Дурная весть

Досадливо фыркнув, Карере откинулась назад и хлопнула ладонью по треклятой корзине — в который уже раз не получалось сплести как надо. Опять распускать, брать новые вымоченные в травяном отваре прутики, заменять испорченные, колоть пальцы. И так всю жизнь. Карере предстояло плести корзины до самой смерти — как и ее отцу, и матери, и многим другим куару. — Каити! — позвала Карере, заметив бредущую по пляжу черную кошку. — Каитиаки! Иди ко мне. Дернув ухом, кошка подцепила когтем обломок раковины, сбросила его в воду, проследила за расходящимися кругами, подошла к Карере и села рядом. Но когда Карере потянулась, чтобы ее погладить, Каити «утекла» из-под ее руки подобно гибкому ручейку. Эту кошку два сезона назад привезли в трюме торговцы из далекого Дирвуда, да так и оставили ее тут, дескать, не надо им, только зря рыбу переводить. — Как думаешь, — задумчиво протянула Карере, встряхивая в воздухе связку прутиков, — мой братишка был бы как я? Тоже был бы куару и плел корзины? Она вздохнула и поерзала на месте, спина затекла от долгого сидения в одной позе. — Мы могли бы плести их вместе. Так было бы куда интереснее, я говорю. Карере очень ждала появления на свет брата — почему-то все племя было уверено, что родится мальчик. Много думала о том, как будет играть с ним и учить его. Но когда пришло время обряда... Отец так и не сказал Карере, что произошло. Жрецы должны были измерить душу младенца при помощи молитв и инструментов из костей адрагана, но вместо того, чтобы пророчествовать о его судьбе, они ушли в свой длинный дом бледными и опустошенными. Крошечное тельце закопали на берегу и на могилке принесли жертвы, исступленно моля богов избавить народ уана от наказания. Случившееся они называли очень, очень дурным предзнаменованием. Но никто в племени не хотел верить в грядущие несчастья. Не теперь, когда каханга вовсю отстраивали Укайзо. — Экера, я слышала краем уха, будто его душа не ответила на зов жреца, — Карере вздохнула и, пожевав губу, принялась вплетать в корзину новый прутик. — Пусть его путь через чрево Тангалоа будет легким. Каити зажмурилась на мгновение, топорща усы, и склонила голову к плечу. Ее взгляд был устремлен на север. Уана теперь часто туда смотрели — после того, как титан разрушил Гнездо Рикуху и каханга наводнили Укайзо, с неясным маревом на горизонте связывали и вещие сны, и кошмары, и даже в изменчивой форме облаков постоянно искали знамения. Один из ропару, слепой старик, посчитал знаком даже появление на острове черной кошки. Он говорил, что мертвые никогда не проходят мимо, что они всегда рядом, смотрят на Каити и как будто чего-то ждут. Племя не верило в эти россказни, и Карере тоже не верила. Карере плела корзины, пока кровавые лучи заходящего солнца играли бликами в огромных, зеленых как адра глазах Каити.