Серебро или железо

Всё это было похоже на какой-то сон. Каждый шаг, каждый звук, стон, вздох, каждое трепыхание свечи в старинных канделябрах из массивного метала. Душная и спертая атмосфера, в которой так категорически не хватало воздуха — свежего, хмельного воздуха с полей дяди Бэна. Я вижу себя мальчишкой, со стороны, словно это происходит не со мной, а с кем-то другим, но так разительно похожим на меня. Те же волосы, те же черты лица, те же жёлтые штанишки, на которых красовалась свежая клякса от мазутных чернил, та же белая футболка, которая ещё вчера была вымазана в свеже скошенной траве. Я вижу себя: такого беззащитного, такого маленького, с застывшим страхом в янтарных глазах, я вижу кинжал занесенный над моей головой и голос. Голос который твердит: «Да свершится ритуал!». Острая боль пронзает тело. Я подскакиваю от неё на противно скрипучей кровати, от которой пахнет сыростью и гнилью деревянных перекладин. Психиатрическая роба пропитана липкой жидкостью пота, в перемешку с собственными слезами и примесью чего-то ещё, когда приходит осознание, то становится стыдно — в голове сразу всплывает образ матери, её противный, старчески скрипучий голос, который вещает: « Дэниел! Тебе уже девятый год! А ты всё ещё ходишь под себя от ночных кошмаров! Весь в отца! Такой же никчемный, ленивый трус!». Простенькие наручные часы, единственное, что разрешено держать при себе в больнице Святого Иосифа, показывали без четверти шесть утра. Время, которое я запомню на всю оставшуюся, время, которое изменит мою жизнь на все сто восемьдесят градусов, время, которое покажет мне путь к новому существованию. Я рождаюсь заново, я рождаюсь… рождаюсь… рождаюсь…

***

Нью-Йоркское утро начиналось как обычно с утренних новостей. Это была неизменная традиция, которая прочно закрепилась в подсознании людей, прям как рефлекс у собаки Павлова, звучавшие именно так: «Утром встали, потянулись, выпили чашечку кофе, съели бутерброд и включили свежий выпуск новостей». Это утро не стало исключеним. Люди как всегда проснулись, сделали свои дела, включили новости и… замерли. По всем федеральным каналам передавалось обращение президента о том, что по последним статистическим данным преступность в Нью-Йорке снизилась до рекордных пяти процентов, и надобность в силовых структурах просто отпадает. Все органы власти от ФБР до участковых участков дорожной полиции сводятся к сокращению штата, специальные отделы сокращаются и ликвидируются. В городе наконец-то настал долгожданный порядок. Я слушал эти новости и не мог поверить своим ушам! Как! Как они могли сократить штат? И это когда над городом нависает реальная угроза? Когда в каждом злачном темном угле города то и дело скандируют лозунги «Серебро или железо — кровь нечистых»? Маразм, маразм, и ещё раз маразм. Я быстро надел свои любимые жёлтые брюки, заправил в них белоснежную футболку поло, схватил свою сумку и побежал на работу. По путно поймав такси, я запрыгнул на задние сиденье и помчал по оживающим дорогам города, в голове то и дело всплывали лозунги: «Серебро или железо — кровь нечистых!».