Его стихия

      Эва постанывала, лёжа на животе с плотно сведёнными бёдрами, пока Сет двигался в ней властно и глубоко. Он лежал сверху, но не придавливал Эву, целуя в плечо, в щёку, и от близости его горячего, сильного тела у неё кружилась голова. Проникновения были настолько приятными, правильными, что Эва дрожала всё время, не успевая опомниться, выдохнуть, даже немного расслабиться, и ей ужасно нравилось происходящее. Она напрягала бёдра, чтобы добавить себе удовольствия, и хмурилась, тяжело выдыхая, роняя слабые стоны.       Сет вгонял член долго, совершенно не уставая, пока Эва ни разу не поменяла положение из-за охватившей её дрожи, но Сет не требовал от неё подвижности, потому что, наверное, видел и понимал, что Эва сходит с ума от наслаждения и не способна пошевелиться.       Она уже достигла оргазма, и Сет, позволяя ей не больше минуты отдыха, задвигался вновь; между ног было восхитительно влажно и горячо, и внутри Эва стала невероятно чувствительной, видимо, из-за недавно испытанного блаженства.       Эва знала, что Сету приятно, когда она его хвалит, и оттого иногда шептала, исполненная счастьем, телесной эйфорией:       — Мне так хорошо… Ох…       Сет довольно ответил, не замедляясь, продолжая проникать в её тело:       — Я чувствую. Ты вся сжимаешься…       Сказал с нескрываемым наслаждением, и Эва опять тихонько застонала, чуть ли не всхлипывая от нового подступающего оргазма. От Сета так приятно пахло, и его сильные руки, его голос, его мощная, мускулистая фигура — всё в нём приводило её в восторг. Эва хотела заниматься любовью с Сетом беспрерывно, потому что столько умопомрачительных ощущений она не испытывала никогда в жизни.       Между ног стремительно нарастало невыносимое и мучительное, но желанное физическое блаженство, и Эва зажмурилась, задыхаясь:       — Сет… Сет…       Он не изменил ритма, когда коснулся губами её виска, целуя, разговаривая:       — Умничка, какая хорошенькая…       Его хриплый, красивый, мужественный голос, отзываясь во всём теле огромным возбуждением, заставил Эву содрогнуться в оргазме, и она рвано простонала, чувствуя, как сокращаются внутренние мышцы вокруг его члена.       Он подождал совсем недолго, возобновляя движение, и Эва вновь напрягла бёдра, сжимая их сильно-сильно, с изумлением ощущая, что с каждым следующим оргазмом ей становится ещё и ещё приятнее. Хоть она и не двигалась, но было жарко от напряжения, от дрожи, от нескончаемого удовольствия, и она опять прошептала, благодарная за то, как нежно Сет обращается с ней:       — Не могу…       — Устала, Эвочка?       Ей нравилось, как игриво и ласково он с ней разговаривает, когда доволен, и Эва выпалила:       — Нет! Хочу ещё!       Услышала его благодушный короткий смешок в затылок и попросила, опомнившись:       — Пожалуйста…       Потому что Сету нравилось, когда Эва с ним вежлива.       Измотанная, но счастливая и улыбчивая, Эва перевернулась на спину, когда Сет тоже достиг наслаждения, и теперь он лежал сбоку неё с довольным и сытым выражением лица, любуясь Эвой и бесстыже её поглаживая. Эва мурлыкала, разомлевшая, непроизвольно раздвинув ноги, чтобы прикоснулся к ней и там, потому что каждое прикосновение Сета было приятным.       — Моя красавица получила, что хотела?       Эва с радостью закивала, обвивая его широкие, мощные плечи, притягивая к себе — ужасно хотелось его целовать.       — Да…       Его крепкие пальцы достигли нижних губ, слегка углубляясь между влажных складок, и Эва слабо застонала ему в рот, подаваясь навстречу бёдрами.       Сет с коварной ухмылкой посмотрел ей в глаза:       — Врушка.       Эва закусила губу, притворно задумавшись, и без стеснения согласилась:       — Ладно… Хочу получить ещё… Если можно…       — Можно. Когда я тебе отказывал?       Он наклонился к её шее, оставил несколько влажных, чувственных поцелуев один за другим, одновременно поглаживая грудь, и Эва обняла его, прижимая к себе с тихими вздохами от наслаждения. У Сета была горячая, мягкая кожа, приятная на ощупь, и Эва блуждала ладонями по широким, мощным плечам, по твёрдому рельефному корпусу, изнывая от вожделения, затопляющего её с новой силой. Влечение к Сету завладевало ею, подчиняло себе, и Эве не хотелось ничего кроме этих сладких поцелуев, этих аккуратных касаний, будоражащих ласк.       С ним, с жестоким богом хаоса и войны, она уже давно чувствовала себя в безопасности и не смущалась, что Сет так откровенно себя ведёт. По правде говоря, это заводило до кружения головы — Эва желала слышать его вкрадчивый голос, насмешливые интонации; её обезоруживало сочетание властного нрава, но осторожных и приятных прикосновений. Первое время Эва была застенчивой и робкой в постели, но в его руках достаточно раскрепостилась, зная, как много удовольствия Сет подарит ей. Он подолгу её ласкал, и Эва ласкала его тоже, сама, без принуждения и давления — в самом деле хотелось сделать приятно мужчине, который столько старается для неё и сам наслаждается близостью.       Эва следила, как Сет, поглядывая на неё, спускается поцелуями к груди, и нежные, горячие мысли заполняли её, похожие на те слова, которыми он сам любил её называть. Она думала: «Хорошенький…», хотя Сет был намного крупнее неё — уж навряд ли хорошенький этот огромный и властный мужчина. «Замечательный…», хотя перед нею было олицетворение ярости; «Мой…» — вот здесь противоречия не было.       Сет усмехнулся, бросив многозначительный взгляд снизу вверх:       — Твой-твой, Эвочка.       Она уже не удивлялась его проницательности, умения влезать ей в голову, и хотя черты его лица были угловатыми, хищными, источающими опасность, в точности, как и нрав, Сет относился к ней без какой-либо жёсткости: улыбался и разговаривал ласково, как бы играясь. Видимо, он был ужасно доволен, что Эва доверяет ему, сдаётся добровольно, по собственному желанию, а не потому, что обещана. Нельзя точно сказать, полюбила ли она Сета — но вожделела, желала всем естеством, тем самым разжигая в нём интерес. Ведь именно страсть являлась его стихией, а не любовь, но и по-своему он, кажется, любил Эву, и его бескомпромиссное покровительство переросло вот в такое игривое обожание, благодушное снисхождение, крайнее довольство от близости с ней, стремление чему-нибудь научить…       Эва училась с огромным наслаждением. Ей нравилось слушаться Сета и угождать ему.       Его пальцы вновь уверенно коснулись насквозь мокрых нижних губ, и Эва издала сладкий, восторженный стон, когда Сет начал нежно массировать её влажные складки, чуть-чуть надавливая. Она выгнулась и стала тереться о его ладонь, ощущая, как слабеет, как утопает в сильнейшей стихии, похожей на песчаную бурю. Но Сет не внушал ей страха — только волнение, томительное, необъятное, которое охватывало с головы до ног. Так волнуются, когда желают отдаться телесной любви.       Сет ласкал поцелуями её грудь, ритмичными, мягкими нажатиями — истекающее соком лоно, и возбуждение мучило Эву, как мучает боль неизлечимой болезни, но это совсем её не тревожило. Она нуждалась в Сете, в его присутствии, в его горячем и нежном внимании, от которого двоятся и расползаются здравые мысли. Он её опьянил собой.       Ненароком Эва поймала его дурманящий взгляд, и Сет ухмыльнулся:       — Сгоришь сейчас, сладкая.       Видел её насквозь, чувствовал, как себя. Эва разомкнула губы, выдыхая едва слышно:       — Ты… как-то влияешь на меня…       Это был не упрёк — Эва лишь озвучила мысли, пылающие в её голове. Сет улыбнулся, и его необыкновенные божественные глаза сверкнули не вожделением, не удовлетворённостью из-за собственной власти над ней, а — какой-то нежностью.       Он чарующе произнёс:       — Никак не влияю, правда.       — Тогда… почему…       Он издал самодовольный, но беззлобный смешок, наклонился к виску и прошептал:       — Потому что ты влюбилась, глупенькая.       Вибрация его шёпота обожгла, и кожа покрылась мурашками, заставляя Эву тяжело выдохнуть:       — А ты?..       Сет прищурился:       — Что, хочется быть моей единственной?       Она собиралась ответить, но Сет неожиданно серьёзно объявил:       — Да будет так, Меренсет.       Не помня себя от счастья, Эва осторожно, но настойчиво притянула его за шею, впиваясь в губы глубоким и несдержанным поцелуем, внутренне полыхая от желания раствориться в этом мужчине. Он согласился, он даже не сопротивлялся! Значит, сам хотел того же… Не зря её нарекли его именем — возлюбленная бога Сета.       Эву охватила радость от того, как славно всё вышло, ведь Сет стал её спасителем, пусть не за просто так, и да, Эва была должна ему, но свой долг отработала и теперь находится рядом по своей воле. В её глазах никого лучше не было: могущественный и опасный покровитель, защищающий и оберегающий, но не только это её влекло — Сет отличался мужественной красотой; его сильные, но бережные руки, его рельефный корпус, его опасно-коварный взгляд и нетерпеливый характер… А его ласки… Он целиком состоял из страсти, из неутоляемой жажды; живой, ненасытный, своенравный и — нежный — лишь с ней одной. У Эвы не было ни малейшего шанса не полюбить.       Сет перешёл с поцелуями к шее, затем быстро, торопливо спустился к груди, вновь посасывая, сжимая ладонями, следом — к талии, бёдрам… пока не оказался лицом меж её разведённых ног. Эва расставила их ещё шире, изнемогая от предвкушения ощутить его восхитительный горячий язык внутри — Сет её почти разбаловал доставляемым удовольствием: она достигла экстаза уже несколько раз за сегодня, но Сет, кажется, вообще не вымотался.       Ухватившись за её бёдра, он с наслаждением провёл языком вдоль лона, слизывая обильную влагу с нижних губ, и Эва не выдержала, застонала и задрожала. Если в их первый раз ей пришлось чуточку преодолеть себя, чтобы справиться со смятением, то сейчас каждое прикосновение Сета казалось естественным, не вызывающим стеснения. Он сам был для Эвы желанным, и его ласки встречались с большой охотой.       Она немного поёрзала, подаваясь навстречу, и Сет обхватил губами самое чувствительное место, начиная посасывать, мягко прижимая языком. Эва глядела на него; бесконечные стоны лились, и она никак не могла насмотреться, привыкнуть к его безупречной красоте, к его особенному великодушию и доброте, доступной лишь ей. Конечно, Эва никогда не забывала, кто перед ней на самом деле — существо, неизмеримо далёкое от её понимания, у которого жизнь исчисляется не годами, а сотнями, тысячами лет, у которого совсем иные проблемы и стремления, который может убить беспощадно, с лёгкостью дуновения ветра. Всё это Эва прекрасно понимала, но по-прежнему не боялась.       У них не возникало разногласий, и Сет, вероятно, ценил это, а если бы и возникали — с ним всё равно невозможно было спорить, но то, что Сет ей открылся, как заботился и ласкал — немного разрушило его ауру зловещего божества, и Эва постепенно начинала отождествлять себя с ним. Интуитивно, беспричинно, просто потому, что он был рядом, и его сила как бы распространялась на Эву тоже, наделяла её какой-то сверхъестественной мощью, божественным знанием.       Её охватила сильная дрожь; Эва дёрнулась со стоном, и Сет тотчас разомкнул губы, сразу же накрывая ладонью лоно, поглаживая, успокаивая от острых ощущений и приговаривая:       — Ну… ну…       Подождал какое-то время и вновь припал в поцелуе, лаская чувственно, плавно, головокружительно приятно. Эва протянула дрожащую руку к его голове, вплетая пальцы в красные волосы, стянула их, и Сет в следущий миг толкнул язык внутрь. Эва выгнулась, запрокинула голову, насаживаясь на язык основательнее, ощущая, как податливо раздвигаются мышцы, впуская его. Иногда ей казалось, что Сет пленил её своим мастерством, своим огнём, но из этого жаркого плена не хотелось вырваться.       Она собиралась его позвать, но Сет сам оставил нижние губы и поднялся наверх, к её лицу. Упал на локти; твёрдый, большой член вдавился в живот, и Эва закинула ноги на его поясницу, привлекая за шею для поцелуя. Во рту растаял собственный вкус; Эва целовала его с жадностью, с нечеловеческим вожделением, почти задыхаясь, ловя его взбудораженный вздох. Ладонь завела вниз, меж их тел, чтобы направить Сета, и он легко и быстро вогнал член, сразу проскользив целиком, потому что Эва была невероятно влажной и готовой к нему.       Она приподняла ягодицы, чтобы чувствовать его глубже, теснее, и только Сет совершил толчок, Эва напряглась внутри, сжимая его. Услышала глухой, хриплый, полный удовольствия стон — Сет простонал ей в висок, и это сразило Эву, что она, впившись ногтями в широкую мощную спину, сладко выдохнула:       — Да…       Ощущение его внутри, особенно после яркого наслаждения, испытанного несколько раз, пронзало, подобно току, и Эва дрожала, стонала, хватаясь за его корпус, трогая напряжённые мышцы спины, сдавливая его ягодицы, чтобы толкался сильнее, не сдерживаясь. Тела их были так близко, так тесно переплетены, но Эве безрассудно хотелось стать ещё ближе, хотя то являлось невыполнимым.       Она не позволяла ему отстраниться, то и дело притягивая его прекрасное лицо к своему, чтобы целовать, и когда он ненадолго всё-таки отстранялся — сияющая ухмылка падала на бесподобный лик, а Эва вновь льнула к нему, целуя, языком касаясь заострённых хищных клыков.       Сет ударялся бёдрами о её ягодицы, одной рукой опираясь на локоть, а второй — лаская, сжимая грудь, поглаживая талию и живот. Его горячая ладонь блуждала по ней, как и взвинченный взгляд, сверкающий красным, словно магическая планета. Понятно, почему смертные его почитают, ведь он совершенен — влюблённое сердце не находило изъяна. Лишь его аромат, обволакивающий маревом вожделения, лишь его руки, касающиеся на правах собственника, лишь его голос, музыкой льющийся в самую душу, лишь его тело, идеально сложенное, подходящее ей во всём.       Взмокшая, но не намеренная прекращать, Эва прижалась к нему и завалилась чуть вбок; Сет сразу сообразил и мгновенно, без малейших усилий перевернулся на спину, придерживая Эву за талию, тотчас усаживая её на себя. И она задвигалась, совершая бёдрами соблазнительные круговые движения, упираясь ладонями в его беспокойную мускулистую грудь, где неистово билось хаотичное, страстное сердце. Она приоткрыла рот от жуткой нехватки кислорода, что, должно быть, выглядело непередаваемо эротично, потому что Сет нахмурился, не в силах отвести взгляд от её лица.       — Моя пантера, царица…       Эва очень старалась, напрягаясь внутри для него и себя, и они стонали вдвоём, забывая, что в мире есть кто-то помимо них.       Сет завёл руку ей между бёдер, умело надавливая на влажные складки, и Эву настиг экстаз, в который раз за эту жаркую, великолепную ночь. Она рухнула на него без сил, в надежде отдышаться, и Сет её заключил в объятия, усмехаясь в висок.       — Такая чувствительная…       Эва разулыбалась:       — Разве плохо?..       — Нет. Я обожаю это.