Уроки от деревьев

Спускаться вниз было страшно. Склон был крутой, и корка застывшего льда цепляла подошвы старых кроссовок. Феликсу пришлось вынуть руки из карманов, чтобы лучше удерживать равновесие. Он кутал нос в длинный шарф, балансировал на склоне, а в вышине на него смотрели острые пики деревьев. Середина февраля выдалась холодной и дождливой, а после дождь и вовсе перешёл в состояние замерзшего льда и вечно падающего снега. Лес окутывался в него постепенно. Феликс свернул не на ту тропинку и теперь не знал, как попасть домой. Дорога и так была долгой и изнурительной, рюкзак оттягивал плечи, ноги мерзли в неспасающих кроссовках, изрядно потрепанных жизнью. С каждым шагом и минутой становилось холоднее, будто он спускался на глубины ниже уровня моря, в тёмные пещеры без живых созданий, с холодными камнями, заросшими мхом, шепчущим проклятья и заговоры. Небо темнело, и лес покрывался тёмной дымкой, будто снежной корой. Ветви тонули в синих сумерках, цеплялись озябшими концами за остывающий свет. Ликс остановился, вслушиваясь в предночное затишье. Ни скрипа, ни треска. И ни зги не видно за ветвями, что сплелись, чтобы не продрогнуть от холода. Феликс понимал, что он забрёл не туда, что, возможно, лучшим решением было бы повернуть назад, найти знакомую тропу...А будет ли она теперь знакомой? Он уже столько напетлял, что они все стали лучшими друзьями, способными завести в капкан. Странно, но вопиющего страха не было. Да, он потерялся, да, наступала ночь, да, он мог остаться здесь на очень долгое время, не вернуться назад, остаться тут в совершенном одиночестве, остаться в снегах насовсем. Но почему-то он не чувствовал ничего. Странное принятие, одолевшее им, вело его вперёд, и вскоре чаща обступила со всех сторон. Он не заметил, как уснул в ней. *** — Как тебя зовут? — Феликс, а тебя? — Не помню свое настоящее имя. Но здесь меня зовут Лино. — Кажется, я умер, да? — Нет, но если не пойдёшь со мной, мой ветер проберется в твой сон и убьёт тебя. Тогда Феликс дал руку первому лесному духу и поднялся с мокрого снега. "Дурак!"— кричали деревья, пока он следовал за невероятно быстрым духом по лесу, и снег казался горячим, а ночь только была лишь прохладой, что щекотала пятки. Они шагали в тумане, наступали на хрустящие ветки и будоражили зверей, спящих в норах. Те накрывали мордочки хвостами, жались к друг другу, спасались вместе от ветра и переживали ещё одну ночь. Ветер знал, что они не везунчики. Они сильные и закаленные, они справятся. Не то что новички. Феликс держал дух ветра за руку, и перед глазами стояла застывшая пелена из одинаковых стволов деревьев и снежных троп. — Куда мы идём? Сколько мы уже идём? — Мы идём играть, Ликс. — Я не хочу играть. Кто ты? Только сейчас Феликс будто опомнился, будто отошел от кошмара. Стало ясно, где он находился, но непонятно, как он позволил этому случиться. Как позволил увести себя, а до этого заснуть в этой глуши. Он что, ненормальный? — Не трогай меня, я ухожу.. Он резко вырвал руку из цепкой хватки другой, такой холодной, будто сделанной изо льда. — Уже не можешь,— просто ответил парень. Он старался делать безразличный вид, но что-то явно ему не нравилось, что-то злило. И из-за этого что-то Феликсу могло не повезти, хоть он и был новичком. В лесу поднялся ветер. Кроны задрожали, некоторые согинались пополам. В норах запищали, и снег с тропинок поднялся ввысь. Феликс упал на колени, закрывая лицо руками и прячясь в шарф. — Назад дороги больше нет. Как и дома. Если не хочешь идти, оставайся здесь. И погибай. Что происходит, что происходит, что здесь происходит? Ветки ломаются, подхватываются ветром и бьют Ликса в лицо. Ноги и руки коченеют, норовят забыть, для чего они созданы, потому что ни идти, ни ползти Феликс не может. Он просто прирос к месту, будто бы одно из деревьев, и мог только смотреть. Смотреть на то, как дух злился ни с того ни с сего. Дух? Разве раньше Ликс верил в духов? Он просто сократил дорогу через лес. Он шёл домой, но забрёл не туда, окунулся в сон и...познакомился с духом. Нет, неверно. Духов не бывает. Это всё сказки для малышей, которыми успокаивают или пугают по ночам. Это все галлюцинации и неразбериха, что творится в голове вне контроля. Это всё лес-лабиринт, что затянул его сюда. Нереально, неоднозначно или фальшиво. Это всё...здесь. Феликс вцепился в белые волосы пальцами и наклонился к земле. Ветер проникал под куртку, под кожу, цеплялся за органы, циркулировал в крови. До безумия страшный, именно такой сносил крыши домов, вырывал деревья, заставлял разрываться океан. И в один миг прекращался. Ликс не понял, как всё произошло. Он просто перестал ощущать лютый холод, смешанный с ненавистью, внутри. Земля перестала уходить из-под ног и дрожать. Дрожал теперь только Феликс, вцепившись руками в куртку, весь продрогший и без остановки выдыхающий белый пар. Когда зрение пришло в норму, он смог наконец поднять голову. Может, всё это лишь привиделось ему? Да, всего лишь дурной сон, случайно настигший его. Сейчас он повернёт голову и увидит тропу, знакомую и ведущую прямо к дому, в тёплую постель. Дому, который пах сушеными травами, горячими лепешками, облепиховым чаем, чернилами и переплетами старых книг. Дом становится иллюзией для затерявшихся в лесу. Феликс знал, что его нет. Знал, что делал, когда шёл за духом. Не этого ли он искал? Чтобы кто-то увёл его из старой жизни, был чем-то целостным и расклеившимся одновременно. Дух злился, что Феликс был предрасположен к тому, чтобы быть потерянным. Так было неитересно. Феликс сам на него набрёл, сам взял его за руку. Дух желал отыграться, но когда Феликс поднял голову, чтобы посмотреть, что случилось, то увидел, что Лино был сцеплен в чьих-то объятьях. Его лицо выражало гнев и раздражение, но он не двигался с места, пока кто-то стоял слишком близко, что-то медленно шептал и перебирал в пальцах его волосы, слегка зачесывая их назад. Феликс замер. Фигуру стоящего рядом со злым духом было сложно рассмотреть, но от него исходил приглушенный свет и чувствовалось такое желанное и давно забытое тепло, что страх испарился. И Лино в его руках казался не таким страшным. Его лицо все больше расслаблялось и вскоре приняло безучастный вид. Убивать Феликса, видимо, расхотелось. Кажется, он теперь сам хотел оказаться подальше от этого леса, снега, облепившего внутренности. Просто быть дома, наверное, с тем, кто его обнимал, ведь такой, как Лино, вряд ли позволил бы обнимать себя кому попало. Феликс совсем не знал его, но почему-то ему так казалось. - Он испугал тебя? Если так, он этого не хотел. Эй, ты слышишь меня? Ты как? Феликс сидел на коленях на промерзлой земле, но кромка уже начинающего таять льда больно впивалась в кожу, проходя даже сквозь ткань джинс. Он смог отнять руки от лица, своей своеобразной защиты, и поднял голову. Над ним склонился странный мальчишка. Волосы были сильно растрепаны, чем-то напоминали вихрь, а потом они показались ему языками пламени, когда в глазах напротив будто бы замерцали искорки. — Кто вы?— смог произнести Феликс, и собственный голос показался ему чужим, будто бы он все это время кричал, разрывая связки. А может, и правда кричал, сейчас он даже не вспомнит. — Не бойся нас, малыш, все хорошо. — Не успокаивай его, когда все на самом деле плохо,— послышалось сзади. Парень напротив едва слышно вздохнул и кивнул, будто бы соглашаясь. Но все равно улыбался. Эта улыбка отдавала теплом и заботой, которую Феликс мог получить только в стенах дома. А это место вовсе не было его домом. Фальшивые улыбки расползались перед глазами, меркли в свечении снега, переходя в стоптанную грязь. — Что все это значит… — Прости, но тебе придется пойти с нами, иначе ты пропадешь,— парень будто извинялся за это. У Феликса голова шла кругом. Лес казался омутом, деревья— тонкими лезвиями, небо—мутной водой из-под крана, которую боишься пить. Тепло улыбки напротив медленно гасло. — А если не пойду? — Тогда твои кости найдут только через.. — Лино. Снова стало тихо. Ни ветра, ни треска, ни свиста одиноких птиц. Требовалось только объяснение. — Понимаешь, если ты не пойдешь с нами,— продолжил мальчик напротив,— нам придется..заставить. Ты заблудшая душа, мы не можем помочь вернуться, можем только вести вперед, а куда придем— не знаем сами. — Что это за бред.. — Ты сам видел, что может быть. Всё это реально, реально как и твое бьющееся сердце, этот мокрый снег, прилипший к коленям. Реален дух ветра, который вел тебя сюда, и реален я— дух огня и семейного очага. Твой выбор— отказаться от выбора и, не имея его, идти с нами. Феликс замер, чувствовал, как эти слова осели внутри, как они формировали кокон вокруг его внутренностей. Мальчишка напротив больше не улыбался. Лино, как запомнил Феликс, стоял чуть дальше, и взгляд его теперь был просто сосредоточен, не разъярен. Что ж, если он сам завел себя сюда… Свернуть на ту тропу ведь было его собственным решением. Принять их слова за правду было сложно, но то, что он видел недавно, потрескало лед и его кожу, осталось в твердой земле, закоченело. Он кивнул и на дрожащих ногах поднялся с земли, словно узник, который принимает свою судьбу и позволяет уводить себя, надевать кандалы. Дух огня слабо улыбнулся, его плечи расслабились, и он тоже выпрямился во весь рост. Сейчас он казался Феликсу не старше его самого, но как было на самом деле, он вовсе не знал. — Просто иди за нами,— сказал он и развернулся. — Если вы не знаете, куда мы придем, то кто знает? — Только тропы. Они шли долго, и снег хрустел под ногами. Феликс смотрел только вперед, на спины своих проводников, потому что сзади лес стала окутывать плотная дымка. Такая серая, что небо и земля воссоединялись, а деревья играли роль заколок, что не давали всему этому распуститься, своими ветвями поддерживали в равновесии то, что норовило расшататься. Хоть духи и сказали, что дорогу не знали даже они, все равно шли впереди, и Феликс видел только их спины. Лино в белой рубашке сливался с серостью в округе, она казалась настолько просторной, будто под ней и не было ничего. Только белоснежная ткань и отсутствие ребер. Дух огня иногда круто разворачивался и шел спиной вперед, чтобы посматривать за Феликсом. В тусклом свете в своем потрепанном черном худи и расписанных маркерами кедах он напоминал совсем школьника, потерявшегося в чаще леса так же, как и сам Феликс. Духами они не казались совсем. Феликс просто шел вперед, стараясь не думать. Просто идти. Если думать, ноги заплетутся, разум расплавится, несмотря на мокрый снег под ногами. Ноги совсем промокли в старых кедах. Удивительно, но ветра не было. Холод исходил только от земли и, казалось, от самих деревьев, но в лесу все затихло. Феликс не знал, сколько придется пройти. Он не был готов, не был знаком с лесом. Что было за ним? Чем он заканчивался? Вероятно, этого он не узнает никогда, ведь идут они прямо в чащу. Прямо в чащу, прямо в чащу Феликс не заметил, как дух огня оказался по левую руку от него. Он ничего не говорил, просто шел рядом, и их шаги синхронизировались. Феликсу не было комфортно в собственном теле, в кедах таял снег, голова стала тяжелой, будто изнутри кто-то отбивал молотком. Будущего больше не предвещалось, и дух огня, хоть и пытался сделать так, чтобы человек меньше боялся смерти, не мог больше осветить своей улыбкой ни-че-го. Лес погрузился в пучину. Теперь Феликс видел только спину Лино впереди. Тот шел и даже ни разу не обернулся, не сказал ни слова, и Феликсу казалось, что он что-то сделал не так. Всё сделал не так. Хотя какая сейчас уже разница, если они бредут в полутьме неизвестно куда. Когда тропа закончилась, Феликс даже не заметил. Он шел с едва поднятой головой и совсем замерз, понял, что они пришли, когда чуть не впечатался в спину Лино. Оказавшись близко к нему, Феликс почему-то вспомнил о море. Мимолетная мысль, но почему-то она казалась правильной. Феликс очень устал и просто принимал вещи как данное. Духи тоже остановились и наконец посмотрели друг на друга. — Что это значит, Джисон? Брови Лино были нахмурены, и он оглядывался по сторонам, впрочем как и сам дух огня. — Что такое? Мы уже пришли?— спросил Феликс, оборачиваясь на Джисона. Взгляд того тоже не мог сфокусироваться на чем-то одном. Они не знали, куда шли, но сейчас будто что-то выходило из привычного строя. Это читалось по их лицам. — Не знаю,— наконец ответил Джисон,— если мы здесь, то мы там, где и должны быть. — Но это не.. — Знаю. Феликс ничего не понимал. Их завуалированные разговоры ничем не помогали, поэтому он просто стал всматриваться вперед, в густую туманную дымку. И, кажется, в ней что-то начинало проявляться. Пристанище для путника после тяжелой дороги, свет маяка для заблудших кораблей, красные метки на камнях и деревьях тех, кто боится сбиться с пути, запах чего-то родного в неизведанности. — Это.. дом?— спросил Феликс, прищурившись. Духи прервались и посмотрели туда, куда указывал Феликс. Вдали и правда виднелось что-то похожее на строение, и маленький дымок белее тумана устремлялся из-под густых темно-зеленых ветвей. — Да ладно,— выдохнул Лино. — Неужели это.. Когда они подошли ближе, то догадки подтвердились. Перед ними стоял дом. За окнами висели желтые огоньки, напоминающие светлячков. Здесь пахло приходом весны, и Феликсу будто стало легче дышать. Казалось, духи чувствовали то же самое, хоть и находились в замешательстве. Послышался хлопок, входная дверь открылась. В проходе Феликсу удалось разглядеть человека. В глаза сразу бросились яркие красные волосы. Одет он был в широкую длинную кофту, скрывающую ладони, и обычные домашние штаны. Он окинул всех сонным взглядом, немного задержавшись на Феликсе, спустился на пару ступенек и остановился. — И зачем вы сюда пришли? — И тебе привет, Хенджин,— ответил Лино. — Да виделись недавно вроде. Уже соскучился по мне? — Да нужен ты мне сильно. Мы вообще не к тебе шли. — Как же вы тогда оказались прямо у меня на крыльце, позволь спросить? Попутным ветром занесло? Лино закатил глаза и отошел немного в сторону так, чтобы Феликс был виден. — Вообще-то это он нас сюда привел. — Он? — Я? Феликс растерянно смотрел на Лино, потом на незнакомца, снова окидывающего его взглядом, а потом на Джисона—его единственный луч надежды. — Мы вроде не знакомы,— проговорил незнакомец,— как тебя зовут? Он подходил ближе, а Феликс чувствовал, как кровь приливает в голову только от одного этого взгляда, будто читающего насквозь. — Феликс. — Феликс? Незнакомец слегка склонил голову и произнес имя так, будто пробовал его на вкус. — Позволь мне..,— он поднял руку и протянул ее к чужой шее. Феликс почувствовал ледяные ладони на коже и невольно вздрогнул. Незнакомец дотрагивался и до его волос, прижимая их к шее, и щекотка расползалась по телу вместе с прохладой тонких пальцев. Но все быстро закончилось, когда он резко отдернул руку. — Человек? Тут Джисон будто бы проснулся. — Мы не знаем, почему это произошло. Мы нашли его в лесу, вернее, Лино нашел. Он заблудшая душа, в этом нет сомнения. Мы шли долго, как и прежде, как и со всеми остальными, но он.. он пришел сюда. Хенджин замер, внимательно вслушиваясь в слова Джисона. — Когда увидели твой дом, думали, возможно, сейчас все растворится в дымке вновь, но она наоборот расступилась. — Хм..интересно. Значит, сам меня нашел, малыш? — Я не..я вообще ничего не понимаю. Я умер? Или умру? Ты меня убьешь? — Нет, никто не собирается тебя.. Феликсу становилось всё холоднее, после долгого пути лихорадило так, что сил держаться на ногах практически не осталось. — Пожалуйста, можно я еще немножко поживу?— попросил он, уткнулся носом в чужую грудь, и мир стать терять краски. *** Феликсу было очень тепло. Его будто обнимали, крепко сжимали в руках, и холод, недавно бродивший по телу, ушел насовсем. Феликс проснулся, чувствуя себя хорошо. Так он себя не чувствовал давно. Можно было не подрываться с кровати, не дрожать от резкой смены температуры, бегая по комнате в поисках одежды и не идти куда-то, не зная зачем. Здесь утро обволакивало, проходило медленно, как бывает на даче у любимой бабушки, когда сон крепок и сладок, где в доме пахнет деревом и вишневыми пирогами, чаем с мятой, и время идет медленно-медленно, чтобы ты успел сделать всё. Феликс потерся носом о подушку, переворачиваясь на другой бок, и вдруг понял, что запахи эти не из снов. Вишневым пирогом и мятой в чае пахнет в реальности, запах расползается по деревянному полу и доходит до чистых простыней. Он не на даче, он не может здесь лежать, ведь он попал в странный лес, встретил духов ветра и огня, прошел по таявшей тропе и встретил мальчика с красными волосами, случайно упал ему в руки без сил. Стоп. Что? Воспоминание заставило резко подняться и открыть глаза. Он сделал что? Феликс осматривался по сторонам, пытаясь понять, где он. Он находился в обычной спальной комнате: шторы были плотно занавешены, кровать оказалась очень просторной и удобной, невдалеке стоял дубовый( наверное) шкаф, а стол напротив был завален листами бумаги и карандашами. Феликс понял, почему было ощущение такой теплоты и уюта. Одеяло. Он почти по самый нос был укрыт толстым одеялом, и даже когда он встал, не решился вылезти из него. Он бродил взглядом по стенам и вслушивался в жизнь дома, в котором находился. Феликс уже догадался, что находился именно в том доме, который увидел издалека, в доме парня с красными волосами. Красные волосы впечатались в память. Красные линии разошлись, перенимая образ вен, по которым циркулировала кровь. Вишневый пирог был кроваво-красным. Всё красное до предела, до выхода из частот. Боже, куда он попал?