Страхи

Курильщик боится много чего. Например, уколов и дней медосмотра. Тревога окружающих вызывает собственную, и он невольно дрожит в очереди на приём. Он боится насекомых. Любых. Особенно тех, что умеют летать или имеют много тоненьких лап. Его пугает неизвестность. Пугает и завораживает одновременно. Но больше всего он боится своих снов. Не всех, только ту часть, где фигурирует лес и бесконечные дороги, потому что там было всё: тревога вокруг, насекомые и неизвестность. От таких снов он просыпается резко и обычно от чего-то извне. Кто-то обязательно толкнёт его в бок или зашумит прежде, чем выйдет добраться до ответов на вопросы где, что и почему. В очередной раз он просыпается так от того, что его кто-то пихает локтём в рёбра. Чувство далеко не из приятных, особенно, если локоть острый, а рёбра скрыты под одним лишь слоем кожи В темноте не выходит сразу определить виновника его недосыпа. Он просто скидывает всё на лежащего рядом Шакала и тяжело выдыхает, пытаясь вновь провалиться в дрёму. Сонное состояние ещё не потеряно до конца, но бушующие в голове мысли, превращающие тревожный сон в настоящий кошмар, снова уснуть уже не дают. Приняв решение, что на другом боку согнать все ужасы из царства Морфея будет легче, Курильщик открывает глаза и старается с минимальным количеством шума и движений переползти чуть в сторону. Для этого ему требуется много усилий. В ходе действий он улавливает шиканье и вошканье рядом с собой. Наверняка случайно задевает кого-то из соседей по несчастью делить кровать с кучей народа, за что уже довольно заслужено получает второй толчок в рёбра. Хотелось бы верить, что случайный. И вот, наконец, он лежит на другой стороне. Лежит и даже сквозь закрытые веки чувствует свет прямо перед собой. Стоит бы привыкнуть уже, что тут никто не заботится о чужом комфорте. Курильщик почти принимает, что спать ему суждено сегодня в тревоге и со светом, лупящим в глаза, как вдруг совсем недалеко слышит собственную кличку, произнесённую шёпотом: — Ты не спишь? Ему требуется не больше нескольких мгновений, чтобы узнать голос и понять откуда он доносится. Голос Чёрного сперва просто оказывается рядом с ним, а потом застревает в голове и остаётся там до момента, пока Курильщик не прекращает растягивать звучание низкого тембра в мыслях. Он неуверенно вертит головой, не открывая глаз. После этого где-то рядом что-то скрепит, и свет становится слабее. Как минимум, перестаёт так беспощадно бить по закрытым глазам. Курильщик чувствует, что рядом с ним находится что-то тёплое и около секунды терзает себя догадками. Сколько вариантов событий можно перебрать за секунду? Два? Три? Наверное, проходит всё-таки больше секунды, потому что Курильщик успевает подумать не меньше чем о десяти разных возможностях того, что он увидит. Но когда веки наконец поднимаются, Эрику приходится щуриться в чужое лицо. Точнее, в его очертание, которое создаёт лампа позади головы Чёрного, прикреплённая к краю его кровати. То «тёплое», что Курильщик чувствовал секундой ранее, оказывается ладонью в паре сантиметров от собственного лица, которую Черный, поняв, что его засекли, резко одёргивает. Курильщик всё ещё не видит черты его лица, но точно знает, что сейчас Чёрный смущается. Мелочь, простой порыв дотронуться, но он переживает так сильно, что Эрик это с расстояния ощущает. — Прости... — таки выдавливает из себя светловолосый. Его рука покоится на самом краю матраса. Встречают того достаточно продолжительным молчанием. Курильщику нравится молчать. Особенно, когда это вызывает какие-то эмоции и это просто пауза в разговоре, а не момент, когда никто не может придумать, что сказать. У них это именно так. Сказать есть что обоим, но Курильщик слишком громко думает как формулировать мысль, этим отбивая желание прерывать. Он приподнимается на локтях и смотрит пару секунд куда-то в темноту Четвёртой, часть которой уже просто обязана проснуться, но почему-то всё ещё делает вид, что это не так. Потом он снова поворачивается к Чёрному, какого-то хера променявшего свою теплую, а что главное, личную кровать, на какой-то холодный и грязный пол. — Почему ты встал? — Потому что проснулся ты, — он выжидает пару мгновений после ответа, проходясь взглядом по остальным состайникам, которые, как минимум, хорошо делают вид, что спят. После этого он неуверенно наклоняется ближе к Курильщику, размышляя, стоит ли спрашивать об интересующем его вопросе напрямую. — Это... Опять из-за... Он не продолжает. Не из-за реакции, которой не было, а из-за собственной неуверенности, что эта тема не является табу. Как минимум в их случае, когда есть риск быть услышанными. Курильщик кивает лишь когда убеждается, что договаривать до конца Чёрный не собирается. Между ними снова виснет молчание. В этот раз немного напряжённое. Во время него в воздухе перемешиваются слова, которые они одновременно пытаются продумать, чтобы озвучить. — Можно я лягу... — Можно. Ещё несколько секунд игры в гляделки, где Эрик не видит своего соперника должным образом, после чего он снова кивает и садится. Дальнейшие действия происходят очень быстро: Чёрный встаёт и, согнув ноги в коленях, подхватывает Курильщика на руки, будто тот совсем ничего не весит, затем выпрямляется, и уже через пару мгновений Эрик оказывается в его кровати, рядом с тем самым мерзким светильником. Он переворачивается на другой бок и натыкается взглядом на улыбку, которую наконец можно рассмотреть. Ещё не замечает, что улыбается сам. — Ты чего стоишь? — Любуюсь. Курильщик указывает глазами на комнату и состайников позади Чёрного, хотя уже знает, что его они беспокоят мало. — Ложись, — прижимаясь к стенке, просит (или скорее указывает) Эрик. Чёрный достаточно легко повинуется, пусть и только на половину, сперва садясь рядом и уже с чуть большей уверенностью снова дотрагиваясь кончиками пальцев до Курильщика. До его плеча. — Обнял бы нормально уже. Предложение звучит очень заманчиво, Чёрный ему перестаёт сопротивляться и, наконец нажав на кнопку лампы, выключает единственный свет в комнате. Курильщик закрывает глаза до того, как руки Чёрного сгребают его и прижимают к себе. *** — А Курильщик где? Сфинкс осматривает общий матрас, где Шакал уже во всю готовится к выезду на завтрак, надевая на себя один элемент одежды за другим. После заданного вопроса, Табаки вертит головой, от чего волосы на его голове начинают падать на лицо вместе с прицепленными перьями. — Убежал Фазан наш похоже. — Недолго протянул, — констатирует Лорд со своего насеста в виде подоконника. — Мда... А жаль. Хороший парень был. Чёрный, уже продолжительное время лежавший без сна, открывает глаза и раздражённо выдыхает. Чужое тело греет его под боком и полностью скрывается под одеялом так, что выглядывает лишь макушка. Но в его сторону никто не смотрит, потому и не замечает этого. Поправив одеяло на Курильщике, хозяин кровати пытается вновь провалиться в сон, но тут же чувствует шевеление рядом с собой. Эрик, выкарабкавшись из-под одеяла и рук Чёрного, высовывает растрёпанную голову наружу, первым делом встречаясь взглядом с курящим Лордом. — Он нашёлся, — всё так же спокойно проговаривает Дракон. — Правда? А я уже собирался сочинить песню о безраздумном мальчишке, который выходит по ночам и его тело пожирает грозный... — Завались, — к удивлению всех бурчит Чёрный и снова притягивает к себе Курильщика за талию. Утро начинается с отчаянных попыток отказаться от объятий с любимым человеком.