Дурак

      — Всё, друзья, спасибо большое за стрим, спасибо за грайм, спасибо за Скепту! Всем добрейшей ночи желаю! Здоровья, доброй ночи и всего самого прекрасного. Спасибо, — Кирилл салютует чату, ещё раз желает спокойной ночи и выключает трансляцию. Последние силы уходят, чтобы закрыть вкладки, и усталость наваливается неожиданно, будто ждала именно этой минуты расслабления.       Почти семь часов трансляции высосали всю энергию, все эмоции и мысли, оставив в голове неприятную пустоту. Поздняя ночь, но спать хочется не сильно, а противное опустошение даже наоборот, падла, бодрит. Кирилл обожает проводить трансляции, общаться с аудиторией, смотреть заказы, шутить и оценивать скинутые демки, но после долгих эмоциональных часов первые минуты тишины всегда выбивают из колеи, накатывая тоскливым чувством одиночества.       Протерев глаза, Кирилл встаёт с кресла. Он почти слышит, как скрипит его тело при попытке разомнуться, и бросает взгляд на часы. 2:15. Даня, наверное, спит. Беспокоить его совсем не хочется, да и незачем абсолютно. То, что Кирилл последние четыре часа просидел с непреодолимым желанием услышать голос Дани — совсем ведь не причина будить человека посреди ночи.       На самом деле, ужасно несправедливо, что зрители, которые должны были помочь отвлечься от преследовавшей Кирилла тоски, только усугубили ситуацию, заказав песню Дани. Именно ту, которую Кирилл ненавидит, потому что она звучит глупо, потому что его вкусам совсем не подходит, потому что в клипе к ней Даня такой чертовски красивый, родной и далёкий. Слишком красивый, слишком прекрасный… так, вроде, он сказал. Умудрился же ляпнуть, придурок. Но никто не придал этому значения больше, чем просто глупой шутке, а Кирилл продолжил смотреть на своего прекрасного Даню, которого не мог ни услышать, ни тронуть.       Написать в телеграмм-канале о конце стрима, погасить свет, лечь под одеяло… Открыть диалог с Даней. Последние сообщения — пожелание спокойной ночи и хорошего стрима, последнее время в сети — 23:47. Кирилл знает, что Даня давно уже спит, ему все же на работу, в этот его офис, человек занятой, не то что Кирилл со своими стримами, но все равно чувствует разочарование. Он и не осознавал, как давно они не созванивались — целых два дня назад! — и как ему не хватает голоса Дани.       Кирилл открывает последнюю скинутую Даней фотографию (обычное домашнее селфи на фоне плиты, Даня хвастался, какие котлеты вкусные приготовил на обед, пока Кирилл давился пиццей дневной давности) и залипает так основательно, что, кажется, даже засыпает. Иначе он понять не может, почему будит его уже тихий, хриплый, сонный, но знакомый голос. Сначала это кажется сном, а когда Кирилл открывает глаза, то видит на экране лишь слегка освещенное, заспанное лицо Дани. Кругом темнота, и только Данина улыбка светится. Кирилл тоже улыбается, бездумно, пока не понимает, что на часах все ещё половина третьего, а Даня, скорее всего, только проснулся.       — Доброе утро, Кирь, — Даня звучит так, как звучит обычно по утрам, когда они просыпаются вместе, его улыбка становится ещё шире, а темнота пропадает после щелчка включателя прикроватной лампы. Кирилл моргает, пытаясь проснуться, и окончательно уверяется, что ему не снится. — Что-то случилось? — Даня беспокоится, а Кирилл расплывается в самой своей счастливой улыбке.       — Ничего… — выходит тихо и хрипло, поэтому он повторяет: — Ничего не случилось. Прости, что разбудил, — и ему правда стыдно, он переживает, что Даня не выспится, но ему очень хочется, чтобы этот звонок не прекращался никогда.       — Ты заснул с телефоном? Дурак, — Даня очень по-доброму усмехается, как только он умеет, и шуршит, когда передвигается на середину кровати и садится. — Как стрим прошёл?       Кирилл вспоминает про стрим, про трек Дани, который они слушали, про его оговорки и огромное, чрезмерное желание увидеть Даню вживую.       — Мы тебя слушали, — Даня заинтересовано приподнимает бровь, и Кирилл кивает. — Да, последний самый. Где ты разноцветный… Его часто заказывают.       Даня выглядит довольным.       — Людям нравится?       Кирилл кивает часто-часто, мол, да, очень нравится.       — Да, очень, ты знаешь, я сам такое не слушаю, но сделано супер хорошо! И клип, ну… красивый. Нравится мне. Я говорил уже, — Кирилл смущается, немного совсем, но Даня улавливает и смеётся.       — Да, говорил. А запись стрима будет? Я бы посмотрел этот момент.       А Кирилл вспоминает, сколько всего наболтал лишнего, и краснеет ещё больше.       — Ну, да, есть… На канале у меня. Я там.. в общем, посмотришь, наверное, я тебе время скину, — бормочет он, поудобнее ложась на подушку. От Даниного тёплого голоса клонит в сон.       — Окей, — по ту сторону экрана опять шуршание. Даня ложится, поворачивается на бок, и вот они лежат уже в идентичных позах. — Ложись спать, Кирь, у тебя глаза уже закрываются. Я утром позвоню, ладно? — забота такая искренняя, что Кириллу хочется прямо сейчас сорваться в Москву.       — Ладно..       — Спокойной ночи, Кирь, — Даня улыбается ещё раз, подносит камеру к губам, и Кирилл, кажется, даже чувствует этот его невесомый поцелуй в лоб. Он сонно улыбается, бормочет «Спокойной ночи, Дань», и звонок прерывается, оставив в памяти Кирилла нежную Данину улыбку. Он вздыхает, пробуя снова заснуть, но не получается. Кажется, его личное снотворное только что сбросило звонок. Кирилл никогда не замечал за собой проблем со сном, но сегодня день, видимо, особенный.       Он крутится ещё минут десять, прежде чем встаёт и идёт на кухню за водой. А когда возвращается, видит сообщение от Дани:       «Посмотрел»       «Официальное название стрима: смерть от смущения» и смеющиеся смайлики на конце. А следом — глупый стикер с влюблённой рожицей. «Сам дурак», — думает Кирилл, когда улыбка появляется сама собой. И заснуть становится куда легче.