пару минут жизни

хенджин красно-белый знак "сдается" бросился в глаза даже через визор моего шлема. я замедлил свой "харлей", встал у обочины и поднял стекло. за шатким забором на клочке сухой травы примостился крошечный домик площадью, вероятно, не более дявитисот квадратных футов. цементная дорожка, ведущая к двери, потрескалась. одна ступенька крыльца покосилась. белая краска на стенах облупилась. маленький,простой и дешевый. отлично. я снял шлем, вытащил телефон из черной коженой куртки и набрал номер. это просто чертов телефоный звонок, подумал я, глубоко вдыхая. соберись тряпка. ответил мужчина. -да вдох.выдох. -я звоню по поводу аренды дома в Бунс-Милл? ни разу не заикнулся. даже на "м" в Милл. незначительная победа. -хорошо.-сказал мужик.- шестьсот пятьдесят в месяц. коммунальные услуги включены, но не вода. никаких домашних животных. хотите посмотреть дом? я могу подъехать через пять минут. -у меня собеседование в санатории "голубой хребет",-пояснил я.- если получу работу, то вернусь через несколько часов. тогда и посмотрю. мужик вздохнул. -так зачем звонить мне сейчас? -не хочу, чтобы кто нибудь перехватил дом. Он усмехнулся сквозь отчетливый звук выдоха сигаретного дыма-наполовину кашель, наполовину смех. -сынок, ты первый, кто вообще позвонил за последний месяц. думаю, тебе нечего не грозит.- затяжка.- собираешся роботать в "голубом хребте"? со всеми этими психами и шлепнутыми? я крепче сжал телефон. вот урод. -просто не сдавайте никому дом, хорошо? -конечно-конечно. придержу его, специально для тебя. -спасибо,-проборматал я, повесил трубку и уронил руку. мужик был прав- никто не позарился на его дерьмовый домик, кроме меня. телефонный звонок был тренировкой перед собеседованием в санатории. я в шесть утра выехал сюда из Ричмонда и не хотел, чтобы мой интервьютер был первым, с кем прийдется разговаривать. насмешливый голос бывшей приёмной матери зазвенел в голове. "как будто это поможет,дубина. ты завалишь это собеседование, сам знаешь." -заткнись,дорис,-проборматал я. из всех приемных семей, у которых мне приходилось жить с рождения, под ее опекой,если это можно так назвать, я находился с десяти до восемнадцати лет. в двадцать четыре ее насмешливый голос все еще не остовлял меня в покое. я больше не заикался в каждой фразе, но изъян все равно прятался у меня под языком и неизменно вылезал, когда я злился или нервничал. как, например, сейчас, перед собеседованием. когда мне было двенадцать,врачи назвали мое заикание психологическим растройством: скорее реакцией на травмируещее событие, чем физиологической проблемой в мозгу. -реакция?-с усмешкой переспросила дорис в кабинете врача.-то есть он не может говорить нормально из-за проблем в голове? пфф. да он просто дурачок.а это лишнее тому доказательство. доктор напрягся -имелись ли недавно травмирующие индциденты? -конечно, нет,-отрезала дорис, а я зотел развязать наконец онемевший язык и крикнуть, что да, кое что случилось. как раз на неделей раньше умер дедушка джек. технически отец дорис не был моим настоящим дедушкой, но он уделял мне куда больше внимания, чем кто либо когда либо, пока меня пинали из дома в дом, действуя в рамках системы усыновления южной каролины. джек брал меня на озеро Мюррей ловить рыбу. покупал мне мороженое и совал леденцы мне в руку после обеда. -не говори своей матери, -всегда повторял он. мать. дорис набирала приемных детей за деньги, а не по доброте душевной. и уж назвать ее матерью язык не поворачивался. как у такого человека, как джек,выросла такая дочь, как дорис, я никогда не узнаю. он был добрым. ерошил мне волосы вместо того, чтобы щипать меня, и никогда не называл меня глупым. когда он умер, то забрал с слбой единственный кусочек счастья,которыц у меня был за мои двенадцать несчастных лет. Стоя рядом с Дорис в похоронном бюро, глядя на гроб, я заплакал. Дорис оттащила меня в боковую комнату, ее пальцы вонзились в мою кожу как когти. она с силой меня встряхнула. -не смей о нем плакать, слышишь меня? он не был твоей семьей. -Он... он был дедушкой Дж-Джеком,-сказал я, мои рыдания разбивали слова на части. -никакой он тебе не дедушка.-темные глаза Дорис вперлись в мои, будто она накладывала на меня какое-то проклятье.- больше не смей говорить о нем как о родственнике. он был моим отцом. Моим родным. а ты-не мой. ты всего лишь чек, что приходит по почте каждый месяц, так что перестань плакать. я перестал. я втянул в себя боль и похоронил глубоко в душе. все, что я хотел сказать дедушке Джеку, застряло где-то за зубами. горе заполнило мой мозг, свело челюсть и вызвало заикание, обеспечив долгие годы мучений от школьных хулиганов и еще больше зла со стороны женщины,которая должна была обо мне заботится. Дорис никогда не водила меня к логопеду или на какое-либо другое лечение. лишь в седьмом классе я получил помощь. моя учительница, миссис Маррен, пожалела меня и прочла кое-что про заикание. она не была специалистом, но нашла несколько дыхательных техник, которые помогли мне осилить хотя бы одно предложение за раз. "вдохни мысль, выдохни слова. легко и просто, Хён вдох.выдох. попробуй петь. иногда музыка может помочь вывести слова наружу." я вдохнул вспоминая о Южной Каролине и выдохнул нынешний Бунс-Милл, штат Вирджиния. все мои надежды сосредоточились на дерьмовом домике и собеседовании. я снова надел шлем, завел мотоцикл и отправился в путь. через пятнадцать минут я был а Саус-Хиллс, недалеко от Роанока. на юго-западе под ясным летним небом спали горы Голубого хребта. я двинулся по извилистой двухполосной дороге по холмистой местности, окруженной яркими зелеными папоротниками и высокими деревьями. слева от меня появилась старинная вывеска с вычурными буквами: "Санаторий "Голубой хребет", основан в 1891 году." ниже был воткнут знак поновее, с более яркой краской: "специализация: длительное лечение черепно-мозговых травм, памяти и реабилитация" психи и шлепнутые, как сказал арендатор. я мысленно показал ему средний палец. все мы в той или иной мере психи и шоепнутые. просто некоторые лучше это скрывают. а некоторые вообще делают сокрытие данного факта целью своей жизни. я ехал по дорожке, пока не достиг высокой каменной стены, которая простиралась далеко по обе стороны и исчезла в лесу. грозное строение нарушали только широкие металлические ворота с охраной в небольшой сторожке. я свернул к ним. -Хван Хенджин,- представился я.-на собеседование. человек в светло-серой форме со значком на груди сверился с планшетом. -Хван... да. вам надо к Ян Чонину. первый этаж. спросите на стойке регистрации, там подскажут. парковка для посетителей слева. -спасибо. ворота с металицеским скрежетом раздвинулись и я поехал по асфальтированн дороге. еще через сто ярдов я добрался до санатория "Голубой хребет". высокий дом выглядил как усадьба плантатора, коей, вероятно, и являлся до 1891 года. прочный трехэтажный осоьняк из красного кирпича с белой отделкой, со стороны фасада четыре белые колонны. я свернул к пустой парковке для посетителей и оставил там "Харлей". тишину нарушал только гул насекомых во влажном воздухе. никто не прогуливался по дорожкам и не сидел на каменных скамьях вдоль них. на ввкрашенной в черный цает старой деревянной двери коробка домофона смотрелась довльно неуместно. я нажал на красную кнопку. ответил женский голос. -чем я могу помочь? -я Хван Хенджин, прибвл к мистеру Яну. дверь загудела и щекнула. я повернул ручку и вошел в прохладные пределы санатория. паркетные полы окружали стойку регистрации. запах чистящих средств облаком висел над запахом старого дерева. кондиционер делил пространство стены с картиной, где маслом была нарисована ваза с фруктами. казалось, что санаторий застыл где-то на полпути между усадьбой и медецинским учереждением. возможно, в этом и заключается смысл: дать пациентам ощущение, что они находятся дома, а не в больнице. женщина средних лет с темными волосами, собранными в хвост, помахала мне рукой. она носила ту же форму, что и охраник в кабинке, только ее именная табличка гласила "джулс". женщина беззастенчиво меня рассматривала. -ну привет, красавчик. кого ты хотел бы увидеть? -Ян Чонина. ее глаза расширились -ты пришель наниматся санитаром? я кивнул. -хм. как скажешь. по мне, ты не особо похож на санитара. скорее уж, на сексуального доктора из какого-нибудь сериала. я не ответил на ее улыбкк просто стоял, скрестив руки на груди и твердо расставив ноги, и ждал, пока она закончит свой отвратительный осмотр. -сильный, молчаливый,- тихо рассмеялась джулс, все еще бродя по мне взглядом.- что ж, от души надеюсь, ты получишь работу. отличное зрелище для усталых глаз. плюс у нас нехватка санитаров с тех пор, как двое последних уехали из города. хорошо. раз в санатории туго с персоналом, они наверняка меня наймуь и попросят как можно скорее приступить к работе. -что, не хочешь поболтать?- джулс тяжело вздохнула,- ладно, ладно. чонин сейчас в столовой, иди в те двойные двери. не промахнешься. -спасибо,-сказал я и зашагал в указанном направлении. -ах, он все-таки умеет разговаривать! удачи, красавчик. я почувствовал, как взгляд Джулс сверлит мне спину, и невольно передернулся. в столовой были белые полы и стены с высокими окнами, в которые лилось яркое июльское солнце. десяток квадратных столов,каждый рассчитан на четверых. человек с видимой вмятиной в голове размером с подстаканник сидел с медбратом у окна и медленно ел суп. когда я вошел, мужчина пристально вгляделся в меня. я посмотрел ему в глаза и почтительно кивнул. он вскинул брови, затем хмыкнул и вернулся к своему супу. за небольшой витриной с выпечкой и салатами стояла полная женщина в белой форме повара. за ней в высоких серебристых кофейниках дымилсч кофе. она разговаривала с чернокожим мужчиной, где-то за шестьдесят, с тронутыми сединой волосами. на нем была белая рубашка с короткими рукавами, заправленная в белые же брюки. черный пояс, черные ботинки. огромное кольцо с ключами позвякивало на его талии. я подошел ближе, и повариха повернула голову ко мне. -вам чем то помочь? мужчина обернулся. -должно быть, ты Хван Хенджин,- сказал он. я кивнул и протянул ему руку. -Ян Чонин,- представился он, оценивая меня.- хочешь быть санитаром, а? -да, сэр. -резюме принес? я вытащил из кармана куртки две сложенные вчетверо бумажки. -да, сэр. -сэр,-со смехом повторил чонин.- слыхал Марджери? он закатил глаза. -не слишком-то привыкай. -давай сядем и поговорим.-чонин подвел меня к пустому столу и устроился напротив меня.-кофе? -нет, спасибо. -тоже пытаюсь пить его поменьше. - чонин просмотрел мое резюме.- двадцать четыре года. окончил Вебстер-Хай, Южная Каролина. сразу отправился работать в клинику Ричмонда, где и трудился в течении шести лет? -да, сэр. -почему ты ушел? или тебя уволили? -клиника закрылась.- я прочистил горло и указал на резюме.- там на обороте рекомендательное письмо. -о, точно, вот оно.- чонин откинулся назад и прочитал письмо от моего бывшего руководителя. - ого. здесь говорится, что ты был "образцовым сотрудником" и он хотел бы, чтобы у него было десят таких же ребят, как ты.- он сложил руки на животе и посмотрел на меня -неплохо,неплохо. та клиника работала с наркоманами. как ты справлялся? -нормально. -а подробнее не хочешь рассказать? "не облажайся. просто говори" -я всегда приходил вовремя. ни дня не пропустил. я выдохнул. ни разу не заикнулся, причем во фразах, где были пять моих худших врагов из числа согласных. "Д", "н", "м", "с" и "ф" всегда доставляли мне трудности, но звук "д" был просто королем из всех. мое заикание на имени Дорис сводило ее с ума, поэтому она вечно била меня по затылку: "да говори уже дальше,придурок" -а как насчет взаимодействия с пациентами? -я не особо с ними общался,- ответил я.-просто делал свою работу. -когда-нибудь имел дело со случаями черепно-мозговоц травмы? я покачал головой. -я сам работал во всевозможных учереждениях,- сказал чонин.- и в реабилитации наркоманов тоже. так что скажу по опыту: эти травмы головного мозга-совсем другая история. наркоманы, по сути, все еще остаются собой. здесь же не всегда так. у нас в "Голубом хребте" двадцать семь резидентов.-он постучал по лбу.- тебе придется изучить их истории болезни. как правильно с ними разговаривать. одно единственное не верное слово может сбить их с толку или привесьи к срыву. справишся? -думаю да. в клинике мне почти не приходилось говорить, за что мне и нравилась та работа. но решив участвовать в уходе за пациентами в "Голубом хребте", я пытался пробудить свою давнюю мечту- помогать таким детям, как я, с нарушениями речи. детям, что чувствовали себя глупыми и мучались каждую чертову минуту своей жизни. мое заикание порадило во мне эту мечту, но она умерла вместе с ним. кто захочет, чтобы его заикающийся ребенок лечился у заикающегося терапевта? "да никто, дубина",- услужливо подсказала Дорис. -вопреки местным слухам,-говорил чонин,- это не психиатрическая клиника. никто из резидентов-резидентов, а не пациентов- не попал к нам из-за растройств психики. они все здесь из-за травм. в основном несчастные случаи. и все страдают от неизлечимого повреждения головного мозга. наша работа-помочь им приспособится к их новой реальности. -хорошо. Чонин откинулся на спинку стула, сложив руки на животе. -почему ты хочешь работать здесь, сынок? тысяча професиональных, но неискрених ответов готовы были сорватся с моего языка, но... застряли. я медленно вдохнул и выдохнул правду. -я хочу помогать. Чонин прищурился, затем посмотрел на мое резюме. -ты довольно основательно закопался в той клинике. чувствовал себя как дома? "сделал ее своим домом". -почему не пошел в колледж? хочешь убирать за больными всю оставшуюся жизнь? я пожал плечами. он поджал губы. - а ты неразговорчивый парень -да. -к счастью для тебя, болтливые сотрудники раздражают меня больше всего.-он протянул руку.-шутки в сторону, в этом письме говорится, что если я тебя не возьму, то я идиот. Хван Хенджин, ты принят. я облегченно вздохнул и пожал ему руку. -спасибо сэр. -зови меня "сэр" тольо перед марджери,-подмигнул он.- в остольных случаях достаточно просто Чонин. я дружелюбный парень, но управляю сложным заведением. у нас тут куча дополнительных правил вдобавок к основным, лишь бы обеспечить жильцам безопасность и комфорт. нарушение их- это билет в один конец. ты понял? -да, сэр. -тогда все в порядке.- Чонин поднялся на ноги, и я последовал его примеру.-давай подпишем документы, и выходишь в понедельник утром. в семь часов утра. нормально? я кивнул. -я присмотрел дом в Бунс-Милл. перееду на этих выходных. -хорошо,-сказал чонин.-мне нужно, чтобы ты закрыл время завтрака,обеда, физических упражнений и послеобеденного отдыха. будешь учится прямо по ситуации. мы потеряли даух парней одновременно, поэтому мне нужно, чтоы ты схватывал на лету. -сделаю все возможное. я подписал документы, и мы попращались. -в понедельник, в семь утра,-повторил чонин.-ровно. я вернулся в фойсе. джулс покинула стойку регистрации, но помещение не было пустым. парень с прямыми светлыми волосами стоял у стены, изучая картину рядом с кондиционером. незнакомец была ниже моих шести футов на целых пять дюймов. стройный. в бесформенных брюках цвета хаки, простой бежевой рубашке в лоферах. он оглянулся, когда мои шаги эхом отозвались в фойе. большие карие глаза на лице, напоминающем по форме сердце, уставились на меня. улыбка расцвела на полных губах и осветила его тонкие черты, а моц чертов пульс зачастил. -красиво, не правдо ли?-кивнул он на картину.-уак солнце падает на изгиб яблока. как подсвечивает виноград. я подошел и встал рядом с ним. -как по мне, просто фрукты. он расмеялся. -это и есть фрукты. суть фруктов. великопная отсылка к чему-то настолько простому. свет,раскрывающий жизнь внутри. -ты будто знаешь, о чем говоришь. -мне так нравится думать. я художник.-его карие глаза, окаймленные темными ресницами, посмотрели в мои.-ты первый человек, кого я вижу. как тебя зовут? -Хенджин. Хван Хенджин. -Ли Феликс. рад познокомится.-он взял мою руку и от души тряхнул.-у тебя добрые глаза, Хван Хенджин. "а ты чертовски потресающий, Ли Феликс". он указал на картину. -но ты небольшой фанат живописи? я пожал плечами. -тогда что у тебя за любимый яд, образно говоря? -музыка,-ответил я.-я люблю музыку. боже, я говорил как идиот.я- и люблю музыку. но утонченнле лицо феликса просияло еще ярче. -о черт, я обожаю музыку.-он засмеялся.-живопись-мое пристрастие, а музыка-это жизнь. ты играешь? -у меня есть гитара...-признался я, а остольные слова умерли на моих губах. я не собирался говорить ей,что иногда и еще и пел. да ни за что. -обожаю гитару,-сказала тея.- ты какую музыку любишь? я потер затылок, пожал плечами -не знаю. в основном рок. Guns N'Roses. Foo fighters. Pearl Jam. феликс склонил голову. -забавно, не знаю таких. -ты никогда не слышал Guns N'Roses? он нахмурился. -на самом деле, не знаю... а должен?-затем феликс игриво шлепнуд меня по руке.-не стыди меня, Хёнджин. я технопарень. вот.. мои коренные движения припадочной курицы. он ритмично задергал головой, и из меня вырвался смешок. я бы не удивился, если бы вместе с ним вылетело облако пыли и моли. я позовидовал тому, как легко и непринуждённо феликс держится. никаких сомнений. он тот, кто он есть. -Хён? я моргнул. -ты пялишься. а как иначе? -впрочем, не могу тебя винить,-добавил он, а затем закрыл глаза рукой.-боже, это прозвучало так эгоист...ски. эгоистично? так правильно?-феликс расмеялся.-в смысле, я вечно из всего делаю спектакль. ну или так всегда говорит мой брат. -ты танцуешь, будто никьо не смотрит, даже когда люди за тобой наблюдают,-сказал я. -надеюсь,это не упрек за мои безумные танцевальные навыки? -нет,-заверил я.мне еще никогда не приходилось вести столь непринуждённую беседу. я говорил так же легко, как он танцевал. без колебаний. -что ты рисуешь?-я подумал.-миски с фруктами? он послал мне хитрый, игривый взгляд. -а сам как думаешь? я пожал плечами, сунул руки в карманы. -если предположить... я бы сказал что-то маштабное. возможно, большой каньон. а еще ты используешь много цветов. -Что-то большое и красочное,а?-он сплел пальцы за спиной.-а с чего ты так решил? -не знаю. что то в бете подсказало. прозвучало как реплика из дурного фильма, но от правды не спрячишься. мы всего несколько минут стояли рядом, а я уже ощущал масштаб личности феликса. -что ж, ты достаточно близко попал,-сказал он.-я в основном рисую Египет. Пирамиды, Клеопатра, Нил. это моя фишка. я кивнул -было такое ощущение. -а ты?-наши глаза встретились, и его улыбка стала личной. только для меня.-у меня тоже есть на твой счет пара ощущений, Хван Хенджин. мое сердце затрепетало -да? -да. снаружи ты подобен неприступной кирпичной стене с лицом кинозвезды и в дерзкой черной кожаной куртке. внутри? ты глубокий, как большой каньон.-его брови с любопытством поднялись.-я попал? я пожал плечами. -я... я не знаю... -а еще ты часто пожимаешь плечами.-указал он.-не делай так. твои мысли не ерунда. наши глаза снова встретились, и кирпичная стена, которую я выстроил, чтобы обезопасить себя, оказалосб бесполезноц против феликса. несущественным.я должен был снова его увидеть, даже если это означает, что он услышит мое заикание. Почему-то мне казалось, что Ли Феликса оно не озаботит. -ты кого-то здесь навещаешь?-спросил я. улыбка феликса застыла. -здесь? -да. я только что переехал в город, и я был... -мой брат. он придет сюда.-его тонкие брови нахмурились, сметение затуманило карие глаза.- и мои родители. они вот-вот приедут. -хорошо.-вдох. выдох.-я хотел спросить, ты не хотел бы?.. -сколькотуже прошло?-феликс обхватил себя руками и огляделся, как будто впервые увидел это помещение. его дыхание стало частым.-я не знаю это место.-его взгляд метнулся ко мне.-сколько уже прошло? -сколько...-я моргнул.-я не знаю... -кто ты?-глаза феликса широко распахнулись, и наполнились паникой.-сколько уже прошло? он что, хотел узнать время? я было потянулся проверить свои часы, а потом до меня дошло. словно ведро холодной воды загасило крошечное мерцающее пламя между нами. "ох блин, вот ты осел. он пациент" -сколько уже прошло?-взвизгнуд феликс,его голос эхом отозвался в фойе. -я не знаю..-я запнулся, ощущая, как частит мой собственный пульс. он сделал шаг прочь от меня. -они работают над моим случаем-сказал феликс.-доктора. я попал в аварию. сколько уже прошло? я оглядел пустое фойе в поисках помощи. -я... я не... -Ли Феликс, вот вы где. я обернулся и увидел парня в бледно-голубой форме медсестры, с темными волосами. он быстро шел по коридору. какое облегченние. медбрат бросил на меня любопытный взгляд и нежно взял феликса за руку. -кажется, Ли Феликс всегда находит дорогу к выходной двери. Феликс посмотрел широко раскрытыми глазами на медбрата, чей бейджик гласил "чанбин" -сколько уже прошло? -два года. Ли феликс.-ответил чанбин.-врачи роботают над вашим случаем. -верно,-сказал феликс, глубоко вздохнув и сжимая руку чанбина.-они выяснят, что со мной не так. чанбин улыбнулся и кивнул на полотно. -прекрасная картина,не так ли? феликс раслабился, и его улыбка начала возращатся. -невероятная. посмотрите, как свет сияет над изгибом яблока.-он повернулся ко мне.-разве это не красиво? я ошалело кинул. -да. чудесно. он просиял и протянул мне руку. -здравствуй. я Ли Феликс. -Хван Хенджин. -проборматал я. моя руеа поднялась сама по себе, словно отдельно от тела. Что,черт возьми, происходит? феликс крепко тряхнул мою руку. -приятно познокомиися, Хён. чанбин прочистил горло. -вы, должно быть, наш новый санитар? -начинаю в понедельник. -я Со Чанбин.-его улыбка была телой.-добро пожаловать в "голубой хребет".-он хмуро кивнул на пустую койку.-вижу джулс еще на перекуое. спасибо, что составили компанию феликсу. -конечно,-сказал я,не в силах больше смотреть на феликса; мои глаза болели.-я лучше пойду. -пока, Хён.-крикнул мне вслед феликс.-мы еще когда нибудь увидемся? я остоновился. это был именно тот вопрос,который я был готов ему задать. "вот ты и получил свой ответ, дубина,-захихикала дорис в моей голове.- ты будель видеть ее каждый день" каждый.день.