Вероломец

Вэй Усянь в любовных делах ничего не смыслит. Он чуть не упустил мужчину всей своей жизни, потому что боялся невзаимности, он плыл по течению чувств и прихотей, не имея ни малейшего понятия, как действовать еще, и он с радостью согласился на правило «каждый день — значит, каждый день». Только вот ничего за их приступом страсти на траве не последовало. Лань Ванцзи не ведет себя отстраненно: он позволяет на себе висеть, позволяет себя целовать, позволяет на себе лежать глубокими ночами. А Вэй Усянь не может понять, как найти к нему подход, поэтому просто однажды ночью в кровати заявляет: — Лань Чжань, ты совсем меня не любишь! — Люблю, — невозмутимо отзывается Лань Ванцзи, обнимая Вэй Усяня, который на нем разлегся. — Ну так люби! — Люблю, — все еще невозмутимо говорит Лань Ванцзи. — Не так люби, люби меня страстно! — Я страстно тебя люблю, Вэй Ин. — Люби меня грубо! — Хочешь, чтобы я тебя отчитал? — Хочу, чтобы ты меня поимел! От такого заявления Вэй Усянь чувствует, как щеки горят — странное дело, ведь обычно ему чуждо любое проявление стыда. Конечно, с Лань Ванцзи ему ничего не странно. Лань Ванцзи вызывает в нем целый спектр того, чего он раньше никогда не испытывал. — Я не буду тебя… — Ты не желаешь меня?! — нетерпеливо перебивает Вэй Усянь. — Я не желаю тебя осквернять. На такое заявление Вэй Усянь, конечно же, смеется. — Ты уже меня осквернил, Лань Чжань. — В тот раз я просто не сдержался. Вэй Ин слишком притягательный. — Ну не сдержись еще разочек, пожалуйста, — Вэй Усянь шепчет ему прямо в губы, поглаживает его сильную мускулистую грудь, но не смеет сделать чего-нибудь лишнего. В конце концов, Лань Ванцзи такой праведный — меньше всего хотелось бы его спугнуть. — Ты же сам обещал… каждый день… — Каждый день, — подтверждает Лань Ванцзи, — после того как мы преклоним колени. От этих слов Вэй Усянь расцветает. Он с трепетом думает о предстоящей церемонии и уже отверг парочку храмов — только поэтому они еще не стали супругами. Вэй Усянь не хотел выходить замуж в первом попавшемся храме и очень придирчиво относился ко всем в округе. — А после этого ты будешь брать меня и на траве, и в кровати, и в переулке между отдаленными улицами? — выдыхает Вэй Усянь и впивается в губы Лань Ванцзи пылким восторженным поцелуем. Отвечают ему сдержанно, но нежно, не позволяя пресечь черту. Вэй Усянь елозит на своем будущем муже, поэтому Лань Ванцзи обнимает его крепче, стараясь утихомирить. Не утихомирит. Сегодня Вэй Усянь получит то, что ему причитается! Это его мужчина, они в одной кровати и скоро свяжутся узами брака, так какой смысл ждать? Вэй Усянь и так слишком долго ждал, когда этот непонятный Лань Ванцзи откроет ему свои чувства. И больше Вэй Усянь ждать не намерен! Он настойчиво проталкивает язык между губ Лань Ванцзи и тихонько стонет в поцелуй в надежде распалить этого святошу. Вэй Усянь все еще прекрасно помнит, как тот безжалостно брал его на траве. В тихом омуте гули водятся, и Вэй Усянь с гулями Лань Ванцзи хорошо знаком. Лань Ванцзи резко переворачивает их и оказывается сверху, Вэй Усянь довольно обнимает его ногами. Еще чуть-чуть, и с ним сделают такое, что он часами будет отходить от усталости и восторга. — Давай, Лань Чжань, покажи, как ты меня любишь. Лань Ванцзи целует его в шею, проводит языком по чувствительной коже. — Покажи, каким мужем мне будешь… В этот момент Лань Ванцзи отстраняется и молниеносно покидает комнату, шелестнув белоснежными одеждами. — Если ты будешь таким мужем, я тебя со свету сживу, Лань Чжань! Я буду трепать тебе нервы каждую секунду! Ну куда ты ушел, эр-гэгэ? Ласкать себя в одиночестве? Так, значит, можно, а со мной — нельзя?! Распаленный и обиженный Вэй Усянь подскакивает с кровати, готовый хоть в ближайший храм затащить этого невыносимого человека, только бы тот перестал от него убегать. Невыносимый человек пропадает и целых несколько часов не показывает носа. Зато потом возвращается, целует его в макушку и лоб, шепчет извинения и просит подождать. Вэй Усянь уже не настолько зол, но он привык к тому, что бесконечно праведный Ханьгуан-Цзюнь поступается ради него своими принципами, а тут — такое. И как на это реагировать? Вэй Усянь всегда представлял отношения чем-то вроде дружбы с возможностью опрокинуть партнера на ближайшую горизонтальную поверхность и предаться похоти. А на деле оказалось, что это дружба и призрачные обещания похоти, которой как будто уже никогда и не будет. Еще недавно Вэй Усянь даже не знал, что так делают, а сейчас он готов от безысходности засунуть в себя что угодно — так это было хорошо. — Жестокий противный Лань Чжань, — однажды заявляет Вэй Усянь, сидя на бревне посреди леса. — Стоишь тут совершенно одетый и заставляешь меня думать о том, как бы ты выглядел обнаженным. Лань Ванцзи только мягко улыбается, если эту едва заметную кривизну губ можно принять за улыбку, и провозглашает: — Не ной. — Я бы не ныл, если бы кое-кто исполнял супружеский долг! — подскакивает Вэй Усянь с бревна. — Мы не супруги. — И чья это вина?! — Это ты выбираешь храм. Вэй Усянь аж замолкает от возмущения, но быстро приходит в себя и продолжает ругаться: — Думаешь, после того, как ужасно ты себя ведешь, я захочу быть твоим мужем?! В глазах Лань Ванцзи наконец-то появляется беспокойство. — Вэй Ин больше не хочет быть моим мужем? — Вэй Ин хочет, чтобы его раздели и взяли, — он дует губы и скрещивает руки на груди, но все же понимает, что переборщил. — И Вэй Ин просит прощения. Может быть, великий Ханьгуан-Цзюнь желает его наказать? Глаза Лань Ванцзи моментально темнеют, он ступает ближе к Вэй Усяню и берет его за подбородок. — Я сделаю все, что Вэй Ин захочет, после того, как мы станем супругами. — Тебе нравится надо мной издеваться, да? — хнычет Вэй Усянь. — Такой непроницаемый и невозмутимый — из-за этого я даже не догадывался, что ты в меня влюблен. — Ты хочешь, чтобы я изменился? — Нет! Нет, я люблю тебя! Ты нравишься мне таким, какой ты есть. Но в тот день на поляне — это ведь тоже был ты. И мне не терпится узнать ту твою сторону получше. Вэй Усянь обвивает руками сильную шею Лань Ванцзи и лукаво улыбается. — Ты был таким неистовым. И ты меня так… я пытался потом, сам себя, пальцами, но с тобой было по-другому. Ладони Лань Ванцзи опускаются Вэй Усяню на поясницу. Хочется, чтобы ниже, хочется, чтобы сжал ягодицы, помял, раздвинул, но кое-кто очень-очень упрям. — Ты… сам себя? Вэй Усянь ухмыляется, тянется носом к носу, трется как довольный кот. — Я раньше не знал, что это может быть так приятно. Ты показал мне блаженство, Лань Чжань, и жестоко его отобрал. Ты обещал: «Каждый день», и… Руки Лань Ванцзи все же опускаются ниже, и Вэй Усянь восторженно выдыхает. — Давай, эр-гэгэ, согреши со мной. Но Лань Ванцзи только целует его в губы почти целомудренно и шепчет: — Всему свое время. Вэй Усяню снова хочется ругаться, но и объятий лишаться он не собирается, поэтому просто упрямо целует его еще. Вокруг так тихо: только ветер шелестит и птицы щебечут где-то вдалеке. Они совсем одни в этом лесу, и иногда Вэй Усянь мечтает, чтобы их на свете было всего двое, чтобы их никто не трогал и не отвлекал, чтобы мирские порядки и представления о приличном их тоже не касались. Но они не одни в этом мире, и этот мир напичкал Лань Ванцзи кучей предубеждений. Вэй Усянь немного боится, сколько еще предубеждений может крыться в этом упрямом, невыносимо прекрасном человеке.

~

Поздним вечером они забредают в небольшую, но людную таверну. Вэй Усянь очень хочет споить своего любимого мужчину, чтобы немного над ним посмеяться: что еще Лань Ванцзи сможет учудить? Кража куриц, конечно, была той еще выходкой — каждый раз, вспоминая ее, Вэй Усянь не в силах сдержать хохот. Но что-то подсказывает ему, Лань Ванцзи способен на большее. Только вот он не пьет, и все попытки Вэй Усяня влить в него вино отвергает. — Я знаю, что ты делаешь, — шепчет ему почти в ухо Лань Ванцзи. — Думаешь, если я захмелею, то распущу руки? Вэй Усянь ахает. — В прошлый раз, когда ты захмелел и распустил руки, у меня не было никаких намерений тебя соблазнять. Я тоже выпил, Лань Чжань! Единственное, чего я хотел, это выведать, не любишь ли ты меня в ответ… Выражение лица у Лань Ванцзи спокойное и почти безразличное, но в его ореховых глазах сверкают смешинки, и как же Вэй Усянь обожает эту его манеру выдавать эмоции только взглядом. Хочется пересесть к нему на колени, обнять за шею и прижаться всем телом в крепком объятии, но они в таверне, вокруг люди, и, наверное, не стоит лишний раз привлекать внимание. Достаточно того, что их все замечают просто за то, кто они есть. — Старейшина Илин! Ханьгуан-Цзюнь! Ну вот, заметили. Вэй Усянь не вздыхает, не закатывает глаза, не игнорирует. Он оборачивается и сияет белозубой улыбкой, потому что если этот невыносимый человек и по совместительству его жених не хочет его веселить, развеселит кто-нибудь другой! Вэй Усянь даже не может сказать, кто это такой, хоть тот и узнал его в новом обличии. Высокий и статный, с мечом висящим на поясе, в дорогих одеждах — наверняка какой-нибудь заклинатель. — Какая приятная встреча! — восклицает Вэй Усянь, чувствуя на себе внимательный взгляд Лань Ванцзи, которому ничего не стоит раскусить его. — Это глава клана Балинг Оуян, — шепчет ему Лань Ванцзи, и Вэй Усянь тут же восклицает: — Оуян Цзычжэнь! Мужчина делает вид, будто не заметил их маленький маневр (а может, и правда не заметил). Он садится к ним за стол и говорит: — Я многое слышал о вас в последнее время. Значит, все те злодейства, что вам приписали, не ваши? — Скорее, мои злодейства были приукрашены, — посмеивается Вэй Усянь. — Но теперь все хорошо. Никто не будет шпынять меня просто за то, кто я есть. — И как вам новая жизнь? — Немного уныло, — вздыхает Вэй Усянь и подпирает щеку рукой. Раз уж его собеседник такой допытливый и любопытный, он ему все расскажет! — Хочется любви, ласки… Мужчина удивленно моргает, получив такое неожиданное откровение. Лань Ванцзи все еще совершенно невозмутим. Их собеседник немного подается вперед и понижает голос. — Так это не проблема, молодой господин Вэй, здесь поблизости есть потрясающий бордель… Дамы там невероятные умелицы. Прошу прощения, господин Лань, что говорю это при вас, знаю, вас такие вещи не прельщают… — ХА-ХА-ХА! — взрывается смехом Вэй Усянь. — Так вот в чем дело, Лань Чжань, такие вещи тебя не прельщают! Он утыкается носом в плечо Лань Ванцзи, а тот только спокойно утешающе кладет руку ему на бедро под столом. — Я сказал что-то не то? — удивляется мужчина. — Прошу меня извинить, молодой господин Вэй, я думал, вы не чужды подобным развлечениям. — Чужд, — признается Вэй Усянь, — но я не вижу в них ничего постыдного, если вы не делаете никаких страшных вещей с этими девицами. Мне просто не интересно. Видите ли, у меня есть любимый человек, и он ни в какую не соглашается приласкать меня до того, как мы совершим поклоны. Хватка на бедре становится угрожающе крепкой. Ну и что Вэй Усяню сделают? Заклинание молчания? Накажут? Господи, как он хочет, чтобы его наказали. Где-нибудь в комнате, на кровати и без одежды. — А вы не готовы к браку? — понимающе улыбается мужчина. — Я готов! Я очень даже готов! Да кто бы не захотел замуж за Лань Чжаня? Глаза мужчины становятся невероятно круглыми, уголки губ опускаются, он быстро переводит взгляд на Лань Ванцзи, который все еще ведет себя так, будто тут происходит разговор о погоде. — Мой прекрасный жених, — продолжает жаловаться Вэй Усянь, — решил не осквернять меня, хотя он очень-очень хорош в постели, и у меня язык не поворачивается назвать это осквернением. Вообще-то, мы никогда не делали этого в постели, только в бочке и на траве, но я уверен, что в постели Лань Чжань тоже очень хорош! И у меня уже сил нет ждать, когда мой любимый станет мне мужем, это ужасно невыносимо! — Молодой господин Лань… — растерянно выдыхает мужчина, надеясь хоть на какое-то объяснение всему этому словесному поносу. — Прошу нас простить, — произносит Лань Ванцзи. — Мой Вэй Ин слишком любит жаловаться на все и во всех подробностях. Надеюсь, мы не сильно вас потрясли? Вэй Усянь заходится новым приступом хохота и снова утыкается носом Лань Ванцзи в плечо. — Лань Чжань! Я так люблю тебя, Лань Чжань! Лань Ванцзи поглаживает его бедро, так ласково, так приятно. Но в следующую секунду его рука ползет выше, и Вэй Усянь замирает. Что творит этот невыносимый человек? Вэй Усянь не стесняется выражать свои чувства к будущему мужу на публике в самых похабных формулировках, но ощущение, как чужая рука скользит все ближе к паху прямо при всех — оно заставляет щеки Вэй Усяня пылать. — Лань Чжань, ты не хочешь поступиться своими принципами и взять меня? — переходит на шепот Вэй Усянь. — Пожалуйста, прошу. — Вэй Ин, подожди еще немного, и я буду делать все, что ты захочешь. — Я хочу, чтобы ты делал все, что ты хочешь. Чтобы ты пользовался мной как тебе вздумается и… Вэй Усянь прерывается, потому что от одних этих слов на него накатывает волна такого возбуждения, что скоро он перестанет отвечать за себя. Возможно, он уже давно за себя не отвечает. Последние недели им движет сумасшедшее неукротимое желание отдаться этому мужчине, а тот просто его не берет! Будь воля Вэй Усяня, он бы часами напролет проводил без одежды и в объятиях Лань Ванцзи, но это его ждет, как ни прискорбно, только после брака. Видеть то, как на них реагируют окружающие, тоже неприятно. Нет, Вэй Усянь готов хвалиться любому прохожему, какой прекрасный у него жених — пусть все знают, и Лань Ванцзи ничуть не смущает такая открытость, но все всегда направляют пораженные взгляды на Лань Ванцзи. Будто от Вэй Усяня можно было бы ожидать любой мерзости, любой непристойности, но от Ханьгуан-Цзюня? От праведного и чистого? В такие мгновения Вэй Усянь чувствует себя грязью, которая оскверняет благочестивого человека. И о Вэй Усяне говорили много гадостей, он к ним привык, но это — ново. Рука Лань Ванцзи исчезает с его бедра, и тогда Вэй Усянь делает то, что должно повергнуть всех окружающих в шок: он пересаживается на колени к Лань Ванцзи и обнимает его. Их собеседник уже сменил несколько оттенков лица: от белого до красного. Пусть Вэй Ин и оскверняет Лань Ванцзи, зато ему это позволительно. Никто никогда не прикасался к его мужчине так, как он. И как бы хотелось касаться еще откровеннее… — Мы планируем вступить в брак как можно скорее, — рассказывает Вэй Усянь. — Наверное, чуть позже отойдем от дел и перестанем странствовать, но это не точно. Мне главное, чтобы Лань Чжань был рядом. — Я знаю один прелестный храм… — начинает мужчина. — Да что же вы сразу не сказали! — смеется Вэй Усянь. — Мы как раз ищем храм!

~

Ночью Вэй Усянь почти полностью лежит на Лань Ванцзи, когда они собираются спать. Но сна ни в одном глазу, и Вэй Усянь поглаживает грудь своего будущего мужа. — Я требую, чтобы ты взял меня, — бормочет Вэй Усянь. Лань Ванцзи только целует его в висок и обнимает покрепче. — Потом. — Нет, я серьезно. Если ты не возьмешь меня сегодня, то я не вижу смысла во всем, что между нами происходит. — Вэй Ин? — Лань Ванцзи берет его за подбородок и заставляет посмотреть на себя. — Почему тебя так это беспокоит? — Потому что ты знаменитый Ханьгуан-Цзюнь, ходячая добродетель и праведность. И даже сейчас в этом вопросе ты такой праведный, что зубы скрипят от злости, Лань Чжань. Я люблю все твои стороны, но если ты не хочешь даже прикасаться ко мне по-особенному из-за своих принципов, то как ты собрался вступать со мной в брак? Мы мужчины. Это грязно и неправильно — вступать в брак с мужчиной. И меня убивает мысль о том, что ты можешь меня оставить во имя своей порядочности. Я ненавижу то, что после всего твоя порядочность тебе все еще важнее, чем я. — Я всю свою порядочность отдам за тебя, Вэй Ин, — шепчет Лань Ванцзи. — В нашей любви нет ничего постыдного, кто бы что ни говорил или думал. И в нашем браке тоже не будет ничего постыдного, потому что нет ничего более правильного, чем связываться узами брака с тем, кого любишь. — Тогда и в том, чтобы приласкать своего любимого, не должно быть ничего постыдного! — фыркает Вэй Усянь. — Я просто хочу, чтобы наша первая брачная ночь была особенной. — Как она может быть не особенной?! — Она будет более особенной, если мы какое-то время не… — Лань Чжань! — смеется Вэй Усянь, прижимаясь к нему крепче. — Я думал, ты из духовных соображений, а ты просто воплощаешь в жизнь свои грязные фантазии! И не стыдно? — Нет. — Мой бессовестный Лань Чжань. Мог бы сразу так и сказать. — Мне немного понравилось то, как ты решил бросить вызов моим принципам. — Ах тебе понравилось! Понравилось то, как я готов был ложиться под тебя каждую секунду? — Да. — Как льнул к тебе и упрашивал меня взять? — Да… — Как озвучивал тебе мечты о твоем прекрасном члене? — Да, Вэй Ин, мне это очень понравилось. — Ты же знаешь, что я могу прямо сейчас взять тебя за этот член. И что ты мне тогда сделаешь? — А представь, что я с тобой сделаю, когда ты наконец-то станешь моим мужем. — Растерзаешь? — в восторге произносит Вэй Усянь. — Мгм. Вэй Усянь прижимается щекой к его груди и счастливо улыбается. — Хорошо, мой Лань Чжань. Мы подождем. Одновременно проигравший и победивший, Вэй Усянь довольно засыпает, пока Лань Ванцзи гладит его по волосам. И во сне Вэй Усяню не снится ничего приличного, но это не страшно, скоро все его сны воплотятся в реальность. Не только те, в которых они с Лань Ванцзи предаются страсти, но и те, в которых они живут долго и счастливо — в спокойном крепком браке.