Race of feelings

Каждый желает попасть на фестиваль гонок и посмотреть на суровую игру. Каждый гонщик безжалостно выбрасывает соперников с дороги и жмёт на газ. Все пытаются показать себя с наилучшей стороны, но Маккуину не приходится напрягаться. Его гоночный автомобиль всегда плавно обходит других, идеально входит в дрифт, успевая послать всех остальных на свой зад. Телеведущие только и говорят о его достижениях, забывая про скудные новости насчёт погоды и политики. "Молния Маккуин снова сияет, словно звезда на тёмном небе. Он освещает нам путь и даёт силы на преодоления своей цели. Все только и говорят о нашей знаменитос.." – Как же меня это достало, – проговорил устало Маккуин, выключая телевизор. Он хотел услышать о новостях об этой недели и проверить погоду, но все снова говорят о недавнем заезде. Изо дня в день происходит одно и то же, что не хотелось выходить на улицу. Снаружи стояла жара плюс двадцать градусов, ещё одна причина не выходить на свежий воздух. – Начало выходных, а я уже устал от них. В заключении сезона все говорят об результатах, а Молния лежит дома, спасаясь от жары. Он встал с дивана и направился на кухню. В голову ничего не приходило, кроме как заварить себе кофе. По комнате распространился запах свежего кофе, который он так любит. Маленькими глотками он отпил с кружки, смотря на маленькую щель между затянутыми шторами. Лучи солнца проходили в комнату, падая ровными линиями на линолеум. Было красиво, но невыносимо душно. – Как же меня заебала эта жара и красота, – сказал он, затягивая шторы до конца. Мимо него прошёл мягкий комочек, который единственный приподнимал ему настроение. Это был серый кот с острыми ушами, одно из которых было разорвано. Улыбка появилась на его лице, и руки потянулись погладить его. – Луи, ты снова как всегда вовремя, мой маленький. – Тебе снова нечем заняться? – произнёс голос сзади. – Не пугай меня своими тихими шагами, – сказал в ответ Молния, поворачивая голову к собеседнику. Рука по-прежнему гладила кота за ушко. – Что тебе надо, Салли? – Я составила расписание на несколько следующих дней, несмотря на Ваш отпуск. Вы можете отдохнуть минимум неделю, а затем начнутся тренировки. Салли – менеджер Маккуина, что почти являлась другом. Он любил проводить с ней свободное время, но иногда она появлялась в самое неудачное время. На ней был классический костюм белого цвета и чёрная атласная рубашка. Молния удивлялся, как она ещё не умерла от жары. – Тренировки под самый пик жары, когда я могу с лёгкостью упасть в обморок? Это мой босс предложил? – Да, всё верно. Именно он, а я лишь доложила до Вас. Маккуин провёл пальцами по волосам, тяжело вздыхая. Снова многочисленные тренировки и меньше времени на личную жизнь. Он встал с пола и отправился в кровать, забывая про Салли на кухне. Он упал на кровать, доставая телефон с кармана. Новости ничего нового не предъявляли. Всё было как обычно, без приключений. Даже погода не менялась, оставаясь солнечной. Молния устало вздохнул, убирая телефон на дальний край кровати, и закрыл глаза. ~ Тренировки начались через несколько дней, проводя черту между отдыхом и свободой. Теперь снова нужно рационально питаться по режиму, каждый день бегать по стадиону и изредка садиться в машину для достижения нового рекорда. Рутинные дни шли незаметно, и вот наконец наступил новый сезон гонок. Перед началом гонок, ночью, Молния катался на мотоцикле по городу. Он любил ночные виды и ночную жизнь людей, которая всегда открывается с новой стороны. Луна всегда казалась ему ближе, будто она была заменой какого-то спокойствия, чего не хватало ему в жизни. Она была олицетворением спокойствия и умиротворения, что найдёт решение из любой ситуации. Маккуин пытался стать таким же, но характер и самолюбие давали о себе знать. Молния остановился возле одного магазина на передышку, но шлем не снимал. Не хотел, чтобы кто-то узнал его. На скамейке он увидел парочку, которые ели мороженое, пока оно не расстаяло у них в руках. На их лицах были улыбки и счастливые глаза, отражающие свет луны и фонарей. Он смотрел на них долгое время, а затем уехал прочь, пытаясь забыть этих людей. В мыслях у него всё еще крутился их образ, от которого ему становилось плохо. Все места были заполненными и везде было шумно. У некоторых в руках он заметил плакаты с его именем и лицом, у других флаг стран. Каждый чем-то выделялся, но Молния видел в них не больше, чем просто фанаты. Но ему это нравилось. Все лица устремленны всегда на него, а затем все бросают в него цветы и интервью подходит к нему, почти засовывая ему в рот микрофоны. Однотипные вопросы, на которых он всегда придумывает разные ответы, показывая свой ум и развитый язык чтением книг. Он взял в руки бутылку воды и отпил половину, держа ее. В комнате никого не было, поэтому он закрыл глаза, спокойно вдыхая и выдыхая воздух. В голове не было мыслей, словно они пропали в нужный момент. Он не слышал крики людей, технику в комнате, машин. Только тишина ласкала его слух. – Скорость, я – скорость, – повторял сам себе Молния, улыбаясь. – Один победитель и сорок два лузера. Я таких ем на завтрак. Завтрак? Да, позавтракать не помешало бы... нет-нет, сосредоточиться. Скорость, быстрее быстрого, скорее скорого. Я Молния. – Молния, снова ты повторяешь свою речь? Давай же, вставай. Пора на старт, все только тебя ждут. – Серьёзно? Меньшего я не ожидал, – сказал он, обходя тренера и идя к своей машине. Число его номера 95 ярко переливалось от лучей солнца. Вся машина была чистой после мойки, не зря его машину обслуживают лучшие механики Америки. Красные и желтые цвета выделялись на фоне других, что придавало ему уверенность вдвойне. Выйдя к своей машине, зрители стали еще шумнее, отчего многие закрыли уши. Молния поприветствовал их всех, помахав в разные стороны и отправляя зрителям воздушные поцелуи. Он разглядел среди них своих любимых фанатов, которые всегда являлись на гонки и надевали весь мерч, связанный с ним. Зайдя в машину, Маккуин почувствовал прилив приятных ощущений, от наступившей гонки. Внутри него всё кричало о победе, проигрыш он себе не простит. – Молния, ты готов? – спросил инструктор в наушниках. Маккуин застегнулся, крепко сжимая руль. Его ладони успели вспотеть, но ему это не мешало получать кайф от чувства эйфории. – Оу, да, – ответил он, смотря на светофор. – Маккуин готов. Светофор перед стартовой линией загорелся. Светодиоты изменились с красного на зелёные. Гонка началась. Люди поднялись со своих мест, кричая что-то или подбадривая своего любимца. Маккуин не слышал их, но всегда чувствовал эту атмосферу. Ему приносило это удовольствие. Впереди него ехал его старый друг, Диноко, который всегда выручал его. Но сейчас они на гонке, поэтому никому не будет пощады. Маневрируя, он заходит в левый бок Диноко, ровняясь с ним. Перед глазами появилась похожая картина, когда он обгонял машины на уличных гонках. Тогда он был никому неизвестен. На него редко кто ставил свои деньги, боясь его проигрыша. Но с каждым разом он становился всё лучше и лучше. Он обгонял новичков, малоизвестных гонщиков, а затем боролся бок о бок с самой элитой. Их последней гонкой до сих пор считают самым жарким заездом в Америке. Спроси любого стритрейсера, он ответит, что именно эта гонка. В той гонке ведущие и основатель ночного клуба устроили заезд между ними на большой дороге. Нужно было объехать половину города, не попадаясь на камеры, и прийти к финишу первым. Этот опыт стал запоминающим моментов в жизни Маккуина. Он легко укрывался от камер, словно тень в темноте. Его не замечали даже ведущие, ведь тот часто пропадал с радаров. Эмоции были не только положительными, но и отрицательными. В один момент элита прислонил его машину к стенам домов, оставляя за собой противный скрежет авто. На машине появлялись царапины и вмятины, краска сходила с неё. Молния также чуть не попался на его уловку. Элита не щадил его, испытывал, но видел в нём достойного противника. Заезд выиграл элита, оставляя свой статус среди стритрейсеров. Большинство девушек подбегали к нему, целуя все части тела, что, казалось, противным для Молнии. Не смея больше ждать и проводить долгое время в этом месте, Молния собирался сесть в машину и уехать прочь, но его остановило прикосновение к руке. Он повернул голову в сторону объекта, что помешал ему тихо уйти. Перед ним стоял человек, победивший его. Он ехидно улыбался. В его глазах он видел одно лишь высокомерие и усмешку, но это не мешало ему разглядеть его с ног до головы. Молния не знал его имени, ведь все давали ему сексуальные прозвища и ни разу не произносили его настоящего имени. – Ты удивил меня, Молния. Ты останешься моим противником до конца жизни, – произносил он шёпотом только для него, склоняясь к его уху. – Я жду тебя в любое время, покажи себя снова ради меня. Он обогнал Диноко, мысленно хваля себя и считая, скольких он успел обогнать за один круг. Перед ним крутились еще несколько, но его это не волновало. Каждый был хорош по-своему, но главным героем этой дороги был именно он. Победу может получить только единственный из сорока двух. И этим номером один станет он. С этими мыслями Молния нажимал на газ и стремился вперёд. ~ Прошло некоторое время, и наступило время питстопа. Все машины отправляются к своим командам, менять шины и проверять состояние машины. Машина Молнии была в хорошем состоянии, но шины поменяли. Выезжая из питстопа, Молния снова ощущал удовольствие. Гонка продолжалась и продвигалась к концу. Почти все круги были выполнены идеально, оставались несколько кругов и финишная прямая. Молния расслаблялся и представлял, как он придёт домой и уснёт в обнимку с Луи. – Молния, ты меня слышишь? Молния! – Да-да, я вас слушаю. – Сзади тебя хвост. – Хвост? – спросил он, смотря в зеркало заднего вида. Номер 20 нагонял его и стремился обогнать. – Я никогда не видел этот номер. Он за какую страну вообще? – Америка. – Что?! Америка?! Им не хватает меня? Решили меня значит заменить на этого нового двадцатого. Я устроим им. Теперь расслабление исчезло, и появилась ярость. Просто так кубок отдавать он не собирается. Он пообещал себе выиграть, и замена ему не нужна. Только он один достоин выступать за Америку. Никто больше. Его охватывала ярость и злость, отчего его руки сильнее сжимали руль и ноги давили на газ. В наушник ему что-то говорил инструктор, но он его не слышал. Он видел перед собой только дорогу и двадцатый номер на хвосте. Он ощущал от этой машины знакомую ауру. Эти движения, повороты, скорость. Всё это напоминало кого-то, из-за чего Молния сильнее бесился. Неожиданно, двадцатый номер начал ехать с ним под одним боком. Их силы почти ничем не отличались, или всё же между ними была разница? Неужели, между ними стояла пропасть? Молния задавал себе эти вопросы, пытаясь сконцентрироваться на дороге, но не получалось. Прямо перед ним появилась финишная прямая. Осталось совсем чуть-чуть, он должен выстоять этот путь. Жара, тренировки, ночь, мотоцикл – было напоминанием для него. Он обязан взять победу. – Маккуин и неизвестный двадцатый номер едут бок о бок, они идут в одном ритме. Никто не смеет уступать. Похоже, эта самая горячая и потная гонка в этом сезоне. Или даже в истории гонок. Лео, ты согласен с этим? – Конечно, Мелисса. Эта гонка не даёт покоя никому. Все зрители встали со своих мест и, на удивление, притихли. Никто не кричит, все выжидают конца гонки. Молния не хочет отдавать ему награду. Это первый и единственный соперник, что заставил его ладони вспотеть от волнения и гнева. Вот, финишная прямая. Он видит флаг и проезжает финишную линию. Он не слышит ничего, словно весь мир наконец-то притих. Перед глазами туман, и по коже спускаются капельки пота. Молния отправляется на место награждения, куда сейчас придёт его команда и встретит его. Маккуин не знает, кто победил. Он или двадцатый номер. Сейчас он хотел знать это больше всего. И кто же скрывается за этой машиной. Выйдя из своей машины, он направился к инструктору и своей команде. Они смотрели и пересматривали одну и ту же запись. Люди вокруг молчали. Будто они не видят его, ведь всё внимание притягивал экран. Молния тоже посмотрел туда и увидел, что проиграл ему на несколько сантиметров. – Молния Маккуин, – произнёс до боли знакомый голос за его спиной. – Сколько лет, сколько зим, а ты проиграл мне снова. Но ты стал лучше, я даже вижу разницу между тем Маккуином и прежним. Это две разные личности. Молния не мог повернуться к нему лицом. Всё его тело замерло, и сердце пропустило удар. Он медленно повернул голову в сторону звука, что нарушил гробовую тишину. Это был тот человек, с которым он сражался на уличных гонках. Элита стритрейсеров. – Я Джексон Шторм. И я полностью уверен, ты меня помнишь, малыш, – он подходил всё ближе и улыбался также ехидно, как в то время. Они снова создали неповторимый и жаркий момент в истории не только уличных гонок, но и гонок мирового уровня. – Молния, так ты знаешь его? – спросил инструктор сзади него. Молния не отвечал, все слова вылетели из головы и сказанные слова при злости тоже. – Пришлось встретиться с ним однажды, – наконец произнёс Маккуин свои первые слова. – Твой голос изменился, я уже и позабыл те время, когда я тебя всегда обгонял. Ты был никому неизвестен, но сейчас весь стадион находится в твоих фанатках, – тихо смеялся Шторм, осматривая стадион и ближних людей вокруг. – Знаешь, я ведь тоже не стоял на месте. Я столько всего сделал, чтобы оказаться на этом месте вместе с тобой. Но ты, похоже, не рад этому. – Заткнись. – Что? Я забрал твой желанный кубок? Уж прости, я всегда и везде первый, ты же знаешь. Молния сжимал кулаки с каждым произнесённым словом из уст Шторма. Он хотел стереть самодовольную улыбку с его лица, но не мог, ведь вокруг него команда, фанаты, зрители, камеры, ведущие. Любое неправильное действие и образ будет испорчен. Поэтому, чтобы больше не видеть его лицо, Молния ушёл в комнату для уединения, где обычно он готовился к гонке. Внутри него всё горело и хотело взорваться. Все видели их стычку и засняли на камеру. Возможно, его посчитают трусом. Возможно, теперь всё внимание будет на Шторме, что снова смог обойти его. Он не изменился, такая же улыбка и такой же изучающий взгляд. "Почему он появился здесь? Что ему нужно? Неужели, он решил играть по правилам, а не грязными способами? Нет, что-то в нём изменилось" – думал про себя Маккуин, пытаясь по-быстрее уйти. Но не успел он сдвинуться дальше с места, как возле него образовалась толпа журналистов. – Молния Маккуин, вы проиграли. Признаёте своё поражение? – Молния Маккуин, вы знакомы с номером 20? – Молния Маккуин, вы продолжите свою карьеру? Вопросов было слишком много. Свет от вспышек попадал в глаза, поэтому ему приходилось часто щурится. Хотел он начать отвечать, как его схватили за левое плечо и крепко обняли. Он повернул голову вправо и увидел Джексона Шторма. – Здравствуйте, я не номер 20, меня зовут Джексон Шторм. Скоро я стану величайшей звездой автогонок и смогу поставить новые рекорды, которые не сможет превзойти Маккуин. Продолжит ли он карьеру? Хм, не уверен. Да, Молния? – Он быстро говорил, отчего Молния не поспевал за ним. Больше всего, его напрягала рука Шторма, что спокойно сжимала его левое плечо, и то, что он быстро отвечал на вопросы, будто был подготовлен к этому. – Карьеру я не брошу, – ответил Маккуин, убирая с себя его руку и смотря в его глаза. Тот смотрел ему в ответ с вызовом. Его язык прошёлся по нижней губе, ожидая следующие слов Молнии. – И я обгоню тебя, Джексон Шторм. – Молния Маккуин, я принимаю твой вызов, – ответил он, уходя к своей команде. Молния облегчённо выдохнул и побежал в комнату, пытаясь забыть всю гонку и чувства, что он испытал сегодня. Войдя в комнату, он остался один. Внутри скопилось достачно много чувств. Они хотели выйти наружу, но нельзя, ведь тогда образ исчезнет. Уверенный, самовлюбленный, эгоистичный постепенно превращался в слабого, потерянного, сломанного. Недолго думая, он переоделся в повседневную одежду и схватил ключи от мотоцикла. Выйдя из комнаты, Молния старался тихо уйти на парковку и уехать домой. Вокруг было много шумихи, как ожидаемо для него. Возле Шторма собралось кучу народа, но и про Молнию не забывали. Остальная половина искала его, спрашивала у команды, но те не отвечали, за что он благодарен им. Конечно, ему придётся слушать ворчание своего инструктора, но сейчас ему необходимо попасть домой. По запасному выходу было пусто, поэтому он поспешил туда. Наконец, выйдя на парковку, он отыскал свой мотоцикл и завёл его. Несмотря на гонку, он очень соскучался по скорости за эти полчаса. Кто-то может заметил его, но ему было всё равно. Он наслаждался прохладным ветерком и скоростью. Пытался забыть Джексона, его руки и слова. Теперь ему придётся работать вдвойне больше, но это лишь ему на пользу. Сейчас у него новая цель – одолеть Шторма и вернуть свой мировой статус в автогонках. ~ – Молния Маккуин бесследно ушёл во время церемонии награждения. Инструктор и команда молчат по поводу его исчезновения. Мы сумели заснять всего лишь маленький отрывок до того, как Молния уш... Он выключил телевизор и выкинул пульт подальше от себя. В двухспальной кровати было просторно, поэтому он всегда раскидывал ноги по разным сторонам. Он продолжал смотреть в одну точку на потолке, где скоро должна образоваться дыра. Он всё думал насчёт итогов заезда и не мог откинуть мысль, что его соперником является его бывший враг на уличных гонках. Спустя столько времени он не изменился. Такой же высокомерный индюк, невидящий ничего перед собой, кроме как возможности унизить Молнию. Его всё раздражало. На телефон пришло уведомление. Маккуин потянулся за ним на стол, но не смог достать. Пришлось вставать. На столе помимо телефона лежала бумажная звёздочка, вырезанная из плотной цветной бумаги. Он взял её в руки и принялся рассматривать. Недолго думая, Молния взял скотч и ножницы. Он принялся приклеивать эту звёздочку к потолку, на место, в которое он часто смотрел и думал о чём-то. Убирая все принадлежности обратно, он упал на кровать, хватая телефон. Повернувшись к звезде и рассмотрев, Молния был доволен собой. Теперь его поток мыслей может останавливать эта звёздочка на белом одиноком потолке. Посмотрев на неё еще чуть больше минут, он отвлекся на телефон, пытаясь узнать, кто ему пишет. Уведомление было от неизвестного номера. "Молния Маккуин, не прочь покататься ночью по городу?)" Он не находил слов, чтобы ответить ему. – Я не знаю этого человека, но это ведь не беда, чёрт возьми, – думал про себя Маккуин, набирая номер. На его звонок ответил автоответчик. Было обидно, что он не услышит обладателя этого сообщения. – Я согласен. Встретимся возле выезда из города, там есть местечко, где очень мало людей. В десять часов вечера. Докончив своё сообщение, он отключил телефон и принялся дальше укутываться одеялом, не смотря на жару. ~ Ночь. Наступило восемь часов вечера, и вот Молния на месте встречи. Его мотоцикл одиноко стоял на удаленном от трассы месте. Указав своё местоположение на карте для незнакомца, он отключил телефон, смотря на небо. Из-за солнечного излучения в городе не видно звёзд, хотя даже в этом месте мелькают всего единицы, но Молния находил в этом прелесть и красоту. В детстве у бабушки он всегда гулял на улице, не обращая внимания на погоду. Она только мило улыбалась и похваливала его за это. У них была между собой маленькая традиция. В каждую чистую ночь выходить во двор и лежать на траве, рассматривая звёзды. В деревне хорошо видны очертания этих маленьких на вид светил. Они располагались по всему ночному небу, не оставляя свободного места. Молния поражался этому и всегда с интересом слушал рассказы бабушки насчёт них. – Созвездие Большого Пса. Большой Пёс — древнее созвездие, строение ярких звёзд напоминающее собаку, сформировалось вокруг главной звезды Сириус. Как ты знаешь, Сириус – самая яркая звезда на нашем небе. Ты её всегда увидишь, – говорила она, показывая пальцем на созвездие. Затем она повернула голову к нему и проговорила: – Маккуин, всегда, когда смотришь на Сириус, думай только о хорошем. Знай, что он всегда рядом с тобой и поможет. Сколько бы ты не падал, он будет светить над твоей головой и быть напоминаем не сдаваться. Пожалуйста, помни об этом, быстрая Молния. После этих слов Молния часто смотрел на небо и представлял её образ возле этой звезды. Её легко найти, она очень яркая. В честь этих слов Молния набил татуировку в виде Большого Пса и обозначил на ней Сириус. Теперь он всегда ходил вместе с ним, оставаясь напоминанием для него. Издалека он услышал машину. Движок только новый, словно подготовился. Шины спокойно едут по ровному асфальту, почти не оставляя за собой звук. Молния пытался понять, кто это, но в конечном итоге не смог. Поэтому он продолжал ждать машину на месте. На горизонте появилась темно-фиолетовая Бугатти Широн с номером 209. Он приближался к нему, не торопясь. Молния посмотрел на время и оказалось он не опаздывал, а подъезжал в назначенное время. – Какой пунктуальный, – сказал Маккуин, закатывая глаза. Он принялся надевать свой шлем и заводить мотоцикл. Мотоцикл в прекрасном состоянии принялся ответно рычать на Бугатти. Он завёл мотоцикл и устремился вперёд, направляясь на прямую дорогу в город. Бугатти отправилась за ним, не упустая в скорости. Они занимали две линии дороги, не беспокоясь о том, что на ним может поехать встречная машина. Молния ехал по левой стороне, а Бугатти по правой. Из-за тонированный окон он не видел человека, который ведёт машину. Очень хотелось узнать, кто же позвал его и не собирается ли этот человек убить его или посадить в тюрьму, обвиняя в каких-то нарушениях. Но всё же ему было всё равно. Он просто хотел отпустить свои мысли и разделить с кем-то прекрасные ощущения от езды по ночному городу. Заезжая в город, Молния перестроился на другую линию, не желая получить штраф. Он ехал перед Бугатти и показывал ему дорогу, по которой он часто гоняет, чтобы избавиться от стресса. Бугатти ничего против не имела, лишь спокойно ехала позади него, ожидая какого-то резкого поворота. Маккуин решил проехать по малоизвестным местам, где обычно мало авто. На мотоцикле он плавно объезжал машины, получая крики недовольных водителей. "Нашла молодёжь, где гонять. В такое время все спят, бездари." Часто слышал он от них, но его это не беспокоило. Сегодня он не один. Сегодня ночью они вместе покорят этот город. Даже если это его противник, он пожмёт ему руку и отблагодарит за прекрасное времяпровождение, ведь почти никто не катается с ним уже долгое время. С начала его карьеры все близкие друзья бросили его из-за высокомерного взгляда на мир. Они всегда видели в нём образ выскочки и лицемерного человека, который притворяется перед ними милым. Они думали, что Молния всех ненавидел и использовал их. Поэтому они решили мстить ему. Пакостили в учебе, всегда занижали и уверяли его покинуть автоспорт, ведь он слабый мусор. Именно в этом возрасте его все покинули. Девушка, друзья, родители. В этом периоде он решил отдавать всего себя в уличных гонках. Конечно, он пытался прокачать свои навыки дрифта и лучше научиться кататься на тачках, пытаясь слиться с ней в одно целое, но, больше всего, он ехал туда, чтобы как-то забыть эти обиды и боли. После этого его никогда не интересовали друзья, девушки, компании. Лишь скорость стала его вторым другом. Светофор мигал зелёным, предупреждая всех остановиться и позволить другой стороне начать движение. Но Молния игнорировал светофор. Он помчался на всей скорости вперёд, отдаваясь этому прекрасному чувству. Свобода, удовольствие и эйфория. Все эти чувства смешались и превратились в единое целое. Маккуин получал от этого кайф. Посмотрев в зеркало, он застал своего напарника, который не смел его обгонять. Молния поражался им. Ведь будь он на месте водителя Бугатти, он бы давно обогнал мотоцикл и установил свои правила. Но тот словно выжидал какого-то момента или также наслаждался спокойной поездкой в компании человека. Позже он спросит его об этом, но сейчас они стремились в самый центр города. Центр города являлся самым заселённым местом в городе. В каждом углу располагались магазины или лавки. Посмотрев наверх, можно увидеть многоэтажки. И дороги всегда были полными, поэтому большинство предпочитали езду на скейте или велосипеде. Находясь там, Молния всегда ощущал себя муравьём в муравейнике. Все куда-то спешат и бегут, крича что-то друг другу, и только единицы идут спокойным шагом, попивая кофе в стаканчике и слушая музыку в наушниках. В ночное время, как говорят большинство окружающих в этом городе, в центре такое же скопление народа. Поэтому он решил проверить это. Он также плавно обходил машины, поглядывая на Бугатти сзади. Она не отставала, ехала, почти касаясь колёс мотоцикла. Маккуин не использовал всю мощность своего мотоцикла, пытался сохранить силы до определённого момента. И вот он настал. Заезжая за границу начала центра, Маккуин начал сильнее сжимать газ. Мотоцикл, набирая скорость, уносился впёред, заставляя других смотреть на него. Сегодняшней звездой ночи будет именно он. Он наслаждался вниманием, скоростью, гулом машин. Несмотря на это, Бугатти также начала набирать скорость, сравниваясь с ним по скорости. Они вместе обгоняли всех и заставляли людей снимать их. Этот ролик разлетиться по всему интернету. А если узнают, что за рулём мотоцикла сидел Молния Маккуин, то у него будут спрашивать интервью на следующей гонке, но его это только забавляло. Хотелось попробовать чего-то ещё. Неожиданно, Бугатти стала нагонять его и обходить, становясь вперёд. Молния лишь усмехнулся. – Он также копил силы и теперь черпает из своей красавицы все лошадиные силы. Посмотрим, что будет дальше. Молния следил за ним. Через некоторое время они оказались на пустой дороге, которая освещалась редкими фонарями. Поблизости домов не было, это было безлюдное место. Бугатти резко остановилась вдоль дороги, где фонарей совсем нет и были видны звёзды. Они заехали далеко от города, поэтому здесь их никто не застанет. Молния обогнал её и остановил мотоцикл. Заглушив его, Молния оставался сидеть на нём. Сняв шлем с головы, он принялся мотать головой и подправлять волосы в хорошее состояние. Он несильно вспотел, поэтому волосы были недостаточно мокрыми, слегка влажными. Закончив с причёской, он услышал открывание двери. – Молния Маккуин, мне было приятно провести время с тобой. И всё же, я снова первый. Джексон Шторм. Из-за того, что он находился большую часть времени сзади него, он не видел его движений. В конце он просто ехал прямо, пытаясь вывести их двоих с города, поэтому он не подозревал этого. Молния не поворачивался к нему, он стоял к нему спиной. Закинув шлем на одну ручку мотоцикла, Маккуин поставил логти на руль, почти скрещивая руки. – Я и не догадывался, что это ты, Шторм. Всю дорогу ехал сзади, а затем вывел меня из города. Очень умно, – проговорил он, смотря на звёздное небо. Затем он услышал звук зажигалки и почувствовал запах табака. Запах распространялся по всей округе с быстрой скоростью и заседал в лёгких, оставляя внутри неприятный осадок. – Времена идут, а ты не меняешься. До сих пор куришь. Я думал, ты перестанешь, если уж пошёл на спорт. – Я не курю часто. Довольно редко выходит остаться наедине и покурить одну сигарету, – ответил Шторм, не подходя ближе к нему. Он также смотрел на звёздное небо, пытаясь понять, что там ищет Молния. Между ними было неизвестное для них уединение и спокойствие, сопровождаемое звёздами и еле слышимыми издалека активностью города. – Ты перестал огрызаться на меня, почему? – Настроение не такое, я слишком довольный сейчас. – А вот мне кажется, что ты что-то не договариваешь, – тихо произнёс он, словно пытался не нарушить этот момент. Он сделал затяжку и медленно выдохнул табачный воздух наверх. – Ты умеешь читать людей? – спросил с усмешкой Молния, поворачивая голову в его сторону. – Или это какой-то момент сострадания ко мне? Ты почему-то тоже странно себя ведёшь. Не унижаешь меня, как бывало обычно. – А ты не думал, почему я тебе написал? – неожиданно задал вопрос Джексон, переместив свой взгляд с неба в его глаза. По телу Молнии прошлись мурашки из-за неожиданности вопроса. – Нет, я не думал об этом. Я просто согласился на встречу, чтобы повесилиться и отпустить своё одиночество хотя-бы на несколько минут, – прямо отвечал Маккуин, меняя положение тела. Теперь он всем телом сидел напротив Шторма, придерживая ногами мотоцикла. Почему-то он не скрывал что-то от него. Может, это потому что он правда принёс радость ему? Или он чувствовал себя сейчас по-другому и просто не принимал свои ощущения? – Одиночество? Я не думал, что такой человек как ты будет ощущать одиночество на своей шкуре, – проговорил Шторм, кидая сигарету на асфальт и раздавливая её. – Хотя, если вспомнить времена уличных гонок, то ты всегда ходил один. – Я точно как открытая книга для тебя, – закатив глаза, сказал Молния. Затем он снова посмотрел на звёздное небо, пытаясь отыскать известные созвездия. – Ещё вопрос, почему ты так часто смотришь на звёздное небо? Нравится или есть определённые причины? – Ты не считаешь, что это уже личная информация? Я не хочу её распространять. – Прости, мне стало просто любопытно, быстрая Молния. Услышав последнее слово, Маккуин замер, смотря на одну точку на асфальте. В груди что-то сжалось, и сердце начало чаще стучать. Ему показалось, что сейчас он заплачет. – Ты побледнел. Что-то вспомнил? – на его слова Маккуин не отвечал, а лишь начал тяжелее дышать. У него случилась паника в самый неподходящий момент. Его руки начали трястить, что он хотел отрезать их на время, пока паника не пройдёт. Возле глаз начали скапливаться слёзы, готовые в любой момент скатиться по лицу. Он проклинал себя сейчас больше всего. – Что случилось, Молния? Шторм подбежал к нему и начал трясти его за плечи, но тот не отзывался, совсем теряясь в своих мыслях. Он схватил его за подбородок и смотрел в его глаза. – Что ты делаешь в такие моменты? – спросил у него Джексон. В такие моменты Шторм не знал, что делать, и чувствовал безысходность и беспомощность. – Ничего, я просто выжидаю, когда это закончится, – тихо ответил он, стараясь не смотреть в его глаза. Его взгляд бегал по всему, что его окружает, но никак не на него. Слишком стыдно, что он показал свою слабость человеку, которого презирает. – Посмотри на небо, подумай о кубке автогонок, да хоть ударь меня, черт возьми. – Что? – спросил Молния, наконец смотря в его глаза. В них он увидел своё отражение. Сломанного и слабого, которого он боится больше всего. В голове воспроизводились на повторе его слова, но он не мог ударить его, так как руки его не слушались и ноги подкашивали. Первая слеза упала на щеку, убирая мутность. От слёз стало легче, но всё равно тошно. – Может, отвести тебя домой? – Оставя здесь мой мотоцикл? Ни за что, – ответил он, убирая руки Шторма с плеча и подбородка. Затем быстрым движением руки он протёр свои слёзы. После этих слов Молния почувствовал резкую смену настроения. – Я свою красавицу здесь не оставлю. – Мои люди могут приехать и забрать её. Мы можем дождаться машины, она её заберёт, и я отвезу тебя домой. В таком состоянии ты не способен садиться за руль, – сказал Шторм, не отодвигаясь ни на шаг от него. Даже если его оттолкнули, он всё равно будет стоять рядом. Неслучайно Молния заплакал перед ним и дрожал, он это просто так не оставит. – Кто сказал, что я не в состоянии? Я поеду сам, – переспорил Молния, поворачиваясь телом к рулю. Он принялся искать ключи в своих карманах, но не нашёл их. – Твои ключи я уже взял, ты просто так не отделаешься от меня. Машина сейчас приедет и заберёт твою крошку. Обещаю, завтра она приедет в целости и сохраности. – Какой завтра? Я не доверяю тебе, двадцатый номер, – говорил Маккуин, слезая с мотоцикла и надвигаясь на него. – Если я сказал, что поеду сам, то значит я поеду. Отдавай ключи. Молния тыкал в его грудь пальцем. Он был меньше ростом, чем Шторм, но это не мешало ему надвигаться на него. Подойдя близко к нему, неожиданно для Маккуина, Шторм схватил его за талию и уложил на капот Бугатти. Он схватил его запястья и поставил над головой, чтобы тот не смог что-то ему сделать. Молния не понимал ничего, но это только сильнее его раздражало. – Тебя не заткнуть, истеричка, – сказал Шторм, наклоняясь к уху, а затем он накрыл своими губами его губы. Молния пытался противится и ёрзал, даже несмотря на соединенные запястья над головой. Но всё шло коту под хвост. Поэтому, спустя несколько попыток освободиться, он, всё же, ответил на поцелуй. Молния ощущал табачный вкус на его губах, вперемешку с вишней. Их языки соединялись в медленном танце, и воздуха в лёгких уже не хватало, но они продолжали. Маккуин не понимал, почему отвечает на поцелуй, но он получал от этого удовольствие, хотя не полностью признавал этот факт. Когда в груди совсем начало давить, Шторм отстранился и между их губами образовалась ниточка, которая позже порвалась. – Или всё-таки существует способ заткнуть тебя, – довольно произнёс Шторм, ухмылаясь и рассматривая его с ног до головы. – Нахуя ты меня, блять, поцеловал? – сказал Молния, пытаясь освободить руки, но не получалось. Сдаваясь с этим, он продолжал смотреть ему в глаза, наконец успокоясь. – У тебя не такая бурная реакция, истеричка. Понравилось, да? – Джексон решил не отвечать на вопрос и сменил тему. К щекам Маккуина поступил румянец. – Ты покраснел, малыш. – Блять, перестань называть меня истеричкой и в добавок малышом, – разозлился Молния, используя ноги для защиты, но и те оказались в неудобном положении между ног Шторма. – Для этого завёл меня сюда? Чтобы украсть? А, я понял, тебе понравился мой мотоцикл, точно. И теперь, воспользовавшись ситуацией, украдёшь его. Или нет, ты решил оставить меня здесь, чтобы я помер и не участвовал в автого... Чтобы заткнуть его, Шторм накрыл своими губами его губы, снова расстворяясь в медленном танце. – Ты не затыкаешься, истеричка. – Ты, бл..., – не успел договорить он, как снова их губы сомкнулись в поцелуе. Теперь вторая рука Шторма исследовала тело Молнии. Он проводил рукой с шеи до бедёр, сжимая их. Маккуин простонал в поцелуе, чего он сам не ожидал. Когда Шторм отстранился от него, он замолчал. – Наконец-то тишина. – Да-да, а теперь освободи меня из этого плена, насильник, – проворчал Молния, поворачивая голову, потому что шея затекла. Наконец Джексон освободил его, и тот принялся надвигаться на свой мотоцикл, разминая тело по пути. – Отдай ключи, – сказал Молния, садясь на место водителя. Он собирался надевать шлем и заводить мотоцикл, но вспомнил, что ключи у Шторма. – Нет, не дам. Ты, наверное, слышишь звук приближающейся машины, это мои люди едут забирать мотоцикл. Ты же не будешь огорчать их и ворчать им, что весь их труд на ветер? Они приехали из самой дальней точки города до этого места. Имей уважения, малыш. – Блять, ладно, пусть забирают, – сказал он, слезая с мотоцикла и аккуратно кладя его на асфальт. Он подошёл к пассажирскому сиденью Бугатти и спросил: – Дверь открыта? – Да, садись. Я поговорю с ними, и затем мы поедем. Сев в машину, Молния пристегнулся и стал ожидать его, чтобы поскорее вернуться домой. Он хотел бы отстоять свои права, но он ожидал от него ещё одного поцелуй за это, поэтому он смирился со своей участью и теперь сидел в его машине. Как и снаружи, салон выглядел в темно-фиолетовых оттенках, словно делали специально на заказ. В салоне пахло кожей и вишней, что очень сочеталось с вайбом Шторма. Окна были тонированными, этому он поражался. Как он может так ездить?Придётся спросить его об этом. Хотя лучше молчать всю дорогу, день выдался выматывающим. Хотелось оказаться под теплой струёй душа, а затем нежиться в кроватке, разглядывая десятый сон про автогонки. Его поток мыслей остановил звук двери. Шторм зашёл и удобно сел на водительское сиденье, пристегиваясь. Несколько секунд они сидели в тишине, а затем машина тронулась с места. Время было позднее, но Маккуина это не волновало. Он рассматривал меняющиеся виды за окном и думал о своём. Всю дорогу до дома они ехали в тишине, Шторм только спросил местонахождение его дома и остальное время молчал. Он был благодарен ему за это. Останавливаясь возле многоэтажного здания, Молния поспешил выйти и направиться на свой этаж, но его остановило прикосновение. Такое же прикосновение остановило его на последнем заезде на уличных гонках. И это был один и тот же человек. – Прости меня, если я сделал что-то не так. Мотоцикл могу привезти завтра в любое время, можешь приехать сам. Напиши мне, когда посчитаешь нужным. После этих слов Маккуин вышел с машины, не сказав ничего. До своего этажа он предпочёл подняться по лестнице, даже несмотря на высокий этаж. Ему нужно было всё обдумать и хорошенько задуматься, кем является Джексон Шторм для него. ~ Ничего не менялось вокруг. Скоро предстоят соревнования, поэтому нужно начать готовятся к ним. Салли ничего по поводу этого не сказала, она не появлялась с последней гонки. На улице стояла невыносимая жара, отчего все окна были закрыты. Выйдя на кухню, он заварил себе холодный кофе. За столом он съел несколько печенек с шоколадным вкусом и тихонько попивал кофе. В ленте инстаграма не было чего-то необычного. Он рассматрел некоторые аккаунты насчёт двигательных движков, собираясь написать продавцам, но затем вспомнил, что мотоцикл не на парковке. – Он же забрал мой мотоцикл, чёрт, – сказал Молния, набирая телефон Шторма. Он не записал его в контакты, решил оставить просто номер. Гудки долго шли, что начинало раздражать, но затем спустя время ему ответил автоответчик. – Привези мне мотоцикл, сейчас. Отклонив трубку, он заблокировал телефон, начиная крутить его вокруг своих пальцев. Он не мог забыть слова Шторма со вчерашней встречи, они крутились у него в голове. – Хм, почему он спросил про звёзды? Или ещё вот, почему он так отреагировал на мою паничку, – рассуждал Молния про себя, смотря на телефон. – Зачем он меня поцеловал и отвёз? К нему слишком много вопросов, надо было достать его до самого конца. – С кем Вы вчера гоняли по городу? – спросил голос сзади него. Молния удивился и даже испугался. Он медленно повернул голову к звуку и увидел Салли. В её руке был телефон с видео, где он катался в центре города вместе со Штормом. – Это личное, Салли. – В Ваших глазах мелькнул страх. Это плохой человек? Я уверена, что да, потому что Вы гоняли по городу на высокой скорости. Нам еще повезло, что мы смогли обрезать видое с камер-наблюдения и удалить все видео, связанное с этим, – говорила Салли, надвигаясь на него. – Но люди же не знают, что это я. Зачем удалять? – Молния раздражался с каждым произнесённым словом, но старался держать себя в руках. – Ваши сумасшедшие фанаты знают все твои трюки, одежду, стиль и сам мотоцикл. Я волнуюсь за Вас, Маккуин, – говорила Салли, стоя рядом с ним. Она смотрела ему в глаза и нуждалась в чем-то. Нет, в её глазах Молния увидел поддельный страх. – Тогда объясни, почему ты не появлялась за всё это время, если волновалась? – Молния поднялся со своего места, смотря в её глаза. – Тебе, блять, не нужен я, тебе нужна работа и репутация. Да, да, ведь если что-то пойдёт не так, и я испорчу свой образ, то тебе придётся отчитываться моему боссу. Но ведь, блять, я немаленький ребёнок. Поймите уже все, что я отвечаю за свою жизнь сам. Молния был в ярости от этого и поспешил уйти на парковку, ожидать свой мотоцикл. Он надел на футболку лёгкую кофту с капюшоном, забрал ключи, телефон и вышел с квартиры. Он накинул на голову капюшон, пытаясь закрыть себя. Внутри него всё жгло от обиды и ярости. Хотелось сломать что-то или наорать на человека, но нет, у него существует определённый "идеал", которого он должен придерживаться для остальных. Все руководили им как куклой, он редко мой ощутить себя свободным. Только вчера он снова почувствовал это чувство. Вчера он смог почувствовать себя нужным кому-то. Ему не хватает всего лишь этого, ведь сейчас все с масками на лицах относились к нему. Враньё, ложь, алчность, власть. Всё было однотипным в его глазах. Он не хотел оставаться в этом месте, на дне своих мыслей, которые поглощают его и давят. Молния хотел любви, признания и доверия, ведь это всего лишь мелочи. Спустившись на парковку, ему пришло сообщение. Разблокировав телефон, он увидел уведомление от Шторма. "Можешь сесть ко мне в машину? Я не хочу выходить" Это показалось странным для Молнии. Он не хотел возвращаться в квартиру, зная, что там Салли, поэтому согласился и принялся искать его машину. Он нашёл его, благодаря гудку, который эхом распространился на всю парковку. Сев на пассажирское сиденье, он посмотрел на Шторма. На нём был классический и деловой костюм. Молния удивился, ведь он не думал, что Джексон работает где-то ещё, кроме гонок. – Зачем позвал меня? Ты мог передать ключи через окно. – Я хотел поговорить, поэтому позвал тебя сюда, – ответил Шторм, выключая кондиционер. Внутри и правда было прохладно, поэтому Молния снял капюшон и наслаждался прохладой. Его потихоньку отпускало после ситуации с Салли, но после его слов он напрягся. Джексон повернулся к нему лицом, изучая его с головы до ног. – Мгм, теперь я понимаю, почему у тебя тонированные стекла. Не любишь посторонних глаз значит. – Можно и так сказать. Я посмотрел на твой мотоцикл.. – Ты загляделся на неё? Что ты с ней сделал? Угробил? Смотри мне, если да, то я из тебя.., – недоговорил он, потому что к его губам подставили палец. – Тц, – шипел Шторм, не убирая палец. – Я посмотрел на её движок, колеса, шины и другие детали, но ничего не менял. Просто я составил список тех вещей, которые могли бы пригодится тебе для неё. Договорив, Шторм убрал палец и отдал бумагу со списком вещей, которые он сегодня смотрел в ленте. Изучив весь список, Молния удивился, что все нужные для него вещи и инструменты были там. – Я только сегодня рассматривал всё это. Хотел было заказать, но вспомнил про тебя. Так, где она? – наконец успокоился Молния и переспросил про мотоцикл. Шторм отдал ему ключи, после чего Маккуин начал целовать их. Шторм только улыбался и смотрел на его радость. – Родные ключики, как я по вам скучал. Но тебя я всё равно ненавижу, Шторм. Посидев ещё минуту в прохладе, Молния поспешил выйти и уйти. Он вышел и направился искать мотоцикл. Увидев её на месте, он облегчённо выдохнул и побежал домой. Зайдя в квартиру, он не застал там Салли, за что был ей благодарен. К вечеру Молния сидел за ноутбуком, рассматривая движки, которые посоветовал ему Шторм. Они оказались лучшего качества среди других, именно такими, которые он представлял. Следующим пунктом была покраска. Его мотоцикл был черным, поэтому он не знал, что именно там нужно красить и в какой цвет. Он предлагал сделать несколько линий красного, чтоб они переливались. Он добавил краску в корзину и принялся смотреть дальше. Ему понравился шлем. Свой он не менял долгое время, поэтому хотелось поменять его. Выбрав шлем, он оплатил корзину и убрал ноутбук, собираясь спать. ~ Прошла неделя. Он поменял детали в мотоцикле и был довольным собой. Теперь мотоцикл приятно рычал, отображал лунный свет своими красными линиями и приносил радость Маккуину. Он свободно катался по ровной дороге за пределами города, изучал новые места, в которых нет камер, и развлекался до того, как начнутся тренировки. Салли не навещала его после этого, и телефон молчал, поэтому всё время он проводил наедине и его это устраивало. Вот и начались тренировки. Снова жара, но не такая сильная как была две недели назад, терпимо. Он занимался гимнастикой для тела, чтобы снова почувствовать гибкость. За это время он обсудил свои выходные с инструктором. Он не злился на Молнию за тот раз, просто было много работы. Маккуин лишь улыбнулся ему и обнял в знак благодарности. – Всё, Молния, перестань. Ты сейчас меня задушишь, – говорил он тихим голосом. Он напомнил ему бабушку, которая также отвечала на его долгие объятия. Молния всё же отстранился. – Так, теперь нужно на трассу. – Хорошо, я отлично подготовлюсь, инструктор, – сказал Молния, направляясь к машине и показывая палец вверх. Сегодня настроение у него было отличным, поэтому его никто не посмеет испортить. Подойдя к ней, он сел и проверил машину. Она была в идеальном состоянии, даже лучше чем до гонок. Мягкий руль касался его подушечек ладони и пальцев, даже несмотря на сколько он сжимал его, он оставался мягким. Педали были новыми, непотёртыми и чистыми. На них не виднелись следы от кроссовок и пыли, только чистота. Но долго разглядывать её не нужно, он знает, что изменилось в ней, а что нет. Сейчас на трассе он испытает новинки и удостоверится в качестве, а также постарается прокачать свои навыки на гонке. Закрыв глаза, он представил перед собой светофор, светодиоты, полную арену зрителей и гудящие машины. Также к нему поступило некое волнение, которое он испытывает перед каждой гонкой. Воспоминания дают о себе знать. Открыв глаза, он сжал газ и отправился вперёд. Молния плавно заезжал в повороты, становясь одним целым с машиной. Дрифт выходил идеально в его глазах, годы тренировок прошли не зря. Он не считал секунды и минуты, он наслаждался этой тренировкой. Проезжая финиш, он остановил машину. Выходя, он услышал хлопки. – Браво, Молния. Дрифт вышел прекрасным. Годы тренировок, да? – спросил Шторм, хлопая в ладоши. Когда Молния полностью вышел, он прекратил. Маккуин удивился его появлению, и чтобы не портить себе настроение, он собирался к инструктору, а затем отправиться домой. – Будешь меня игнорить? – А с какого хрена ты мне сдался? – спросил Маккуин, останавливаясь рядом с ним. – Ты мне никто, может только соперник, и ничто больше. – Оу, а разве с никем катаются по ночному городу, оставляют мотоцикл на день, садятся в его машину? – Я тебя объяснил эти случаи, отвали от меня, – сказал Молния, собираясь уходить. Он махнул рукой на прощание, но его остановили. Ему пришлось остановится. Шторм туго схватил руку и не выпускал, пока Молния не повернется к нему. – Отвали, всё настроение испортил, блять. Вообще, нахуя ты связался со мной? Я тебе жизнь испортил? Накосячил? Уж прости, виноват, но обоснуй тогда свою точку зрения! – Давай покатаемся, – всего лишь сказал Шторм, отпуская руку. Внутри себя Молния проклинал его ещё больше, но взяв себя в руки, он согласился, ведь перед следующей гонкой ему нужно узнать побольше о его слабых местах. Он не может быть идеальным во всех критериях. Садясь снова в машину, он не чувствовал волнения или тревоги. Он не хотел устанавливать новый рекорд, сейчас его целью был Шторм, за которым он будет приглядывать. Номер 20 оказался рядом с его машиной. Тонированные окна похоже были его фишкой, из-за которых не видно человека за рулём. Про себя они считали секунды до старта. Три, два, один. И вот, две машины ворвались вперёд. В начале они ехали сихронно. Молния показал дрифт, который затем почти смог повторить Шторм, но он первее выровнил машину, в отличии от Маккуина. Теперь они перебрались на дорогу, похожую на волну. Они плавно заезжали в повороты, не уступая друг другу. В какой-то момент Шторм набирал скорость, обгоняя его. Молния нисколько не расстроился, лишь повеселел. Теперь ему видны все его действия, что прибавляло радость. Но неожиданным поворотом оказалось то, что на прямой дороге машина Шторма начала разворачиваться на сто восемьдесят градусов, капотом к нему. Маккуин, не думая, начал сбавлять, не желая попасть в аварию. Он удивился и заволновался, вдруг Шторму стало плохо, и он не справляется с управлением. Но неожиданно их капоты соприкоснулись друг с другом, и после Шторм ехал задним ходом по прямой дороге, а затем снова развернулся на сто восемьдесят градусов, переезжая линию финиша. Молния не успел осознать, как тоже переехал линию финиша и вышел из машины с пустой головой. Он не понимал, что произошло и что он ощутил. Но одно он понял, он испугался. Испуг скорее был не только за себя, а в первую очередь за него. Он хотел было начать корить себя и уехать прочь, но к нему кто-то подошёл. – Молния Маккуин, Молния Маккуин, вы оправились с того случая? – Молния Маккуин, что это был за поворот? Вы снова отстали? Перед ним появилась большая толпа людей с камерами в руках, листочками, ручками и ещё чем-то. В глаза слепили вспышки, солнечные лучи и фонари. Он не видел ничего и не слышал, что ему говорили и спрашивали. Кто-то просил автограф, но он был в оцепении. "Ты должен что-то ответить, Молния," – говорил он сам себе, пытаясь восстановить зрение и улыбнуться самоуверенной улыбкой, но выходило плохо. Затем к его руке дотронулись. Он не смотрел на них, думал, что это кто-то в толпе успел подловить момент, но голос перед ухом говорил о другом. – Сейчас придёт моя охрана и помогут нам. Мы сбежим от них, Молния, – говорил низкий и тихий голос перед ухом, заставляющий муражкам по коже пройтись. К нему вернулось зрение и сознание, и поэтому, чтобы оттянуть время, он начал отвечать на вопросы. – Оправился ли я? Конечно, я же Молния Маккуин – мировая звезда. Проигрыш ещё ничего не значит. Если меня расстопчат один раз, я расстопчу его вдвойне, – говорил он уверенно, улыбаясь на камеру самому себе. Теперь к нему вернулись силы и уверенность, чему он был рад. – Какие прекрасные слова! – пищали какие-то люди, стоящие чуть дальше журналистов. – А что только что было между Вами и Джексоном Штормом? Почему Шторм развернулся к Вашей машине, а затем уехал? – Правильнее будет спросить его, но мне кажется, что это его очередной новый трюк, которым он сумеет поразить своих противников. Но это лучше не делать на автогонках. Не смейте повторять этот трюк. Услышав издалека голоса, которые разгоняли журналистов и других людей, Шторм схватил Молнию за руку. Они пытались протеснится в толпе, а выйдя, бежали подальше от них. Половина толпы пыталась догнать их, остальные стояли на месте, разбираясь с охраной. Молния отпустил его руку, начиная бежать самостоятельно без помощи. – Куда мы? – спросил он, оглядываясь назад. – На закрытую парковку. Там моя машина, спрячемся в ней на время. Короткий путь знаешь? – Ты ещё спрашиваешь? Я знаю этот стадион как свои пять пальцев, следуй за мной, Шторм. И спасибо за помощь Они всё быстрее убегали вперёд от них. Поворачивали направо, а затем налево, пытаясь запутать их. План работал, большинство отстали от них, а остальные потеряли из виду. Дойдя до парковки, Шторм принялся искать машину. Найдя её, он открыл заднюю дверь. – Прошу, – сказал он, пропуская сначала Маккуина. – Сколько у тебя еще машин? – спросил Молния, садясь внутрь. Внутри салон выглядил также элегантно, как и снаружи. Все выглядело чистым и помытым, словно подготовились к его прибытию. Задние места были просторными, на них можно поспать. Сейчас он готов прогнать Шторма из его же машины и расположится на задних сидения, скручиваясь в комочек как кошечка. Но его мысли прервал ответ на его вопрос. – У меня всего три машины и один мотоцикл, – ответил Шторм, закрывая машину. Молния повернулся к нему и начал рассматривать с ног до головы. На нём был облягающий чёрный костюм с фиолетовыми линиями и номером 20 возле груди. Несмотря на бег, его волосы по-прежнему казались сухими и уложенными, чему он удивлялся. – Ты странно меня рассматриваешь. Никогда не видел? Молния лишь закатил глаза, поворачиваясь к окну, начиная рассматривать другие машины на парковке. В его мыслях гулял этот образ, который он когда-то хотел попробовать надеть на себя и примерить, но ему казалось, что не пойдёт. К блонду подойдут яркие цвета, такие же как на его костюме. Красный и желтый, но и черный неплохо бы смотрелся. Тогда почему он отрицает этот образ? – Кстати, ты классно выступил, – сказал Шторм, показывая ему сегодняшную запись. Молния рассмотрел её несколько раз, пытаясь найти какие-нибудь недочёты, но их не нашлось. – Ещё и за меня рассказал про мой трюк. Кстати, как он тебе? Назвал "Поцелуй на трассе". – Убогое название. Если этот трюк снимали, то его все будут пытаться повторить. Они же не знают, что до этого ты был элитой стритрейсеров. – Элита стритрейсеров? Давно я не слышал это прозвище. Это было так давно. Тогда мы впервые встретились, – говорил Шторм, настольгируя о тех временах. – Поправка, ты встретил меня. Я видел тебя многое количество раз до нашей совместной гонки. Ты просто узнал, что крутой пацан гоняет на скорости больше ста пятидесяти километров, и побежал смотреть, кто же это. – Нет, – растягивая буквы, говорил Шторм, смотря на него в ответ. – Я с первого твоего появления за того наблюдал. Ты отличался от других. – Ну и чем же? – спросил его Молния, зависая в своей голове на несколько секунд. До получения его ответа, он спросил: – Ты сталкерил за мной уже с того времени? – К сталкерству не прибегал, но интересовался тобой. Ты интересная личность, которая привлекает к себе внимание. – Я это знаю, – ответил Маккуин, удобно садясь на сиденье. Им предстоит еще много времени торчать в машине, поэтому он не хотел огрызаться, а затем, будучи вышвырнутым, отвечать на вопросы интервью. Ему становилось интересно, какую тему на этот раз заденет Шторм. – Знаешь, а вот мне кажется, что это лишь образ, – сказал он, поворачивая голову к своему окну. Молния искренне удивился этому высказыванию и не стал больше молчать. – В каком смысле образ? – когда он сказал это, то Шторм повернулся к нему, начиная слушать. – Образ – это лишь то, каким меня должно видеть общество. Самоуверенным, самовлюблённым, сильным в моральном и физическом смысле и ещё многие другие качества. Я должен пахать ради этого, чтобы получить признание этого образа. Я идеален! Так что не смей поливать мой образ грязью, гад! – Шшш, не истери, истеричка. Тебя могут услышать, – сказал Шторм, подставляя палец к его губам. Из-за своего эмоционального всплеска, Молния громко говорил и махал руками, демонстрируя жестами ситуацию. Ему стало стыдно, но в то же время безразлично. – А всё-таки, ты другой рядом со мной. – Я становлюсь другим только рядом с Луи, насильник, – произнёс спокойно Молния, убирая палец со своих губ. Теперь он мог предугадать действия Шторма, поэтому действовал осторожно, пытаясь найти подвох. После этих слов между ними наступило молчание. Они выглядили как кошка с собакой, которые вцепились в друг друга и не отпускали. Но с момента появления Шторма в спорте, Молния и вправду изменился. Он начал находить грань между своим образом и нынешним характером, который отличался. Молния стал больше думать насчёт слабостей противника, изучать их, думать над победами и искать решения проблем, а не стараться забывать их. Это удивляло его. – Они ушли? – спросил Маккуин, нарушая тишину в салоне авто. Шторм заглянул в телефон, что-то перебирая там, а затем ответил: – Не совсем, но большая половина фанаток исчезла и репортёров мало, поэтому с лёгкостью сможешь избежать их и добраться до мотоцикла. – Откуда ты знаешь, что у меня мотоцикл? – Я видел его на парковке, когда заезжал сюда. Его трудно не заметить. Хотя именно из-за этого тебе не удастся попасть до него. – Хм, – Молния полез в карман своего костюма и обнаружил, что оставил телефон в сумке и ключи тоже. – Я всё равно останусь здесь на время. Телефон и ключи в сумке, а она у инструктора. – Какое совпадение, мой и твой инструктор сейчас пьют чай, – сказал Шторм, продолжая рассматривать телефон. – У тебя есть камеры стадиона? – Да. Ты что удивлён? – Вовсе нет, но покажи мне их, – Молния подвинулся ближе к нему, пытаясь разглядеть инструктора Шторма, но не заметил его. На камере отображались только его инструктор и Салли. – А где твой инструктор? Я вижу тут только своего и Салли. – Салли и есть мой инструктор. Услышав это, Молния побледнел и не сказал ни слова. Перед ним появились какие-то картины, связанные с ней. Он ничего не понимал и поэтому спросил: – Как ты познакомился с ней? – В первый раз мы встретились в клубе, когда я не был еще элитой. Она что-то рассказывала мне и говорила про сексуальность, а затем мы переспали. После мы обменялись номерами и стали дружить. – А как она стала твоим... Погоди, – сказал Молния скорее сам себе, чем собеседнику. Внутри крутились множество мыслей и теперь пазл в его голове начал собираться. Всё это было странным, но ключевые моменты были связанными между собой. Но он не принимал этот факт. – Если у тебя инструктор Салли, то она учит тебя приёмам и трюкам? – Скажу честно, то я сам всё делаю. Она лишь поддерживает меня и странно заиграется. В один раз, когда ты впервые позвонил мне, она сильно взбесилась и ушла из дома. – На следующий день она пришла ко мне и почти кричала о том, что я вытворяю на улицах Нью-Йорка, хотя всё затеил ты. Получается... – Она хочет свергнуть тебя и заполучить всеобщее внимание с помощью меня, – произнёс за него Шторм, отдавая ему телефон и начиная массажировать виски. – Вот сучка, я всего лишь кукла в её руках. – Ты ничего не подозревал? – искренне удивился Молния, пытаясь снова рассмотреть запись. Маккуин положил свою голову на его плечо, не задумываясь, и начал ощущать тепло в районе плеча. – Нет, я думал это такая поддержка. Хотя она довольно часто бесилась, когда речь заходила о тебе, – ответил Шторм, аккуратно кладя свою голову на его. Они вместе рассматривали видео, пока телефон в руках Маккуина не начал падать. Из-за пережитого дня он крепко уснул, начиная сопеть во сне. Джексон выхватил телефон из рук, набирая охранника, чтобы тот принёс сумку Маккуина. Закончив разговор с ним, он осторожно убрал голову Молнии на сиденье и вышел. На улице было прохладно, и ветер попадал в открытые места, заставляя тело покрыться мурашками. В его голове всё также крутились мысли насчёт Салли. Зачем же ей такая непонятная цель, в которой она участвует тенью? Зачем она так бесится на простые мелочи или любые вещи, связанные с Молнией? Он давно замечал странность в её характере, но не принимал этого, ведь она всегда поддерживала его, даже если лгала ему. Когда охранник принёс сумку, он поблагодарил его и сел в машину, смотря на сонное создание, которое сладко сопело. Он накрыл его свои пиджаком, который он оставил в салоне и не убрал. Они тихонько выехали из парковки и в таком же темпе ехали к нему домой. ~ Проснувшись, Молния лежал на двухспальной кровати. Пока организм просыпался, он пытался понять, где находится. Стены, как и вся мебель в этой комнате были черными, некоторые детали были белыми, но абсолютно вся комната была в темных оттенках. Кровать была довольно мягкой, отчего ему не хотелось вставать с неё. Он укрылся в одеяло и пытался снова уснуть, но окончательно его разбудил стук в дверь. – Молния Маккуин, прошу вставайте и надевайте костюм, который весит на вешалке на ручке двери, – произнёс неизвестный голос за дверью. Теперь ему стало тревожно. Он принялся искать глазами костюм и нашёл его. Ещё немного полежав, Молния встал с кровати и приблизился к костюму, принимаясь рассматривать его. Он был идеально поглажен, без единой складки и шерсти. Рубашка, словно только из стиралки, белоснежная и ароматная. На ней он ощутил приятный запах адикалона, который он когда-то покупал себе. Он принялся одеваться. Когда он переоделся, он посмотрел в зеркало, принимаясь рассматривать себя. С размером похоже не прогадали и точно подобрали под его фигуру. Костюм сочетался с его блондинистыми волосами и адикалон добавлял красоту к образу. Полюбовавшись собой несколько минут, Молния стал размышлять о том, что он видел до отключки. Салли, инструктор, машина Шторма и тёплое прикосновение к его голове. Он вспомнил, что уснул на плече Шторма, а затем появился здесь. – Шикарно, я в его доме, возможно, в его костюме и теперь я куда-то иду, хотя сам не знаю куда. А всё потому что мне просто понравилась кровать и выглаженная одежда, – рассуждал и возмущался Молния, почти закрывая лицо руками. – Так вот как тебя можно привлечь. Удобная кровать и костюм, – произнёс голос сзади прямо перед ухом. Крепкая рука опустилась к его талии, начиная водить вокруг, отчего у Маккуина пробежали муражки. – Значит, я не ошибся, Шторм, – сказал Молния, убирая руки с лица. Он повернулся к нему лицом, заставляя убрать его руки с талии, но тот отказывался. – Значит, сначала ты похищаешь меня, потом заставляешь надевать этот костюм, а теперь не отпускаешь мою талию? Да ты чертов насильник! – Во-первых, я не похищал тебя, а привёз домой, потому что кое-кто сладко заснул у меня в машине, пуская слюни. Во-вторых, ты сам надел этот костюм, мог не надевать, но тебе чертовски идёт, Молния. – Спасибо, – раздражительно ответил он, пытаясь отвернутся, но не смог, поэтому пришлось сдаться. – Так, куда я так вырядился? Ты тоже, я погляжу в костюме. Какая-то встреча? – Угадал, сегодня встреча директоров у меня в компании, а так как все мои телохранители заняты, то присмотреть за тобой никто не может. Поэтому, ты едешь со мной. – Где моя сумка? – спросил Молния, скрещивая руки возле груди. Он пытался показать ему безразличие и раздражение, потому что он немаленький ребёнок, за которым нужен уход. – У меня в машине. Съездим в компанию, а затем я отвезу тебя домой. Так будет быстрее. – А мой мотоцикл где? – Он уже доставлен в твой гараж, не волнуйся, – ответил Шторм, отпуская его талию и пропуская его вперёд. – Ты должен мне шоколадное мороженое, – резко сказал Молния, останавливаясь перед его лицом, но затем боковым зрением заметил две большие фигуры. Переместив взгляд на них, он увидел двух больших доберманов. – Это твои? – Да, Рейчл и Кайлен. Им уже больше трёх, а будто только вчера нашёл их, – начал отдаваться воспоминаниям Шторм, рассматривая потолок в коридоре. Коридор также был выполнен в черных цветах, но свет нарушал гармонию темноты. – Не отдавайся воспоминаниям, давай быстрее пройдём в машину и поедем в твой офис, – сказал Маккуин, начиная злиться и громко топать до выхода. Две собаки спали, но от шума проснулись и посмотрели в сторону Молнии. Он чувствовал их взгляд и остановился, медленно поворачивая голову к ним. Они по-доброму смотрели на него своими маленькими глазами и острыми ушками, отчего он чуть не заплакал. Молния подошёл к ним, начиная поочерёдно гладить и чесать за ухо. Им это нравилось, на что их хвост начал вилять. – Ты им понравился. У тебя есть собака? – Кот, и вообще удивительно, что ты не знаешь про это. Я был уверен, что Салли рассказывала про моего Луи. – Не напоминай Салли, – сказал Шторм, оставляя его с ними. Он начал надевать обувь, а затем кинул Маккуину одну пару туфель. – Надень их, твои кроссовки в твоей сумке, не волнуйся. Молния принял это за милость и надел их, рассматривая себя в зеркале. Весь образ сидел на него как влитой, что очень удивляло его. Он хотел бы спросить по этому поводу Шторма, но тот оказался не в настроении. Он ведь никогда не видел его в гневе, поэтому становилось очень интересно продолжения этого шоу. ~ Приехав на место, Молния увидел высокое здание с панорамными окнами, которые выходили на город. Оно выглядело обычным, как все остальные здания, но что-то его привлекало, и он не мог понять, что именно. Крыша доходила до облаков, образуя над ним белый нимб, эа которым пряталось солнце. Выйдя из машины, Маккуин направился к входу, забывая про Шторма сзади. Когда он зашёл внутрь, его поприветствовали неизвестные люди, какие-то девушки и ресэпшн. Все относились к нему с улыбкой, а когда сзади него появился Шторм, словно тень или туча в плохую погоду, то замолкали и возвращались к работе. – Они все боятся тебя, – произнёс Молния через спину, прекрасно понимая, что тот его услышит. Теперь Маккуин понял, почему у Шторма много тачек, денег и собственный дом с телохранителями. – Пусть сохраняют дисциплину, потом от работы ещё отойдут и забудут про неё нахер. – Верно, – откликнулся Маккуин, нажимая на кнопку вызова лифта. Когда дверь открылась, оттуда вышли люди, ругающиеся и толкающиеся между собой, совсем не замечая их двоих. Для Молнии это было нормальным, но Шторма эта ситуация лишь выбесила. – Мне поставить в лифте светофор, если вы не можете договориться? – произнёс Джексон, рассматривая каждого человека перед ним. Резко все замолчали и повернули голову в их сторону. Некоторым стало стыдно, и они тотчас ушли, совсем забывая про недавнюю ругань и давку в лифте. Те кто оставались сзади, перешли на другой лифт, что был рядом, и стали ждать его. Когда лифт полностью освободился, Шторм вошёл в него, а за ним и Молния. После Джексон нажал на нужную кнопку, и двери закрылись. Между ними была тишина, которая была напряжённой и мешала Маккуину свободно дышать. Он решил нарушить её и заодно спросить у Шторма некоторые детали. – Почему ты такой раздраженный? – Будто у тебя такого не бывает, – холодно ответил он, закатывая глаза. Теперь перед Молнией появилась новая сторона Шторма, которую он обязан изучить. – Это не ответ, во-первых. Во-вторых, у тебя собрание. Постарайся вести себя нормально, а не холодно и раздражённо. – Во-первых, ты не знаешь этих людей, поэтому заткнись. Во-вторых, это моё дело. – То, что я упомянул Салли, это не значит, что нужно устраивать трагедию, блять. До этого флиртовал, весь такой красавец, а после стал бараном, что не видит ничего перед собой и всех прогоняет. Тебя уже люди опасаются. – Пусть опасаются, они мне не нужны. Они двуличные твари, которые думают только о себе. Лишь бы посплетничить между собой и забить хуй на работу. Работа сама делаться будет, да? Конечно нет. Поэтому и нужна дисциплина, чтобы не расслаблялись на работе. Нахера я тогда копаюсь здесь, если они ничего не делают в ответ. А не заплатишь зарплату, то всё, трагедия. – Другое место не нашёл высказываться конечно. – Да пусть слышат, чем недоволен их босс и почему такая мелкая зарплата. Я вижу тех, кто правда трудиться, а кому языком лишь бы повертеть. Устал я закрывать на это глаза, сука. Когда их дверь в лифте открылась и указала на этаж, они вышли в тишине. Шторм направлялся в свой кабинет, а Молния шёл за ним, рассматривая всё вокруг. Когда кто-то выходил со своего офиса, то сразу же заходил обратно, ведь опасался встречи со Штормом. Когда они вошли в кабинет, Молния встал рядом с диваном, начиная также рассматривать кабинет. Стиль был выполнен в минимализме. Бумаги, документы аккуратно лежали на полках, возле них стояли какие-то декоративные маленькие цветы и фигурки. Окно открывалось на город, полный движения и скорости. Внутри пахло кофем, что принесло ему отличную идею. – Когда ты нервничаешь, ты пьёшь кофе? – спросил Молния, наклоняя голову чуть в бок. Шторм оторвался от ноутбука и кивнул. – Может, тебе принести? – Поверни налево и увидишь впереди кофемашину. Кофе с двумя ложками сахара, – ответил ему Шторм, подавая свою карту. Молния взял её и направился за кофе. Когда он вышел, то пытался услышать хоть кого-то, но везде было тихо. Сделав кофе и положив две ложки сахара, он направился к нему. – Ваш кофе, мистер Шторм, – произнёс Маккуин, открывая дверь и входя внутрь. – Не называй меня так, истеричка. – А вот теперь я поспорю, кто из нас истеричка. Сегодня ты задал жару всему офису. Все сидят тише воды, ниже травы, поздравляю. Может, ещё отменишь собрание и отвезёшь меня домой? – говорил Молния, ставя к нему стакан. Затем он упал на диван, расстягиваясь в полный рост. Ничего в теле не болело, что удивило его. Значит, матрас попался хороший. – Блять, – сказал Шторм, смотря в телефон. На немой вопрос Молнии, он ответил: – Салли сейчас придёт. Внутри Молнии что-то загудело, отчего он вскочил. – Я не хочу с ней видеться. Может, меня спрятать? – Прячься, где хочешь, только порядок оставь после себя. Она будет недолго. Минут пять или десять. – Тогда, я пошёл в шкаф, – сказал Маккуин, направляясь к шкафу в конце комнаты. Там ничего не было, кроме как запасной одежды, на что Молния улыбнулся и забрался внутрь. – Эй, закрой меня. – Тц, ребёнок, – сказал Шторм, вставая с места и направляясь к нему. Он тихонько прикрыл дверцу и снова собирался сесть за ноутбук, но в дверь постучали. – Войдите. Внутрь зашла Салли. На ней было тёмное облегающее платье, которое она никогда не надевала. В её руках был планшет, находящийся в её руках довольно часто. Она серьёзно смотрела на него, готовясь что-то произнести. – Шторм, я пришла по поводу работы и гонок. – Начинай, – произнёс он, садясь на стул. – В нашей компании поднялись акции, что могут привести нас к прибыльному месяцу, но есть один нюанс – фирма "N". Она также покупает и продаёт акции, всегда оставаясь в доходе. Мы пока остаёмся на вершине, но она может обогнать нас. Поэтому, я предлагаю составить сделки с другими компаниями, а затем по ходу дела составить дальнейшее расписание дел. – Это всё? – Это всё. – Что насчёт гонок? – спросил Шторм. На этот вопрос она подошла ближе к столу, убирая планшет на стол. Она слегка облокотилась об стол, не отрывая взгляда от него. – Твой трюк, что ты выполнил сегодня, просто бесподобен. Если провернуть его идеально на последнем круге, то могут дать дополнительные балл и мы сможешь сдвинуть Молнию с первого места, – Салли коснулась его лица и наклонилась к его уху, начиная шепотом произносить: – С твоей скоростью и умом мы сможем победить всех. – А теперь вопрос к тебе, Салли, – резко произнёс он, убирая её руки от себя. Она напряглась от его тона и резкого высказывания. – Ты хочешь победить или я? – Какой глупый вопрос, Шторм. Конечно, мы. Мы столько лет строили эти отношения, тактики, трюки, а теперь ты хочешь сказать, что всё впустую? – Нет, не впустую. Просто ты начала как-то странно возиться со мной. Словно я кукла. Ты управляешь мной, говоришь как сделать лучше, а если всё идёт не по твоему плану, то бесишься и уходишь. Как ты это объяснишь? В её глазах он увидел страх и поступающие слёзы, готовые выйти наружу в любую минуту. – К-как... ты смеешь... говорить такое? – её голос дрожал, как и всё тело. Она не контролировала речь, поэтому из уст выходили несвязанные слова и предложения. – Я столько лет вместе с тобой... Не предавала... Поступила на работу к Маккуина, чтобы помешать ему и помочь тебе вознестись на первое место. Так... что тебе... не нравится? – Ты спрашивала меня об этом? Ты слушала меня или убегала, когда я что-то говорил тебе? Как ты реагировала на моё раздражение? Ты знаешь, что меня сложно вывести из себя, но ты делала это каждый чертов раз, когда у тебя что-то не получалось. Ты не принимаешь поражение и живёшь в иллюзиях. Я тебя никогда не любил, Салли. Ты хорошая подруга, но твой характер и то, как ты не видела в каком я болоте, просто пробило меня и теперь я говорю тебе эти слова. Отпусти меня. Последние слова стали последней каплей, и она расплакалась. Слёзы текли по её щекам, оставляя после себя мокрые дорожки. Не смея находиться здесь больше, она взяла свой планшет и вышла с кабинета. Посидев ещё несколько секунд в шкафу после её ухода, Молния вышел оттуда, начиная разминать тело. Он просидел там всего несколько минут, а такое чувство, что целый день. Внутри него бегали мысли по поводу Салли и Шторма. Они строили отношения несколько лет, а затем вот таким образом расстались. Но Молния думает, что она не остановиться на этом и продолжит идти вперёд, поэтому он не беспокоиться за неё. Больше всего его волновало состояние Шторма, ведь он был на нервах, после того, как Молния проснулся. – А зачем ты привёз меня на работу? – спросил он, нарушая тишину между ними. Джексон долго не отвечал, а затем встал и подошёл к нему. – Я хотел развеяться с тобой после нашей тренировки и показать, где я еще работаю, если вдруг ты потеряешь меня на тренировке, – ответил он, впервые улыбаясь ему искренне. Затем он взял его руку в свою, соединяя их. Молния был в ступоре и не понимал, что происходит, и поэтому чувствовал себя куклой в его руках. – Хотя мы не так близки, но почему-то только ты спросил про кофе, когда я раздражаюсь. Это меня удивило, если честно. – Твой кабинет пропитан запахом кофе, Шторм. Странно не понять этого, – сказал Молния, от неудобства начиная чесать затылок и перебирать волосы. Их пальцы до сих пор были переплетенны, чего не заметил Маккуин. Неожиданно Шторм поднёс его тыльную сторону руки к своим губам, начиная целовать. На лице Молнии появился лёгкий румянец и удивление. – Спасибо тебе, что остался со мной, быстрая Молния. Таких слов Молния не ожидал, поэтому, не зная как отреагировать, стоял и не двигался, разглядывая руку, на которой красовалась вишнёвая помада. Шторм не отпускал его руку и всматривался в его глаза, желая увидеть там что-то. На глубине глаз Маккуина он увидел удивление и мерцание звёзд и блесток, усыпанных по разным уголкам. Это было всего навсего маленькое сравнение, но его это очень умиляло. Молния не прекращал рассматривать вишнёвый цвет, который ярко отпечатался на его коже рук. Теперь к чёрному костюму добавился еще один элемент, выходящий аксессуаром. Отпечаток губ и несильно сладкий запах духов. Вишнёвый красиво сочетался с черным, Маккуин любил и любит такое сочетание цветов по сей день. – Нам скоро на совещание, собирайся, – тихо произнёс Шторм, проводя рукой по его волосам. Он начал массажировать её, стараясь не задеть укладку. Молнии это нравилось. – А можно я останусь здесь? Я не хочу куда-то плестись. – Не ной, тут дойти до конца коридора, поговорить с ними максимум тридцать минут и уйти, если не пойдут вопрос по поводу работу. Тем более, ты всего лишь посидишь рядом, как гость. – А это нормально, что какой-то человек сидит на таком собрании? – спросил Молния, тихонько убирая его ладонь с головы. Тот в свою очередь не возразил и отошёл к своему столу, облакачиваясь на него. – К нам на собрание никто и никогда не заходил. Оно считается секретным, что даже Салли не заходит. Но сегодня мы обсуждаем постановку, акции и доставку, поэтому там ничего особо секретного. Но если ты не хочешь, то можешь посидеть здесь и дождаться меня. – Я выбираю посидеть здесь. Я ненавижу обсуждать цифры, – сказал Молния, доставая телефон с заднего кармана. Время на часах показывало пол пятого вечера, что он не оставил без внимания. В его квартире совсем один поживает Луи. Молния за эти насыщенные часы успел соскучится по нему и теперь ему хотелось поскорее обнять его. – Хорошо, – произнёс Шторм, тоже доставая телефон и что-то шепча себе под нос. Далее он отправился к двери. Почти выйдя, он произнёс: – Скоро вернусь, не скучай. И дверь захлопнулась. Ощутив спокойствие, Молния упал на диван, разлагаясь на нём. Он просматривал ленту инстаграмма, попутно слыша чьи-то проходящие шаги мимо кабинета, но в целом было тихо. На этом этаже не была суета, поэтому становилось скучно. Полежав еще несколько минут, он вскочил с дивана, направляясь к двери. Он решил прогуляться по всему зданию, даже если он в курсе, что не сумеет это сделать за тридцать минут. Выйдя из кабинета, Молния направился к лифту. Лифт долго поднимался до его этажа, но его это не волновало. Поднявшись, лифт открыл двери, пропуская его. Он нажал на второй этаж. Он не знал, что где находится, но ему очень хотелось это узнать. На втором этаже был шум. Там был склад каких-то вещей, документы, подписанные насчёт сотрудничества, и многие другие. Все устремили на него взгляды и, увидя его, удивились. – Молния Маккуин, что Вы тут делаете? – спросил один мужчина, занимающийся переноской вещей. На этот вопрос он не был готов, поэтому пришлось импровизировать. – Ну, я решил осмотреть здание, в каком оно состоянии для отчёта. – Джексон Шторм послал Вас сюда? – спросил тот же мужчина. – Да, именно он. Поэтому можете в двух словах рассказать про все этажи? Из толпы вышел другой мужчина, но уже в деловом костюме. Он проводил Молнию к своему кабинету, попутно рассказывая про разные блоки на этажах и их особенности. Компания Шторма была архитектурной. Молния удивился, услышав довольно известную фирму, в которой он сейчас находится. "Оказывается, у Шторма была своя архитектурная компания, но он продолжает участвовать на гонках. А если у него будет выбор между этими двумя, то что он выберет? Точно компанию. Я бы не продал её и не отдал, а управлял им сам." – думал про себя Молния, поднимаясь на пятый этаж, на котором, по рассказу мужчины, должно быть то, что ему понравится. Когда лифт открылся, Молния увидел большие столы во всех кабинетах, которые были открытыми. На каждом столе валялись эскизы и рисунки будущих работ, способные воплотиться в реальность. Маккуин спрашивал разрешения у каждого на сбор информации, которая ему вовсе не нужна. Все только мило улыбались и спокойно объясняли ему свою работу. Также они пожаловались на частые боли в спине из-за этой работы, но их всё устраивало. Этот этаж показался ему самым трудолюбимым. Он попращался с ними и отправился исследовать здание дальше. ~ Когда прошёл час, Молния наконец достиг высокой точки небоскреба и отправился в кабинет. Там его должен ждать Шторм, который точно будет ругаться на него, но, открыв дверь, он не обнаружил его там. – Прошёл целый час, а он ещё не вышел? Это довольно странно, – сказал Молния, доставая свой телефон. Уведомлений и пропущенных не было, поэтому он успокоился и зашёл внутрь, удобно располагаясь на диване. Прошло ещё некоторое время, но Шторма всё не было. За эти часы он успел только сильнее соскучиться по Луи и еде, которую он давно не принимал. В его мыслях крутились слова Салли, произнесённые недавно. Молния ощутил к ней жалость, но затем отбросил это чувство. Сейчас оно было ненужным. В данный момент его волновала задержка Джексона на собрании. Не удержав, он написал ему. "Когда ты придёшь? Я устал ждать тебя в этом душном кабинете " На удивление долго ждать ответа не пришлось. "Последняя деталь, и я появлюсь Подожди немного" – "Подожди немного". Да я столько времени жду, что уже солнце садится, – ворчал он, устремляя свой вздор на окно. Самый верхний этаж был известен своими красотами вечером и ранним утром, когда Солнце опускается или поднимается. Молния больше всего любил вечернее Солнце, ведь после заката на небе царствовали звёзды и одинокая Луна, отражающая свет Солнца. Сейчас на небе были облака, из-за которых целый день было пасмурно, но в позднее время от них исходил красно-желтый цвет, напоминающий невообразимое чудо. Из облаков испускались тонкие нити редких лучей, способные создать красоту даже в городе высоких домов. Такие природные явления захватывали у него дух. Засмотревшись на небо, Молния позабыл о времени и не слышал шаги сзади него. Только когда его плечи обняли, он повернулся к источнику беспокойства его мыслей, но это оказался Шторм. В одной руке Маккуин разглядел бордовые розы, а в другой какой-то пакетик. – Эти цветы и мороженое тебе. Мои извинения за резкую пропажу, плохое настроение и другие вещи, – произнёс Шторм, протягивая цветы и пакетик. Внутри пакетика было его любимое шоколадное мороженое, которое он сразу схватил и не отпускал, изучая. – Собирайся, я отвезу тебя домой. – Победа, я не сдох в этом месте и увижусь с Луи, – сказал радостно Молния, теперь переходя на цветы и рассматривая их. Рядом с обёрткой была прикреплена маленькая открытка. Он открыл его и увидел что-то на на французском. – Ну и что здесь написано? Ты думаешь, я шпарю на французском? – Домой придёшь и переведёшь, – подмигнул Шторм, прибираясь в кабинете. Когда он докончил, он позвал Молнию, чтобы пойти к машине. До первого этажа всё было без приключений, они спокойно общались, что привело обоих в ступор, отчего остальную половину дороги до первого этажа они молчали. Выйдя на первый этаж, Молния начал слышать сплетни, которые резали ему уши. Какие-то девушки общались между собой за чашечкой чая, не видя их. – Молния Маккуин красиво смотрится рядом с Джексоном. Может, они пара? – Я видела, что Шторм приходил сюда с букетом цветов и пакетиком. Неужели... это предложение? – Нет, я уверена, что это он сделал для Салли. Она убежала с его кабинета вся заплаканная, а затем ходила возле меня с опухшими глазами. Бедняжка, он довёл её до этого состояния, тиран. Таких разговоров было много. Даже когда он проходил мимо этажей, то пришлось слушать это за своей спиной. Но Молния не отвечал на них, старался игнорировать. Когда они наконец сели в машину, Молния полностью расслабился на сиденье. Машина оторвалась с места, начиная движение. Они потихоньку ехали к Молнии домой, чтобы оставить его там. Маккуин смотрел в окно, иногда посматривая на дорогу. Мысли не переставали мучить его. Он думал о нём. Хотя сейчас его не пугало окружение Шторма, он даже находил в этом что-то. Ведь каждое действие наполнено каким-то смыслом. Каждая фраза пропитана мыслями и размышлениями. "Ничто не происходит просто так", думал Молния. Во всём есть смысл. Не решаясь больше гадать, он напрямую спросил у Шторма: – Шторм, ответь на вопрос. – Какой? – Кто я для тебя? На этот вопрос Шторм не торопился отвечать. Он долго думал по этому поводу и всю дорогу молчал, размышляя об ответе или о чем-то другом. Молния не мог спокойно сидеть на месте, и поэтому он начал думать о качествах присущие Шторму, как к личности, и что больше всего его привлекает в нём. Только недавно, буквально на днях, он начал относится к нему хорошо, а не как бывало при первой встречи спустя несколько лет. Шторм также изменился рядом с ним. Он стал нежнее и вежливее с ним. Молния видел проявление заботы, но в то же время и высокое значение собственных желаний. Всё, чего он хотел, он получал. Первое место, высокое звание в клубе, развитая компания – всё это является доказательством его трудов, которые он развивал долгие годы. Это качество привлекало в нём больше всего. Целеустремлённость, трудолюбие и терпение. Но Молния ничего не знает про его детство. Интересно, как он проводил его? Может, он тоже ездил к бабушке, чтобы отдохнуть от города? Он ничего не знал, но очень хотелось. Вдруг они пересекались где-то ещё, но не помнят этого. – Мы приехали, – сказал Шторм, заставляя его вернуться обратно, а не продолжать летать в облаках, раздумывая насчёт него. Молния повернулся к нему, долго смотря в его глаза. – Что-то случилось? – Ты не ответил. – Ах, да. Я не знаю с чего начать и чем закончится. Ты мой... враг может. А может друг, я не знаю. – Я смотрю в твои глаза и вижу отражение лжи. Я знаю, что ты можешь ответить мне грамотно, зараза, – произнёс Маккуин, рассматривая его движение тела. Не зря он читал психологию людей, она очень помогала ему сейчас. – Не молчи, ты думал целую дорогу по поводу этого, я уверен. – Маленький ребёнок, – пробубнил себе под нос Шторм, а затем замолчал. Молния никак не мог понять его, ведь для него это был очень легкий вопрос. – И это всё? – Мх, Молния, ты напоминаешь мне Солнце, встающее по утрам, когда я готовлю кофе и смотрю на неё через открытые шторы. Оно такое же светлое и тёплое, как твой поцелуй и твои глаза. Твои глаза – отдельная тема. Они морского цвета на свете Солнца и темно-голубые в перемешку с фиолетовым под лучами Луны и звёзд. Ты как песня про искреннюю любовь, которую хочет донести певец до нас, но не все способны понять этого. Текст песни совсем не важен, когда есть мелодия, но для меня важно сочетание мелодии и текста. Я не люблю песни, состоящие только из секса, матов и завышенной самоуверенности, которые сейчас часто слушают. Я люблю больше спокойные песни, состоящие из легкой романтики, светлого смысла о своей половинке и любви к себе и к окружающему миру. Ты именно второй вариант, хотя все видят лишь первый, – не умолкал Шторм, начиная всё больше рассказывать о своих ассоциациях и чувствах. Молния удивлялся с каждого произнесенного слова, но старался дослушать до конца без своих высказываниях. – Когда я смотрел на твоё сонное личико, то видел перед собой маленького котёнка, которому нужна игрушка под руки, но игрушки у меня, к сожалению, не было. Ещё я хотел бы продолжать общаться с тобой и узнать твои искренние чувства. Всё-таки, ты не зря плакал в ту ночь, когда я назвал тебя "быстрой Молнией". И звёзды имеют какой-то смысл для тебя, я уверен. На последних словах Молния готов был расплакаться от чистой красоты его слов. За всё время ему никто никогда не говорил таких слов. Только подбадривания, грязь и любовь к его образу, который так умело смог описать Шторм. Он не находил слов, все слова словно исчезли с его головы, и там образовалась пустота. – Я удивлён, – сказал Молния, откланяясь чуть назад в угол между дверью и сиденьем. Он стал рассматривать цветы, которые он положил на свои колени во время поездки до дома. Они выглядили бесподобными, даже несмотря на повреждения, нанесённые им во время движения авто. Также он медленно переводил взгляд с цветов на руки, а затем сплёл свои пальцы с пальцами Шторма. У него проявилась жуткая тактильность совсем не вовремя. – Я не знаю, что должен чувствовать от такого признания. – Хм, а что сейчас происходит внутри тебя? – Буря, но при этом пустота и спокойствие. Когда я слушал тебя, то в моей голове всё отключилось, и я ничего не ощущал, только удивление и какое-то приятное чувство по всему телу. – Тогда это и есть чувство привязанности и неожиданности. – Какая привязанность? – спросил громко Молния, возвращаясь в прежнее состояние. – Был бы я привязан к тебе, то не отлипал бы. Я не такой как твои фанатки в клубе, Салли, девушки и женщины с компании. Я не цепляюсь к тебе и не хожу с мыслями только о тебе. "О Боже, Шторм такой классный!!! Я бы ему дала!!!" Молния начал изображать их, напрочь забывая про переплетенные пальцы рук. Он забыл, что находится в машине, и плескал рукам в разные стороны. Его не волновало выражение лица Шторма, хотя тот никак не удивился его действиям, только улыбнулся. – Че ты лыбишься на меня? – Ничего, просто ты сейчас описал больше себя, чем девушек, которые сохнут по мне. – Видел бы ты, что пишут про тебя в соц. сетях ахуел бы. Уверяю те... Не успел он договорить, как Шторм провернул свой метод. Он потянул галстук Маккуина на себя, накрывая его губы своими. Молния сразу же ответил, не заботясь о дальнейших своих мыслях по поводу этого. Молния нежно проводил языком по губам, облизывая вишнёвый привкус. Сегодня он был насыщенным, чем в другое время. Значит, накрасил на собеседование, чтобы показать яркий цвет своих любимых губ. Такое его лишь забавляло. – Ты так любишь красоваться перед остальными, что накрасил много слоёв помады, – произнёс он в перерыве между поцелуем. Теперь он держал галстук Шторма в своей руке, сжимая постепенно в кулак. – Кадришь всех, я уверен. – Конечно, специально накрасил, чтобы отсосать кое-кому, – прошептал Шторм перед его ухом, оставляя там поцелуй. Затем он начал проводить аккуратными движениями по позвоночнику, словно пересчитывал каждый, и снова прильнул к его губам. Рука Шторма свободно блуждала по его телу, изучая каждый сантиметр, но через одежду это удавалось не просто. Джексон проводил ею по спине, переходя на бедра. Слабое место Молнии, которое он запомнил. Сжав бедро, он услышал мычание в поцелуе. Когда воздуха не хватало, Молния первый отстранился, пытаясь прийти в себя. Теперь перед его глазами был туман, а рука болела из-за сильного давления на неё. Он посмотрел на цветы, что лежали возле его ног, но они выглядели невредимыми. Похоже, Шторм успел убрать их в безопасный уголок. – Почему признание закончилось этим? – спросил Маккуин, доставая со своей сумки телефон, пытаясь рассмотреть время. – Потому что у кое-кого перепады настроения и восприятие всего в буквальном смысле, – ответил Шторм, поворачиваясь к окну, начиная рассматривать парковку. Вокруг стояли машины, но почти в любом месте было свободно, что удивляло его. Он принялся искать машину Молнии, но вспомнил, что даже не имеет понятия, как она выглядит. – Если бы ты не сказал "ты описал больше себя, чем их", то тогда бы я пошёл домой. – Кстати, ты почему до сих пор в моей машине? Если так посчитать, то ты тратишь моё драгоценное время. Поэтому проваливай с моей тачки. – Какие мы ворчливые подлизы, бе-бе-бе, – сказал он, корча лицо. Он быстро захватил свои вещи и собирался выходить, но Шторм чмокнул его в щеку, заставляя того покраснеть. – Покраснел, истеричка. А вроде недавно флиртовал. – Бесишь меня, – произнёс Молния, открывая дверь и выходя к своему подъезду. Внутри него не была злость, только спокойствие. В руках он держал пакетик от мороженого и цветы, которые он поставит на кухню. Они очень подходят к его оформлению кухни, что только радовало его. Дойдя до квартиры, он открыл дверь и закрыл её, увидя затем рядом с тумбой ключи и записку. Он не стал рассматривать ключи, а принялся смотреть на письмо. Открыв его, он увидел мелкий почерк, а в некоторых местах на бумаги были капли слёз. "Дорогой Молния, Я ушла с этой работы менеджера, и теперь не являюсь знакомым лицом по работе. Босс знает по поводу меня, я его предупредила. У меня появились собственные проблемы, с которыми я не знаю как справиться. Я желаю Вам удачи во всём, даже если и не любила Вас. Простите за всё. Пожалуйста. Салли" ~ Один день до гонок не предвещал чего-то радостного. Все съезжались в другой город, чтобы посмотреть на гонку. Теперь прибавилось больше фанатов Шторма, которые займут лучшие места и будут ссориться с фанатами Маккуина. Молния смешила эта ситуация. Ему бы хотелось поглазеть на них. День проходил по обычному, без происшествий. С утра до вечера он смотрел фильмы, а затем слушал музыку, пытаясь нарисовать что-то, но не получалось. Он пытался срисовать Солнечную систему, но всё шло коту под хвост. Затем он попробовал срисовать эскиз по игрушечной машине, и у него вышло, на что он был доволен. Остальную часть времени он спал, пытаясь выспаться до гонок, но неожиданно ему позвонили в дверь. Молния не понимал, что происходит и поэтому на вялых ногах шёл к двери, чтобы узнать, кто посмел нарушить его сон. Посмотрев в глазок, он увидел мужчину в шлеме от мотоцикла. Больше ничего не было видно. Он открыл дверь, готовясь крикнуть ему, но его замысел не удался. – Добрый вечер, спящая красавица, – произнёс Шторм, махая ему рукой в знак приветствия. – Вечер добрый. Какими судьбами? – спросил Молния, пытаясь не заснуть. Его голова клевала, и глаза слипались, прося еще немного сна, но его разбудило резкое движение в волосах. – Что ты делаешь? – Пытаюсь разбудить тебя. Перед соревнованиями я хотел покататься на мотоцикле, и проезжал мимо твоего дома, поэтому решил зайти. – Поздоровался, а теперь вали дальше в свои ночные города, а мне дай поспать, – сказал Молния, пытаясь жестами послать его, но не получалось из-за вялости тела. – Я приехал не только за тем, чтобы поздороваться, а за тем, чтобы позвать тебя покататься вместе на мотоцикле. Ты же любишь мотоциклы и совместное времяпрепровождение, нет? – Люблю, но не в такое время. – Сейчас проснёшься и поедешь со мной, – сказал Шторм, переступая порог квартиры и закрывая за собой дверь. От резкого шума Молния проснулся и принялся отчитывать его за производимый шум, но того это вовсе не волновало. – Видишь, проснулся. А теперь иди в комнату переодеваться, а затем мы поедем кататься – Даже не дал мне выбора, козлина. Я тебя прибью, – произнёс Молния, заходя в свою комнату, в которой был беспорядок. Он быстренько оделся и убрал вещи в дальние полки, которые когда-то он разберёт. Он захватил с собой шлем и вышел к нему, застегивая кофту. – Я готов. – Я думал, ты ещё минут тридцать там пробудешь. – Скажи спасибо, что я вообще согласился, – язвил Молния, надевая на себя шлем. Проверив всё в доме, он вышел вместе с Джексоном из квартиры, закрывая дверь на ключ. – А зачем ты взял ключи от мотоцикла? – спросил его неожиданно Шторм, рассматривающий его ключи на руках. – А на чём я тогда поеду? – На моём вместе. Это же романтика такая, истеричка. – Ужасная романтика. Зачем садиться на один мотик, если у человека есть свой? – не переставал Маккуин, пытаясь выбить из этого человека всю правду. Тот не ускользал от него, а лишь приводил еще много аргументов сесть вместе на мотоцикл. Не выдержив его разговоры, Молния согласился. Спустившись на парковку, они нашли мотоцикл Шторма, который стоял вдалеке от всех, но ближе всех к выходу. Он отличался от модели Маккуина. На этом мотоцикле он увидел темно-фиолетовые линии, которые очень сильно любит Шторм. Покраска была глянцевой, способная отражать свет. Шторм сел за руль, кивком головы приглашая его сесть. Тот аккуратно подкрался к заднему месту, пытаясь нормально сесть. Со стороны он выглядел будто впервые садится на мотоцикл, словно не гоняет каждую ночь по городу для наслаждения рёва мотоцикла, расслабления тела и получения новых ощущений. Сидеть на заднем месте для него в новинку, поэтому хотелось побыстрее испытать новое чувство. Джексон не стал медлить и, дождавшись разрешения от Молнии, начал сжимать газ. Они уехали со своего места, оставляя за собой следы шин. Выезжая с парковки, Молния очутился на дороге. Скорость росла, поэтому, чтобы не упасть назад и не разбиться насмерть, он обнял Шторма за талию, пытаясь рассмотреть местность вокруг. Он катался во всех местах в городе и знал каждый переулок, но, что приготовил Шторм для него, он не знал. Может, они поедут в центр, или снова в то место, где нет фонарей и машин. Он придумывал разные варианты, но всё равно не мог быть уверенным в своих догадках. За то время, пока он спал, уже наступила ночь. Солнце только село и от горизонта исходило слабое красное свечение, но из-за высоких зданий этой красоты не видно, что огорчило его. Они ехали молча, прислушиваясь к звучанию мотоцикла, шумного города, застревая в собственных мыслях. Молния ощутил небывалое приятное чувство, пропавшее на несколько месяцев. Оно разливалось по всему телу, принося удовольствие. Ничто не сравнилось бы с этим чувством, оно было незабываемым и прекрасным. Словно его снова вернули в детство, когда он свободно гулял по деревне, ловя бабочек, а затем отпускал на волю, ведь таким прекрасным созданиям нужно больше свободы. Они живут всего день, но приносят такую радость маленьким детям. Такое маленькое создание, которое не видит свои крылья, такие величественные и завораживающие. Он хотел бы показать им их крылья. Показать красоту в мелочах, но не способен сделать это. Они проезжали знакомые здания, а затем проехали компанию Шторма. Он не произнёс ни слова после того, как сел за руль. Словно задумался над чем-то. Может, насчёт предстоящей гонки. Или он просто наслаждался компанией Молнии. Молния в свою очередь вертел головой, рассматривая места, а затем понимал, что они едут в их укромное место вдали от города, где видны редкие звёзды и мало машин на дороге. Где свет поступает только от Луны, фар и дальних лучей города, который не переставал работать и всегда был на ногах, ведь в ночное время наступает совсем другая жизнь. Выезжая из города, Молния принялся считать встречные машины, а затем закрыл глаза, укладывая свою голову на спину Шторма. Она была достаточно широкой, поэтому казалось, что он едет один. Под шум, исходящий из мотоцикла, Маккуин потихоньку засыпал, совсем забывая про скорую конечную остановку. Когда они приехали на нужное место, Шторм заглушил газ мотоцикла и повернулся к Маккуину. Тот сладко сопел, не отпуская его талию и что-то бормоча во сне. Джексону показалось это довольно милым, поэтому он сфоткал его. Теперь в его галерее есть два сонных Маккуина, которым нужна игрушка. Аккуратно сняв с головы шлем, Шторм принялся будить его. – Молния, Молния. Мы приехали. – Мхм, зачем, – произнёс сонно Молния, не открывая глаза и не отрывая свою голову от его спины. Он только крепче обнял его. – Я хотел узнать тебя побольше, но убедился только в том, что ты любишь спать. На практике ты тоже спал? – Как ты угадал? – пытаясь разбудить себя, Молния отодвинулся от его тела. Он тоже снял шлем и принялся рассматривать местность, но задержал взгляд на глазах Шторма. Если сравнить сейчас и их первую встречу в этом году, то теперь они смотрели на него совсем иначе. Появилась нежность, искренность и забота. Он совсем позабыл про свой образ. Алчность, азарт и самолюбие. Перед ним был другой Джексон Шторм, который почти никому не показывал свою истинную сущность. Вспомнив ещё его признание, Молния покраснел. – Ты так легко краснеешь, – сказал Шторм, смотря на него в ответ. Молния не сумел понять, когда Шторм успел пересесть к нему лицом, и теперь его тело соприкасалось с телом Джексона. – Я хотел спросить у тебя тот же вопрос. Кто я для тебя? Вот теперь и Молния замолчал на несколько секунд, пытаясь обдумать свои слова и собрать мысли в одну кучу. К нему на ум не приходили те слова, которые он собирался сказать Шторму совсем недавно. Он смотрел на него, бегая взглядом по лицу. – Ты так и не ответил. – Эффект бумеранга? Теперь я не знаю, что сказать тебе. – Произнеси то, что говорит тебе сердце. Пусть предложения буду несвязанными, но искренними. – Фух, хорошо, – выдохнул Молния, словно готовился ответить на сложный вопрос жизни. Для Маккуина из прошлого этот вопрос был бы легким из всех, и он, не задумываясь, произнёс бы "мой враг, которого я хочу выиграть". Но сейчас перед ним совсем другой Шторм, совсем другой Молния. Они любили смотреть друг другу в глаза, называть друг друга идиотскими прозвищами, кататься по ночному городу, заканчивая встречи поцелуями, которые нравились обоим, но они не придавали этому значение. Они наслаждались общением друг с другом. – Ладно, начнём. Во-первых, ты, наверное, первый человек, перед которым я заплакал и показал свою слабину. Но вместо того, чтобы как-то унизить меня или полить грязью, ты пытался помочь мне. Это очень поражает меня по сей день. Ты, как личность, очень целеустремлённый, уверенный в себе и заботливый. Ты всегда извиняешься за свои поступки, которые могли бы мне навредить. Ты был бы хорошим другом, но тебе это совсем не подходит. – Почему же? – спросил его Шторм, внимательно вслушиваясь в каждое произнесённое слово. – Хороший друг не станет покупать цветы, целовать в подходящий момент и так заботиться о человеке, которого принято называть другом. Ты не друг, а любящий человек, Шторм, – произнёс Маккуин, находя его ладонь. Он переплёл с ним пальцы, осматривая их со всех сторон. Теперь, Молния понимал свои чувства и ощущения, но не знал, чувствует ли Шторм то же самое. И поэтому он решил достать козыр, который точно покажет ему его чувства. – Я люблю тебя. После произнесённых слов Молния накрыл его губы своими. Ощущение на своих губах привкус вишни будоражило его. Этот вкус пьянил его и дурманил разум, заставляя забыться в неизвестности. В этот раз Маккуин вёл поцелуй и проводил свободной рукой по его телу, пытаясь найти слабые места. Отпуская его руку, он завёл две руки за шею, приобнимая его. Он не хотел останавливаться, только прочувствовать послевкусие, наполненные вишней и любовью в этом медленном танце. Шторм также проводил рукой по позвоночнику, другой придерживая его за талию, чтобы тот не упал. Возможно, сейчас проедет машина и сможет заснять их, опубликуя на свою страницу, но их это не волновало. Они наслаждались присутствием друг друга и не отпускали возможность побольше изучить друг друга. Когда воздуха снова не хватало, они отстранились друг от друга, не отпуская руки. Молния смотрел в его глаза и теперь точно видел там звёзды и знакомое созвездие с главной звездой Сириусом. – Давай встречаться? – спросил его Шторм, в ответ также смотря в его глаза, затем переводя взгляд на мягкие волосы. – Давай. После признания в любви, Маккуин решил рассказать Шторму некоторые свои проблемы, мысли, но его остановил звонок в телефон. Посмотрев на уведомления, он увидел пропущенное от Салли. – Что ей нужно? – Может, она потеряла меня. Она звонила мне до этого, но я не ответил, – ответил ему Шторм, убирая телефон в его карман и застегивая карман кофты, чтобы телефон не упал. – А теперь, расскажи мне про звёзды. Чем они особенны для тебя? – Это считается личным, но там ничего такого. В раннем детстве меня отвозили в деревню на каникулы, чтобы я отдохнул от суеты города. Всё-таки маленький ребёнок не способен всё время проводит в большом городе. У нас с бабушкой была традиция. В каждую чистую ночь выходить во двор и лежать на траве, рассматривая звёзды. Она рассказывала про их особенности, созвездия, и больше всего её внимания привлекал Большой Пёс. В том созвездии есть Сириус, она моя любимая звезда, – рассказывал Молния, замолчав на некоторые время, а затем продолжил. – Она всё время говорила про то, что я не должен стоять на месте и идти вперёд, даже если плохо, ведь Сириус всегда освещает путь нуждающимся людям. Поэтому я набил татуировку в честь этого. Он обнажил свою левую часть плеча, показывая Шторму татуировку, которую не видно в темноте. Шторм внимательно изучал её глазами, не смея прикоснуться к ней. – Красивая тату, как и ты. – Давай без таких приколов, окей? – предложил ему Маккуин, но тот упрямо доказывал о своём мнении, после чего Молния лишь махнул рукой и закатил глаза. Просидев таким образом еще час, они решили поехать домой, но перед этим сфоткались на память, в честь начала их отношений. Теперь им необходимо выспаться за малое количество времени и бодрыми отправиться на гонку. ~ День Молнии начался не с утреннего кофе, а со звонка в дверь. Когда он открыл дверь, ему в руки отдали доставку цветов и ушли. В его руках находились белые лилия в приятной упаковке, а рядом записка. Она снова была на французском, отчего ему пришлось пойти за телефоном и воспользоваться переводом. "on tue tout le monde d'abord, puis on va au restaurant." Молния принял его предложение, поэтому быстро собравшись и взяв все нужные вещи, вышел на парковку, садясь на свой мотоцикл и отправляясь далеко вперёд. На улице наступал рассвет, а он был в предвкушении от сегодняшнего дня. Он хотел победить Шторма, вернуть свой статус и доказать, что он достоин большего. Приехав на парковку, он оказался почти единственным на ней. Вокруг было тихо, но его это не волновало. Только радовало, что он может расслабиться и ходить по стадиону, не заботясь о каждом своём шаге и не думая, что сзади ходят фанаты или интервью. До того, как стадион начал заполняться зрителями, гонщиками, командами, ведущими и остальными. Молния успел посмотреть состояние машины, встретить инструктора и обговорить некоторые детали. Гонка предстояла легкой для него, но расслабляться всё же не стоило. За это время многие гонщики могли бы изучить новые комбинации и стали сильнее. По этому поводу он не интересовался. За всё время он сидел, и вместо того, чтобы готовиться к гонке и повторять свою речь, он ждал знакомую машину. В телефоне он просматривал камеры наблюдения, но не находил его. Выйдя на улицу, Молния чувствовал на себе взгляды разных типов. Какие-то смотрели с отвращением, какие-то с восхищением, а одни пусто. Чувствуя их на себе, он невольно съеживался и смотрел на небо, пытаясь прийти в себя. Его палец руки оказался сжатым в чей-то ладони. Рядом с ним появился Шторм, которого он долго ждал. В отличии от других людей, он смотрел на него искренним восхищением и любовью. В его глазах он разглядел своё отражение и искры доброты и заботы. От этого прикосновения Молния ощутил тепло, которое не хватало ему сейчас. Внутри него всё горело, но он не произносил слов, а просто рассматривал его глаза, находясь там. – Ты справишься со всем. Даже если не сможешь обогнать меня, знай, я всё ещё считаю тебя сильнейшим, – произнёс только для него Шторм, расслабленно сжимая его палец. Перед ними стояли две команды, поэтому никто не мог разглядеть их маленькое прикосновение и взгляды друг на друга, сопровождаемые подбадриваниями и любовью. – Я раздавлю тебя, Шторм. – Ужасно этого жду, малыш. После этих слов они отправились по разным сторонам к своим командам, готовясь к старту. – Все зрители на своих местах, времени на подготовку остаётся все меньше, и мы скоро начинаем. Всем хорошего дня, с Вами в эфире Лео и Мелисса. – Всем здравствуйте, сегодня день, которого все так долго ждали. Открытие сезона автогонок. Давайте праздновать этот день вместе. Все вокруг стали хлопать в ладоши, кричать, свистеть, петь и дурачиться. Да, все ожидали этот день, чтобы посмотреть на схватки гонщиков из разных стран. Заезд начнётся в Америке, а затем в Италии. Сейчас его мысли были совсем не о гонках, он думал лишь о произошедших моментах за лето. Оно было насыщенным и буйным, но в то же время запоминающим на всю жизнь. Он думал об этом с улыбкой на лице, а затем сел в машину, пристегиваясь и выдыхая. Он сжал руль и пытался настроиться на гонку. Руки невольно начали потеть от волнения, но внутри него проснулся адреналин, который всегда помогал ему во время заездов. Теперь он разделял это чувство не один, а с ещё одним человеком, который стоял чуть дальше от него. Но проигрывать ему он не собирался. Сосредоточившись на дороге, Молния стал считать секунды до старта. Три. Два. Один. Машина оторвалась с места, устремляясь далеко вперёд. Вокруг него появились данные его противников. Все слабости и сильные стороны. Молния смотрел на них, как на открытую книгу. Он давил на слабости, обгоняя каждую машину без напряжения. И вот он наконец первый. Он спокойно въежал в дрифт, оставляя за собой дым от шин, и наслаждался. Затем он посмотрел в зеркало дальнего вида и разглядел на хвосте двадцатый номер. Молния лишь ухмыльнулся и двигался дальше, придумывая план. Все последующие круги они ехали бок о бок, не уступая друг другу в скорости. Никто не понимал этого. По тактике Молния мог сжать газ на полную и устремиться вперёд, оставляя Шторма позади, но у него был совсем другой план. – Последний круг едут наших два главных героя, про которых мы совсем забыли, ведь они преодолели большой интервал между своими противниками. Они словно находятся в своём мире. – Лео, посмотри, что творится у этих двоих. Маккуин... сдаёт? Он уступает?! Маккуин и вправду ехал назад, чуть отрывая ногу от газа. Он был уверен, что все сидели в шоке от происходящего, особенно Шторм. Молния знал, что тот провернёт трюк "Поцелуй на трассе", поэтому на финишной прямой решил сбавить газ и повторить его трюк, но в других условиях. Отстав от него на достачное расстояние, Молния развернул машину на сто восемьдесят градусов, поразив всех ещё сильнее. Он начал ехать задом к финишу, демонстрируя трюк Шторма в других условиях. Джексон похоже не ожидал такого разворота и сильнее сжимал на газ, но и Маккуин не уступал ему. Приблизившись к финишу, Молния, подкорректировав некоторые детали в голове, развернулся на сто восемьдесят градусов, проезжая финишную черту. Все встали со своих мест, смотря на экран результатов. Первым проехал именно он, Маккуин. Выйдя из машины, все стали кричать и веселиться, покрикивая кричалку в честь поддержку своего кумира. Ведущие особенно были в шоке, не зная, как комментировать эту победу Молнии. Команда принялась обливать его водой, ведь тот вспотел из-за духоты в машине и нервов на дороге. Но, больше всего, он хотел увидеть лицо Шторма. – Молния Маккуин, выиграл меня. Я признаю поражение, спасибо тебе, – сказал Шторм, протягивая ему руку. Он тоже был потным, отчего у него струйками текла вода с волос, попадая на его руки. Маккуин, нисколько не брезгая, протянул руку в ответ, борясь с желанием обнять его и уехать далеко от этого места. Теперь ему предстоит отработать этот трюк, чтобы он смог повторять его из раза в раз. Но это будет позже, сейчас он смотрел в глаза Шторма, благодаря его за все пережитые моменты за это лето. Без него было бы скучно и однотипно, и жизнь не наполнилась бы яркими красками. Сейчас ему были хорошо. Он победил в гонке и победил в болоте чувств, наконец почувствовав себя нужным кому-то. Он чувствовал любовь, заботу и доброту спустя долгое время, поэтому улыбка не спадала с его лица ещё долгое время.