебрегать своими обязательствами перед Создателем в угоду вам? Если это для вас не проблема, не вижу причин, почему нет. — Меня это не волнует. До тех пор, пока вы не попытаетесь втянуть меня в какую-нибудь самоубийственную авантюру, разумеется. В конце концов, это вы находитесь под защитой Создателя — а я в вопросах выживания вынужден рассчитывать только на себя. Хмуро-отрешённое выражение на лице незнакомца заставило Ала заподозрить, что тот недоговаривает что-то важное. — И ещё кое-что. Моё призвание означает, что если мы будем путешествовать бок о бок, то я буду пытаться убедить вас в истинности своей веры. — Спасибо за предупреждение, но этого не потребуется: я прекрасно знаю, что ваша вера единственно истинна, — слова незнакомца прозвучали бы насмешкой, если бы не спокойная уверенность, которой Ал на мгновение даже позавидовал.