Романтический срыв

— Это будет очень странный день.... — говорит сама себе Шарлотта, расплетая волосы. Утром эту причёску ей с любовью делала Вэгги, а сейчас Чарли, для чего-то, хочется порвать эти резинки к чертям. Иронично, что чертей искать не надо. Буквально за пару барных стульев от неё сидит пьяный бес, что периодически названивает некой Луне и просить, нет, умоляет забрать его. А потом, бросив свои попытки(вероятно, некая Луна была занята), начинает звонить уже кому-то другому, называя его Мокси, меняя тон на более агрессивный и требовательный. Чарли правда хочет разорвать свои резинки для волос. Но не делает этого — создаться ощущение, что так она рвёт любовь Вэгги к ней. А это просто ужасная идея! Чарли, не выдерживая порыва эмоций, бьёт по стеклянному столу. Небольшой бокальчик рядом слегка звенит. Пьяный бес неподалёку недоумённо коситься на принцессу. Интересно, из-за того, что она ударила по столу или потому что прямо сейчас тащит одну из резинок в рот и грызёт её, как полоумная. А может, он, напротив, прекрасно её понимает. Может, чувствует, из-за чего она.... такая. — Что? Тоже считаете, что лучше завтрашний день провести с похмельем? — спрашивает этот самый бес. — Возможно... — тихо отвечает Лотта, вынимая резинку из рта. Она проводит пальцем на бокалу, а потом залпом допивает свой коктейль, чтобы потом закашляться, когда спирт обжигает нёбо и совсем немного горло. Она-то как раз пьёт коктейли, чтобы их смаковать и наслаждаться, и никогда такого не было, чтобы она выпила всё за один раз. Чарли, немного пошатываясь, встаёт из-за барного столика и медленным шагом идёт к выходу из бара. Выйдя на улицу и встретившись с горячим воздухом лицом, она оборачивается, чтобы посмотреть на вывеску. "Чёрная моль" — такого название бара. — Глупая, глупая Чарли! — ругает себя Лотта, отмечая, что она не ходит барам. Если бы и ходила, то тогда какой пример бы подавала клиентам? А потом взгляд внезапно цепляется за мимо проходящего суккуба в белом платье. Вернее, оно белое только наполовину, так как на нём есть белые круги. Взгляд скользит по платью, розовой шее и высоким чёрным сапогам. Суккубка заливисто смеётся, говорит с кем-то по телефону, не обращая внимания на принцессу-наблюдательницу. Чарли нервно сглатывает. Наступает ощущение, словно на город постепенно падает розовая дымка. В отель Чарли возвращается, словно в полусне, и сразу же засыпает на диване. Внизу никого не было. Даже Хаск отсуствовал, а он любил задерживаться в баре допоздна. Заснув на диване, Чарли не замечает, как её дорогая Вэгги спустилась вниз и, подхватив возлюбленную, унесла её наверх. ×××× Эмили краситься. Вернее, её накрашивает Чарли. Юная серафимка сидит у принцессы на коленях, умиротворённо прикрыв глаза. Чарли наносит ей на губы лёгкий розовый блеск, немного поправляет тушью её ресницы, а рядом с ними лежит Вэгги в белом платье. Прямо как у той незнакомки вчера. Бывшая истребительница убрала руки за голову и смотрела в потолок, про себя думая о вкусе сахарной ваты во рту. Она продолжает чувствать его с момента утреннего поцелуя Эмили. Девушка краем глаза поглядывает на Чарли и Эми. У Шарлотты — длинные светлые волосы, что сверху украшают красные рога, чёрные от природы губы, красное платье, которое Чарли практически не надевает, и чёткий запах брусники, что определённо исходит от её шеи. У Эмили же — странная чёрная кофточка с декольте, срезанные до плеч чёрные волосы, выкрашенные для бунта против старшей сестры, юбка с различными стразами и бижутерией(судя по переизбытку розового, гардероб ей составлял Энджел) и запах ванили, витающий здесь с её появления в комнате. Интересно, как Аластор её только терпит? Она же вертиться вокруг него двадцать четыре на семь, оставляя рядом с собой большое количество приторности. И всё же, Вэгги не сможет отрицать, что желает прижаться к ним обоим и по очереди вдыхать в себя ароматы брусники и ванили. Странно, что эти запахи между собой не перемешивались. Это давало хоть какой-то глоток свежего воздуха. — Хорошо, Эмили, сейчас я проверю стойкость этой помады. Не возражаешь? — странным голосом мурчит Чарли, приближаясь к Эмили. — Звучит интересно! — бодро отвечает девчонка. Как же странно наблюдать за своей девушкой, что прямо сейчас целуется с другой, но при этом не испытывать ни капли ревности. — Твоя помада очень стойкая, Эмили, — облизывается принцесса, а потом поворачивается к Вэгги. — иди к нам, милая! И Вэгги, словно под дурманом, подползает ближе, подводя к запахам брусники и ванили свой медовый запах. Вагата усаживается между них. Эмили сразу же одаривает её поцелуем в щёку, а Чарли аккуратно касается подбородка, чтобы затем коснуться губ. Наконец, вкус сладкой ваты перебивается вкусом клюквы, который, не смотря на свою кислость, кажется намного приятнее черезмерной сладости. За спиной Вэгги слышится восхищённый вздох. Эмили смотрит на них с замиранием сердца и радостно пищит, шепча что-то про любовь. Когда они спускаются, все встроём, никто не может оторвать взгляд. Эмили сразу подбегает к Аластору и заключает его объятия. — Надо же, мисс Эм! Хватка крепкая, как и всегда! — комментирует Ал. — Как я рада тебя видеть, представить не сможешь! — щебечет Эмили и утыкается носом в его шею. — Никогда не замечала, что ты пахнещь клубникой! Аластор хочет пошутить, что они не виделись всего ночь, но вместо этого, он похлопывает её по плечу, не говоря ни слова. Эмили виснет на его шее, поэтому Аластор по своему обездвижен. Вэгги, держа за руку Чарли, проводит рукой по ушам Аластора, заставив того немного вздрогнуть. — Тоже заскучала? Не похоже на тебя, Вагата, — зашипело в голосе грешника. — Вот ещё, — отвечает Вэгги, заставив Чарли давиться смехом. Черри сидела на диване и курила вишнёвые сигареты, то и дело искоса смотря на Хаска. Он протирал бокалы, но после этой небольшой шутки от Вагаты, на его морде красовалась ухмылка. И этакая реакция вполне понятна — никто, кроме Эмили, не будет скучать по Аластору. ×××× Энджел уже час пытается намалевать свои губы розовой помадой. Он находиться в своей гримёрке с коллегами, что то и дело громко обсуждают предыдущих посетителей. Энтони очень сложно сосредоточиться из-за этих разговорчиков, а на зеркале почти не видно лица из-за налипшей розовой пудры, свисающих с зеркала перьев, перчаток, с которых так и сыпяться блёстки. В какой-то степени, его коллеги были и его друзьями тоже, так что злиться на них не получалось. Синди Крисп, очаровательный оленёнок, вытирает рожки влажными салфетками и накрашенными глазами, с заметным кокеством, оглядывает гримёрку. В Аду, похоже, все олени очаровательны, а этот ещё и не пытается кого-то убить. Гвен Буттон изящно изгибалась, показывая свою кошачую грацию, мотая хвостом в разные стороны, и эти хвостовые движения, словно в такт музыки за пределами комнаты, действовал подобно магниту. Хаск, может, и не настолько грациозен, но точно также прекрасен как и Гвен. Сандра Лью была очаровательной лисичкой в синем топике и шортиках, что была как мудрая советчица для своих "подружек". Это неудивительно, ведь она работала здесь ещё до прибытия всех остальных. Если и сравнивать её с другими, то она, наверное, Вэгги, несмотря на угрюмость однозглазки. И Энджел мог бы сколько угодно находить в них схожести с теми, кого он знает. Очаровательная низкорослая Минти Кэм — вылитая Ниффти. Весьма жизнерадостная и кокетливая Мара Ирен — вызывает слишком много ассоциаций с Эмили. Долговязая и похожая на мотылька Корбо Мун — слишком похожа на Люцифера. Изобретательная в соблазнении Арлин Оверкилл — умная, как Сэр Пентиус. Только нет среди них ни Чарли, ни Черри. Потому что Чарли и Черри особенные, и не у кого в мире уже не будет черт похожих на них. — Слушай, Даст, может останешься с нами? Нам без тебя будет та-а-а-к одиноко! — протягивает Синди, когда Энджел уже готов и собирается уходить. — Я бы с радостью, девочки, правда. Но боюсь здесь слишком много запахов и мне определённо нужно подышать, — хихикает Энджел и, по привычке, стреляет глазками. Девушки протягивают понимающее "О-о-о-о" и, со смехом, отпускают их "ангела". В гримёрке действительно слишком много запахов. Синди — что-то ореховое, прилипающее к языку. Гвен – что-то травяное, похожее на базилик. Сандра — пахнет солнцем и освежающим морским бризом, Энтони теперь даже необязательно с ней целоваться, чтобы чувствовать этот запах. Минти — буквально мята. Мара — похожа по запаху на ягодный смузи. Корбо — пахнет лунным светом и звёздной пылью, плотно оседая в лёгких. Арлин — её запах горький, но порой такой нужный. Ни у кого из отеля нет таких запахов. Но Даст не может отрицать, что их запахи намного роднее. Образ Энджела сегодня ему определённо нравиться. Серая кофта с вырезом в форме сердца на пушке, привычные сапоги и короткая розовая юбка. Чарли и Вэгги должны забрать его сегодня. Они должны увидеть его красивым, а потом — весь отель должен восхититься его сапожками. Он уверено вышагивает к выходу, радуясь, что Валентино предпочёл провести весь свой день в компании своих супругов. ×××× Чарли и Вэгги целовались у выхода. Чувствали вкусы клюквы и мёда, жаже немного позабыв, что ждут Энджела. О своём присутвие пауку пришлось заявлять самостоятельно, сигнальным кашлем. — Может и меня поцелуете, раз на то пошло? — сказал Даст. Девушки, наконец, обратили на него внимания. Чарли невинно хлопала глазками, на её губах была смазана помада, а на шее Вэгги выделялись чёткие следы поцелуев. — Знаешь, а вчера Аластор жаловался, что ты опять на его пятую точку претендуешь, — сказала с улыбкой Вэгги. — Я всего лишь хотел похлопать его хвост! — изобразил шуточное возмущение Энджел. —Да ну? Даже не погладить, а прямо таки похлопать? — дополнила Чарли. — Всё правильно, — кивнул парень, позволив своей укладке немного растрепаться. — Ладно, залезай в машину. Сегодня будет долгий день, — сказала Вэгги, поманив Энтони указательным пальцем. ×××× Чарли и Вэгги часто любили обмениваться флиртом в подобный период. В Раю, этот период прозвали "период цветения", хотя в Аду были куда более грубые варианты названия. Все вокруг начинают казаться очень привлекательными, приятными, а чужие запахи хочется вдыхать и впитывать в больших количествах. От этого никто не застрахован. Даже правители, грехи и Оверлорды. Даже Чарли и её отец. Даже Аластор, что не способен испытывать влечения впринципе. Но в период цветения всё по-другому. Чарли хочется целовать всех подряд и разносить свой запах брусники во все уголки Ада. Она похожа на приятный бутон, который хочется сорвать и вдыхать, вдыхать, вдыхать. Чарли целует свою Вэгги, забыв про весь мир. Чарли целует Эмили, желая чувствовать ангельское тепло. Особенно, когда её ангельские "подружки" сидят у неё на коленях и целует её сами, по очереди. Чарли целует Энджела, когда застревает с ним в лифте, вдыхая в себя запах Пино-Колады. Все четыре руки обвивали тонкую талию, немного мяли пиджак, а губы сминали чужие. Чарли целует Хаска, и единственное, что их разделяет, так это барная стойка. Поцелуй с запахом чернослива выходит нежным и спокойным. Хаск по-прежднему кот, которому тоже нужна ласка и почёсывания за ушком. Чарли целует Ниффти, но большую инициативу берёт циклопка, что делает это несдержанно и немного резко. Её красные кудряшки пахнут розой и, по совместительству, яблочным мылом. Чарли целует Аластора. Тот, пусть и нехотя, но всё же принимает поцелуй. Он выходит коротким, но с ярким вкусом клубники. А потом Чарли отпускает его, чтобы его поцеловали уже остальные. Чарли целует Пентиуса, не смотря на скользкую чешую. Другим он кажется склизким, но её всё устраивает. Змей тоже заслуживает любви, которую ему потом дают и Черри, и Энджел, и Вэгги и даже Аластор. Единственный, кого она не целует, её отец. Период цветения, к счастью, на кровные узы не влияет. ×××× Вэгги целует Эмили, и каждый раз чувствует вкус сладкой ваты, который не запить водой. Она слишком приторна, но Вагата продолжает вгрызаться той в губы, словно сладкого больше никогда в жизни не попробует. Вэгги целует Энджела, хотя поцелуй больше выглядит как драка, но паук всё равно потом усмехается, словно ему не заламыли руки минутами ранее. Вэгги целует Аластора, хотя чувство отвращение всё же оказывается сильнее, чем чувство цветения в душе и сердце. Ал пожимает плечами и идёт дальше, и как только он оказывается к ней спиной, Вэгги не может удержаться от соблазна игриво провести пальцами по его спине. ×××× Энджел много раз целовал своих коллег, но никто из них даже близко не был похож на ребяток из отеля. Он пару раз целовал Черри. И пусть, они, конечно, поклялись быть только друзьями, от пары поцелуев всё равно сложно удержаться. Его дорогая, пахнувшая вишней, подруга, быда немного властной, когда дело касалось поцелуев, но не с Энджелом. Энджел помнит, как целовал своего ворчливого Хаска, и сквозь вкус алкоголя его пробивался чернослив, а мягкие лапы касались волос и нежно поглаживали. Энджел однажды поцеловал Аластора, и неплохо так прифигел от сладости на языке. Но вопросы он решил не задавать — мало ли какой мог бы быть ответ. А жаль. Надо было задать и выпытывать. Энджел целовал Пентиуса. Змей оказался довольно робким в делах амурных, пришлось брать инициативу, но вкус чего-то кислого, в целом, пришёлся пауку по душе. А потом, Энджел отпускал змея и слышал историю от Черри. О том, как она смущённого змея на поцелуй уламывала. ×××× Черри было скучно. Рядом сидели Аластор и Люцифер, что обменивались колкостями на диване, и находились они абсолютно недалеко от Черри. Сидеть рядом с двумя придурками довольно неинтересно, так что ничего не помешало подойти к барной стойке и вписаться в число тех, кто также флиртовал с мрачным котом. Когда Аластор и Люцифер не могли найти нужных слов для унижения чужой чести, они прожигали друг друга агрессивными взглядами, до тех пор, пока тишина не нарушалась очередным метким словом. В основном, первым прерывал тишину всегда Ал, заставляя Люцифера давиться злостью и в срочном порядке придумывать что-то пообиднее. Абсолютно внезапно речь зашла про Чарли, а словах Самаэля так и мелькало пассивное "Тронешь Чарли — убью!" — Интересно, ваша жена ушла от вас, потому что вы заранее не обговорили все нюансы, когда позвали её бывшего с его нынешней женой? — сказал Аластор, в ответ на очередную попытку задеть. — Эй! Лилит сама сказала, что хотела бы видеть Еву не только в объятих Адама, но и своих тоже! — ответил мужчина. — Тут всё логично, твоя жена разозлилась, что ты позвал её бывшего, чтобы он находился уже в ваших объятиях! — завершил демон свою мысль. У бывшего серафима спёрло воздух от возмущения. Но все прочие слова не влияли на Аластора так, как влияли слова Аластора на Самаэля, и это жутко бесило. И он бы бесился ещё долго, если бы не внезапная фразочка РадиоДемона: — А вы случаем не ревнуете меня к своей дочери? — и голос звучал по-странному хищно, неистественно. Словно шипения, как от старого радио, стало больше. — Ха! Да не в жизнь! Я за неё боюсь, мало ли, что может сделать такой урод, как ты! — Люцифер откинулся на спинку кресла, скрещивая руки на груди. — И всё же, вы ревнуете. Ревнуете настолько, что даже не даёте вас поцеловать, — парировал Аластор, пододвигаясь к королю. Грешник берёт бывшего ангела за подбородок, пока тот гневным взглядом смотрит на него. — Ты невыносим, — шипит король, но всё равно позволяет себя поцеловать. Люцифер на вкус как яблоко. Сладкое и красное яблоко. Для такого гурмана как Аластор, этот вкус — просто тихий ужас, но он терпит. — На вкус как рыба.... — морщась, врёт Люцифер. В ответ раздаётся смех вместе со звуками помех. ×××× — КАКОГО ХРЕНА АЛАСТОР КУДА ОХОТНЕЕ ЦЕЛУЕТ КОРОЛЯ, НО НЕ МЕНЯ?! — Вокс со злобой смотрит через камеры на поцелуй Ала с Люцифером и не может найти себе места. Он терпел, когда Аластора целовали другие. Терпел, когда один из работников Валентино сделал это. Терпел, когда бывшая в виде принцессы Ада целовала его. Но сейчас всё словно ушло из под ног, заставив со злобой плюхнуться на диван, рядом с Валом. — Да расслабься ты. Подумаешь, Аластор целовался с королём, — Вал с кем-то переписывается, приобнимая злющего мужа. — С ним ещё целовался Энджел. Ты хоть в курсе? — Вал неаккуратно сжал чужое плечо. — Не напоминай мне! — возмущённо отозвался мотылёк. Пара секунд тишины, а потом раздаётся громкий хлопок двери: Вельветт часто открывает дверь не иначе, как с ноги. — Парни, надеюсь, вы не будете возражать, если к нам придёт Кармайн с Зестиалом под ручку. Не будете, верно? — хихикает Вель.